Есть люди, которых невозможно смутить самыми очевидными, убийственны-
ми фактами, так же, как невозможно уложить на лопатки куклу-неваляшку.
Золотев относился к их числу. Минутная растерянность прошла, и он вновь
улыбался как ни в чем не бывало.
- Что делать - грешен! Но это не моя вина. Я сам - жертва экономичес-
ких и психологических противоречий. Судите сами: люблю, чтобы все было
красиво. Сигареты - фирменные, спиртное - из известных подвалов. Словом,
определенный уровень. Но сталкиваешься с суровой действительностью: все-
го этого так просто не купишь, а на толкучке - дорого! Получаются своего
рода "ножницы".
Он растопырил средний и указательный пальцы.
- Говоря по-простому, возможности не соответствуют желаниям. А если
придерживаться психологической терминологии, у меня повышенный уровень
притязаний. Что же делать?
Дверь приоткрылась. Валек бесшумно прошел в угол, сел возле стены,
утвердительно зажмурился: дескать, встретил, проводил, ждет в соседнем
кабинете.
Золотев покосился настороженно, чуть не сбился с мысли, но взял себя
в руки.
- Что же мне остается? - Золотов наставил на меня указательный палец,
можно было бы сказать, "как пистолет", но толстый, с обгрызенным ногтем,
он больше напоминал сардельку. - Приходится прибегать к компенсации. В
красивую заграничную бутылку наливаю дешевого, имеющегося в изобилии ви-
на... И волки сыты, и овцы целы. Конечно, испытываешь некоторое недо-
вольство, этакий дискомфорт. Но что делать... Как-то успокаиваешь сам
себя: дескать, "это в последний раз" или там "ничего, наступят лучшие
времена".
- А вы не думали, что компенсация подобного рода перейдет в привычку?
И с каждым разом неприятных ощущений будет все меньше и меньше, а когда
появится возможность купить настоящий "Камю", вы предпочтете налить в
испытанную бутылку все тот же суррогат? Ложь рождает только ложь, и по-
томство ее плодится в геометрической прогрессии. И вполне закономерно,
что от фальсификации спиртного совсем недалеко до фальсификации чувств,
принципов, идей, отношений между людьми.
Я ожидал увидеть прежнюю бесшабашную улыбку, но реакция Золотова нео-
жиданно была другой.
- Представьте, думал. - Он стал печальным и, по-моему, на этот раз не
притворялся. - Такие игры засасывают, как омут. И есть риск превратиться
в дешевого фраера, скаредного, ничтожного и жалкого. Я знаю много подоб-
ных людишек. Но мне такое не грозит.
- Так думает каждый. Упомянутые дешевые людишки тоже были уверены -
уж кого-кого, а их в омут не затянет!
- Я понимаю. Человеку свойственно примерять на себя только успех,
славу, ордена, почет и уважение. Болезни, слабости и неудачи всегда про-
ецируются на других. И все же! - Он опять взбодрился. - Я рассчитываю на
выигрыш. И эти проделки с портвейном - для меня дело временное. Настанет
момент, и я смогу угощать своих гостей самым лучшим, качественным и до-
рогим. Только что это изменит? Для них - ничего, они и сейчас с удо-
вольствием жрут "чернила" да еще нахваливают. Свинье все одно - желуди
или кетовая икра, лишь бы брюхо набить. Для меня - да! Другая самооцен-
ка, другое ощущение жизни.
- Вы считаете себя на голову выше окружающих?
- К сожалению... Не знаю, как вас, а меня окружают далеко не лучшие
представители человеческого рода. Можно сказать - отбросы!
Я несказанно удивился.
- Но вы же их сами выбираете!
- Ошибка. Распространенное заблуждение. Вопервых, настоящих людей во-
обще мало, гораздо меньше, чем подонков. Во-вторых, окружение обусловле-
но привычками, образом жизни, кругом повседневного общения.
Да и мне удобнее со всякой швалью - не надо церемониться, можно вести
себя как захочется, к тому же они послушны. Правда, иногда бывает про-
тивно.
- И что же тогда?
- А ничего. Противно, но привычно. Дашь по морде кому-нибудь для раз-
рядки - и все. А тот еще боится, как бы я зла не затаил. У них ни ума,
ни фантазии, поэтому со мной и интересно.
В кабинет зашел Петр, чуть заметно кивнул. Значит, второй свидетель
тоже на месте. События развиваются по плану.
- Можно закурить?
Золотов совсем освоился, протянул пачку мне, предложил ребятам. После
первой затяжки с силой выпустил тонкую струю дыма и тут же разогнал его
рукой.
- Честно говоря, надоело мне все. У человека очень узкий диапазон
удовольствий. Еда, выпивка, женщины... Все уже было, все приелось. Есть
фармазоны, щеголяющие присказкой: "Воровать - так миллионы, спать - так
с королевами!" А сами сшибают копейки и мятые рубли, таскаются с грязны-
ми шлюхами. Да и где их взять, королев? Утонченность, внутренняя культу-
ра, изыск - этого не купишь, как платье, дубленку или туфли. Ну, поло-
жим, - он доверительно наклонился ко мне, - буду иметь возможность иску-
пать какую-нибудь в шампанском. Так надо еще, чтобы она это поняла и
оценила! А то, может статься, скажет: "Вот хорошо, можно еще неделю в
баню не ходить!"
- У вас болезненная ненависть к женщинам. И давно?
Золотов хмыкнул.
- С тех пор, как первый раз посмотрел порнографический журнал.
Теперь он выпустил целое облако дыма.
- Там в уголке - личико: юная девушка, хорошенькая, скромная, глаза
чистые, честные. А на развороте... Эффект контраста!
Лицо стало злым и ожесточенным.
- Да и в жизни сколько хочешь таких примеров: гуляет она с трепетным
юношей, в кино с ним ходит, ручки позволяет целовать... А с другим - в
кабаки и в постель ложится! Знаю, насмотрелся!
Я опустил левую руку в приоткрытый ящик стола.
- Скажите, Золотов, о каком выигрыше вы говорили? После чего жизнь
другая настанет и портвейн в прошлое уйдет?
Он опять остро взглянул мне в глаза.
- Да это же абстракция! Аллегория! Может, на скачках выиграю.
Золотов снова стал самим собой - веселым и добродушным рубахой-пар-
нем, улыбнулся, приглашая к ответной улыбке.
Я вытащил сшитый Марочниковой чехол.
- Что это такое?
Он плохо владел собой. В глазах метнулся испуг, и лицо исказила гри-
маса, которой он придал видимость удивления.
- Не знаю! Можно посмотреть?
Даже руку протянул - плохой актер всегда переигрывает.
Я кивнул Петру, он вышел из кабинета, провожаемый настороженным
взглядом Золотова. Через минуту Петр вернулся вместе с квартирной хозяй-
кой Федора Петренко.
- Проводится очная ставка, - объявил я. - Клавдия Дмитриевна, при ка-
ких обстоятельствах в ваш дом попал этот мешочек?
- Та я же говорила! - удивленно взглянула она. - Валерий принес Федо-
ру!
- Вы что-то путаете, - холодно сказал Золотов. - Я ничего не прино-
сил.
- Как же не приносил? - Клавдия Дмитриевна обернулась к практикантам,
будто за поддержкой. - Я вот этими глазами видела: развернул газетку,
достал и Феде показывал!
- Вы подтверждаете показания свидетельницы? - обратился я к Золотову.
- Нет, не подтверждаю! - официальным тоном отрезал он.
Клавдия Дмитриевна растерянно пожала плечами.
Когда Валек пригласил Марочникову, Золотов покрылся красными пятнами.
- Таких чехольчиков я пошила два из материала, принесенного Золотовым
и по его просьбе, - с расстановкой, обстоятельно ответила она на вопрос,
злорадно, в упор рассматривая бывшего "друга".
- Подтверждаете показания?
Золотов подавленно молчал.
- Да или нет?
Он кивнул головой, но севшим, сиплым голосом сказал:
- Нет. - Прокашлялся и добавил: - Она вообще неуравновешенная осо-
ба... На почве алкоголизма и аморального поведения. Доверять ее бредням
нельзя - любой психиатр подтвердит.
Говорил он с угрожающим подтекстом, но на Марочникову это не произве-
ло ни малейшего впечатления.
Подписав протокол, Золотов попытался оставить за собой последнее сло-
во.
- Не понимаю, чем вы занимаетесь, товарищ Зайцев? У меня на даче та-
кая неприятность, и меня же терзаете, ерунду всякую выясняете: кто по-
шил, кто принес?! Или это запрещено? Засады на даче устраиваете, слежки,
наблюдения всякие! - Он покосился на Валька. - Я буду жаловаться!
- Пожалуйста, это ваше право. - Не удержавшись, я доброжелательно по-
советовал: - Только не анонимным звонком. И не от имени людей, не подоз-
ревающих о вашем существовании. - Выдержав короткую паузу, жестко доба-
вил: - И не думайте, что следствие так легко ввести в заблуждение, подс-
тавив мнимого преступника вместо настоящего!
Последняя фраза была лишней: Золотов хотя и хорохорился, но находился
в крайней степени растерянности и испуга.
Когда он затарахтел вниз по лестнице. Валек пружинисто вскочил:
- Давайте я прослежу, куда он пойдет!
- Зачем? У нас же не частное сыскное бюро.
- И чего следить за свидетелем, - развеселился Петр. - Или больше де-
лать нечего?
Валек снисходительно посмотрел на приятеля, потом испытующе глянул на
меня.
- Вы же подозреваете Золотова?
Я сделал вид, что занят протоколом.
- С чего ты взял? - продолжал веселиться Петр. - Если у человека неп-
риятное тебе лицо, значит, его надо подозревать?
- Если ничего не понимаешь, сиди и помалкивай! - раздраженно огрыз-
нулся Валек и снова обратился ко мне: - Сейчас вы вывели его из равнове-
сия, подтолкнули к активным действиям. Не случайно же! Значит, надо про-
наблюдать, куда он пойдет, что будет делать. Разве не так?
- Надо иметь терпение, - философски ответил я. - Рано или поздно все
становится на свои места.
Мне хотелось похвалить Валька: он уловил, как следствие свернуло на
новые рельсы, разгадал мой замысел, и первое побуждение у него было вер-
ным. Но сейчас не время хвалить паренька и объяснять, что ожидающий на
улице Саша Крылов и несколько его коллег сделают все необходимое грамот-
нее и профессиональнее, чем пятикурсник юрфака, пусть даже сообрази-
тельный и с задатками хорошего оперативника.
Бывшего завуча Золотова я допрашивал у нее дома, чтобы не беспокоить
вызовом в прокуратуру. Маленькая сухонькая старушка с белыми волосами
пытливо рассматривала меня внимательными глазами.
Мария Петровна Алехина уже пять лет на пенсии, воспитывает внуков, и,
наверное, мой приход должен был показаться ей странным и неожиданным, но
она восприняла его как должное. Жизнь каждого ученика как бы вошла сос-
тавляющей частью в ее собственную, поэтому интерес к кому-нибудь из них
казался ей вполне естественным.
- Помню этого мальчика, впрочем, я всех помню, - задумчиво говорила
она. - Неглупый, общительный, сообразительный, учился неплохо. И вел се-
бя хорошо, со старшими вежлив. Дружил с Толей Вороновым. За девочкой
ухаживал, она на два года старше была, уже закончила школу. В общем, все
нормально. И вдруг эта история с деньгами... Как гром среди ясного неба!
Скандал был страшный, из школы исключили, ушел в вечернюю. Как это могло
получиться - ума не приложу.
Алехина скорбно покачала головой.
- А почему вы им интересуетесь? Если не секрет, конечно. Я вроде слы-
шала, что у него все хорошо, даже начальником каким-то стал. Или опять
натворил чего?
- Да нет. Просто в связи с расследованием проверяем ряд лиц. А Золо-
тов входит в их число.
- Ну и замечательно. А то я уж подумала... Сейчас он, конечно, совсем
другой стал. В нем хорошего много было, с годами-то еще больше стано-
виться должно. А плохого - убавляться. Так ведь?
"Еще бы!" - подумал я.
Мария Петровна заметно повеселела.
- Валера одно время вообще был гордостью школы. Спортсмен! Грамоты
получал!
- Спортсмен? - Я искренне удивился. - Вот уж непохоже! Чем же он за-
нимался?
- Пятиборьем. Тренировался у Григорьева. Тот, кстати, тоже мой уче-
ник. И надо сказать, - она понизила голос, - в школе звезд с неба не
хватал и дисциплинку, бывало, нарушал. - Алехина опять помрачнела. - На-
рушал, нарушал. И довольно крепко. А теперь - заслуженный тренер, из-
вестный в городе человек. - Она прислушалась к каким-то своим мыслям. -
С первого класса мы внушаем детям: хорошая учеба и поведение - залог
