там, или еще что... Подкова эта обычно с обратной стороны на заборе ви-
села.
Я вспомнил человека, который направлялся к даче Золотовых в день ос-
мотра, но так и не вошел во двор. Сказанное Марочниковой объясняло этот
факт. Но картина происшедшего запутывалась еще больше.
- Скажите, Галина, с кем дружил Золотов?
- Да есть некоторые... - Она презрительно сморщилась. - Работают, на
собраниях выступают, правильные речи произносят... А сами спекулируют,
пьянствуют, развратничают... Как оборотни. Только разве это дружба? При
случае один другого с потрохами продаст!
Марочникова назвала несколько фамилий, я записал. Сейчас она держа-
лась совсем иначе, чем на предыдущем допросе, кажется, начала выходить
изпод влияния Золотова.
Я попросил девушку подождать несколько минут в коридоре, произвел не-
обходимые приготовления, потом прошел к кабинетам помощников прокурора и
пригласил сидящих в очереди на прием мужчину средних лет и молодую жен-
щину поприсутствовать в качестве понятых при проведении опознания.
Вернувшись к себе, объяснил понятым, что от них требуется, и, позвав
Марочникову, откинул покрывавшую стол газету. Под ней лежали в ряд су-
мочка из ткани болонья, зеленый пластиковый пакетик, полотняный мешочек
и еще несколько однородных с ними предметов.
- Галина Васильевна, есть ли здесь знакомая вам вещь?
- Конечно, - Марочникова взяла зеленый, с тесемочками, мешочек,
изъятый на квартире Петренко. - Я сама шила эту штуку, все пальцы иско-
лола.
Честно говоря, я не очень надеялся на успех, просто делал то, что
требуется, выполнял рутинную работу следствия, но скрыл радостное удив-
ление.
- Понятно, так и отметим в протоколе, - бодро сказал я, будто другого
результата и не ожидал. - А товарищи понятые распишутся, подтверждая
факт опознания.
Товарищи понятые расписались и ушли, чтобы внести свой вклад в леген-
ду о всезнающих сверхпроницательных следователях, не знающих сомнений и
не умеющих ошибаться. Я повернулся к Марочниковой.
- Значит, сами шили?
Она кивнула.
- Валерий принес кусок ткани, хвастал, что очень редкая, еле достал.
Вначале Машку просил, но у нее руки не из того места растут, да и лени-
вая... А меня мама хоть и из-под палки, но научила немного. Нарисовал
чертежик, я выкройку сделала - как раз на два чехольчика. Стала кроить -
намучилась, потом две иголки сломала, пришлось сначала шилом прокалы-
вать.
- А для чего предназначена эта вещь?
Марочникова покачала головой.
- Не знаю. Для каких-то опытов.
- Для опытов?! - На этот раз я не смог сдержать изумления. - Неужели
Золотов похож на естествоиспытателя?
Она задумалась.
- Действительно... Но делал опыты - сама видела. Гвоздь внутрь закла-
дывал, гайку, а снаружи магнит подносил.
Девушка усмехнулась:
- Правда, физиономия у него при это была очень глупая!
Оставшись один, я стал наносить на чистый лист бумаги факт за фактом
в аккуратных рамочках, выстраивая линию нового направления расследова-
ния.
Мнение судебно-медицинского эксперта о силе и направлении удара про-
тиворечит нарисованной Вершиковой версии убийства.
Вершикова полностью зависит от Золотова и подчиняется всему, что он
скажет. Похоже, что картина преступления тоже придумана Золотовым.
И Марочникова до недавнего времени зависела от Золотова.
Федор Петренко был связан с Золотовым какими-то взаимными интересами.
Именно Золотов принес ему непонятный предмет из диэлектрической ткани.
Золотов, Золотов, Золотов...
Прослеживается влияние, которое он оказывал на судьбы окружающих лю-
дей: скромная деревенская девочка Марина Вершикова превратилась в Хиппо-
вую Мэри, долго балансировала на грани закона и сейчас арестована по по-
дозрению в убийстве.
Он подчинил себе Марочникову, пытался использовать для своих темных
махинаций, поставил перед ней ложную цель, к которой она плыла по воле
волн. Мутных, грязных, разящих дешевым портвейном.
Наконец, Петренко, которым он играл как игрушкой: через Калерию Эду-
ардовну вбивал клин между ним и Зоей, свел с Вершиковой и подстраховался
еще тем, что выступил в роли благодетеля, искренне заинтересованного в
судьбе старого товарища. И в результате такой заботы Петренко убит.
Линия квадратиков и прямоугольников наглядно подтверждала новую вер-
сию: Петренко убит не Вершиковой, а кем-то другим. Может быть, самим Зо-
лотовым. Впервые так определенно сформулировалось подозрение, неоднок-
ратно мелькавшее в сознании. Но подозрение, даже обоснованное, не значит
ровным счетом ничего, если его не подтвердить доказательствами. Чтобы
разобраться во всех неувязках и противоречиях этого дела, необходимо
проникнуть во внутренний мир Валерия Золотова, будто через увеличи-
тельное стекло заглянуть ему в душу.
Я знал, что ничего хорошего там не увижу, предстояла грязная, непри-
ятная работа, и если бы можно было ее избежать, я бы с удовольствием это
сделал.
ЗОЛОТОВ
- Штука в том, что понимать под словом "любовь", - он картинно взмах-
нул рукой. - Если определить содержание термина, все сразу станет на
свои места и никаких вопросов не возникнет.
- Это уже пытались сделать и классики художественной литературы, и
отпетые циники. Вы же не надеетесь дать какое-то качественно новое
объяснение?
- Представьте, надеюсь. И очень простое. Вы, конечно, считаете меня
циником и ожидаете услышать нечто непотребное. Напрасно. Я не собираюсь
затрагивать физиологическую сторону, нет, будем рассуждать с позиций
обычной человеческой психологии. - Золотев сел посвободнее и даже поло-
жил руку на край стола. - Есть люди замкнутые, есть общительные, одни
быстро сходятся с окружающими, другие - нет. Стеснительные мужчины не
уверены в себе, оттого держатся скованно, боятся даже спросить что-ни-
будь у незнакомки, не то что заговорить или в кино позвать. Им нравятся
красивые, стройные, веселые и независимые женщины, но они их панически
боятся и не рассматривают как реальную для себя пару.
Но вот попадется такому какая-то замухрышка - случайно, то ли работа-
ли вместе, или ехали куда-то в одном купе... Познакомились, гулять ста-
ли. Это уже синица в руках, реальная спутница! И вот наш скромник жизни
без нее не представляет! В любви объяснился, замуж зовет! Пошла - верный
муж. Не пошла - драма, неудачная любовь. Может даже утопиться! - Золотов
чуть заметно улыбнулся. - Вижу ваше разочарование. Действительно, до сих
пор я не сказал ничего нового и открытия не совершил. Но не торопитесь с
выводами. Давайте препарировать дальше тончайшую трепетную материю
чувства. Итак, с робкими все ясно, но парадоксальный факт - то же самое,
хотя и в несколько другой форме, мы наблюдаем и у вполне нормальных,
развитых, смелых людей!
Да, да, да! Смотрите: он и она. Познакомились. Первый поцелуй. Приз-
нание в любви. Близкие отношения. Все хорошо, все нормально. Но вдруг
разрыв - и для нашего героя он оборачивается трагедией! Помилуйте, поче-
му? Ты же мужественный парень, с сильным характером, уверенный в своих
силах, достаточно контактный, хорош собой! А вокруг столько женщин и де-
вушек - брюнеток, блондинок, худых и полных, темпераментных и холодных!
Среди них так легко найти замену отвергнувшей подруге. Они не хуже ее,
многие даже лучше!
А он отвечает: "Я ее люблю, других мне не надо!" Что же такое любовь?
Вонзаем грубый скальпель исследователя еще глубже, в святая святых...
И что окажется? Влюбленный находится в плену иллюзий! Коль он объяс-
нился своей избраннице, стал близок ей, так сказать, раскрылся, то этим
связал себя по рукам и ногам. И теперь его помыслы только о той, с кото-
рой достигнуто единство душ.
Искать замену для него оказывается труднее: надо начинать все снача-
ла, заново устанавливать контакт, вновь открывать душу. Человек натыка-
ется на психологический барьер и, сам того не подозревая, приобретает
комплекс, низводящий его до уровня того самого стыдливого неудачника!
Как вам нравится такой подход к проблеме?
В голосе его чувствовалась скрытая гордость.
- По-вашему, любовь сродни комплексу неполноценности?
- Безусловно. Человек без предрассудков никогда не застрелится из-за
несчастной любви! Да у него и не может такого быть, у него всегда любовь
удачная - не с той, так с этой!
- Вот вы и свели все к физиологии.
- Вовсе нет! - Золотов вошел в азарт и говорил быстро и самозабвенно,
как токующий глухарь. - Знаете поговорку: "Ни одна женщина, даже самая
красивая, не может дать больше того, что у нее есть"? А есть у всех одно
и то же. Нимб необыкновенности, исключительности, чистоты и Бог знает
чего еще каждый влюбленный остолоп сам навешивает на свой идеал. И идеа-
лов этих получается ровно столько, сколько самих остолопов. Они совер-
шенно непохожи друг на друга, и все - идеалы! Все - лучшие в мире, все -
единственные! Это что, по-вашему, не ограниченность? Вот и получается,
что любовь - это привычка, этакое самоограничение, искусственное, а по-
тому противоестественное!
Он сделал паузу.
- Но вернемся к нашим баранам. Простите за неудачный каламбур. Федор
привязался к Зойке, и в этом была его беда. Когда она дала ему отставку,
надо было найти другую - и дело с концом! Но ему проще идти протоптанной
дорожкой. Переживал, конечно, здорово. Я когда на это посмотрел, сразу
понял: девка, в которую он влюбится, сможет из него веревки вить.
- Поэтому вы и познакомили его с Вершиковой, на которую имели влия-
ние?
Золотев поперхнулся и остро глянул на меня.
- Что вы хотите этим сказать? Во-первых, ни с кем я его не знакомил,
во-вторых, с Вершиковой у меня нет никаких отношений... С чего вы взяли
про влияние?
- Мне известно, что у вас были какие-то дела с Петренко. Расскажите о
них подробнее.
- Дела? - вначале он удивился. - Ах да... Ну, "дела" это слишком
громко сказано. Федор надумал наконец в училище поступать. Блеск шевро-
нов, фуражка с "крабом" и прочая мишура. Ну хочет - его дело. А я обещал
помочь немножко - программу достать, учебники, про конкурс там узнать
или проходной балл... Успокаивал его, одним словом.
- А что хотели получить взамен?
Вопросы у меня сами собой получались короткие, напористые и злые.
Обычно я не прибегаю к такой манере допроса. Видно, рассуждения Золото-
ва, хотя и небезынтересные с точки зрения характеристики его личности,
но довольно противные, вывели меня из обычного равновесия.
Он опять удивился.
- О чем вы просили Петренко? Даже уговаривали его?
- Ну, знаете, - Золотов изобразил полнейшее недоумение. - Своими до-
гадками вы ставите меня в тупик.
Недоумение выглядело убедительно. Артист! Видно, сказываются долгие
годы репетиций. Начал он тринадцать лет назад: позвонил в соседнюю шко-
лу, представился инструктором райкома комсомола и объявил, что надо соб-
рать с учеников по тридцать копеек на защиту зеленых насаждений. Ему по-
верили, и деньги были собраны даже раньше намеченного срока. Это обстоя-
тельство и погубило тщательно продуманную операцию: из школы позвонили в
райком, и обман раскрылся. Когда в условленный день Золотов пришел за
добычей, его ждала милиция.
Наверное, мои мысли как-то отразились на лице, потому что Золотов
вдруг умолк и тут же широко и дружелюбно улыбнулся.
- Впрочем, что это я? Задача следователя и состоит в том, чтобы выд-
вигать догадки. У вас они называются версиями, правда?
- Догадка отличается от версии так же, как содержимое вашего бара от
этикеток на бутылках.
Открытая улыбка исчезла в мгновение ока.
- А задача следователя - доказывать определенные явления, события,
факты. Выдвижение версий - только способ достижения этой цели. Хотя,
признаться, я не способен придумать ни одной версии, объясняющей все ва-
ши фокусы.
