другие девчонки.
- Почему же они не гуляют на свободе и не плюют в потолок?
Вершикова запнулась, но тут же оправилась.
- Вы меня не путайте да на словах не подлавливайте, знаем эти штучки!
Есть факты - выкладывайте, нет - нечего голову морочить!
- Ну что же... - Я раскрыл дело. - Показания людей, хорошо знавших
потерпевшего, его характеристики, моральный облик не подтверждают вашего
заявления о нападении с его стороны...
Вершикова слушала внимательно.
- Судебно-медицинский эксперт исключает возможность неосторожности,
несчастного случая... Поэтому ваше так называемое "признание" ровным
счетом ничего не стоит. И я предлагаю рассказать правду!
- Больше мне нечего рассказывать!
Я молча смотрел на нее, и она не отводила взгляда, в котором отчетли-
во читался вызов.
- Ну хорошо. Тогда объясните, пожалуйста, как вам удалось нанести та-
кой удар? - Я положил на стол протокол допроса Кобульяна.
Читала Вершикова долго, и на лице ее отражалась растерянность.
- Ну, что скажете?
Обвиняемая долго молчала.
- Не знаю, не помню... Налетел с разбегу. А как все получилось, не
могу сказать.
- Придется проверять! Что такое следственный эксперимент, знаете?
- Проверяйте, - упавшим голосом сказала она.
Вершиковой было двадцать два года. Уроженка сельской местности, после
окончания школы приехала в областной центр с мечтой поступить в училище
искусств. Попытка окончилась неудачей, но домой она не вернулась - сняла
угол на окраине и устроилась в парикмахерскую кассиром. Пять лет спустя
в ней уже нельзя было узнать прежнюю скромную деревенскую девочку.
Работала маникюршей, имела "своих" клиентов, обзавелась обширными
связями. Жила на широкую ногу, переехала в изолированную квартиру в
центре. Обилие и разнообразие нарядов в ее гардеробе явно не соот-
ветствовали скромной зарплате.
Намек на разгадку такого феномена можно было найти в милицейских про-
токолах, где Вершикова неоднократно фигурировала под прозвищем Хипповая
Мэри. Впервые она выступила в подобном качестве два года назад, пройдя
вскользь по крупному делу о спекуляции. Часть товара сбывалась через па-
рикмахерскую, и она тоже прикладывала к этому руку, но в незначительной
мере, что помогло остаться свидетельницей и не угодить на скамью подсу-
димых.
Но урок не пошел впрок. Вершикова продолжала вертеться в сфере "чер-
ного бизнеса": штраф за мелкую спекуляцию, два предупреждения, уголовное
дело, прекращенное за недостаточностью доказательств.
Родители Вершиковой, простые работящие люди, потрясенные арестом до-
чери по подозрению в убийстве, объясняли подобное перерождение тлетвор-
ным влиянием городской жизни.
"Никогда она такой не была, - говорил отец, горестно глядя запавшими
покрасневшими глазами. - Чтобы жадность или там наряды. Никогда. Да и в
городе тоже вначале все нормально. Мы с матерью часто приезжали, да она
к нам ездила по воскресеньям. Жила как все. Хотела на портниху учиться,
швейную машинку покупать. И вдруг будто отрезало. К нам наведываться пе-
рестала, мы приедем, ее никогда дома нет, порой и на работе не найдешь.
И приходила поздно, иногда вовсе не ночевала. Это и вовсе стал, у нее
парень в армии. Только и разговоров стало: платье достать, костюм, туф-
ли. Что, носить нечего? Нет - шифоньер битком набит! Друзья другие ста-
ли, подруги - фасонистые, с гонором, при деньгах... А откуда деньги?
И у Машки деньги завелись. Мы ей говорили: "Одумайся, мол, не по той
дорожке идешь! Выходи замуж, девка интересная, а семья появится - сразу
дурь из головы выйдет..." А она смеется: "Замуж мне еще рано, пока моло-
дая, погулять надо хорошо. Один раз живем!" Вот и догулялась".
- Скажите, Вершикова, за что вас привлекали к уголовной ответствен-
ности год назад?
- Никто меня не привлекал, - с оттенком оскорбленности ответила она.
- Подозревали в спекуляции, потом разобрались, что ошиблись. У вас ведь
тоже ошибки бывают!
Я читал дело, о котором шла речь. Вершикову задержали, когда она про-
давала по астрономическим ценам импортное дамское белье. При себе у нее
оставался целый ворох бюстгальтеров, трусиков и комбинаций. Вершикова
заявила, что все приобрела на толкучке, с рук. Сейчас понадобились день-
ги, поэтому стала продавать по той же цене. Никакой выгоды для себя не
извлекала. Почему белье разных размеров? Приобретала для подружек, а те
отказались.
Следователь допросил названных Вершиковой подруг, они полностью подт-
вердили сказанное Мариной, и дело было прекращено. Да... Стоило подверг-
нуть эту обычную спекулянтскую версию более тщательной проверке, и она
лопнула бы как мыльный пузырь.
- Бывают, - согласился я. - В вашем случае ошибка состояла в том, что
дело поручили неопытному следователю, стажеру.
Вершикова потупилась и промолчала. Она прекрасно понимала, что в
прошлый раз ей просто повезло.
- Когда мы делали у вас обыск, я нашел письма. Много писем...
Подозреваемая встрепенулась.
- Все от одного человека - Игоря Филатова. Уж извините, я их прочел -
работа такая... Хорошие письма, серьезные. Даже предлагал замуж за него
выйти, как отслужит. И вы ему, наверное, такие же письма писали. Как же
увязать их с вашим образом жизни, времяпрепровождением, сомнительными
компаниями, пьянками?
- Это к делу не относится!
- Прямо, может быть, и не относится.
- Вот и не лезьте, - грубо перебила она.
- Как хотите. Тогда скажите, давно ли вы знаете Золотова?
- Не очень. Месяц-два.
В голосе чувствовалось напряжение.
- А у меня складывается впечатление, что вы знакомы гораздо дольше.
Около трех лет.
- Почему это? Нет, вовсе нет! - Она говорила чуть быстрее, чем требо-
вала ситуация.
- И что вы можете сказать о нем?
- Да что вы ко мне пристали! Ничего я вам больше не скажу! Слышите,
ничего!
- Отчего же? Вопрос вам неприятен?
- Отстаньте наконец! Хватит! Я устала! - Вершикова закрыла лицо рука-
ми.
Из мутного графина налил в стакан теплой воды, протянул обвиняемой.
Стекло звякнуло о зубы. По-деревенски, тыльной стороной руки она вытерла
мокрый рот.
- Раз так, будем заканчивать.
Я собрал бумаги.
- Сколько еще мне сидеть? - с трудом сдерживая, истерику, спросила
Вершикова. - Сколько, я вас спрашиваю?
- Не знаю, наказание определяет суд. А статья предусматривает до де-
сяти лет.
Лицо обвиняемой окаменело. Только подергивался глаз и дрожали губы.
- Ха-ха-ха! - пронзительно засмеялась она. - Десять лет! Ха-ха-ха!
Смех перешел в визг, запрокинув голову, она раскачивалась на крепко
прибитом стуле, и вдруг, резко наклонившись, ударилась о крышку стола.
Хорошо, что папка с делом лежала у самого края и смягчила удар, а под
второй я подставил руку и, удерживая Вершикову за плечи, локтем нажал
кнопку.
МАРОЧНИКОВА
Она пришла без вызова, во всяком случае, я ей повторной повестки не
направлял. Подождала, пока вышел посетитель, заглянула, приоткрыв дверь.
- Можно?
Голос был тихий и неуверенный. Так же неуверенно села на краешек сту-
ла, глянула куда-то в сторону.
- Я тут ни при чем.
- О чем речь? - не сразу понял я.
- Прокурор вызвал, допрашивал про ресторан и вообще... Вы можете по-
думать на меня.
- А надо на Золотова? Он учил вас, что сказать в этом случае?
После долгой паузы Марочникова кивнула.
- Почему же вы не послушались?
Она как будто сплюнула.
- Надоело... Поплясала на задних лапках, хватит! - Она нервно хруст-
нула пальцами. - Он мне всю жизнь испортил! Вначале нарисовал картины
всякие: синее море, белый теплоход, да морочил голову - анкеты приносил
заполнять, автобиографию заставлял переписывать... И все толок: у дедуш-
ки, знаешь, какие связи были! А я, говорит, как близкий родственник ад-
мирала могу к любому начальнику войти! Здесь не получится - в минис-
терство поеду!
Марочникова усмехнулась.
- И ведь верила. Знала, какой он брехун, но верила!
Мне давно хотелось задать вопрос не для протокола, а для души, и я
его задал.
- Скажите, Галина, а если бы не обманул вас Золотов. Если бы и правда
мог устроить на заграничные рейсы... Или если бы до сих пор вы не дога-
дались об обмане... Подтвердили бы про меня, как он учил?
Она опустила голову. Молчание затягивалось.
- Нет, конечно, как можно.
Уверенности в голосе не было. Понятно. Я так и думал.
- Галина Васильевна, Вершикова способна убить человека?
- Да нет, что вы! - искренне отмахнулась она.
- А Золотов?
Марочникова на миг задумалась.
- Тоже нет, - тон был убежденный. - Сподличать, сплетню свести, нав-
рать... Может быть, украсть. Но убить - кишка тонка! Он трус в душе,
только строит из себя.
Я постукивал ручкой по столу.
- А факт убийства - налицо!
- Несчастный случай, я уверена. А что Машка говорит?
Я оставил вопрос без ответа.
- Золотев сильный физически?
- Толстый, жиром заплыл, - презрительно сморщилась девушка. - Какая в
жире сила.
- А кроме вас четверых, был кто-нибудь на даче?
- Нет, - удивленно посмотрела Марочникова. - Больше никого.
- Точно?
- Совершенно.
- Какие отношения у Золотова с Вершиковой?
Марочникова помедлила с ответом.
- Ладно. Плевать я на него хотела! - Она сосредоточилась. - Машка у
него была до меня. Уже несколько лет. Он хвастался, что в люди ее вы-
вел...
- Каким же образом?
- В маникюрши устроил, квартиру хорошую снял - у него знакомые где-то
в жилуправлении. Приучил делишки разные обделывать... И мне предлагал:
"Займись делом - всегда при деньгах будешь!" Но я на Машкином опыте уче-
ная - она из-за этого чуть в тюрьму не села. И держал он ее "на крючке",
чуть что - сразу: "Смотри, со мной тебе лучше не ссориться!" Боялась она
его. И зависела. Пугал: "Из квартиры выселю, пойдешь опять углы сни-
мать..."
Я вспомнил, что Марочникова тоже живет в комфортабельной квартире,
снятой по договору.
- Он вообще умеет окрутить, запутать, так что никуда не денешься. Па-
утина!
Она задумчиво смотрела в угол между стеной и сейфом.
- Продолжайте, я слушаю.
- Когда такое на даче получилось, он мне перед допросом сказал, как
говорить и что... Скрывал почему-то, что с Машкой знаком давно... И что
с Федей отношения поддерживал. Вообще, говорил, меньше языком болтай, а
то у всех неприятности будут, а у тебя - в первую очередь.
- Зачем ему эта ложь?
- Не знаю. Он же все время врет. Феде голову морочил, обещал в учили-
ще устроить. Да и многих дурил. "Приходите ко мне в горисполком, ждите в
вестибюле, я спущусь..." А сам за полчаса до встречи зайдет туда - и в
туалет. К назначенному времени спускается важно по лестнице. Цену себе
набивал, чтобы за важную персону принимали. И многие верили.
- А что он от Федора хотел? - У меня создавалось впечатление, будто я
пытаюсь составить словесный портрет невидимки.
- Не знаю. Раньше Федор пару раз привозил ему вещички кое-какие,
больше по мелочи - белье, косметику. Потом не захотел. Так Золото Машку
научил, чтобы она Феде голову закрутила, влюбила в себя, чтобы он ее
слушаться стал...
- Зачем?
- Этого сказать не могу. Нужен, видно, ему был парень.
- А во время вечеринки Золотов ничего об этом не говорил?
- Ничего.
- Как ведет себя Золотов после происшедшего? Что говорит о следствии?
Я монотонно задавал вопросы и записывал такие же невыразительные от-
веты.
- После того вечера в ресторане я его не видела... А вообще напуган:
на даче, говорил, засада, за всеми нами следят.
- Почему он так решил?
- Да приятель его, Эдик, позвонил туда - ему ответили, показалось,
Валерка, а подошел - знака нет... Еле ноги унес.
- Какого знака?
- Условный сигнал: на ручку калитки подкову надевал. Значит, все в
порядке, ждет в гости. А если подковы нет - и идти нечего: или родители
