ло! Надо было ее на море свозить, развлечь как следует, встряхнуть. Тог-
да другой разговор. Ну да не жалей! Маринка ничем не хуже. Если ты с ней
поладишь, живо Зойку забудешь. Только не повторяй прежних ошибок!
Посмотрев в задумчивое лицо Федора, Золотов решил, что на сегодня
хватит. Понемножку, исподволь ему можно будет внушить задуманное. Капля
камень точит! Но чересчур нажимать не стоит. Пусть он думает, что сам
пришел к такому решению, которое будет вложено ему в голову.
- Сколько там времени? А то мои стоят.
Федор ответил.
- Ого! - для убедительности Золотов даже хлопнул себя по лбу. - Сов-
сем забыл, у меня же деловая встреча, опаздываю! Счастливо, Федор, изви-
ни!
Он поспешно протянул руку.
- Послушай, - Федор замялся, - дай телефон Марины.
Вот и чудесно!
- Пожалуйста.
Золотов продиктовал.
- Только сегодня ты ей уже не звони. - Он сдержал ухмылку. - Девочка
перепила, устала, плохо ей было, пусть отдыхает. А завтра звякни, она
будет рада. Лады?
Федор кивнул.
- Буду хватать машину. Тебя подбросить?
- Да нет, пройдусь...
- Ну погуляй, развейся, может, в кино попадешь. Счастливо!
ВЫПАД ПЕРЕД ЗЕРКАЛОМ
Роль потерпевшего играла борцовская кукла, подвешенная на четырех
растяжках к стойкам и перекладине турника. Проволока соединялась с дина-
мометрами, показания которых лягут в основу расчетов экспертов.
Техник-лаборант областной прокуратуры готовил съемочную камеру видео-
магнитофона, у раскрытого окна покуривал фотограф. Валек с Петром боро-
лись на матах, я заполнял вводную часть протокола.
Время от времени в дверь заглядывала Варвара Петровна - директор шко-
лы - с полушутливым вопросом: "Еще не продырявили инвентарь?"
Если раньше я думал, что она разрешила использовать спортзал для
следственного эксперимента с учетом моего скромного вклада в правовое
воспитание учащихся, то теперь понял, что не последнюю роль сыграло и
обычное женское любопытство.
Внизу громко хлопнула стальная дверь спецавтомобиля.
- Привезли, - фотограф перегнулся через подоконник. - Молодая...
- Всем приготовиться, сейчас начинаем, - объявил я. - Варвара Петров-
на, если желаете, можете присутствовать. И пригласите еще кого-нибудь из
учителей.
Милиционер в портупее и сапогах и коренастая женщина-сержант ввели
Вершикову.
- Для чего в школу? Я тут отродясь не была, - бормотала она, непони-
мающе глядя по сторонам.
Увидев меня, на миг запнулась.
- Здрасьте! Прогулку устроили? Давно выпускать пора!
Жеваный, в пятнах сарафан потерял "фирменный" вид; да и сама Вершико-
ва выглядела не лучше: мятое лицо, растрепанные волосы, тусклые, беспо-
койные глаза.
Возле манекена остановилась, хмыкнула, передернув плечами, но, заме-
тив висевший рядом кортик, потупилась.
- Проверять будете?
Она зачем-то поднесла руки к глазам, нервно потерла ладони.
- Я же сказала - не помню... Может, так и не выйдет...
Уверенности в голосе не было.
- Попробуем, как получится, - сказал я, после чего объяснил условия и
цели эксперимента. Конвоиры недовольно переглянулись и придвинулись поб-
лиже.
- Начали!
Обвиняемая стояла в растерянности, неуклюже растопырив неумелые руки.
- Пожалуйста, Вершикова, мы ждем.
Она помедлила еще несколько секунд, потом, решившись, сделала шаг,
другой. Сейчас имело значение каждое движение, каждый жест. Едва слышно
зашумела камера, щелкнул затвор фотоаппарата. Фотографии и видеозапись
помогут запечатлеть то, что может не успеть схватить человеческий глаз:
направление удара, угол наклона клинка, траекторию его движения.
Но до удара не дошло, что-то не получалось. Вершикова тяжело дышала,
и чем дольше она возилась с кортиком, тем очевиднее становилось: она не
знает, что клинок заперт в ножнах и освободить его можно, только нажав
кнопку замка, маленькую незаметную кнопочку, о существовании которой она
не подозревает.
Понимая, что беспомощная возня фиксируется бесстрастной пленкой и
ложь предыдущих показаний становится до неприличия наглядной, она все
сильнее дергала неподдающуюся рукоятку и наконец, оборвав тесемку, на
которой висел кортик, бросила оружие под ноги.
- Поясните свои действия! - сказал я для записи.
Закусив губу, Вершикова молчала. Оператор крупным планом снимал лицо
- сосредоточенное, отражающее мучительные размышления.
- Хватит! - Она закрыла лицо растопыренной ладонью. - Скажите, чтоб
перестал.
Последние слова она выкрикнула фальцетом.
Вершикову отвели в кабинет директора. Милиционер стал под окном, жен-
щина-сержант заняла пост в коридоре возле двери. Мы остались наедине.
- Эксперимент показал, что вы не умеете даже вытащить кортик из но-
жен, - я говорил размеренно и спокойно. - Как это увязывается с вашими
показаниями?
У нее дернулось веко.
- Да-а-а, не в цвет. А я-то старалась - в петлю влезла и своей рукой
затягивала. - Она скверно выругалась. - Значит, есть справедливость.
Пусть сам сидит десять лет! И так всю жизнь испортил, веревки вил, что
хотел, то и заставлял! На десять лет тоже бы, дуру, устроил, да, видно,
не судьба...
Она засмеялась. Это был нехороший, зловещий, с надрывом смех - пред-
вестник близкой истерики.
- Давайте по существу! - намеренно резко оборвал я ее. - Что произош-
ло на даче?
Она опомнилась.
- Что там было - не знаю, потому что с Галкой наверх пошла. Они вдво-
ем долго сидели, потом вроде шум. И вдруг Золото влетает в спальню, гла-
за вытаращил, челюсть отвисла, слюни бегут: "Скорей, - говорит, - Федька
на нож напоролся". А потом запел: "Если на меня подумают - карьере ко-
нец, тогда и вам с Куколкой худо придется, скажи так и так, тебе ничего
не будет, дадут три года условно, в крайнем случае посидишь недельку, я
лучшего адвоката возьму, и вытащим тебя под расписку..." Пугал, золотые
горы сулил. Я и согласилась: мало дерьма хлебала, что ли? Разом больше,
разом меньше. Да слишком большая ложка выходит - пусть сам жрет!
Закончив допрос, я оформил необходимые документы, Вершикову увезли.
На улице дожидались истомившиеся практиканты, открывшие наконец для себя
новый поворот дела и выработавшие "верную" версию.
- Значит, так, - азартно говорил Валек, забегая вперед и заглядывая
мне в лицо. - Надо проверить все окружение Золотова, найти среди его
друзей физически сильного человека и начать его отработку. Где был в тот
вечер и прочее. Сейчас ясно, что на даче находился пятый, тот, кто спо-
собен нанести сильнейший удар!
- Точно, - значительно кивнул Петр. - Классическая детективная схема
- убийство в численно ограниченной компании очень часто разрешается
именно так - кроме известных лиц, в месте совершения преступления нахо-
дился еще один. Он и оказывается убийцей!
- Думаете, надо искать новых подозреваемых? - рассеянно спросил я,
думая о другом.
- Конечно, - кивнул Валек, а Петр помедлил и задал встречный вопрос:
- А вы как считаете?
- Полагаю, что вам пора по домам. А я зайду еще в одно место.
"Одним местом" был городской Дом физической культуры. Стенд спортив-
ной славы напротив входа открывался фотографией легендарного Рогова. Его
еще называли экс-чемпионом, но сам он уже считал себя бывшим. Огромная
разница! И хотя для массы болельщиков, поклонников и поклонниц, много-
численных друзей-приятелей все выглядит вполне благополучно, в нашем
профессиональном кругу известно про две пьяные драки, означающие, что он
поставил на себе крест. И нетрудно предугадать развязку, как моряку оп-
ределить судьбу ходко идущего судна с не замеченной никем пробоиной в
трюме.
В углу большого, с колоннами, вестибюля, закрывая спиной застекленную
доску, на которой висели разнокалиберные ключи, сидел пожилой вахтер с
могучей шеей борца.
- Григорьева? - переспросил он. - Поднимитесь в пятый зал, у него как
раз тренировка.
В зале пахло пылью и разгоряченными телами. Спортсменов было немного,
человек десять, они усердно гнули друг друга, приседали с небольшой
штангой, "качали" пресс. За всем этим наблюдал сухощавый подтянутый че-
ловек средних лет, в потертом красно-синем трико. Он оглянулся, когда я
появился в дверях, потом посмотрел еще раз, уже внимательнее, и, убедив-
шись, что случайный посетитель не собирается уходить, медленно подошел.
- Что вы хотели?
Лицо загорелое, волевое, целеустремленный взгляд, белые полоски мор-
щин на скошенном лбу.
- Вы Григорьев?
Человек кивнул, спокойно заглянул в мое удостоверение, жестом пригла-
сил в зал и указал на длинную низкую деревянную скамью, стоящую у стены.
- Одну секунду, - Григорьев отошел к спортсменам и что-то сказал. Они
начали высоко подпрыгивать на месте, подтягивая колени к груди. Тренер
вернулся и сел рядом.
- Итак, чем обязан интересу со стороны следственных органов?
- Когда-то у вас тренировался Валерий Золотев. Хотелось бы знать, что
вы можете о нем сказать.
Григорьев не выразил удивления.
- Парень был перспективный. Из него мог толк выйти. Во всяком случае,
сейчас уже наверняка стал бы мастером.
- Почему же не стал?
Он зачем-то потрогал шнурки "ботосов".
- Много причин. Склонность к полноте, надо стараться форму держать:
тренировки, диета, парная... Чуть ослабил режим - три-четыре килограмма
и набежали. А он регулярности не признавал.
Тренер вновь отлучился, отдал распоряжение, несколько человек продол-
жали общефизическую подготовку, а четверо облачились в костюмы для фех-
тования и стали в позиции.
- Давайте пока сами, без меня.
Лязгнули клинки.
- Интереса настоящего у него к спорту не было, - продолжал Григорьев.
- Толкаешь в шею - занимается. Перестал - бросил. Это любительство, что-
бы жиром не заплывать, и только. Настоящих результатов так не достиг-
нешь.
Зал был старый, с потрескавшимися стенами и давно не беленным потол-
ком, стекла в окнах тусклые, почти не пропускающие света, поэтому лам-
почки горели даже днем. Фехтовальщики теснили друг друга, наступали и
отступали, обменивались ударами, плели блестящими иглами тонкое кружево
атак и защит. Мне зрелище нравилось, Григорьеву - нет.
- Саша, это не работа. У тебя нет резкости! Выпад делается синхронно,
всем телом! Иди к зеркалу. Витя и Гриша по очереди работают с Сергеем. -
Он повернулся ко мне. - Я ему много раз говорил - хочешь добиться че-
го-нибудь, старайся изо всех сил. Он всегда соглашался, не спорил. Но
сосредоточиться не умел. Стрелять любил, фехтовать. А плаванье или бег -
не по нем. Да потом еще одна история получилась.
Григорьев подошел к Саше, который, стоя перед зеркалом, резко припа-
дал на согнутую в колене ногу, одновременно выбрасывая вперед руку со
шпагой.
- Корпус ровный, рука - перпендикулярно оси туловища, вот так, ви-
дишь? И - раз! Как стрела из тетивы! Чтобы пробить любую защиту!
- Какая история?
- Отборочные соревнования. Два кандидата в сборную области - Золотов
и Марцев. Идут голова в голову, вдруг по стрельбе Марцев почти все пули
пустил "в молоко". Говорит: пистолет разлажен. А накануне Золотов оста-
вался в тире позже всех и имел доступ к оружию. Я, конечно, ничего ска-
зать не могу, но ребята решили - его рук дело.
- Почему? Какие основания для таких подозрений? - перебил я.
Тренер замялся.
- Понимаете, было в нем нечто неприятное. Вот смотрит, а впечатление,
будто думает про тебя чтото нехорошее. Ребята его не любили, старались
держаться подальше. Может, поэтому? А оснований, в общем-то, никаких.
- Ясно. А что потом?
- Да ничего. Обиделся и ушел из команды. Иногда встречались в городе.
"Как дела?" - "Нормально". В последнее время важный стал. Он что, в го-
рисполкоме работает?
- Около него. - Я встал. - Спасибо за информацию. Не буду больше отв-
лекать.
- Не думаю, чтобы я вам здорово помог, - улыбнулся Григорьев. - Вы же
