Главная · Поиск книг · Поступления книг · Top 40 · Форумы · Ссылки · Читатели

Настройка текста
Перенос строк


    Прохождения игр    
Expedition SCP-432-4
Expedition SCP-432-3 DATA EXPUNGED
Expedition SCP-432-2
Expedition SCP-432-1

Другие игры...


liveinternet.ru: показано число просмотров за 24 часа, посетителей за 24 часа и за сегодня
Rambler's Top100
Детектив - Данил Корецкий Весь текст 404.71 Kb

Свой круг

Предыдущая страница Следующая страница
1 ... 7 8 9 10 11 12 13  14 15 16 17 18 19 20 ... 35
го яйца дело о несчастных двадцати рублях, на которые он собирался  сво-
дить ту тварь в ресторан.
   Комедия собрания: наученные Фаиной (жалко,  не  успел  с  ней  разде-
латься) серенькие посредственности торопливо, пока не забыли, выплевыва-
ли заемные слова осуждения.
   Потом педсовет, бюро комитета комсомола, комиссия по  делам  несовер-
шеннолетних, прокуратура... Судилище за судилищем, каждый раз его,  зат-
равленного волчонка, распинали на позорном столбе и исключали,  исключа-
ли, откуда только возможно. Нашли преступника! Будто не двадцать рублей,
а миллион, и не хотел украсть, а украл.
   - Так всегда бывает, - сочувствовал отец. - Кто больше других орет  и
изобличает, тот сам по уши выпачкан...
   А прокурор - толстый боров с астматической одышкой, когда  огрызнулся
волчонок на вопрос о возрасте: "Шестнадцать с копейками! ",  аж  посинел
весь, ногами затопал, заверещал, будто его уже закалывают:
   - Ничего святого! Все мерит на деньги! В колонию, только  в  колонию,
иначе его ничем не исправишь!
   За этот огрызон папаша выступил сильнее, чем за все  остальное,  даже
замахивался, правда, не ударил - или побоялся сдачи получить, или просто
отвык по щекам лупцевать. Но орал зато как резаный, не хуже  того  боро-
ва-прокурора!
   - Попал, так сиди и не чирикай! Кайся, на  коленях  ползай,  прощения
проси, чтоб раскаяние на роже написано было!
   Папахен бегал по комнате из угла в угол, никогда в жизни  Валерик  не
видел его таким возбужденным. Он даже немного  растрогался:  из-за  него
всетаки переживает.
   - Адвокат что сказал: шестнадцать лет есть, вполне могут под суд  от-
дать! Но скорей всего пожалеют - законы у нас гуманные. Соображаешь? Мо-
гут и так решить, и этак. А ты огрызаешься!
   Отец плюхнулся на стул, отдышался и продолжил уже спокойно, с жалост-
ливой ноткой:
   - Если ты загремишь в колонию, от деда не скроешь, он опять  за  меня
возьмется - плохо воспитывал, разбаловал, от жиру беситесь! И чик  -  ни
дачи, ни квартиры, ни наследства...
   У каждого свои заботы.
   В колонию не отправили, бродил по улицам, в кино бегал, к школе  при-
ходил с независимым видом: мол, вы, дураки, учитесь,  а  я  гуляю!  Кому
лучше? На самом деле чего хорошего: неприкаянный, никому не нужный, оди-
нокий, как взбесившийся волк, - даже свои не подпускают. И  времени  ва-
гон, не знаешь как убить - раз в кино, два, три, а потом что?
   Комиссия определила на завод - с ранними сменами, ржавыми  заготовка-
ми, острой стружкой да вертящимися станками, которые не только руку, как
предупреждали, но голову запросто оторвут.
   Да, плохо было, но тогда он ничего не боялся, наоборот - нашла  такая
злая бесшабашность: черт с вами со всеми, мотал я ваши души, что  захочу
- то и сделаю! Как раз познакомился с Ермолаевым - худой, кожа да кости,
мордочка лисья, глаза быстрые, прищур блатной, кепочка блинчиком,  сига-
ретка висячая на слюнявой губе, тусклые фиксы - тот еще типчик! Чуть  не
утащил с собой на кривую дорожку: словам жаргонным учил,  вином  угощал,
песни пел лагерные, заунывные... Брехал все, сволочь: какая там, в зоне,
дружба, какие парни-кремни, своего в обиду не дадут, из любой  передряги
выручат. И он, Ермолай, там в авторитете. Ежели новенький скажет -  друг
Ермолая, будет ему не жизнь, а лафа - от  работы  отмажут,  на  почетное
место посадят, и дуйся целый день в карты да обжирайся салом с  колбасой
из посылок фраеров.
   А попадет туда фуфлыжник, который ни одного авторитета  не  знает,  -
хана ему, будет из параши жрать.  "И  очень  просто,  -  цедил  Ермолай,
по-особому кривя губы, - я сам заставлял сколько раз... Вывалишь  ему  в
парашу обед - и жри, набирайся ума-разума! Жрут, как миленькие, там чуть
что не так - и на ножи!"
   Врал, гад, страшно, до холода под ложечкой, и противно,  до  тошноты,
не очень заботясь о правдоподобии, потому что если сложить срока,  кото-
рые он якобы размотал, то получалось, что за решетку он угодил  в  пяти-
летнем возрасте.
   Но что-то в Ермолае притягивало, Золотов долго не мог  понять  -  что
именно, потом догадался: какая-то особенная уверенность,  будто  он  уже
постиг все тайны этого мира и потому знает наверняка, как  именно  нужно
жить, с небрежной легкостью решая проблемы, недоступные для  непосвящен-
ных. Со стороны это воспринималось как внутренняя сила.
   Однако чем больше общался Золотов с Ермолаем, тем  отчетливее  видел,
что тот руководствуется своей системой ценностей, шкала которой искажена
и совершенно не похожа на общепринятую.
   Дома, с пьющей матерью Ермолай не жил, потому  что  там  его  "душил"
участковый. Но хвастал, что у него две "хазы", которые и  академикам  не
снились. Золотов сомневался, что обтерханный Ермолай  может  тягаться  с
академиками, но тот клялся длинной блатной божбой, щелкая ногтем  из-под
переднего зуба, размашисто, нарушая последовательность  движений,  крес-
тился.
   А после долгих и мучительных размышлений решился:
   - Я еще никого туда не водил. Но у тебя вид ничего, приличный...
   Они пришли к солидному, старой застройки дому, расположенному на  пе-
рекрестке главных магистралей города, вошли в просторный  подъезд,  ста-
ринный лифт неторопливо вознесся на последний, восьмой этаж.
   Ермолай подмигнул вконец ошеломленному Золотову: дескать, еще  не  то
увидишь! И деловито предупредил:
   - Только туфли надо снимать.
   Эта фраза добила остатки неверия, оставалось только гадать, каким об-
разом Ермолай заполучил такую квартиру.
   Но когда тот вытащил из кармана ключ от навесного замка, все стало на
свои места. Они преодолели еще два пролета, Ермолай ловко отпер  чердач-
ную дверь.
   - Гля! - Торжества он не скрывал и не подозревал, что Золотев  сильно
разочарован.
   Действительно: огромное сухое помещение, крыша  высоко  над  Головой,
много света из аккуратных слуховых окошек, уютный закуток с трубами  па-
рового отопления. Чего еще желать?
   - Класс? А ты не верил!
   - Туфли-то зачем было снимать? - раздраженно спросил Золотев.
   Ермолай прижал палец к губам.
   - Чтобы не услышали шагов. А то позвонят - и амба!
   После такого разъяснения Золотов немедленно покинул чердак и, не  вы-
зывая лифта, пешком спустился вниз.
   Ермолай просто-напросто тупица, его уверенность основана  на  крайней
ограниченности и непоколебимой убежденности, что те примитивные  истины,
которые ему удалось воспринять своим убогим умишком, и есть  недоступные
"фраерам" тайны бытия. И это твердолобое заблуждение вкупе с  несокруши-
мым намерением ему следовать он, Валерий Золотов, принял  за  внутреннюю
силу!
   Видеть лисью мордочку с блатным прищуром больше не хотелось,  но  она
маячила у подъезда, скалилась мутными фиксами.
   - Перетрухал! Точняк, хаза паленая! Я здесь редко живу, только  когда
снегу много или мокро... А вообще-то у меня кильдюм  что  надо!  Я  туда
матрац притащил.
   Золотова коробило от гнусного слова "кильдюм", и он представлял,  ка-
ким мерзким должно быть место, которое им обозначают.
   Отвязаться бы от проклятого Ермолая, послать к чертовой матери...  Но
он заполнил пустоту и единственный из знакомых не осуждает за  совершен-
ную глупость, даже сочувствует: из-за  вшивых  двадцати  рублей  столько
неприятностей! Ладно, черт с ним.
   Кильдюм оказался подземной бетонной коробкой, сквозь которую проходи-
ли две метрового диаметра трубы теплоэлектроцентрали. Спустившись  через
люк по узкой железной лестнице, можно было с помощью массивных штурвалов
опустить запорные заслонки и перекрыть магистраль.
   Такая необходимость возникала не часто, и никто не мешал Ермолаю про-
водить здесь время посвоему: спать, жрать вино, выигрывать якобы  тысячи
в карты и кейфовать.
   Золотов брезгливо озирался, ему казалось, что в этом мрачном  захлам-
ленном подполье обязательно должны водиться блохи,  зловредные  микробы,
крысы. ТЭЦ не работала, и он представил, какая духота наступит в  непро-
ветриваемом каменном мешке, когда по огромным трубам под давлением  пом-
чится кипящая вода.
   Но после первого стакана вина обстановка отступала на задний план, он
расслаблялся, успокаивался. Выпивали каждый день, Золотов спускал подки-
дываемые папахеном рубли да трояки, а где берет деньги Ермолай - предпо-
читал не задумываться. Много лет спустя он поймет, что именно эти  ежед-
невные дозы дешевого крепленого вина приучили его к алкоголю.
   Ермолай иногда размешивал в стакане какие-то таблетки, "чтоб  сильней
развезло", предлагал Золотову, но тот отказывался.
   - Кейфа не понимаешь! - нравоучительно корил Ермолай. -  Вот  раз,  в
пересылке...
   Однообразные муторные истории из "зонной"  жизни  изрядно  надоедали,
выпив второй стакан, Золотов пытался и сам что-нибудь  рассказывать,  но
перехватить инициативу удавалось редко.
   Однажды Ермолай привел худую дерганую девчонку в мятом линялом платье
и с мятым, будто вылинявшим до  прозрачной  синевы,  изможденным  лицом.
Вначале Золотов подумал, что у них какоето дело, скорей  всего  девчонка
курьер, через которую Ермолай передает что-то своим  корешам.  Но  когда
девчонка спустилась в кильдюм, даже раньше, когда она свесила в люк  то-
щие замызганные ноги, он понял, что сейчас должно произойти, но не пове-
рил, потому что тогда еще считал это  таинством,  невозможным  в  убогом
грязном подземелье, с незнакомой женщиной, да вдобавок при  свидетеле  -
сомнительном уголовном элементе, гнусная улыбка  которого  не  оставляла
сомнений в его намерениях.
   Ермолай застелил огрызком газеты грубо сколоченные,  покрытые  заско-
рузлыми потеками краски и известки малярные козлы; разложил хлеб, колба-
су, пачку таблеток, достал две бутылки вина. Лишних стаканов в  кильдюме
не было, и он, порыскав по углам, поставил перед девчонкой слегка  прор-
жавевшую консервную банку.
   Сердце у Золотова часто колотилось, он украдкой наблюдал, как девчон-
ка цыпкастыми руками нервно ломала таблетки, разбалтывала  их  щепкой  в
наполненной на три четверти жестянке, заметно вздрагивая, подносила бан-
ку к напряженно оскаленному рту, как лихорадочно дергались жилы на  тон-
кой шее и бежали по коже бурые, оставляющие клейкие потеки, капли.
   Предстоящее пугало и притягивало одновременно, он с болезненным любо-
пытством ждал, совершенно не представляя, каким образом произойдет прев-
ращение вот этой серой обыденности, как именно будет  отдернут  занавес,
отделяющий от жгучей и постыдной тайны.
   Главенствующую роль в управлении событиями он отводил Ермолаю, насто-
роженно следил за ним, чтобы не упустить  каких-то  особенных,  меняющих
все вокруг слов, взглядов, жестов. Но тот, лениво допив вино, равнодушно
дымил вонючей сигаретой, а девчонка встала, прошла в  угол,  нагнувшись,
переступила с ноги на ногу и плюхнулась на грязный матрац.
   Все действительно изменилось: кровь ударила в голову,  стыд  и  страх
мгновенно вытеснили любопытство, больше всего сейчас  хотелось  отмотать
ленту времени обратно. Ермолай требовательно мотнул подбородком в сторо-
ну матраца, но он не мог двинуться с места.
   - Ну ты, жирный, долго тебя ждать?!
   Тогда он еще не был толстым - коренастый парень, расположенный к пол-
ноте, но удивило его не столько обращение,  сколько  впервые  услышанный
голос девчонки и нешуточная злость в этом голосе.
   Потом он сидел на бетонных плитах у люка, слушал  доносившийся  снизу
гадливый смешок Ермолая и не мог разобраться в своих ощущениях, ибо про-
исшедшее оказалось не менее заурядным, чем ежедневная кильдюмная пьянка.
Представлял он это совсем не так.
   Из люка вылез Ермолай, глянул цепко, длинно  сплюнул  и  заговорщицки
подмигнул. Когда выкарабкивалась девчонка, он дал ей пинка, так что она,
не успев разогнуться, проехалась на четвереньках,  раскровянив  локти  о
шершавый бетон.
   - Какого... - огрызнулась, слюнявя ссадины, а Ермолай визгливо  захи-
хикал и дурашливо выкрикнул:
   - Служи, дворняжка, жинцы куплю!
   Потом он приводил ее еще несколько раз, молчаливую  и  тупо-покорную,
Предыдущая страница Следующая страница
1 ... 7 8 9 10 11 12 13  14 15 16 17 18 19 20 ... 35
Ваша оценка:
Комментарий:
  Подпись:
(Чтобы комментарии всегда подписывались Вашим именем, можете зарегистрироваться в Клубе читателей)
  Сайт:
 
Комментарии (3)

Реклама