уставилась на сиротливо торчащую волшебную иглу. Потом она
медленно закрыла шкаф оставив нетронутой пустую подушечку и,
успокоив себя тем, что против ее нектара еще ни одна бабочка не
могла устоять, отправилась варить новую порцию дурмана . Все
равно рано или поздно эта странная бабочка обязательно вернется
и займет достойное место в ее коллекции.
59. Сказка о превратностях судьбы
Девочке с перламутровыми глазами...
Честно говоря, я ужасно не люблю эту историю. И хотя знаю
ее уже очень и очень давно, но до сих пор никогда никому не
рассказывал. То ли потому, что она болью напоминает мне себя
самого, то ли... Впрочем, все это очень личное. Итак...
Карлу доставили в Замок под вечер. Королевская стража
задержала его как возмутителя спокойствия на одной из
пригородных дорог. Фактически же солдаты просто отбили его у
огромной, куражащейся над убогим, толпы. Хохочущие и
зубоскалящие прохожие, плотным кольцом окружавшие нескладного
коротышку, создали настоящий затор на перекрестке, что и
заставило стражников вмешаться. И они, невзирая на громкие
протесты этого нескладного уродца, перекинули его через седло и
отвезли в Замок. Тем более, что мода на карл тогда еще не
прошла и начальнику патруля очень хотелось выслужиться перед
Королем. Может быть именно этим и объясняется пропажа охранного
значка какого-то дальнего королевства Долины, висевшего на
старом шутовском камзоле карлика.
Когда Карлу сбросили с лошади во внутреннем дворике Замка
он был рассержен сверх всякой меры. И так забавен и
неподражаемо коряв был его протест, что стража, растеряв от
смеха копья и щиты, даже не смогла ничего внятно доложить. Было
в Карле что-то необычное, что-то такое, отчего никто не мог
устоять перед его безобразностью. От одного взгляда на его
лицо, словно бы составленное из самых разных и совсем не
подходящих друг другу кусков, уже становилось смешно. А уж
когда Карла начинал говорить или просто гримасничать, то вообще
никто не мог сдержаться от хохота. Не избежали этой участи и
Король с Королевой. А заметив, как неожиданно замер, застыл,
захлебнувшись своим возмущением карлик, встретившись глазами с
принцессой Алень, они вообще развеселились до слез и повелели
оставить этого комика в Замке. Вот так и стал Карла личным
шутом принцессы.
Задорная, с дерзко торчащими в разные стороны огненно
рыжими косичками, Алень была всеобщей любимицей. И сама никогда
бы не стала держать уродца в шутах. Наверное. Но раз уж на то
была родительская воля! Правда первое время принцесса постоянно
донимала Карлу вопросами: "Откудаа он взялся и почему не
пытается бежать?" Но тот всегда ловко уходил от ответа или
просто улыбался и пожимал плечами -- этого вполне хватало для
того, чтобы накатившаяся волна смеха начисто сметала всякое
желание выяснять еще хоть что-нибудь. Да, уж с ним она
нахохоталась!
Карла легко прижился в Замке, его даже по своему полюбили
и никто теперь даже представить себе не мог, что когда-то здесь
не было этого смешного уродца. Тем более, что вдобавок к своей
потрясающей внешности Карла уже не раз демонстрировал
недюжинное чувство юмора. Алень тоже привыкла к своему шуту,
привыкла даже не к тому, что тот всегда смешил ее когда
становилось грустно. А к тому, что в его присутствии как-то
сами собой пропадали многие мелкие проблемки: сладости, вода и
фрукты всегда оказывались под рукой, шахматы расставлены,
свежие сплетни услышаны и готовы к изложению и так далее, и так
далее. И Алень была искренне признательна своему шуту за этот,
пусть маленький, но ежедневный праздник понимания.
Я не помню уже как долго это все продолжалось, но вот
закончилось в один день. В день Большого сватовства. Родители
Алень не одобряли, когда сватовство растягивали на целую весну
и потому, по взаимному согласию с дочкой, сократили его до
одного дня. Тем паче, что Крестная принцессы, одна из самых
могущественных фей Глюкарии, обещала устроить приехавшим
женихам хороший сюрприз.
Много всякого народа понаехало на сватовство. А это и
понятно. В Долине сказочных королевств некрасивых принцесс
вообще практически не бывает, а уж Алень-то, с короной,
теряющейся в золотом пламени волос, была просто восхитительна!
Вот и собрались рыцари и принцы, королевичи и разные герои
испытать свое счастье.
А Алень, честно говоря, замуж совсем даже не торопилась, и
сватовство-то это устраивала лишь в угоду традициям, да еще из
желания немножечко пококетничать и посмеяться.
Веселье началось почти сразу же. С того самого момента,
когда в общем хоре представляющихся женихов, зычно называвших
свое имя и титулы, под звон бубенчиков прозвучало: "Личный шут
принцессы Алень!" Волна громкого хохота прокатилась по залу и
больше уже никто из королевской семьи не мог серьезно
относиться к происходящему. Лишь только Крестная хмурила брови,
неодобрительно поглядывая на принцессу, призывая ее
подготовиться к планируемому сюрпризу.
Потом были турниры красноречия и признания в любви,
дарения подарков и многое-многое другое, что обычно
устраивается для проверки сватающихся. Но даже те, кому Алень
отказывала, покидали Замок смеясь. Ведь личный шут принцессы,
то и дело порывающийся принять участие в испытаниях был столь
смешон и уморителен, что, пусть на время, но затмевал собой всю
горечь отказа.
Но вот пришел черед последнего испытания и вперед вышла
Крестная. Она внимательно оглядела изрядно поредевший строй
претендентов и резким взмахом рук заточила их всех в магические
хрустальные шары. Это было редкое и очень сильное колдовство,
каждый шар показывал своему пленнику то, чего тот боялся больше
всего на свете и перед чем уже один раз отступил. Только вот
сейчас узник полагал, что теперь от его победы зависела жизнь
принцессы. И весь двор приготовился напряженно следить за тем,
как внутри магических шаров, сражаются с порождениями
собственного страха оставшиеся смельчаки. А Карла вновь все
испортил. Оказавшись один он беспомощно оглянулся по сторонам,
метнулся между шарами, а потом остановился и неожиданно страшно
закричал. Смех, рожденный его ужимками, замер, замерз в
глотках, превратившись в хруст свежевыпавшего снега -- столько
боли и попранной гордости было в этом диком вопле. Алень
беспомощно и испуганно оглянулась на Крестную, но та уже
взметнула руки и Карлу, как и остальных претендентов, тотчас же
поглотил магический шар. Только вот в отличии от других шар
этот был абсолютно черен.
-- Мы ничего не видим! Где он? Что случилось? --
зашептались придворные, а королевская чета с недоумением
смотрела на внезапно побледневшую Крестную.
-- Он на Полигоне! В Подземелье! -- потрясено ответила та
на их взгляды.
-- Шут??? Да что он там делает?!! -- в полной
растерянности произнесла Алень.
-- Идет за эликсиром жизни. Для тебя!
-- Как Капитан?
-- Да!
В тронном зале повисла пугающая тишина. Не много было в
Глюкарии тех кто по собственной воле отваживался захаживать на
Полигон, а уж спускаться в Подземелье... Лишь самым отчаянным
смельчакам удавалось вернуться оттуда живым. Таких знали
наперечет и слагали об их подвигах героические сказания.
-- Хватит! Останови это, Крестная! -- даже камень не
устоял бы перед мольбой принцессы.
Фея укоризненно качнула головой и протянула вперед руки.
Часть шаров уже успела лопнуть, даровав свободу тем, кто не
выдержал испытания. К остальным же протянулись от Крестной
сияющие лучики, и шары растворились. Только один,
иссиня-черный, покоился, как ни в чем не бывало, в окружении
недоуменно оглядывающихся женихов.
Вновь и вновь волшебные лучи пытались пробить блестящую
вороненую поверхность шара, но тщетно.
-- Что случилось, Крестная?
Волшебница беспомощно опустила руки и, взглянув прямо в
глаза принцессе, отчетливо произнесла.
-- Он поверил! По настоящему поверил и сейчас он
действительно в Подземелье!
Алень испугано вскрикнула, несколько фрейлин упали в
обморок. Гробовое молчание заполнило Замок. Алень растерянно
блуждала глазами по залу, не зная что сказать, что сделать и,
наконец, вновь обратилась к Крестной.
-- Но почему?
И в тот же миг черный шар смело яркой вспышкой и
изумленным взорам придворных предстал совершенно изможденный
неведомой битвой шут. В правой руке он крепко сжимал широкий,
еще дымящийся от чужой крови, кинжал, вполне заменявший ему
меч, а в левой... В левой светился мерцающим таинственным
светом маленький сосуд с эликсиром. Карла долго завороженно
смотрел на него, а потом, как-то совсем по-человечески
улыбнулся и, взглянув на Алень, протянул ей драгоценный флакон.
-- Вы спасены, Принцесса!
В повисшей над залом тишине весело звякнул одинокий
бубенчик, уцелевший на его изодранном и окровавленном камзоле.
Карла встрепенулся, обвел всех присутствующих каким-то
странным, потерянным взглядом и, криво усмехнувшись, отбросил в
сторону никому не нужную здесь склянку. А потом развернулся и
стремглав бросился прочь.
Больше о нем в этом королевстве никогда ничего не слышали.
60. Сказка о подаренной мечте.
Девочке с перламутровыми глазами...
По пыльной, разбитой тысячами ног, копыт и колес дороге,
одиноко брела маленькая скрюченная фигурка с котомкой за
спиной. Заходящее солнце из последних сил заливало мир
последней порцией раскаленного зноя, безжалостно загоняя в тень
все живое. Но путник, несмотря на разлитый по земле жар, упорно
шел вперед, оставляя за спиной долго не оседающий шлейф пыли.
А из зарослей придорожных цветов за ним с любопытством
наблюдала маленькая очаровательная Фея Лесного озера. Она была
еще совсем-совсем юной и потому, казалось, что Фея смотрит на
мир таким искренним и по-детски непосредственным взглядом, что
дух захватывало, но ведь всем известно, что феи все видят
совершенно иначе. Этот взгляд, и совершенно фантастические
густые рыжие волосы, словно золоченная рама, очерчивающие
нежный овал лица производили незабываеемое впечатление.
Необычный цвет волос был тайной гордостью Феи и ее первым
самостоятельным колдовством, которому искренне завидовали все
подружки. В своем человеческом обличье она была столь
очаровательна и трогательно мила, что редко кто мог удержаться
чтобы не погладить ее по головке и не угостить чем-нибудь
вкусненьким. А Фею такое сюсюканье ужасно злило и раздражало --
ведь она считала себя вполне взрослой и самостоятельной феей,
способной на очень и очень многое. Что, впрочем, совсем не
мешало ей быть озорной шалуньей, с удовольствием розыгрывавшей
доверчивых путников и заставляющей звенеть от своего смеха все
цветы в округе.
Вот и сейчас, удобно устроившись в придорожном цветке, она
с любопытством наблюдала за бредущим странником. И хотя жара
ужасно разморила Фею, но она никогда не простила бы себе, если
бы упустила такой великолепный экземпляр. Внешность путника не
могла обмануть Фею и она давно уже разглядела под маской
уродливого карлика, размеренно шагающего по дороге, опытного и
неутомимого скитальца. Таких всегда было сложно разыграть, не
то что крестьян, да ремесленников. Это был определенный вызов
ее самолюбию и потому Фея внимательно приглядывалась к карле,
пытаясь подобрать к нему ключик. Но сходу ничего не находилось
