-- Ну чего он ... Зачем? Я же не трогал его ... Хотел как
лучше ... А он ... -- И так неподдельно было горе этого
странного Чудища, так не похоже все это на то, что она знала о
чудищах раньше, что Принцесса растерялась и даже принялась
утешать плачущее навзрыд Чудище. Но от первых же ее ласковых
слов оно вздрогнуло и зарыдало еще горше. Было похоже на то,
что оно слишком долго молчало и вот теперь его прорвало.
-- Ну почему они все так?! Я же никого первый не трогал, я
только поговорить ... Ты такая добрая, мне рассказывали ... я
только поговорить хотел, а эти ... Придурки! По хорошему же
просил, чтоб не лезли, так нет же, каждый норовит копьем
ткнуть, да еще в глаза метят. И куда не пойдешь везде эти
идиоты ... Просил, умолял, все бестолку. А этот? Ну почему он
меня со спины ударил, я ведь совсем не хотел никого убивать,
мне бы только поговорить с тобой, только поговорить...
Потрясенная Принцесса впервые в жизни столкнулась с такими
искренними и тяжкими переживаниями, это было так не похоже на
те обычные сетования и вздохи которые она достаточно
наслушалась в замке. И эта боль и обида Чудища захватили,
захлестнули ее и, в какой-то момент, она взглянула на все это
его глазами. Принцесса была обескуражена и поражена увиденным,
она внезапно ощутила все безмерное одиночество и тоску Чудища
по самой малой крохе тепла, тоску ежесекундно разрывающую его
душу. В ее сердце, известном своей добротой и уже не видящем
уродства этого чудовища, родилась жалость, та самая жалость с
которой, подчас, и начинается Любовь. И, уже нисколько не
страшась грозного вида Чудища, Принцесса с нежностью погладило
его по голове и осторожно извлекла из кровоточащей раны большой
рыцарский меч.
Я слышал, что с тех пор несколько отважных воинов пытались
освободить Принцессу из заточения в Глухом лесу, но каждый раз
все они ни с чем возвращались обратно. И вовсе не потому, что
Чудище было непобедимо, а просто в том лесу больше никогда не
бывало битв. Чудище с загадочной улыбкой встречало очередного
освободителя и, в ответ на вызов, предлагало ему самому
побеседовать с Принцессой. Не знаю уж точно, что она им там
говорила, да только возвращались они из этого леса какие-то уж
очень задумчивые. И по дороге часто, с удивлением и уважением,
оглядывались на страшное Чудище провожавшее их долгим
внимательным взглядом.
65. Зодчий
Землетрясение нагрянуло совершенно неожиданно, как это и
полагается нормальной катастрофе. Но инстинктивное предчувствие
опасности, выработанное за многие годы, вновь спасло Зодчего. И
теперь, пытаясь устоять на колышущейся спине Земли, он в
очередной раз наблюдал за гибелью Замка, которому посвятил
столько сил и времени. Рушились изящные резные башенки, с
треском лопались купола дворцов, и вдребезги разлетались
прекрасные цветные витражи. Вскоре лишь огромная беспорядочно
наваленная груда камней напоминала о возвышавшемся здесь еще
недавно величественном Замке.
Но, едва лишь замер вдали грохот последней рухнувшей
стены, Зодчий, как ни в чем не бывало, направился к развалинам
и принялся расчищать место для будущего Замка. А когда он
закончил, то уже точно знал, каким будет его новое творение.
Свой самый первый Замок он построил на этом холме так
давно, что, честно говоря, уже толком-то и не помнил как тот
выглядел. Запомнились только мириады затейливых башен,
устремленных в небо, толпы зевак съезжавшихся полюбоваться
Замком и страшный ураган, стеревший его с лица Земли.
Потом были наводнения и смерчи, лавины и пожары, злые
волшебники и полчища врагов, уничтожавшие все его последующие
Замки. Но каждый раз беда все-таки уходила, и он вновь
возрождал разрушенный Замок. Но, торопясь завершить начатое до
следующей напасти, Зодчий инстинктивно строил каждый новый
замок чуть меньше предыдущего.
Сейчас, уже забыв о недавнем землетрясении, он привычно
клал кирпич к кирпичу, не думая об усталости, времени и прочих
житейских мелочах. Он работал не покладая рук, ни на что не
отвлекаясь, работал до тех пор, пока на месте развалин не
возник приземистый неприступный бастион, отгородившийся от мира
многометровыми стенами и подозрительно следящий за ним сквозь
узкие бойницы окон. И, удовлетворенно оглядев новую обитель
своей души, Зодчий злорадно ухмыльнулся.
-- Ну вот, теперь попробуйте, разрушьте!
66. Сон
Этот сон приходил каждую ночь уже много-много лет.
Чудесный, волшебный сон в котором Он, облаченный в крепкие
латы, пробивался сквозь полчища врагов к своей суженой,
заточенной в высокой крепостной башне. В этом сне Он был силен
и ловок, его меч разил без промаха, но, каждый раз, когда падал
последний поверженный враг и оставалось лишь отворить дверь
темни-цы, Он просыпался. А пробуждение превращало сказку в
кошмар, ведь там, во сне, Он так и оставался стоять у закрытой
двери.
Это продолжалось безумно долго, но даже у человеческого
терпения есть предел. Наконец Он все-таки решился во что бы то
ни стало распахнуть эту проклятую дверь и увидеть ту, ради
которой бился все эти ночи. Четыре пачки снотворного разрушили
колдовство сна, и вот, стоя у заветной двери, Он сбивает
массивный заржавленый замок.
С первым же ударом его пронзила резкая стремительная боль,
вывернув тело мучительной судорогой. Врешь, не возьмешь! Еще
удар, еще! И с каждым новым ударом лопались его напряжен-ные
нервы и, с противным хрустом, выламывались суставы. Но Он
каким-то невероятным усилием заставлял себя забыть об этом, и
бил по замку до тех пор, пока не рухнул, не выдержав
человеческого напора, стальной засов. Он рва-нул на себя
створки и увидел свою суженую...
Поверьте мне на слово -- ради такой женщины стоило
бороться!
При виде ее прекрасного лица, ее огромных встревоженных
глаз сразу же ушла в забытье разрывающая все тело боль, и душа
его наполнилась безграничным счастьем и покоем. И сквозь пелену
слез, внезапно застлавшую гла-за, Он неотрывно глядел на
склонившуюся над ним хрупкую женщину в белом халате, нервно
сжимающую в руках подушки электростимулятора. В ее глазах ясно
читалось облегчение, и она говорила кому-то невидимому.
-- Ну, слава Богу, реанимировали!
67. Фото
Надо было честно признать, что последние пару недель
выдались какие-то совершенно безумные. Проблемы и проблемки
сыпались как из рога изобилия, щедро перемежаемые неожиданными
ночными визитерами и чаепитиями до самого утра. А потому,
сейчас в голове было лишь одно осознанное желание -- побыстрее
добраться до дома, выключить, к чертовой матери, телефон и хотя
бы часов восемь поспать в свое удовольствие. Но, как говорится,
человек предполагает, а Бог ...
Вообщем, когда наконец-то Он добрался до кровати, сон уже
явно не шел. Ворочаясь с боку набок и проклиная себя самого
последними словами, он перепробовал все испытанные способы
заснуть, но кроме кратковременного полубредового забытья ничего
не выходило. И когда он уже окончательно отчаялся, где-то там,
на пороге между реальностью и сном, его рука ощутила нежное и
ласковое прикосновение. Как ужаленный, он вскочил с кровати, и
с изумлением увидел прелестную женщину в белоснежном бальном
платье. Она присела перед ним в глубоком реверансе, а потом,
положив руку на плечо, закружила его в медленном чарующем
вальсе. Танцовщица была просто восхитительна, а исходивший от
нее волнительный аромат окончательно вскружил ему голову,
полностью вытеснив всякие остатки сна. Честно говоря, он был
совсем неважным танцор, но сейчас как-то совершенно забыл об
этом, и легко и уверенно вел свою партнершу по огромному,
залитому светом тысяч свечей, залу. Мелодии следовали одна за
другой, без перерыва, но они не чувствовали усталости, кружась
по залу и неотрывно глядя в глаза друг другу. Так продолжалось
до тех пор, пока Она, внезапно не остановилась и, улыбнувшись,
не ответила на его немой вопрос: "Тебе пора!" А потом, привстав
на цыпочки, легко коснулась губами его щеки и, смеясь,
бросилась прочь. Он попытался догнать ее, но с изумлением
увидел, что стоит посреди своей комнаты, залитой ярким утренним
солнцем.
Она не обманула, часы показывали восемь утра, значит было
пора собираться на работу. И, с удивлением чувствуя себя
прекрасно отдохнувшим и выспавшимся, он быстро умылся, и
позавтракал. А уже выходя из дому, с нежностью и каким-то
недоумением посмотрел на висящую на стене черно-белую
фотографию прекрасной танцовщицы в красивом бальном платье.
А у двери в прихожей остались лежать, стершиеся за эту
ночь до дыр, старые домашние тапочки.
68. Луна
Теплая летняя ночь мягко, но настойчиво вступала в свои
права. Она уже спрятала за горизонт солнце, погрузив все кругом
в нежные вечерние сумерки. А сейчас она легкими прикосновениями
одно за другим гасила яркие квадраты окон, заполняя весь мир
густой чернильной темнотой. Ночь методично обходила все города
и поселки, все деревеньки и хутора, дабы нигде не оставить ни
искорки света, просто преступной этой грядущей магической
ночью. Мир покорно подчинился и с трепетным волнением ждал. Но
вот погас последний крохотный огонек, и на мир опрокинулось
бездонное иссиня-черное небо, пронизанное мириадами сверкающих
звезд. Все замерло, затаив дыхание, и даже птицы прервали свои
волшебные песни. Мир затаился в ожидании чуда, сегодня
наступала долгожданная ночь счастья и любви, ночь нежности и
поклонения -- Ночь Полнолуния. А когда, казалось, уже не было
больше сил сдерживать раздирающее душу волнение, на небосвод
величественно всплыла Луна. И мир, воздавая ей должное,
зачарованно ахнул!
Миллионы глаз были неотрывно прикованы к ее сверкающему
диску. Кто-то бессвязанно шептал признание в любви, кто-то
вдохновенно читал стихи, а кто-то просто плакал с обожанием
глядя на Луну. А она была воистину прекрасна. Во всей Вселенной
не было ничего, что могло бы соперничать с ней в красоте.
Каждый, кому единожды посчастливилось видеть это сияющее чудо,
впредь никогда уже не мог забыть его и втайне мечтал лишь о
том, чтобы еще хоть раз в жизни вернуть эти фантастические
мгновения. И сквозь пелену святых слез прошептать, глядя на
этот божественно прекрасный лик: "Я люблю тебя!"
А Луна равнодушно плыла по небу, заливая раскинувшийся под
ней мир призрачным серебристым светом. Еще немного и она
покинет его, вернувшись к своему мучительно долгому и ставшему
уже давно привычным тоскливому полету в заиндевелой пустоте.
Полету, который когда-то вновь, всего на одну ночь, приведет ее
на свидание с этим нежным и ласковым миром. И, снова ощутив его
обожание и восторг, Луна продолжит свой одинокий путь среди
бесконечно далеких и равнодушно холодных звезд.
69. Волшебник
Солнце уже садилось и Волшебник, стоя на вершине старой
крепостной башни, в последний раз внимательно оглядел долину.
Сегодня у него было желание пошалить, подурачиться, устроить
что-нибудь эдакое, но, как назло, окрестности словно вымерли.
Разочарованно вздохнув он уже собирался спустится вниз, когда
где-то там, почти у горизонта, глаза уловили едва заметное
движение. Словно атакующий сокол метнулось туда его сознание, и
перед мысленным взором Волшебника возник плавно катящийся по
дороге старый потрепанный грузовик.
За рулем сидел молодой застенчивый парень украдкой
любующийся своей очаровательной попутчицей. Она голосовала у
