- Это уж слишком, сэр! Я пришел сюда, чтобы оказать вам любезность, а
не сдавать экзамен, будто какой-нибудь школьник. Вполне вероятно, что я
знаю об этом предмете гораздо меньше, чем вы, но я не намерен отвечать
на вопросы, поставленные столь оскорбительным образом.
Он пристально посмотрел на меня. Истомы в глазах как не бывало. Вдруг
они гневно сверкнули. Жесткие губы разомкнулись, обнажив тускло блестя-
щие зубы.
- Что за игру вы ведете? Вы явились сюда шпионить за мной. Вас подос-
лал Холмс! Вы хотите обвести меня вокруг пальца. Как я слышал, этот па-
рень при смерти, вот он и посылает своих подручных следить за мной! Вы
ввалились ко мне без приглашения, и, клянусь Богом, сейчас вы убедитесь,
что выйти отсюда труднее, чем войти!
Он вскочил на ноги, и я отступил на шаг, приготовившись отразить на-
падение. Должно быть, он заподозрил меня с самого начала, а перекрестный
допрос уж наверняка открыл ему истину. Так или иначе, но мне было совер-
шенно ясно, что пытаться перехитрить его - безнадежное дело, Барон сунул
руку в боковой ящик и принялся яростно рыться в нем. Потом его ухо уло-
вило какой-то звук, и он замер, сосредоточенно прислушиваясь.
- Ага! - вскричал барон. - Ага! - И ринулся во внутренний кабинет.
Два шага, и я у распахнутой двери. Разыгравшаяся в комнате сцена чет-
ко и на всю жизнь запечатлелась в моей памяти. Окно, выходившее в сад,
было раскрыто настежь, а возле него, словно какой-то жуткий призрак,
стоял Шерлок Холмс. Голова его была обмотана кровавыми бинтами, белое
лицо искажено. В тот же миг он выскочил в окно, и я услышал, как его те-
ло с треском рухнуло в росшие на улице кусты лавра. Хозяин дома с ярост-
ным воплем бросился следом за Холмсом к открытому окну.
А потом! Это произошло в мгновение ока, но тем не менее я отчетливо
все видел. Из гущи листвы стремительно высунулась рука - женская рука! В
тот же миг барон издал страшный крик - вопль, который будет вечно зве-
неть у меня в ушах Он прижал ладони к лицу и заметался по комнате, с си-
лой ударяясь головой о стены, потом рухнул на ковер и начал кататься по
нему, корчась и оглашая дом непрерывными криками.
- Воды! Ради Бога, дайте воды! - молил он.
Схватив с бокового столика графин, я бросился ему на помощь. В тот же
миг из коридора в кабинет вбежали дворецкий и несколько лакеев. Помню,
как один из них лишился чувств, когда я спустился на колени возле ране-
ного и повернул его страшное лицо к свету лампы. Купорос въедался в не-
го, капая с подбородка и ушей. Один глаз уже покрылся бельмом и остекле-
нел, второй воспалился и покраснел. Лицо, которым я любовался всего нес-
колько минут назад, теперь было похоже на прекрасную картину, по которой
живописец провел мокрой и грязной губкой. Черты его смазались, обесцве-
тились и приобрели страшный, нечеловеческий вид.
Я в нескольких словах объяснил, каким образом произошло нападение.
Кое-кто из слуг полез в окно, другие бросились на лужайку через двери,
но было темно и начинался дождь. Крики жертвы перемежались яростными
проклятиями в адрес мстительницы.
- Это Китти Уинтер! - вопил барон. - Чертова кошка! Дьяволица! Она за
это заплатит! Заплатит! О, силы небесные, я не вынесу этой боли!
Я обмыл его лицо растительным маслом, наложил на раны вату и впрыснул
барону морфий. Потрясение вытравило из его сознания все подозрения на
мой счет, и он цеплялся за мои руки, словно в моей власти было прояснить
взгляд этих устремленных на меня остекленевших глаз, похожих на глаза
дохлой рыбины. Вид этого пепелища едва не заставил меня прослезиться, но
я слишком хорошо помнил, что этот человек сотворил в жизни много зла,
которое и навлекло на него столь ужасное возмездие. Его огненно-горячие
руки впились в меня, и это было отвратительное ощущение.
Поэтому я облегченно вздохнул, когда мне на смену прибыл домашний
врач больного в сопровождении специалиста по ожогам. Приехал и полицейс-
кий инспектор. Я вручил ему свою настоящую визитную карточку. Поступить
иначе было бы глупо и бессмысленно, поскольку в Скотленд-Ярде меня знали
в лицо почти так же хорошо, как и самого Холмса. Затем я покинул этот
полный тоски и ужаса дом и менее чем через час был на Бейкер-стрит.
Холмс, бледный и изможденный, сидел в своем привычном кресле. Раны и
события сегодняшнего вечера потрясли даже его стальные нервы. Он с ужа-
сом выслушал мой рассказ о страшном преображении барона.
- Это расплата за грехи, Уотсон! Расплата за грехи! - воскликнул он.
- Рано ли, поздно ли, но она непременно приходит. А грехов у него, видит
Бог, хватает, - добавил Холмс, взяв со стола том в коричневом переплете.
- Вот та самая книга, о которой рассказывала мисс Уинтер. Если уж она не
расстроит свадьбу, стало быть, это и вовсе невозможно. Но она расстроит
ее, Уотсон. Должна расстроить. Ни одна уважающая себя женщина не снесет
такого оскорбления.
- Это дневник любовных похождений барона?
- Или, скорее, дневник его распутства. Как хотите, так и называйте. В
тот миг, когда мисс Уинтер рассказала нам о нем, я понял, что книга мо-
жет стать сокрушительным оружием, если только нам удастся завладеть ею.
Я тогда ни словом не обмолвился о своем замысле, но начал вынашивать
его. Потом на меня напали, и я воспользовался этим нападением, чтобы
внушить барону, что я для него безвреден и предосторожности излишни. Все
складывалось очень удачно. Я бы выждал еще немного, но его отъезд в Аме-
рику вынудил меня действовать без промедления. Ведь барон наверняка заб-
рал бы столь компрометирующий документ с собой. Ночной грабеж отпадал:
барон осторожен. Зато в вечерние часы я мог попытать счастья, если б на-
верняка знал, что его внимание отвлечено. Тут-то мне и понадобились вы с
вашим синим блюдечком. Однако мне необходимо было совершенно точно уста-
новить местонахождение книги, поэтому в самый последний миг я прихватил
с собой девушку. Сколько минут в моем распоряжении - зависело от объема
ваших познаний в области китайской керамики. Откуда мне было знать, что
там, в этом маленьком пакетике, который мисс Уинтер с такими предосто-
рожностями несла под накидкой? Я-то думал, что она будет только помогать
мне, но у нее, похоже, были там и свои дела.
- Барон догадался, что я пришел от вас.
- Я этого опасался. Но ваша игра отвлекла его, и я успел забрать кни-
гу. Правда, на то, чтобы скрыться незамеченным, времени уже не хватило.
А, сэр Джеймс! Как я рад, что вы пришли!
Наш вылощенный приятель явился по заранее посланному приглашению. Он
с глубочайшим вниманием слушал рассказ Холмса о случившемся.
- Вы свершили чудо! Чудо! - воскликнул он, выслушав историю. - Однако
если раны барона так ужасны, как описывает их доктор Уотсон, этого обс-
тоятельства нам с избытком хватит, чтобы добиться нашей цели и сорвать
женитьбу, не прибегая к помощи этой ужасной книги!
Холмс покачал головой.
- Женщина такого типа, как Виолетта де Мервиль, будет любить искале-
ченного страдальца еще крепче, чем здорового человека. Нет, нет, мы
должны уничтожить его морально, а не физически. Эта книга - и только она
одна - вернет девушку на землю. Книга написана почерком барона, мисс де
Мервиль не сможет этого не заметить.
Сэр Джеймс унес с собой и книгу, и драгоценное блюдечко. Я и сам за-
сиделся у Холмса дольше, чем нужно, и поэтому вышел на улицу вместе с
полковником. Его ждал кабриолет. Сэр Джеймс вскочил в экипаж, отдал ко-
роткую команду кучеру, на голове которого красовалась кокарда, и быстро
уехал. Он наполовину свесил из окна свое пальто, чтобы прикрыть им ге-
ральдические знаки на дверце, но это ничуть не помешало мне разглядеть
их в ярком свете, падавшем из веерообразного оконца над дверью дома. Я
задохнулся от изумления, затем повернулся и вновь поднялся по лестнице в
комнату Холмса.
- Я выяснил, кто наш клиент! - воскликнул я, распираемый желанием
поскорее выпалить великое известие. - Холмс, да это же...
- Это истинный рыцарь и верный друг, - сказал Холмс, жестом призывая
меня к молчанию. - Давайте же раз и навсегда удовлетворимся этим.
Я не знаю, каким образом была пущена в дело порочащая барона книга.
Это устроил сэр Джеймс Или же, что более вероятно, столь щекотливое по-
ручение было доверено отцу юной дамы. Во всяком случае, это возымело же-
лаемое действие. Спустя три дня в "Утренней почте" появилась заметка,
сообщавшая, что бракосочетание барона Адальберта Грюнўра и мисс Виолетты
де Мервиль не состоится. В той же газете был помещен первый отчет о слу-
шании судебного дела, возбужденного против мисс Китти Уинтер по серьез-
ному обвинению в нанесении увечий посредством купороса. На суде откры-
лись такие смягчающие вину обстоятельства, что приговор, как вы помните,
оказался самым мягким, какой только можно было вынести за такое преступ-
ление. Шерлоку Холмсу угрожали преследованием за кражу со взломом, одна-
ко, когда цель благородна, а клиент достаточно знатен, даже косный анг-
лийский закон становится гибким и человечным. Моего друга так и не поса-
дили на скамью подсудимых.
Перевод А. Башкировой, А. Левейко, А. Шарова
Артур Конан Дойл
Смерть русского помещика
Разбираясь как-то в своем архиве, просматривая дневники, которые вел
все годы моего знакомства и, осмелюсь утверждать, дружбы с мистером Шер-
локом Холмсом, я наткнулся на несколько страничек, живописующих наш раз-
говор одним далеким ноябрьским вечером. Выцветшие строки, бегущие по по-
желтевшим листкам, вернули меня в тот промозглый ненастный день, когда
мы с Холмсом сидели перед пылающим камином, а за окном в извечном лон-
донском тумане тонули газовые фонари Бейкер-стрит.
Это был один из тех дней, когда перед Холмсом не стояла задача, решая
которую он мог применить свой знаменитый дедуктивный метод, его мозг
простаивал, изнывал, лишенный необходимой пищи, и я со страхом ожидал
той минуты, когда рука Холмса протянется к несессеру, в котором он дер-
жал шприц и морфий. Однако, поглядывая время от времени на моего прияте-
ля, я не замечал ничего, что свидетельствовало бы о том, что он собира-
ется прибегнуть к этому страшному средству, и я с самонадеянностью ду-
мал, что, вероятно, на него таки подействовали мои увещевания. Откинув-
шись на спинку кресла, закрыв глаза, Холмс небрежно водил смычком по
струнам лежащей на коленях скрипки, извлекая из нее грустные, протяжные
звуки.
Успокоенный, я возвращался к книге, которую читал весь этот бесконеч-
ный день. Наконец я перевернул последнюю страницу, закрыл книгу и с
грустью провел ладонью по золотому тиснению обложки. Талант автора поко-
рил меня. Чувства настолько переполняли меня, что я встал и отошел к ок-
ну. Скрестив руки на груди, я следил за немногочисленными прохожими.
- Какая загадочная книга! - не сдержался я. И тут я услышал спокойный
голос Холмса:
- Книга неплоха, но не без недостатков.
- Вы читали "Братьев Карамазовых"?
Я был поражен. Читатели, знакомые с моими рассказами о Шерлоке Холм-
се, осведомлены о том, что этот ни на кого не похожий человек, обладаю-
щий огромными знаниями в весьма специфических областях, тем не менее был
невеждой во всем, что касалось литературы и философии.
- Дорогой Уотсон, - сказал Холмс. - Я не изменил своим принципам и
по-прежнему считаю, что неразумно забивать мозговой чердак рухлядью, ко-
торая только занимает место и бесполезна в моей работе.
- Так что же побудило вас прочитать эту книгу? - недоуменно спросил
я, опускаясь в кресло.
- Две причины. Во-первых, как всякий англичанин, я сентиментален,
воспоминания детства накрепко сидят во мне, и я не желаю с ним расста-
ваться. Дело в том, что мой отец, человек передовых взглядов, дружил с
Герценом, известным русским революционером и писателем. Посещая его, он
иногда брал с собой меня и моего старшего брата Майкрофта. В один из та-
