вечера, нельзя будет на следующее утро завести до отказа только двумя
поворотами головки.
- Боже мой! - прошептал доктор, не отрывая взгляда от Холмса.
- Значит, покойный мистер Трелони не лег спать в десять часов вечера.
Если принять во внимание его возбужденное состояние и непрекращавшуюся
грозу, то можно будет сделать вывод, что он, вероятно, не ложась спать,
сидел допоздна и читал Библию. Ведь викарий упоминал, что такое иногда с
ним случалось. Сквайр завел часы, как обычно, после окончания чтения и
лег в постель только около трех часов утра. Убийца застал его крепко
спящим.
- И следовательно?.. - почти вскрикнула Долорес.
- И следовательно, так как только один человек сообщил нам, что он
видел сквайра спящим в десять тридцать, в двенадцать и в час ночи, этот
человек сказал нам заведомую и явную ложь!
- Холмс! - вскричал я. - Наконец-то я вижу, куда идут улики!
Преступник не кто иной, как... Джеффри Эйнсуорт бросился к двери.
- Ах, вот куда вы! - закричал Лестрейд. Он прыгнул к молодому
человеку, и спустя мгновение раздалось щелканье наручников. Мисс Долорес
Дейл, всхлипывая, кинулась вперед, но не к Эйнсуорту. Она бросилась в
распростертые объятия доктора Пола Гриффина...
***
- Вы видите, Уотсон, - заметил в заключение Шерлок Холмс, когда мы
вечером снова сидели в квартире на Бейкер-стрит и потягивали виски с
содовой, - что вина Эйнсуорта, который так страстно стремился жениться
на молодой девушке ради ее денег, в конце концов могла быть установлена
и без часов как главного доказательства преступления.
- Не может быть! - возразил я.
- Мой друг, примите во внимание завещание Трелони!
- Тогда, значит, сквайр не изменил завещания в пользу Гриффина?
- Нет, он изменил его, но не успел осуществить свое намерение до
конца. И был только один человек, который знал истинное положение вещей,
а именно: что Трелони еще не подписал измененное завещание.
- Вы имеете в виду самого сквайра?
- Нет, я имею в виду Эйнсуорта, стряпчего, который составил
завещание. Он признался во всем. Его коварный план и заключался в том,
что Гриффин после смерти сквайра неизбежно был бы арестован как
единственное лицо, получающее выгоду от смерти Трелони. А Эйнсуорту,
женившемуся на Долорес, досталось бы, таким образом, наследство... Холмс
откинулся на спинку кресла и сомкнул кончики пальцев. - Хлороформ легко
можно было добыть, это всем известно еще из дела Бартлетт. Как другу
семьи Эйнсуорту не представило особых трудностей получить доступ к
медицинским книгам в библиотеке викария. Он на досуге разработал свой
хитроумный план. Я бы не был так твердо убежден в своих выводах, если бы
не исследовал с помощью лупы лицо покойного, обнаружив неоспоримые
доказательства в виде мельчайших ожогов и следов вазелина в порах кожи.
- Но мисс Дейл и доктор Гриффин!..
- Их поведение удивило вас?
- Да, женщины так странны подчас...
- Мой дорогой Уотсон, у меня возникли подозрения, как только я
услышал о молодой девушке, темпераментной и пылкой, попавшей в общество
мужчины с подобным же характером. Поведение доктора составляло резкий
контраст с поведением хладнокровного стряпчего, так внимательно
следившего за Долорес. Вспомните, что она проявила свою ничем не
вызванную неприязнь к доктору в обществе.
- Тогда почему же она просто не разорвала свою помолвку с
Эйнсуортом?
- Вы забыли, что дядя всегда укорял ее за непостоянство и
легкомыслие. Если бы она нарушила свое обещание, то потеряла бы
достоинство в своих собственных глазах... Но почему, Уотсон, вы
ухмыляетесь теперь?
- Просто потому, что я подумал о названии этой деревушки в Сомерсете.
- Деревня Кемберуэлл? - сказал Холмс, улыбаясь. - Да, в самом деле,
деревня носит название нашего лондонского района Кемберуэлл. Поэтому,
Уотсон, когда вы будете описывать этот случай, не забудьте дать ему
такой заголовок, чтобы читатели не спутали место, где произошло
кемберуэллское отравление. 6
