предложили стаканчик рома...
Карфангер исполнил его желание и, пригубив из бокала, начал расспра-
шивать Юсуфа ибн Морада о причинах, которые вынудили его отца покинуть
родину и отречься от христианской веры. При этом он старался избегать
слова "вероотступник" в расчете на то, что его собеседник тоже не будет
давать волю эмоциям, а станет говорить по существу. И рейс начал свой
рассказ:
- Отец моего отца всегда поступал так же, как и вы: предпочитал все
проверять, а не слепо верить. Но это пришлось сильно не по нутру пропо-
ведникам религии любви к ближнему, как обожают именовать себя христианс-
кие попы, и они отправили моих деда с бабкой на пытки, а затем и на кос-
тер - разумеется, во славу их доброго Бога и во имя одной лишь христи-
анской любви. До этого дед мой плавал штурманом на испанском судне и мог
воочию убедиться, насколько прекрасно христианство, особенно в те момен-
ты, когда раздавался громогласный клич: "Золото! Серебро!", и на далеких
берегах неведомых ранее стран начинались грабеж, насилие и убийство. Ви-
дел он и то обхождение, которым христианские святоши жаловали несчастных
туземцев. Мой отец тоже стал штурманом и ходил в море до тех пор, пока
за ним не закрепилось прозвище "сын еретика и ведьмы", после чего ни
один судовладелец не желал с ним разговаривать. Тогда он нанялся простым
матросом на какую-то каботажную посудину, но и там братья во Христе пос-
тарались сделать его жизнь сущим адом. Спас его один алжирец, и прокли-
наемый всем христианским миром Алжир принял моего отца в свои объятия и
стал его новой родиной.
Карфангер слушал рассказ пиратского вожака и думал о судьбе своих со-
бственных предков. Его дед, спасаясь от преследований испанской инквизи-
ции и от карательных полков свирепого герцога Альба, в числе многих сво-
их соотечественников покинул Голландию и отправился на поиски нового
пристанища.
- Ваш отец уехал в Алжир, - задумчиво промолвил Карфангер, - мой дед
по тем же причинам вынужден был покинуть Голландию, и ганзейский город
Гамбург гостеприимно распахнул перед ним свои ворота.
Это сравнение не произвело на Юсуфа ибн Морада ни малейшего впечатле-
ния. Он лишь поинтересовался, откуда у Карфангера собственное судно, ес-
ли его родители были всего лишь бедными переселенцами.
- Разве не верно, - спрашивал рейс, - что богатство многих домов пос-
тоянно возрастает, хотя их владельцы не утруждают себя работой? Но, с
другой стороны, в таких городах появляется все больше и больше нищих и
голодных. Стоит ли удивляться, что многим из них надоедает нищенство, и
они начинают искать других способов добычи хлеба насущного?
Обо всех этих вещах Карфангер и сам задумывался уже не раз. Но разве
мир не изначально поделен на богатых и бедных? И возможно ли вообще та-
кое мироустройство, каким его описывает Томас Мор в своей "Утопии"? Од-
нако сейчас ему меньше всего хотелось обсуждать с пленным алжирцем свои
семейные дела, поэтому он перевел разговор в другое русло.
- Правду ли говорят, что в Алжире, Тунисе и Триполитании нет нищих?
- Много встречал я неверных, которые обходили все улицы Алжира в тще-
тных поисках нищих и попрошаек. А когда на их глазах каждый рейс честно
делил добытое в море между своими людьми, то немудрено, что многие пред-
почли спасать свои души иным, отличным от проповедуемого вашими попами
образом.
- И другой причины вы не видите? Насколько я знаю, кое-кто из престу-
пивших в свое время закон пытался таким способом избежать виселицы, что-
бы и далее промышлять разбоем и грабежом. Не спорю, возможно, с кем-то
обошлись несправедливо, ибо много еще несправедливости творится в этом
мире. Однако это не дает пострадавшим права мстить за то, что с ними
несправедливо обошлись, посредством такой же или еще большей несправед-
ливости. Вы считаете себя и свое ремесло достойными почестей? Но как
можно почитать вас за то, что вы каждого попавшего к вам в лапы честного
моряка, не желающего становиться ни мусульманином, ни пиратом, отправля-
ете на галеры? Или ваши рейсы делятся добычей с гребцами-невольниками?
Вы сокрушаетесь по поводу бедности простого человека - и в то же время
отнимаете у его жены и детей единственного кормильца. Это, по-вашему, и
есть достойное занятие?
- Коль вы заговорили о чести и достоинстве, то подумайте хорошенько:
чем рискуют ваши пузатые толстосумы, загребая деньги, заработанные вашим
трудом? Нет, это не они, а мы каждый день ставим на карту собственную
жизнь. Выше этой ставки не бывает. Они же...
- Ну все, довольно этих разговоров! - Карфангер прервал рейса на по-
луслове, убедившись, что спорить с ним бесполезно. - Риск, на который мы
идем всякий раз, выходя в море, велик и благодаря усилиям таких, как вы,
не становится меньше. Теперь мне совершенно ясно, с кем приходится иметь
дело. И хотя беспощадное истребление пиратской нечисти есть святой долг
каждого честного моряка, я все же намереваюсь отправить вас и остатки
вашей шайки обратно в Алжир, чтобы вы могли рассказать вашему бею, как
один гамбургский "купец"...
- О, конечно, конечно! Ваше великодушие сбережет почтенным бюргерам
города Гамбурга их драгоценные талеры, а не то я давно бы уже болтался
на фока-рее вашего вонючего корыта.
Карфангер позвал боцмана и, когда тот явился, приказал:
- Уберите его с моих глаз. Посадите снова в трюм к остальным.
Боцман мигнул обоим маатам и те, не особо церемонясь, выдернули рейса
из кресла, заломили ему руки за спину и скрутили их концом, который дав-
но уже держали наготове. Когда они потащили алжирца к двери, он неожи-
данно уперся и воскликнул, обращаясь к Карфангеру:
- Еще два слова, капитан, всего два слова!
Карфангер, не оборачиваясь, махнул рукой, давая понять, что не желает
его больше слушать, однако рейс настойчиво повторил просьбу.
- Ну что там еще? - недовольно проворчал Карфангер. - Мне кажется, мы
уже все выяснили.
- Знакомо ли вам имя Тимона Афинского?
- Тимон Афинский? Не знаю такого. А в чем дело?
- Я заметил у вас на столе том в четверть листа, принадлежащий перу
мистера Шекспира. В одной из своих пьес он описывает жизнь некоего Тимо-
на Афинского. При случае непременно прочтите, быть может, там вы найдете
и другие причины превращения добрейшего из добрейших в ужасного челове-
коненавистника - причины, кажущиеся порой непостижимыми. Может быть, вы
поймете их. Да-да, обязательно прочтите.
- Уильям Шекспир? - Карфангер явно заинтересовался, но тут же спохва-
тился и добавил уже другим тоном:
- Ладно, посмотрим. И если это все, то убирайтесь! Вон из моей каюты!
Помощники боцмана вытолкали рейса за дверь, и наступила тишина.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Оставшись в каюте один, Карфангер принялся обдумывать дальнейший ход
своего предприятия. Если через два, самое позднее, через три дня не бу-
дет благоприятных известий о де Рюйтере, то волей-неволей придется гру-
зить обратный фрахт и дополнительный провиант для сидящих в трюме алжир-
цев. Где-то в глубине души он уже начал сомневаться, правильно ли посту-
пил, приказав повторно атаковать пиратский корабль, и без того уже поте-
рявший маневренность, а затем еще и поднять на борт барахтавшихся в оке-
ане пиратов. Теперь они превратились в балласт. Но, с другой стороны,
ему очень хотелось максимально использовать свой успех.
Уже последние ящики штучного груза перекочевали из трюма "Мерсвина"
на портовые шаланды, пришвартованные к гамбургскому кораблю. Боцман до-
ложил, что можно начинать погрузку бочонков с вином; если все пойдет хо-
рошо, наутро можно будет поднимать паруса и отплывать к родным берегам.
Нахмурившись, Карфангер поддел носком сапога валявшийся на палубе обры-
вок троса - и тут заметил возвращающуюся шлюпку, в которой сидел Ян Ян-
сен. Капитан поспешил к фалрепу.
- Что нового, штурман? - от нетерпения Карфангер не мог дождаться,
пока Янсен перелезет через фальшборт. - Где адмирал?
- Шкипер с одного судна, которое недавно пришло из Неаполя, говорит,
что между Сардинией и Балеарами встретил в море голландскую эскадру,
шедшую курсом ост.
- Когда это было?
- Четыре дня назад. А другой шкипер, из Барселоны, утверждает, что
пять дней тому назад видел голландские военные корабли между Ивисой и
Аликанте. Но за один день пройти триста миль невозможно!
- Это верно. А что если де Рюйтер разделил свою эскадру? Возможно да-
же на три части? - И Карфангер на несколько минут глубоко задумался.
- Из всего этого я могу заключить, - сказал он наконец, - что адмирал
крейсирует между берегами Испании и Сардинией. Вопрос лишь в том, в ка-
кой из групп кораблей находится его флагман? До Картахены или Аликанте
отсюда рукой подать, но до Сардинии и обратно... За это время мы дошли
бы до Ла-Манша.
- А спустя еще неделю - и до дома, - закончил его мысль штурман.
- Хорошо, подождем еще два дня. Если до тех пор не будет лучших вес-
тей, тогда - быстро грузиться и отдавать швартовы. Пора наконец возвра-
щаться домой.
- А что с теми, в трюме? - спросил Янсен.
- Их, видно, придется взять с собой, - ответил капитан.
В то самое время, когда гамбургский шкипер Берент Карфангер, сгорал
от нетерпения, ожидая известий о голландском адмирале Михиэле Адрианезо-
не де Рюйтере, последний вот уже больше недели крейсировал со своей эс-
кадрой в тридцать линейных кораблей между Сардинией и Балеарскими остро-
вами. Голландские военные корабли шли развернутым строем, на большом
удалении друг от друга.
Адмирал расположился на высоком квартердеке своего флагмана "Нептун",
усевшись на бухту троса прямо под красно-бело-синим кормовым флагом. Он
изрядно устал, так как много дней подряд провел в напряженном ожидании
встречи с пиратами: ему было точно известно, что с севера должны поя-
виться не менее двух десятков пиратских кораблей. Они возвращались из
Тулона с трюмами, набитыми пушками, ядрами, порохом и тысячей мушкетов,
- всем тем, что Франция обещала алжирскому бею согласно договору о пере-
мирии. Ведь теперь, после того как Англия и Голландия заключили между
собой мир, они не замедлят повернуть пушки своих фрегатов против Алжира,
Туниса и Триполитании. Бей так спешил получить обещанное ему оружие, что
послал за ним свои собственные корабли. Адмирал подпер ладонью широкий,
гладко выбритый подбородок и задумался. Неужели рейсы каким-то непости-
жимым образом пронюхали, что он их здесь поджидает? Неужели они прос-
кользнули у него в тылу, вдоль берегов Корсики и Сардинии, а то и запад-
нее Балеарских островов, вдоль испанского побережья? Но туда он забла-
говременно отправил несколько легких и быстрых фрегатов. Де Рюйтер под-
нялся, положил длинную подзорную трубу на релинг и обвел ею горизонт.
Ничего. Лишь далеко впереди по правому борту темнела узкая полоска земли
- остров Менорка. Не попытаются ли они проскочить между Меноркой и
Мальоркой? Как-никак это кратчайший путь отсюда до Алжира.
За спиной де Рюйтера появился капитан "Нептуна" и негромко кашлянул.
Адмирал опустил подзорную треубу и обернулся.
- Если дозорные их обнаружили, то об этом надо громко кричать, а не
робко покашливать, капитан.
- Сожалею, минхер адмирал, но горизонт по-прежнему чист. Я всего лишь
хотел спросить, не повернуть ли нам назад?
- Отчего же?
- Мы всегда здесь поворачивали, - отвечал тот, - и сейчас до самого
берега Менорки никаких парусов в море не наблюдается.
- Всегда поворачивали, значит? А что, если нам на этот раз поступить
иначе? - В уголках губ адмирала затаилась усмешка, а кончики его роскош-
ных черных усов едва заметно дрогнули. - Что вы скажете, если мы с одной
половиной эскадры станем на якорь у берега Менорки, а с другой - у Маль-
орки?
- Вы полагаете, минхер адмирал?..
- Разве это исключено, капитан? - вопросом на вопрос ответил де Рюй-
