И в мгновение ока книга была продана.
Вспомните, что дома в это время бедный Джеппетто в одной рубашке дро-
жал от холода, ибо променял свою куртку на букварь.
10. КУКЛЫ УЗНАЮТ СВОЕГО БРАТЦА ПИНОККИО И УСТРАИВАЮТ ЕМУ ГРАНДИОЗНУЮ
ВСТРЕЧУ. НО В САМЫЙ ТОРЖЕСТВЕННЫЙ МОМЕНТ ПОЯВЛЯЕТСЯ ХОЗЯИН ТЕАТРА МАНД-
ЖАФОКО, И ПИНОККИО ПОДВЕРГАЕТСЯ СТРАШНОЙ ОПАСНОСТИ
Приход Пиноккио в кукольный театр вызвал чуть ли не революцию. Зана-
вес был поднят, представление уже началось.
На сцене находились Арлекин и Пульчинелла, они ссорились и бранились
и, как обычно, каждую минуту обещали друг другу парочку оплеух или пор-
цию тумаков.
Зрители корчились от смеха, глядя на кукол, которые бранились на раз-
ные голоса так правдоподобно, словно они действительно были двумя разум-
ными существами - людьми нашего мира.
Вдруг Арлекин прерывает представление, обращается к публике, прости-
рает руку в глубину зрительного зала и кричит трагическим голосом:
- О силы неба! Я бодрствую или вижу сновидение? И все-таки там, поза-
ди, Пиноккио!
- Верно, Пиноккио! - восклицает Пульчинелла.
- Да, это он! - восклицает синьора Розаура, высунув голову из-за ку-
лис.
- Пиноккио! Пиноккио! - кричат все куклы и вприпрыжку выбегают на
сцену.
- Пиноккио! Наш братец Пиноккио! Да здравствует Пиноккио!
- Пиноккио, поднимись ко мне! - кричит Арлекин. - Иди сюда и пади в
объятия к своим деревянным братьям!
После этого сердечного приглашения Пиноккио делает скачок, который
переносит его с задних рядов к самой сцене. Еще один скачок - он оказы-
вается на голове у дирижера и оттуда прыгает на сцену.
Нельзя себе даже представить, сколько объятий, дружеских тумаков и
щелчков получил Пиноккио в доказательство искреннего и нерушимого
братства актеров и актрис деревянной труппы.
Это был несомненно волнующий спектакль, но зрители в зале потеряли
терпение, им хотелось видеть продолжение комедии, и они стали кричать:
- Давайте комедию! Давайте комедию!
Они могли бы поберечь свои голоса, так как куклы даже и не собирались
продолжать представление, а, наоборот, заорали и загалдели вдвое громче,
подняли Пиноккио на плечи и с триумфом поднесли к передней рампе.
Но тут появился кукольник - хозяин балагана, огромный уродливый гос-
подин, один вид которого нагонял ужас. У него была растрепанная борода,
черная, как чернильная клякса, и до того длинная, что доставала до зем-
ли, и он на ходу наступал на нее ногами. Рот у него был широкий, как
печка, а глаза напоминали два красных стеклянных фонаря с горящими свеч-
ками внутри. В руках он держал толстенный кнут, сплетенный из змей и
лисьих хвостов.
При внезапном появлении хозяина театра все онемело. Никто не смел
громко вздохнуть. Можно было услышать, как муха летит. Бедные куклы зад-
рожали, как осиновые листья.
- Ты почему творишь беспорядок в моем театре? - спросил хозяин ку-
кольного театра, обращаясь к Пиноккио хриплым голосом сильно простужен-
ного людоеда.
- Верьте мне, ваша светлость, я в этом не виновен.
- Ладно, пока довольно! Сегодня вечером мы с тобой рассчитаемся.
После представления хозяин пошел на кухню и" стал готовить себе на
ужин доброго барашка. Он долго и тщательно обжаривал его на вертеле. Но,
для того чтобы мясо стало поджаристым и хрустящим, не хватило дров, и
тогда он позвал Арлекина и Пульчинеллу и приказал им:
- Давайте-ка сюда Пиноккио, который висит там на гвозде! Полагаю, что
Деревянный Человечек сделан из хорошего сухого дерева и обеспечит прек-
расное пламя для моего жаркого.
Арлекин и Пульчинелла заколебались было, но не смогли преодолеть
страх под свирепым взглядом хозяина. Они пошли исполнять приказание и
вскоре вернулись на кухню вместе с беднягой Пиноккио, который извивался,
как выброшенный на песок угорь, и в отчаянии кричал:
- Отец, спасите меня! Не хочу умирать, не хочу умирать!
11. МАНДЖАФОКО НАЧИНАЕТ ЧИХАТЬ И ПРОЩАЕТ ПИНОККИО, КОТОРЫЙ ЗАТЕМ СПА-
САЕТ ОТ СМЕРТИ СВОЕГО ДРУГА АРЛЕКИНА
Хозяин кукольного театра Манджафоко (ибо так его звали) был страшен
на вид - особенно страшной казалась растрепанная черная борода, покры-
вавшая, как щит, его грудь и ноги, - но, по сути дела, он был неплохим
парнем. Когда к нему принесли несчастного Пиноккио, который отчаянно ба-
рахтался и кричал "не хочу умирать", он пожалел его. Некоторое время он
боролся с чувством сострадания, но затем сдался и начал громко чихать.
Как только послышалось это чиханье. Арлекин, до той поры стоявший в
полном унынии и сгорбившись, как плакучая ива, весь просиял, наклонился
к Пиноккио и прошептал ему на ухо:
- Добрые вести, братец! Хозяин зачихал, а это значит, что он пожалел
тебя и ты теперь спасен.
Следует сказать, что, в то время как другие люди, жалея кого-нибудь,
плачут или трут себе глаза, Манджафоко всякий раз, испытывая чувство жа-
лости, начинал чихать. Это был его способ показать другим свое доброе
сердце.
Начихавшись вдоволь, хозяин театра обратился к Пиноккио по-прежнему
грубо:
- Перестань ныть! От твоего нытья у меня начинает болеть живот... Так
колет, что я почти... почти... Апчхи! Апчхи! - И он снова дважды чихнул.
- На здоровье, - сказал Пиноккио.
- Спасибо. Твои родители еще живы? - осведомился Манджафоко.
- Отец жив. Мать я никогда не знал.
- Как огорчился бы твой отец, если бы я бросил тебя на раскаленные
угли! Бедный старик, мне его очень жаль!.. Апчхи! Апчхи! - И он чихнул
еще три раза.
- На здоровье, - сказал Пиноккио.
- Спасибо. Впрочем, я тоже достоин жалости. Ты же видишь, что у меня
нет дров, чтобы поджарить баранину, и ты - скажу тебе по правде - очень
пригодился бы мне. Но я пожалел тебя. Ну что ж! В таком случае, я вместо
тебя сожгу кого-нибудь из моей труппы. Эй, полицейские!
По этой команде незамедлительно появились два длинных-предлинных, то-
щих-претощих деревянных полицейских с обнаженными саблями в руках.
И хозяин театра приказал им грубым голосом:
- Хватайте Арлекина, свяжите его хорошенько и бросьте в огонь. Мой
барашек должен быть поджаристым и хрустящим.
Представьте себе самочувствие бедного Арлекина! Он так испугался, что
ноги у него подкосились, и он грохнулся на пол.
Пиноккио, увидев эту душераздирающую сцену, упал хозяину в ноги,
горько заплакал, залил слезами всю его длинную бороду и взмолился:
- Пощадите, синьор Манджафоко!
- Тут нет никаких синьоров, - ответил хозяин кукольного театра суро-
во.
- Пощадите, синьор кавалер!
- Тут нет никаких кавалеров.
- Пощадите, синьор командор!
- Тут нет никаких командоров.
- Пощадите, ваше превосходительство!
Услышав, что его титулуют "превосходительством", хозяин театра проси-
ял и сразу же стал гораздо добрее и сговорчивее. Он сказал, обращаясь к
Пиноккио:
- Ну, чего ты там просишь?
- Милости для бедного Арлекина.
- Тут милость неуместна. Раз я пощадил тебя, я должен бросить в огонь
его, так как я хочу, чтобы мой барашек хорошо прожарился.
- В таком случае, - воскликнул Пиноккио с достоинством, высоко подняв
голову и отшвырнув прочь свой колпак из хлебного мякиша, - в таком слу-
чае, я знаю, что мне делать. Вперед, синьоры полицейские! Вяжите меня и
бросайте в пламя. Я не могу допустить, чтобы бедный Арлекин, мой добрый
друг, умер вместо меня!
Эти громкие и героические слова растрогали всех присутствующих кукол.
Даже полицейские, хотя они тоже были из дерева, заплакали, как два мо-
лочных ягненка.
Манджафоко минуту оставался твердым и неумолимым, но потом его тоже
постепенно одолела жалость, и он начал чихать. Чихнув четыре или пять
раз, он распростер свои объятия и сказал:
- Ты превосходный парень! Иди сюда и поцелуй меня.
Пиноккио поспешно бросился к нему, взобрался, как белка, по его боро-
де и запечатлел сердечнейший поцелуй на кончике его носа.
- Значит, я помилован? - спросил бедный Арлекин таким тихим голоском,
что его еле было слышно.
- Ты помилован, - ответил Манджафоко. Потом он добавил, вздыхая и ка-
чая головой: Да будет так! Сегодня я, ладно уж, съем недожаренного ба-
рашка. Но в другой раз худо будет, если нечто подобное случится!
Когда куклы услышали о помиловании, они все выбежали на сцену, зажг-
ли, словно для праздничного представления, лампы и светильники и начали
плясать и прыгать. И они плясали до восхода солнца.
12. КУКОЛЬНИК МАНДЖАФОКО ДАРИТ ПИНОККИО ПЯТЬ ЗОЛОТЫХ МОНЕТ, ПРЕДНАЗ-
НАЧЕННЫХ ДЛЯ ПАПАШИ ДЖЕППЕТТО, НО ПИНОККИО ПОДДАЕТСЯ УГОВОРАМ ЛИСЫ И КО-
ТА И УХОДИТ С НИМИ
На следующий день Манджафоко отозвал Пиноккио в сторонку и спросил:
- Как зовут твоего отца?
- Джеппетто.
- Его профессия?
- Бедность.
- И много он зарабатывает?
- Как раз столько, чтобы не иметь ни единого чентезимо в кармане.
Достаточно сказать, что он снял с себя последнюю куртку, чтобы купить
мне школьный букварь. Куртка, вся в бахроме и заплатах, была совсем из-
ношенная.
- Горемыка, я ему почти сочувствую! Вот тебе пять золотых. Отнеси ему
их немедленно и передай от меня дружеский привет.
Пиноккио, ясное дело, тысячекратно поблагодарил кукольника, обнял по
очереди всех кукол труппы, включая полицейских, и, счастливый-пресчаст-
ливый, отправился домой.
Не пройдя, однако, и километра, он повстречал на улице Лису, хромую
на одну ногу, и Кота, слепого на оба глаза. При ходьбе они помогали друг
другу, как добрые товарищи. Слепой Кот служил опорой для хромой Лисы, а
хромая Лиса служила слепому Коту поводырем.
- Добрый день, Пиноккио, - сказала Лиса и вежливо поклонилась.
- Откуда ты знаешь, как меня зовут? - спросил Пиноккио.
- Я хорошо знаю твоего отца.
- Где ты его видела?
- Я его видела вчера, он стоял возле своего дома.
- А что он делал?
- Он был в одной рубашке и дрожал от холода.
- Бедный отец! Ничего, отныне он, слава богу, не будет больше дрожать
от холода.
- Почему?
- Потому что я стал важной персоной.
- Ты - важной персоной? - насмешливо переспросила Лиса и громко захи-
хикала.
Ухмыльнулся и Кот. А для того, чтобы это осталось незамеченным, он
передней лапой погладил усы.
- Тут нечего смеяться! - рассердился Пиноккио. - Мне жаль, что вам
придется издохнуть от зависти, но вот здесь, если вы что-нибудь смыслите
в этих делах, пять великолепных золотых монет.
И он вынул монеты, подаренные ему хозяином кукольного театра.
Услышав сладостный звон золота. Лиса невольным движением выпрямила
свою искривленную ногу, а Кот вытаращил оба глаза, которые блеснули, как
зеленые огни. Но он тут же закрыл их, так что Пиноккио ровно ничего не
заметил.
- А что ты собираешься делать с этими монетами? - спросила Лиса.
- Прежде всего, - ответил Деревянный Человечек, - я куплю своему отцу
красивую новую куртку, желательно из золота и серебра, с пуговицами из
самоцветных камней. А затем букварь.
- Тебе - букварь?
- Да, мне. Дело в том, что я хочу пойти в школу и прилежно учиться.
- Посмотри на меня! - сказала Лиса. - Глупое учение стоило мне одной
ноги.
- Погляди на меня! - сказал Кот. - Глупое учение стоило мне обоих
глаз.
В это мгновение сидевший на дереве у края дороги белый дрозд пропел
свою обычную песенку и сказал:
- Пиноккио, не слушай, что тебе говорят эти отвратительные подонки, а
то наплачешься!
Бедный дрозд! Лучше бы он промолчал! Кот сделал гигантский прыжок,
схватил его и проглотил одним махом вместе с кожей и перьями, так что
дрозд даже не успел произнести "ой".
Сожрав дрозда и облизнувшись. Кот опять закрыл глаза, представляясь
слепым, как и раньше.
- Бедный дрозд! - сказал Пиноккио Коту - Почему ты так плохо с ним
обошелся?
- Чтобы преподать ему полезный урок. Он будет знать в следующий раз,
что не надо вмешиваться в разговор посторонних.
Они уже прошли полдороги, как вдруг Лиса остановилась и повернулась к
