вилизованных странах!
- Чем же занимаются все-таки в Стране Развлечений?
- Играми и забавами с утра до вечера. Вечером ложатся спать, а на
следующий день все сначала. Что ты на это скажешь?
- Гм! - произнес Пиноккио и закивал головой, что должно было озна-
чать: "Такую жизнь и я не прочь был бы вести!"
- Итак, пойдешь со мной? Да или нет? Решайся!
- Нет, нет и еще раз нет! Я обещал моей доброй Фее стать хорошим
мальчиком, и я исполню свое обещание. Кстати, солнце уже заходит. Я дол-
жен возвращаться домой. Итак, будь здоров, счастливого пути!
- Куда ты спешишь?
- Домой. Моя добрая Фея просила, чтобы я был дома до наступления но-
чи.
- Подожди еще минуты две.
- Я опоздаю.
- Только две минуты.
- Но Фея будет меня бранить!
- Пусть бранится. Набранившись вдоволь, она успокоится, - сказал сей
отвратительный Фитиль.
- А как ты будешь путешествовать? Один или с кем-нибудь?
- Один? Да нас больше ста мальчишек.
- Вы идете пешком?
- Сейчас тут проследует фургон, который захватит меня и повезет в
прекрасную страну.
- Я бы много дал за то, чтобы фургон появился немедленно!
- Почему?
- Хочу посмотреть, как вы будете отъезжать.
- Подожди немного, и ты увидишь.
- Нет, нет. Я пойду домой.
- Всего только две минуты!
- Я и так слишком задержался. Фея будет беспокоиться.
- Бедная Фея! Может быть, ты боишься, что тебя летучие мыши съедят?
- А ты совершенно уверен в том, - осведомился Пиноккио, - что в той
стране действительно нет никаких школ?
- Даже намека на школу!
- И никаких учителей?
- Ни единого!
- И там не надо учиться?
- Ни-ни!
- Какая замечательная страна! - воскликнул Пиноккио, и у него даже
слюнки потекли. - Какая замечательная страна! Хотя я там никогда не был,
но я могу себе представить.
- Почему бы тебе не отправиться с нами?
- Не воображай, что ты можешь меня уговорить! Теперь я уже обещал мо-
ей доброй Фее стать хорошим мальчиком, а я свои слова не бросаю на ве-
тер.
- Ну что ж, тогда прощай! И передай от меня тысячу приветов школам,
гимназиям и реальным училищам, если ты по дороге их встретишь!
- Прощай, Фитиль! Счастливого пути, многих удовольствий и думай иног-
да о своих друзьях!
После этих слов Деревянный Человечек направился к дому. Однако, сде-
лав два шага, он опять остановился, обернулся к своему другу и спросил:
- Но ты действительно уверен в том, что в той стране каждая неделя
состоит из шести четвергов и одного воскресенья?
- Совершенно уверен.
- И ты действительно совершенно уверен в том, что осенние каникулы
начинаются первого января и кончаются тридцать первого декабря?
- Совершенно убежден!
- Какая замечательная страна! - сказал Пиноккио еще раз и сплюнул от
удовольствия. Потом он сказал с твердой решимостью и очень быстро: -
Итак, прощай! Доброго пути!
- Прощай.
- Когда вы отъезжаете?
- Немедленно.
- Жаль! Если бы до отъезда оставался час, я бы, пожалуй, решился по-
дождать.
- А Фея?..
- Теперь все равно слишком поздно... Какая разница, вернусь я домой
на час раньше или позже.
- Бедный Пиноккио! А если Фея тебя будет ругать?
- Пусть ругает. Наругавшись вдоволь, она успокоится.
Между тем наступила ночь, непроглядная ночь. И тут они увидели, как
вдали запрыгал огонек, и услышали звон колокольцев и дальний мелодичный
звук трубы.
- Это он! - вскричал Фитиль и вскочил на ноги.
- Кто? - прошептал Пиноккио.
- Фургон, на котором я поеду. Поедешь со мной или нет?
- И это действительно правда, - спросил Деревянный Человечек, - что в
той стране вообще не надо учиться?
- Ни-ни-ни!
- Какая замечательная страна, какая замечательная страна, какая заме-
чательная страна!
31. ПОСЛЕ ПЯТИ МЕСЯЦЕВ БЛАЖЕННОГО БЕЗДЕЛЬЯ ПИНОККИО ЗАМЕЧАЕТ, К СВОЕ-
МУ ВЕЛИКОМУ ИЗУМЛЕНИЮ, ЧТО...
Наконец фургон приблизился, причем совершенно бесшумно, так как его
колеса были обернуты паклей и ветошью.
Фургон тащили двенадцать упряжек маленьких ослов, все одного роста,
хотя и различной окраски.
Некоторые были серые, другие - белые, третьи - в крапинку, словно
осыпанные перцем и солью, а четвертые - в синюю и желтую полоску.
Но самое удивительное было то, что на ногах у всех двадцати четырех
осликов были не подковы, как у других вьючных животных, а белые кожаные
сапожки, как у людей.
Кто же был кучером этого фургона?
Представьте себе господинчика, толстенького, кругленького и мягонько-
го, как масляный шар, с лицом, похожим на розовое яблочко, с ротиком,
беспрерывно смеющимся, и с тоненьким льстивым голоском, похожим на голо-
сок кота, выпрашивающего что-то вкусненькое у своей хозяйки.
Все мальчишки при виде его бывали очарованы и взапуски лезли в его
фургон, с тем чтобы он их отвез в ту истинно блаженную страну, которая
обозначена на географической карте под манящим названием Страна Развле-
чений.
И действительно, фургон был уже полон мальчишек от восьми до двенад-
цати лет. Он был набит ими, как бочка селедками. Мальчишкам было так
тесно и неудобно, что они еле дышали, но никто из них не кричал "ой" и
никто не жаловался. Прекрасная надежда через несколько часов очутиться в
стране, где нет ни книг, ни школ, ни учителей, делала их такими счастли-
выми и довольными, что они уже не боялись никаких усилий и тягот, не хо-
тели ни есть, ни пить, ни спать.
Как только фургон остановился. Господинчик, бесконечно кривляясь и
выламываясь, обратился к Фитилю с улыбкой:
- Скажи мне, мой красавец, ты тоже хочешь отправиться с нами в счаст-
ливую страну?
- Конечно, хочу.
- Но я должен обратить твое внимание, мой красавчик, на то, что в
фургоне нет места. Как видишь, он переполнен.
- Неважно, - возразил Фитиль, - раз в фургоне нет места, я усядусь на
дышло.
И, подпрыгнув, он очутился на дышле.
- А ты, родненький, - льстиво обратился Господинчик к Пиноккио, - что
нужно тебе? Поедешь с нами или останешься здесь?
- Я останусь, - ответил Пиноккио. - Я пойду домой. Я хочу заниматься
и делать успехи в школе, как все другие приличные ребята.
- Бог в помощь!
- Пиноккио, - вмешался Фитиль, - послушай меня, поезжай с нами, и мы
весело заживем.
- Нет, нет, нет!
- Поезжай с нами, и мы весело заживем! - крикнули четыре голоса из
фургона.
- Поезжай с нами, и мы весело заживем! - подхватили все сто голосов.
- А если я с вами поеду, что тогда скажет моя добрая Фея? - спросил
Деревянный Человечек, начиная колебаться.
- Зачем тебе думать об этом! Лучше думай о том, что мы едем в страну,
где будем бегать без дела с утра до вечера.
Пиноккио ничего не ответил, только вздохнул. Потом он вздохнул еще
раз и еще раз. И после третьего вздоха он наконец сказал:
- Раздвиньтесь немного. Я тоже поеду.
- Места все заняты, - ответил Господинчик, - но, чтобы ты видел, как
мы тебе рады, я могу уступить тебе свое кучерское место.
- А вы?
- Я пойду пешком рядом с фургоном.
- Нет, этого я не могу допустить, я лучше сяду к одному из этих осли-
ков на спину, - возразил Пиноккио.
И он сразу же подошел к ослику - это был правый ослик в первой упряж-
ке - и попытался прыгнуть ему на спину. Но милое животное внезапно обер-
нулось и с такой силой ударило его мордой в живот, что Пиноккио грохнул-
ся на землю и задрыгал ногами.
Можете себе представить оглушительный хохот мальчишек, когда они это
увидели.
Но Господинчик не смеялся. Он тут же подошел к строптивому ослику,
притворился, что целует его, но при этом в наказание откусил ему полови-
ну правого уха.
Между тем Пиноккио, разъяренный, вскочил на ноги и ловко прыгнул бед-
ному животному прямо на спину. И прыжок был такой точный и красивый, что
мальчики перестали смеяться и воскликнули: "Да здравствует Пиноккио!" -
и разразились нескончаемыми аплодисментами.
Вдруг ослик поднял задние ноги и отшвырнул Деревянного Человечка на
дорогу, прямо на кучу щебня.
Тут снова раздался невероятный хохот. Но Господинчик не рассмеялся, а
преисполнился такой любви к беспокойному ослику, что вместе с поцелуем
откусил ему половину и левого уха. Потом он сказал Деревянному Человеч-
ку:
- Садись снова и не бойся. Этот ослик не без причуд. Но я ему шепнул
одно словечко и надеюсь, что теперь он будет сдержанный и смирный.
Пиноккио уселся. Тронулись. Но в то время как ослики бежали галопом и
фургон тарахтел по камням мостовой. Деревянному Человечку послышался ти-
хий, чуть внятный голос, сказавший ему:
- Бедный дурень, ты сделал по-своему, и ты пожалеешь об этом!
Пиноккио, испуганный, осмотрелся по сторонам, не понимая, кто произ-
нес эти слова. Но он никого не увидел: ослики бежали галопом, фургон ка-
тился полным ходом, мальчишки в карете спали. Фитиль храпел, как сурок,
а Господинчик на облучке напевал про себя:
В ночное время дрыхнут все,
Лишь я, лишь я не сплю...
Когда они проехали еще с полкилометра, Пиноккио снова услышал тот же
тихий голосок, сказавший ему:
- Имей в виду, болван! Мальчики, бросившие учение и отвернувшиеся от
книг, школ, учителей, чтобы удовольствоваться только игрой и развлечени-
ями, плохо кончают... Я это знаю по собственному опыту... и могу тебе
это сказать. В один прекрасный день ты тоже будешь плакать, как я теперь
плачу... но тогда будет слишком поздно.
При этих словах, похожих больше на шелест листьев, нежели на челове-
ческую речь, Деревянный Человечек страшно испугался, спрыгнул со спины
ослика и схватил его за морду.
Представьте себе его изумление, когда он заметил, что ослик плачет...
плачет, как маленький мальчик.
- Эй, синьор Господинчик! - позвал Пиноккио хозяина фургона. - Вы
знаете новость? Этот ослик плачет!
- Пусть плачет. Придет время - зарыдает.
- Но неужели вы научили его разговаривать?
- Нет. Он сам научился произносить несколько слов, так как в продол-
жение трех лет жил в компании дрессированных собак.
- Бедное животное!
- Живей, живей, - заторопил его Господинчик, - мы не можем транжирить
свое время на то, чтобы смотреть, как плачет осел. Садись, и поехали!
Ночь прохладна, и путь далек.
Пиноккио безропотно подчинился. Фургон снова тронулся, и на рассвете
они благополучно достигли Страны Развлечений.
Эта страна не была похожа ни на одну другую страну в мире. Ее населе-
ние состояло исключительно из детей. Самым старшим было четырнадцать
лет, а самым младшим - восемь. На улицах царило такое веселье, такой шум
и гам, что можно было сойти с ума. Всюду бродили целые стаи бездельни-
ков. Они играли в орехи, в камушки, в мяч, ездили на велосипедах, гарце-
вали на деревянных лошадках, играли в жмурки, гонялись друг за другом,
бегали переодетые в клоунов, глотали горящую паклю, декламировали, пели,
кувыркались, стреляли, ходили на руках, гоняли обручи, разгуливали, как
генералы, с бумажными шлемами и картонными мечами, смеялись, кричали,
орали, хлопали в ладоши, свистели и кудахтали. Короче говоря, здесь ца-
рила такая адская трескотня, что надо было уши заткнуть ватой, чтобы не
оглохнуть.
На всех площадях стояли небольшие балаганы, с утра до ночи перепол-
ненные детьми, а на стенах всех домов можно было прочитать самые необык-
новенные вещи, написанные углем, как например: "Да сдраствуют игружки!"
(вместо: "Да здравствуют игрушки!"), "Мы не хатим ф школу!" (вместо: "Мы
не хотим в школу!"), "Далой орихметику!" (вместо: "Долой арифметику! ").
Пиноккио, Фитиль и остальные ребята, приехавшие с Господинчиком,
только успели вступить в город, как сразу же кинулись в самое средоточие
сутолоки и через несколько минут, как вы можете легко догадаться, стали
закадычными друзьями всех других детей.
Кто еще чувствовал себя счастливее и довольнее их!
В таких разнообразных развлечениях и забавах часы, дни и недели про-
