сомневаться, дорогой ослик, что дурь я из тебя выбью!
И, чтобы образумить ослика, он ударил его бичом по ногам.
Пиноккио заплакал и заревел от боли. И сказал:
- И-а, и-а, я не могу переварить солому!
- В таком случае, жри сено! - ответил хозяин, который очень хорошо
понимал ослиный диалект.
- И-а, и-а, от сена у меня болит живот!
- Ты, кажется, думаешь, что я буду кормить такого осла, как ты, кури-
ной печенкой и каплунами! - еще пуще рассердился хозяин и снова вытянул
его бичом.
После второго удара Пиноккио счел за благо промолчать и не произнес
больше ни звука.
Хозяин запер стойло, и Пиноккио остался один. А так как он давно уже
не ел, то начал реветь от голода. И при этом раскрывал свою пасть широ-
ко, как печь.
Но, не находя в своей кормушке ничего другого, он наконец начал ста-
рательно жевать сено. И, хорошо разжевав, закрыл глаза и проглотил его.
"Сено не такая уж плохая вещь, - сказал он затем сам себе, - но было
бы лучше, гораздо лучше, если бы я продолжал учиться!.. Тогда бы я се-
годня вместо сена ел краюху свежего хлеба и хороший кусок колбасы к тому
же! Ох, ох, ох!.."
Проснувшись на следующее утро, он сразу же начал искать сено в кор-
мушке. Но ничего не нашел, ибо ночью сожрал все без остатка. Тогда он
напихал себе полный рот резаной соломы. Пережевывая эту пищу, он точно
выяснил, что солома даже в отдаленной степени не напоминает миланскую
рисовую бабку или неаполитанские макароны.
- Терпение! - сказал он и продолжал жевать. - Если бы мое несчастье
хотя бы могло послужить уроком всем непослушным и ленивым мальчишкам!
Терпение!.. Терпение!..
- Терпение, вот еще! - крикнул хозяин, который как раз вошел в стой-
ло. - Ты, наверное, думаешь, мой милый ослик, что я тебя купил только
для того, чтобы ты мог жрать и пить? Я тебя купил затем, чтобы ты рабо-
тал, а я бы зарабатывал на тебе много денег. А нука! Пойдем со мной в
цирк. Я тебя научу прыгать через обруч, пробивать головой бумажные бочки
и танцевать вальс и польку на задних ногах.
Волей-неволей бедный Пиноккио должен был учиться всем этим премудрос-
тям. И в течение трех месяцев он получал уроки и бесконечное множество
ударов бичом по шкуре.
Наконец настал день, когда хозяин смог объявить об этом действительно
необыкновенном представлении. На пестрых афишах, которые он велел раск-
леить на всех углах, было написано:
БОЛЬШОЕ ПАРАДНОЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЕ
Сегодня вечером вы увидите знаменитые
и удивительные прыжки
и другие номера,
исполненные
всеми артистами
и лошадьми
нашей труппы
Кроме того, будет впервые представлен публике
прославленный
ОСЛИК ПИНОККИО,
называемый "Звезда танца".
Театр будет ярко освещен.
Понятное дело, что цирк в этот вечер был переполнен до отказа еще за
час до начала представления.
Нельзя было достать ни местечка в партере, ни приставного стула, ни
ложи, даже если бы за них было уплачено чистым золотом.
Ступени цирка кишели маленькими девочками и мальчиками всех возрас-
тов, которые жаждали увидеть, как танцует знаменитый ослик Пиноккио.
Когда первое отделение спектакля окончилось, директор предстал перед
многочисленной публикой. На нем был черный фрак, белые рейтузы и пара
кожаных сапог выше колен.
После глубокого поклона он произнес с большой торжественностью и дос-
тоинством следующую бестолковую речь:
- Уважаемая публика, кавалеры и дамы! Я, нижеподписавшийся, находя-
щийся проездом в вашей блестящей столице, имею честь, так же как и удо-
вольствие, представить сей мудрой и почтенной аудитории знаменитого ос-
лика, который имел честь танцевать в присутствии его величества импера-
тора всех главнейших европейских дворов. И пусть мы почувствуем ваше
воодушевляющее присутствие, и просим вас оказать нам снисхождение!
Эта речь вызвала немало смеха и аплодисментов. Но аплодисменты удвои-
лись и дошли до ураганной силы, когда ослик Пиноккио был выведен на аре-
ну. Он был празднично одет, его украшали новая уздечка из лакированной
кожи, пряжки и подковы из меди. На ушах его висели две белые камелии,
грива была заплетена красными шелковыми ленточками в маленькие косички,
живот повязан серебристо-золотистым шарфом, а хвост перевит бархатными
бантами амарантового и небесно-голубого цвета. Словом, это был ослик, в
которого можно было влюбиться.
Представив его публике, директор произнес еще следующую краткую речь:
- Мои многоуважаемые слушатели! Я не собираюсь в данный момент расс-
казывать вам о тех великих трудностях, которые я должен был преодолеть,
чтобы уразуметь, каким образом можно подчинить себе это млекопитающее,
которое еще недавно свободно и беспечно прыгало с холма на холм в иссу-
шенных солнцем тропических долинах. Обратите внимание на то, сколько ди-
кости в его взгляде! Ввиду того, что все другие средства привести его в
цивилизованный четырехногий вид оказывались несостоятельными, мне прихо-
дилось часто говорить с ним на проверенном языке плетки. Но, как я ни
был ласков к нему, он не любил меня, наоборот - ненавидел меня все
больше. Однако я открыл, по научной системе Галлеса, в его голове ма-
ленькую завитушку, которую даже медицинский факультет в Париже определил
как знаменующую собой гениальность в искусстве танца. И я использовал
это открытие для того, чтобы научить его танцевать, а также прыгать че-
рез обруч и через бумажную бочку. Удивляйтесь сначала! Затем судите! Но,
прежде чем я начну, разрешите мне, синьоры, пригласить вас на завтра на
вечернее представление. В случае же, если дождь окажет влияние на пого-
ду, представление будет перенесено с вечера на одиннадцать часов попо-
лудни.
Тут директор еще раз сделал глубокий поклон, обратился к Пиноккио и
сказал:
- Вперед, Пиноккио! Прежде чем вы покажете наилучшим образом ваше ис-
кусство, приветствуйте эту многоуважаемую публику - кавалеров, дам и де-
тей!
Пиноккио послушно подогнул передние ноги и оставался на коленях, пока
директор не щелкнул бичом и не крикнул:
- Шагом!
Тогда ослик снова встал на свои четыре ноги и пошел шагом вокруг аре-
ны.
Через минуту директор воскликнул:
- Рысью!
И Пиноккио послушно перешел с шага на рысь.
- В галоп!
И Пиноккио пустился в галоп.
- В карьер!
И Пиноккио побежал изо всех сил. Но вдруг директор поднял руку и
выстрелил из пистолета в воздух.
При этом выстреле ослик притворился раненым и упал на землю как мерт-
вый.
И, когда он под бурю аплодисментов снова поднялся на ноги, он, разу-
меется, поднял также и голову и огляделся... и увидел в одной ложе кра-
сивую даму. На шее у нее висела тяжелая золотая цепь, а на цепи висел
медальон. А на медальоне был портрет Деревянного Человечка.
"Это мой портрет!.. Эта синьора - Фея!"сказал себе Пиноккио. Он сразу
узнал Фею и, охваченный радостью, хотел позвать:
- О моя Фея, о моя Фея!
Но вместо этих слов из его глотки вырвался такой громкий и продолжи-
тельный рев, что все зрители, а особенно дети, чуть не умерли со смеху.
Директор ударил его рукояткой кнута по носу, чтобы дать ему понять,
сколь неприлично реветь в присутствии публики.
Бедный ослик вытянул язык и в течение чуть ли не пяти минут облизывал
свою морду. Может быть, он думал таким путем смягчить боль.
Но велико же было его удивление, когда он, во второй раз подняв голо-
ву, увидел, что ложа пуста и Фея исчезла.
Он почувствовал себя глубоко несчастным. Его глаза наполнились слеза-
ми, и он начал горько плакать. Но никто этого не заметил, а меньше всех
- директор, который снова щелкнул бичом и закричал:
- Смелее, Пиноккио! Теперь вы покажете этим синьорам, как прекрасно
вы умеете прыгать через обручи.
Пиноккио попытался это сделать два или три раза. Но всякий раз, ока-
завшись перед обручем, он не прыгал через него, а гораздо охотнее пробе-
гал под ним.
Наконец он прыгнул, но его задние ноги, по несчастливой случайности,
зацепились за обруч, и он упал по другую сторону на землю, как мешок.
Когда он снова встал на ноги, оказалось, что он охромел и только с
большим трудом смог добраться до своего стойла.
- Пиноккио! Мы хотим видеть ослика! Сюда ослика! - кричали дети в
нижних рядах, полные жалости и сочувствия к маленькому животному.
Но в этот вечер они ослика больше не увидели.
На следующее утро ветеринар осмотрел его и установил, что он останет-
ся хромым на всю жизнь. Тогда директор сказал конюху:
- Что мне делать с хромым ослом? Это же будет бесполезный объедала.
Отведи-ка его на базар и продай.
На базаре они быстро нашли покупателя, который осведомился у конюха:
- Сколько ты хочешь за хромого ослика?
- Двадцать лир.
- Я даю тебе одну лиру. Не думай, что мне нужен этот осел. Мне нужна
только его шкура. У него такая красивая крепкая шкура, что я хочу сде-
лать из нее барабан для деревенского оркестра.
Можете себе представить, что почувствовал Пиноккио, когда услышал,
что станет барабаном!
Так или иначе, покупатель уплатил одну лиру и сразу же повел ослика к
берегу моря. Там он повесил ему на шею большой камень, привязал к его
ноге веревку, другой конец которой остался у него в руке, и неожиданным
сильным толчком спихнул ослика в воду.
Пиноккио с громадным камнем на шее незамедлительно погрузился на са-
мое дно. А покупатель, по-прежнему крепко держа в руке веревку, сел на
скалу и стал терпеливо ждать, пока ослик утонет, чтобы затем снять с не-
го шкуру.
34. В МОРЕ ПИНОККИО СЪЕДАЮТ РЫБЫ, И ОН СНОВА СТАНОВИТСЯ ДЕРЕВЯННЫМ
ЧЕЛОВЕЧКОМ, КАК ПРЕЖДЕ. НО, КОГДА ОН СПАСАЕТСЯ ВПЛАВЬ, ЕГО ПРОГЛАТЫВАЕТ
СТРАШНАЯ АКУЛА
Ослик находился под водой уже почти пятьдесят минут, и покупатель
сказал себе:
- Теперь мой бедный хромой ослик, наверное, уже давно утонул. Стало
быть, можно его вытащить и сделать из его шкуры красивый барабан.
И он начал тянуть веревку. И он тянул и тянул, тянул и тянул, и как
вы думаете, что наконец показалось на поверхности воды? На поверхности
воды показался вместо мертвого ослика живой Деревянный Человечек, кото-
рый вертелся и извивался, как угорь.
Когда несчастный покупатель увидел Деревянного Человечка, он подумал,
что грезит, оцепенел, рот его широко открылся, а глаза полезли на лоб.
Когда же он немного опомнился, он сказал, всхлипывая и заикаясь:
- А где ослик, которого я бросил в море?
- Этот ослик - я, - смеясь, ответил Деревянный Человечек.
- Ты?
- Я!
- Ах ты, мошенник! Ты смеешься надо мной, что ли?
- Я смеюсь над вами? Ничего подобного, папаша. Я говорю совершенно
серьезно.
- Но каким образом ты только недавно был осликом, а затем в воде
превратился в Деревянного Человечка?
- Вероятно, это следствие влияния морской воды. Море любит пошутить.
- Берегись, Деревянный Человечек, берегись!.. Не думай, что ты можешь
веселиться на мои деньги. Горе тебе, если мое терпение лопнет!
- Послушайте, папаша, я расскажу вам всю свою историю. Развяжите мне
ногу, и я вам все расскажу.
Покупатель, полный любопытства, отвязал веревку, и Пиноккио, по-
чувствовав себя снова вольным, как птица, начал свой рассказ:
- Итак, да будет вам известно, что раньше я был Деревянным Человеч-
ком, точно таким, как сейчас. И я очень хотел стать настоящим мальчиком,
каких много на этом свете. Но, так как я не имел желания учиться и под-
дался влиянию плохих друзей, я убежал из дому... и в один прекрасный
день проснулся ослом с длинными ушами... и с длинным хвостом. Как я сты-
дился этого! Пусть блаженный святой Антоний хранит вас от такого позора.
Меня привели на ослиный рынок, где я был продан одному директору цирка,
которому взбрело в голову сделать из меня великого танцора и канатного
плясуна. Но однажды вечером во время представления я неудачно упал и ох-
