вызывать своих страховых агентов, как зажужжат бензопилы владельцев до-
мов, чьи крыши и окна порушило падающими деревьями, как на дорогах поя-
вятся оранжевые машины энергокомпании.
Буря стихала, и, кажется нового шквала не предвиделось. Оставив
Стефф и Билли, я поднялся наверх посмотреть, что стало с комнатой. Раздвиж-
ная дверь выдержала, но там, где было панорамное окно, в стекле зияла рваная
дыра, из которой торчали ветки березы -- верхушка старого дерева, стоявшего
во дворе у входа в погреб с незапамятных времен. И я понял смысл реплики
Стефф, когда она говорила, что ей не будет легче от того, что у нас все застра-
ховано. Я любил это дерево. Много суровых зим мы пережили с ним -- единст-
венным деревом на нашем берегу, которое я никогда даже не думал спиливать.
В лежащих на ковре больших кусках стекла снова и снова отражалось пламя
свечи, и я подумал, что нужно будет обязательно предупредить Стефф и Билли:
оба они любили шлепать по утрам босиком.
Я пошел вниз. В ту ночь мы все трое спали на кровати для гостей, мы со
Стефф по краям, Билли между нами. И мне снилось, что я вижу, как по Харри-
сону, на другом берегу идет Бог. Такой огромный, что выше пояса он терялся в
чистом голубом небе. Во сне я слышал хруст и треск ломающихся деревьев, ко-
торые Бог вдавливал в землю огромными ступнями своих ног. Он шел по бере-
гу, приближаясь к Бриджтону, к нам. Дома, коттеджи, беседки на его пути
вспыхивали фиолетово-белым, как молнии, пламенем, и вскоре все вокруг затя-
нуло дымом. Белым, похожим на туман дымом.
Глава 2
После бури. Нортон. Поездка в город.
-- О-о-о! -- Вырвалось у Билли.
Он стоял у забора, отделявшего нас от участка Нортона, и смотрел
вдоль подъездной аллеи, ведущей к нашему дому. Аллея эта, длиной около чет-
верти мили, выходит на грунтовую дорогу, которая через три четверти мили в
свою очередь выходит на двухрядное шоссе, называющееся Канзас-Роуд. Отту-
да уже вы можете ехать куда угодно или по крайней мере до Бриджтона. Я
взглянул в ту же сторону, куда смотрел Билли, и у меня похолодело на сердце.
-- Ближе не подходи, малыш. Даже здесь уже слишком близко.
Билли спорить не стал.
Утро было ясное и чистое, как звук колокола. Небо, сохранявшее, пока
стояла жара, какой-то размытый пористый вид, вернуло свою глубокую, све-
жую, почти осеннюю голубизну. Дул легкий ветерок, от которого по дороге ве-
село бегали чередующиеся пятна солнечного света и теней от деревьев. Недале-
ко от тоге места, где стоял Билли, из травы доносилось шипение, и на первый
взгляд могло показаться, что там извивается клубок змей: ведущие к нашему
дому провода оборвались и лежали теперь беспорядочными витками всего в
двадцати футах от нас на участке выжженной травы. Изредка они лениво пере-
ворачивались и плевались искрами. Если бы пронесшийся ливень не промочил
деревья и траву столь основательно, дом мог бы загореться. А так траву вы-
жгло лишь на почерневшей проплешине, где спутались провода.
-- Лектричество может убить человека, пап?
-- Да. Может.
-- А что мы будем с ним делать?
-- Ничего. Подождем машину энергокомпании.
-- А когда они приедут?
-- Не знаю.-- У пятилетних детей вопросов бывает, хоть отбавляй.-- Ду-
маю, сегодня утром у них полно забот. Хочешь пройтись со мной до конца ал-
леи?
Он двинулся за мной, потом остановился, с подозрением глядя на про-
вода. Один из них выгнулся и лениво перевернулся, словно приманивая к себе.
-- Пап, а лектричество может пройти через землю?
Справедливый вопрос.
-- Да, но не беспокойся. Электричеству нужна земля, а не ты. Все будет в
порядке, если ты не станешь подходить близко.
-- Земля нужна...-- пробормотал он, подбежав ко мне, и мы, взявшись за
руки, пошли вдоль аллеи.
Все оказалось несколько хуже, чем я ожидал. В четырех местах на доро-
гу упали деревья: одно маленькое, два средних и еще одно совсем старое толщи-
ной наверно футов в пять, облепленное мхом, словно гнилым корсетом.
Ветки с наполовину ободранными листьями валялись повсюду, и мы с
Билли дошли до самой грунтовой дороги, отбрасывая те, что были не очень
большие, обратно в заросли. Все это напомнило мне события одного летнего
дня, случившиеся около двадцати пяти лет назад. Я тогда, видимо, был не стар-
ше, чем Билли сейчас. В тот день собрались все мои дяди и с самого утра ушли в
лес с топорами и резаками вырубать кустарник. После работы все уселись за
стол на козлах, что мои родители держали на улице, и уничтожили чудовищное
количество сосисок, пирожков с мясом и картофельного салата. Пиво лилось
рекой, и дядя Рубен нырнул в озеро прямо в одежде и в ботинках. В те дни в ле-
су еще водились олени.
-- Пап, можно я пойду к озеру?
Он устал бросать ветки, а когда ребенок устает что-то делать единст-
венный разумный способ занять его, это разрешить делать что-то другое.
-- Конечно.
Мы вместе вернулись к дому, и оттуда Билли побежал направо, обогнув
дом и упавшие провода по широкой дуге, а я пошел налево. К гаражу, где хра-
нился мой "Маккаллох". Как я и предвидел, вдоль всего берега озера уже запе-
ли свою заунывную песню бензопилы соседей. Я залил бак пилы горючим, снял
рубашку и двинулся было к аллее, но тут, озабоченно глядя на повалившиеся
деревья, вышла из дома Стефф.
-- Как там?
-- Справлюсь. Как дома?
-- Я убрала стекла, но, Дэвид, ты должен сделать что-нибудь с березой.
Дерево в гостиной будет нам мешать.
-- Пожалуй, ты права,-- сказал я.
Мы посмотрели друг на друга и расхохотались, стоя под яркими лучами
утреннего солнца. Я поставил пилу на бетонированную площадку у крыльца и
поцеловал Стефф, крепко обхватив ее за ягодицы.
-- Не надо,-- прошептала она.-- Билли...
В тот же момент он выскочил из-за угла дома.
-- Папа! Папа! Иди посмотри...
Стеффи заметила оборванные провода и закричала, чтобы он был осто-
рожнее. Билли, бежавший достаточно далеко от них, остановился и поглядел на
свою мать так, словно она сказала какую-то глупость.
-- Все в порядке, мама,-- произнес он тем самым тоном, каким люди
обычно успокаивают очень старых и глупых, и двинулся к нам, демонстрируя,
что с ним действительно все в порядке.
Я почувствовал, как Стефф задрожала.
-- Не волнуйся,-- сказал я ей на ухо.-- Я его предупредил.
-- Да, но людей постоянно убивает током,-- сказала она.-- По телевизо-
ру все время предупреждают про оборванные провода, но люди... Билли, немед-
ленно иди домой.
-- Да ладно тебе, мам! Я хочу показать папе лодочный сарай.-- Глаза
его просто лезли из орбит от возбуждения и обиды. Преисполнившись ощуще-
ния апокалипсиса, принесенного бурей, он хотел теперь им поделиться.
-- Иди домой! Эти провода опасны и ...
-- Папа сказал, что им нужна земля, а не я...
-- Билли, не спорь со мной!
-- Я сейчас приду посмотрю, малыш. Ты пока беги.-- Я почувствовал,
как напряглась Стефф.-- С другой стороны дома.
-- Ага. Ладно.
Он пронесся мимо нас, перескакивая через две ступеньки по лестнице,
огибающей дом с западной стороны. От бега рубашка вылезла у него из брюк,
когда он скрылся за углом, и вскоре оттуда донеслось еще одно "О-о-о!", свиде-
тельствующее о том, что он обнаружил новые следы разрушения.
-- Он знает про провода, Стеффи,-- сказал я, положив руки ей на плечи.-
- Он их боится, и это хорошо, потому что так он будет в безопасности.
По щеке ее скатилась слеза.
-- Я тоже боюсь, Дэвид.
-- Ну что ты. Все уже кончилось.
-- Ты уверен? Зима была плохая... И поздняя весна... В городе ее называ-
ют черной весной, говорят, такого в здешних местах не было с 1888 года...
"Говорят" -- это наверняка имеется в виду миссис Кармоди, владелица
"Бриджтонского Антиквариата", магазинчика со всяким хламом, в который
Стефф иногда заглядывала. Билли всегда с радостью ходил с ней. Там, в глуби-
не магазинчика, в одной из темных пыльных комнат жили чучела сов с окайм-
ленными золотым блеском глазами, навсегда расправившие крылья и ухватив-
шиеся лапами за полированные сучья; трио енотов, стоящих у "ручья", сделан-
ного из длинного куска покрывшегося пылью зеркала; и даже изъеденное
молью чучело застывшего в леденящем душу вечном молчаливом рыке волка, из
пасти которого вместо слюни падали опилки. Миссис Кармоди уверяла, что
волка еще в 19О1 году застрелил ее отец, когда зверь пришел напиться у ручья
Стивен-Брук.
Эти экспедиции в антикварную лавку доставляли и жене, и сыну массу
удовольствия. Стефф отводила душу, перебирая стеклянные украшения, а Бил-
ли изучал "смерть во имя таксидермии". Однако мне всегда казалось, что стару-
ха довольно неприятным образом влияет на здравомыслие Стефф, которая во
всех других отношениях была практична и рациональна. Старухе просто уда-
лось найти ее слабое место, "ахиллесову пяту" ее ума. Впрочем, в городе Стефф
оказалась не единственным человеком, кого миссис Кармоди удалось приворо-
жить своими готическими предсказаниями и народными рецептами (которые
всегда прописывались именем божьим).
Вода из гнилого пня поможет вам избавиться от синяков под глазами,
если ваш муж из тех, кто после третьего стакана распускают руки. Зиму пред-
сказать вы сможете, сосчитав в июле количество сегментов на гусеницах или из-
мерив толщину пчелиных сот в августе. А сейчас, боже спаси и сохрани, вновь
наступила ЧЕРНАЯ ВЕСНА 1888 ГОДА (восклицательных знаков проставьте,
сколько вам захочется). Я тоже слышал эту историю. Ее здесь любят рассказы-
вать: если весна будет достаточно холодная, лед на реке станет черным как гни-
лой зуб. Редкое, конечно, явление, но едва ли из тех, что случаются раз в сто-
летье. Тем не менее все эту историю рассказывают, но я сомневаюсь, чтобы кто-
нибудь кроме миссис Кармоди мог рассказывать ее с такой убедительностью.
-- Была обычная плохая зима, потом поздняя весна,-- сказал я.-- Теперь
наступило жаркое лето. И прошла буря, но теперь все кончилось. Ты всегда
умела рассуждать здраво, Стефени.
-- Это была не обычная буря,-- сказала она все тем же хриплым голосом.
-- Хорошо. Здесь я с тобой соглашусь.
Рассказ о Черной Весне мне довелось услышать от Билла Джости, вла-
дельца и в некотором смысле управляющего "Мобиля Джости" в Каско Вил-
лидж. Под его началом работали трое пьяниц-сыновей (которым, когда они
могли оторваться от своих снегоходов и мотоциклов, помогали его четверо пья-
ниц-внуков). Биллу стукнуло семьдесят, выглядел он на восемьдесят, но пить,
когда на него находило настроение, он мог, как двадцатитрехлетний. Мы с
Билли как-то, когда в наших краях в середине мая неожиданно выпало около
фута мокрого тяжелого снега, покрывшего молодую траву и цветы, гоняли к не-
му на заправку наш "Скаут". Билл был "под газом" и с удовольствием выдал
нам свою версию истории про Черную Весну. Но в этих местах действительно
иногда выпадает снег в мае, выпадает и тает через два дня. Ничего особенного.
Стефф снова с сомнением поглядела на упавшие провода.
-- Когда приедут люди из энергокомпании?
-- Как только смогут. Скоро. И не беспокойся о Билли. У него голова на
месте. Он, может быть, иногда забывает убрать на место свою одежду, но, уве-
ряю тебя, он не будет бегать посреди проводов под напряжением. Он прекрасно
понимает, что такое опасность.-- Я коснулся пальцем уголка ее рта, и он по-
слушно двинулся чуть вверх, рождая улыбку.-- Уже лучше?
-- Когда я поговорю с тобой, мне всегда становится лучше,-- сказала
она, и от этого мне тоже стало лучше.
-- Тогда пойдем осмотрим развалины.
-- Для этого,-- фыркнула она, печально улыбнувшись,-- мне достаточно
пройти в гостиную.
-- Ну тогда просто доставь малышу удовольствие.
Держась за руки, мы двинулись вниз по каменным ступеням и только
дошли до первого поворота, как навстречу нам, едва не сбив нас с ног, вылетел
Билли.
-- Ты что так носишься? -- спросила Стефф, чуть нахмурясь. Может
быть, ей представилось, как он, поскользнувшись, влетает в этот страшный
