рекручена, но курить ее можно. Донатти добродушно рассмеялся, полез в
корзину, сломал сигарету.
- В законодательных собраниях некоторых штатов иногда предлагается
отменить в тюрьмах еженедельную выдачу сигарет. При голосовании эти
предложения неизбежно терпят крах. Иногда они все же проходили, и тогда
в тюрьмах начинались м я т е ж и, настоящие мятежи, мистер Моррисон.
Вы можете представить подобное?
- Это меня не удивляет, - сказал Моррисон.
- Попробуйте вникнуть в суть! Когда человека сажают в тюрьму, его ли-
шают секса, спиртного, возможности заниматься политической деятель-
ностью, путешествовать... И никаких мятежей. Может быть, незначительное
количество по отношению к общему числу тюрем. Но когда вы лишаете заклю-
ченных сигарет - ба-бах! - Донатти стукнул кулаком по столу, чтобы под-
черкнуть свою мысль. - Во время первой мировой войны, когда в Германии
никто не мог достать сигареты, аристократы, собиравшие окурки на улицах,
были обычным явлением. Во время второй мировой войны многие американки
начали курить трубки, когда не могли раздобыть сигареты. Интересная за-
дачка для практичного человека, мистер Моррисон.
- Давайте приступим к лечению.
- Одну минутку. Подойдите, пожалуйста, сюда. - Донатти встал, отодви-
нул зеленую занавеску, которую Моррисон заметил еще накануне. За прямоу-
гольным окошком - пустая комната. Нет, не пустая. На полу кролик ел из
миски хлебные шарики.
- Симпатичный кролик, - заметил Моррисон.
- Согласен. Понаблюдайте за ним. - Донатти нажал на кнопку у подокон-
ника - кролик прекратил есть и запрыгал как сумасшедший. Когда он касал-
ся пола, казалось, его подбрасывало еще выше, шерсть вставала дыбом и
торчала во все стороны, глаза становились дикими.
- Прекратите! Вы же убьете его током!
Донатти отпустил кнопку:
- Ну что вы, это очень слабый заряд. Посмотрите на кролика, мистер
Моррисон.
Тот свернулся метрах в трех от миски с хлебными шариками. Его нос по-
дергивался. Тут же кролик отскочил в угол.
- Если его бить током достаточно сильно, когда он ест, животное быст-
ро свяжет эти ощущения: еда - боль. Следовательно, кролик не будет есть.
Тряхнуть его током еще несколько раз - он умрет от голода перед миской с
едой. Это называется воспитание отвращения.
Тут Моррисона осенило - он пошел к двери.
- Мне это не надо, большое спасибо.
- Подождите, мистер Моррисон.
Моррисон даже не остановился, взялся за дверную ручку... дверь оказа-
лась заперта.
- Откройте.
- Мистер Моррисон! Сядьте, пожалуйста!
- Откройте дверь, или я вызову полицию быстрее, чем вы скажете "Маль-
боро".
- Сядьте. - Это было сказано каким-то жутким ледяным голосом.
Моррисон посмотрел на Донатти, заглянул в его карие страшные затума-
ненные глаза и подумал: "Господи, я же заперт в комнате с психом". Он
облизнул губы. Никогда в жизни ему так не хотелось курить.
- Я подробнее расскажу вам о курсе лечения, - сказал Донатти.
- Вы не поняли, - возразил Моррисон с деланным спокойствием. - Мне не
нужен ваш курс. Я решил от него отказаться.
- Нет, мистер Моррисон, это в ы не поняли. У вас уже нет выбора. Я
не обманул вас, когда сказал, что курс лечения начался. Мне казалось,
вы все поняли.
- Вы сумасшедший, - изумленно произнес Моррисон.
- Нет, я практичный человек, который расскажет вам о курсе лечения.
- Валяйте, - бросил Моррисон. - Только поймите, что как только я от-
сюда выйду, я куплю пять пачек сигарет и выкурю их по дороге в полицейс-
кий участок. - Он внезапно заметил, что грызет ноготь большого пальца, и
заставил себя прекратить это занятие.
- Как вам будет угодно. Но, мне кажется, вы передумаете, когда я вам
все объясню.
Моррисон промолчал, снова сел, скрестил руки на груди.
- В первый месяц курса лечения наши люди будут постоянно следить за
вами, - объяснил Донатти. - Вы заметите некоторых, но не всех. Следить
за вами будут постоянно. В с е г д а. Если они увидят, что вы закурили,
то позвонят сюда.
- Меня привезут сюда и посадят вместо кролика. - Моррисон пытался го-
ворить спокойным саркастическим тоном, но неожиданно ощутил дикий страх.
Это просто кошмарный сон.
- Нет, - ответил Донатти. - Вместо кролика посадят вашу жену, не вас.
Моррисон тупо посмотрел на него.
Донатти улыбнулся.
- А вы посмотрите в окошко.
Когда Донатти отпустил его, Моррисон два квартала прошел как в тума-
не. Снова выдался прекрасный день, но он этого не замечал. Улыбающееся
лицо чудовища Донатти заслонило все.
- Поймите, - сказал напоследок тот, - практическая задача требует
практичного решения, мы заботимся только о ваших интересах.
По словам Донатти, корпорацию "Бросайте курить" (нечто вроде фонда
благотворительной организации) основал мужчина, изображенный на портре-
те. Он весьма успешно занимался традиционными делами своей "семьи" - иг-
ральные автоматы, массажные кабинеты, подпольная лотерея и оживленная
(хотя и незаконная) торговля между Нью-Йорком и Турцией. Этот человек,
Морт Минелли по кличке Трехпалый, был заядлым курильщиком - выкуривал по
три пачки в день. Листок бумаги, который он держит в руке на портрете, -
окончательный диагноз врача: рак легких. Морт умер в 1970 году, передав
все "семейные" фонды корпорации "Бросайте курить".
- Стараемся в финансах выйти в ноль, - объяснил Донатти, - но более
всего мы заинтересованы в том, чтобы помочь людям, нашим братьям. Ну и,
конечно, эта благотворительность помогает нам при выплате налогов.
Курс лечения оказался до ужаса прост. Первое нарушение - Синди приво-
зят, как выразился Донатти, в "крольчатник". Второе нарушение - и там
оказывается сам Моррисон. Третье - током бьют их обоих вместе. Четвертое
нарушение свидетельствует о негативном отношении к курсу лечения и тре-
бует более сурового наказания. В школу к Элвину будет послан человек,
чтобы избить мальчика.
- Представьте себе, - с улыбкой говорил Донатти, - каково придется
мальчику. Он ничего не поймет, даже если ему и попытается кто-то объяс-
нить происходящее. До него только дойдет, что его больно бьют из-за то-
го, что папа плохой. Элвин насмерть перепугается.
- Сволочь, - беспомощно сказал Моррисон, он готов был расплакаться, -
сволочь проклятая.
- Поймите меня правильно, - сочувственно улыбаясь, объяснил Донатти.
- Я уверен, что этого не произойдет. К сорока процентам наших клиентов
мы не применяем никаких дисциплинарных мер, и только десять процентов
допускают более трех нарушений. Эти цифры утешают, не так ли?
Ничего утешительного Моррисон в них не видел. Он нашел их ужасающими.
- Разумеется, если вы нарушите правила в пятый раз...
- Что вы хотите сказать?
Донатти просто расцвел в улыбке:
- Вас с женой в "крольчатник", сына изобьют во второй раз, а жену в
первый.
Доведенный до такого состояния, когда он потерял способность здраво
мыслить, Моррисон бросился через стол на Донатти.
Тот, хотя и сидел вроде бы в расслабленной позе, действовал с порази-
тельной быстротой: отодвинулся вместе со стулом назад и через стол уда-
рил Моррисона двумя ногами в живот. Задыхаясь и кашляя, Моррисон отлетел
в сторону.
- Сядьте, мистер Моррисон, - благожелательно сказал Донатти, - давай-
те поговорим, как разумные люди.
Отдышавшись, Моррисон сделал то, о чем его попросили. Ведь должен же
когда-нибудь закончиться этот кошмарный сон?
В корпорации "Бросайте курить", объяснил Донатти, существует десять
градаций наказаний. Шестая, седьмая, восьмая провинности - сила тока
возрастает, избиения становятся все ужаснее. Если Моррисон закурит в де-
вятый раз, его сыну сломают обе руки.
- А в десятый? - спросил Моррисон. В горле у него пересохло.
Донатти печально покачал головой:
- В этом случае мы сдаемся. Вы войдете в два процента неисправимых
клиентов.
- Вы действительно сдаетесь?
- Можно сказать и так. - Донатти открыл один из ящиков и положил на
стол кольт 45 с глушителем. - Но даже эти два процента неисправимых ни-
когда больше не закурят. Мы это гарантируем.
В пятницу вечером по телевизору показывали "Буллит", один из самых
любимых фильмов Синди. В течение часа Моррисон бормотал, ерзал на месте
- Синди уже не могла внимательно смотреть кино.
- Что с тобой? - спросила она, когда фильм прервался.
- Ничего... да все плохо, - прорычал он. - Я бросил курить.
Синди рассмеялась:
- Когда? Пять минут назад?
- С трех часов дня.
- Что, с тех пор не курил?
- Нет, - сказал он и принялся грызть ноготь большого пальца. Моррисон
уже сгрыз его почти до мяса.
- Это великолепно. Что заставило тебя решить бросить?
- Я должен думать о тебе... об Элвине.
Ее глаза расширились - она даже не заметила, что снова начался фильм,
- Дик так редко говорил об их сыне. Она подошла к мужу, посмотрела сна-
чала на пустую пепельницу, стоявшую недалеко от его правой руки, потом
ему в глаза:
- Ты действительно собираешься бросить курить, Дик?
- Действительно. А если я обращусь в полицию, банда местных громил
сделает тебе подручными средствами пластическую операцию, Синди.
- Я очень рада. Даже если ты снова закуришь, мы с Элвином все равно
благодарим тебя за заботу.
- Думаю, я больше курить не буду, - сказал он и вспомнил глаза Донат-
ти, когда тот ударил его ногами в живот, затуманенные глаза убийцы.
Ночью он спал плохо, дремал, просыпался, а часа в три проснулся окон-
чательно. Курить хотелось так, что Моррисону показалось, что у него не-
большая температура. Он спустился вниз, прошел в свой кабинет, располо-
женный в глубине дома. Эта комната была без окон. Моррисон выдвинул
верхний ящик своего стола, как завороженный уставился на коробку с сига-
ретами, огляделся, облизнул губы.
Постоянная слежка в течение первого месяца, сказал Донатти. Потом два
месяца за ним будут следить по восемнадцати часов в сутки. Четвертый ме-
сяц (именно тогда большинство клиентов закуривают) снова двадцать четыре
часа в сутки. Потом двенадцать часов выборочной слежки каждый день до
конца года. А затем? До конца жизни слежка возобновляется в любое время.
ДО КОНЦА ЖИЗНИ.
- Мы можем проверять вас каждый второй месяц, - объяснял Донатти. -
Или через день. Или через два года организуем круглосуточную недельную
слежку. Все дело в том, что ВЫ ЭТОГО ЗНАТЬ НЕ БУДЕТЕ. Если закурите, это
можно сравнить с тем, что вы будете играть с нами нашей крапленой коло-
дой. Следят они или нет? Схватили уже мою жену или послали своего чело-
века к сыну? Здорово, правда? А если вдруг и выкурите тайком сигарету, у
нее будет ужасный вкус, вкус крови вашего сына.
Но сейчас, глубокой ночью, они не могут следить за ним в его собс-
твенном кабинете. В доме тихо, как на кладбище.
Почти две минуты он не мог оторвать взгляда от сигарет в коробке, по-
том подошел к двери, выглянул в пустой коридор, вернулся обратно, снова
уставился на сигареты. Ужасное видение явилось ему: ни одной сигареты в
жизни. Как сможет он изложить сложную проблему недоверчивому клиенту без
небрежно дымящейся в руке сигареты, когда он подходит к графикам и пла-
нам? Как сможет он без сигареты вынести бесконечные садоводческие выс-
тавки Синди? Как сможет он проснуться утром и начать день без сигареты,
пока он пьет кофе и читает газету?
Моррисон проклял себя за то, что влез в эту историю, проклял Донатти,
а самые страшные проклятия послал Джикши Маккэнну. Как он мог так посту-
пить! Сукин сын, ведь все знал! У Моррисона задрожали руки от желания
схватить за горло Иуду Маккэнна.
Украдкой он снова оглядел кабинет, полез в ящик, взял сигарету, пог-
ладил ее, поднес ко рту и застыл, наклонив набок голову.
Еле слышный шорох раздался из стенного шкафа? Еле слышный. Разумеет-
ся, нет. Но...
Еще одна картина встала перед его глазами: кролик, прыгающий, как су-
