прикроет его хотя бы на несколько мгновений, Гарольд рванулся в входной
двери. Газонокосилка, как живая, увернулась от кресла, сделала негодующий
оглушительный выхлоп и устремилась за Гарольдом. Ударом плеча он распахнул
дверь веранды вместе с ветрозащитным экраном, сорвав все это с замком.
Спрыгивая с крыльца, он чувствовал, он слышал, что газонокосилка уже почти
настигла его, что еще несколько мгновений - и она примется за его пятки.
Он уже даже чувствовал ее запах.
Газонокосилка взвыла на верхней ступеньке подобно горнолыжнику,
приготовившемуся к старту. Убегая от ее по свежескошенной траве заднего
дворика, Гарольд чувствовал, что ему становится все тяжелее и тяжелее -
слишком много банок пива было выпито сегодня и слишком часто прикладывался
он вздремнуть. Он чувствовал, что она уже в каких-то сантиметрах от него.
Падая, он обернулся и увидел через плечо, как обе его ступни исчезают под
газонокосилкой.
Последним, что увидел и услышал Гарольд Паркетт, была громоздящаяся
на него газонокосилка, ее мелькавшие с бешенной скоростью зелено-красный
ножи (от травы и от его собственной крови) и то, как она натужно заревела,
перемалывая кости его ног. Над газонокосилкой возвышалось жирной и нервно
трясущееся лицо самого газонокосильщика.
- Чертовщина какая-то, - озадаченно проговорил лейтенант Гудвин после
того, как были сделаны последние фотографии. Он кивнул двум людям в белых
халатах, чтобы они подЦехали со своими носилками на колесиках.
- Меньше двух часов назад он позвонил в участок и сообщил, что по его
газону бегает какой-то голый парень.
- Да ну? - удивился патрульный Кули.
- Да. То же самое сказал и один из его соседей. Некий Кастонмейер. Он
тоже звонил нам, но он думал, что это был сам Паркетт. Может быть, так и
было, Кули. Может быть, так и было.
- Сэр?
- Я говорю, что, может быть, так оно и было, - мрачно повторил
лейтенант Гудвин и, поморщившись, потер себе висок. - Наверняка это был
какой-нибудь буйно-помешанный, как мне уже надоели эти шизофреники! Спасу
от них никакого не стало.
- Да, сэр, - вежливо поддакнул Кули.
- Где остальная часть тела? - спросил один из санитаров.
- В ванной в углу заднего дворика, - ответил Гудвин, задумчиво глядя
на небо.
- Вы сказали в ванной? - переспросил санитар.
- Да, именно так я и сказал! - раздраженно бросил Гудвин.
Патрульный Кули подошел к ванной, стоявшей в глубине дворика и
побледнел.
- А может, - медленно проговорил лейтенант Гудвин, - это был
сексуальный маньяк.
- Есть какие-нибудь отпечатки? - поинтересовался Кули, с трудом
сдерживая отвращение от увиденного в ванной.
- Спросите еще про следы, - грустно проговорил Гудвин, кивнув на
аккуратно и очень коротко подстриженную траву.
Кули смущенно прокашлялся.
Лейтенант Гудвин засунул руки глубоко в карманы и стал
глубокомысленно покачиваться с носков на пятки.
- Мир, - начал он мрачно и глубокомысленно, - полон сумасшедших.
Никогда не забывайте об этом, Кули. Самых разнообразных шизофреников и
маньяков. Паркетт разЦезжал по собственному дому с включенной
газонокосилкой. Представляете?
- Нет, сэр.
Гудвин внимательно обвел взглядом аккуратно подстриженный газон
Гарольда Паркетта и еще глубокомысленнее произнес:
- Один человек, увидев черноволосого шведа, сказал: "Это наверняка
негр, только кожу перекрасил".
Гудвин поплелся вокруг дома. Кули последовал за ним. В воздухе вокруг
них стоял приятный свежий аромат недавно скошенной травы.
Стивен Кинг.
Восставший Каин
С залитой майским солнцем улицы Гэриш шагнул в полумрак
общежитского холла; глаза его не сразу приспособились к смене
освещения, и бородатый Гарри показался призраком, бестелесным
голосом:
-- Вот сука, а?! Ты представляешь, что это за сука?!
-- Да, -- произнес Гэриш, -- это было действительно
сильно. Теперь он мог разглядеть бородатого: тот чесал
угреватый лоб, на носу и щеках поблескивали капельки пота. На
нем были сандалеты и рубашка со значком, оповещавшим мир, что
Хоуди Дуди -- извращенец. Бородатый ощерился, выставив неровные
желтые зубы:
-- Ну, я должен был спихнуть этот экзамен еще в январе. И
все время говорил себе, что я должен это сделать, и как можно
быстрее. А потом еще одна переэкзаменовка -- ну, думаю, все.
Плохи мои дела. Я думал, что вылечу, ей-богу!
Комендантша стояла в углу, у почтовых ящиков. Необычайно
высокая, чем-то неуловимо напоминающая Рудольфа Валентине.
Одной рукой она пыталась запихать на место спадающую бретель
бюстгальтера, другой прикалывала к стенду какую-то очередную
ведомость.
-- Это было сильно, -- повторил Гэриш.
-- Я хотел у тебя списать, но этот тип, он все видит,
ей-богу, все! Вот ведь сукин сын... Ты как думаешь, заработал
ты свое "А"?
-- Возможно, я провалился, -- спокойно сообщил Гэриш.
Бородатый подпрыгнул на месте:
-- Ты думаешь, ты ПРОВАЛИЛСЯ?! ТЫ?! Но...
-- Я пойду приму душ, ладно?
-- Да-да, конечно... Конечно. Это был твой последний
экзамен, Корт?
-- Это был мой последний экзамен, -- произнес Гэриш и
пошел к лестнице. Старые ступени. Запах нестиранных носков. Его
комната на пятом этаже... На четвертом навстречу шел очкастый
заморыш, прижимавший к груди, как Библию, справочник по высшей
математике. Шевелящиеся губы -- логарифмы, что ли, запоминает?
-- абсолютно пустые глаза. Корт проводил его взглядом. Заморыш
куда лучше смотрелся бы мертвым. Он был призраком, тенью на
стене. Тень качнулась еще пару раз и исчезла. Сквозь
замызганное окно было видно, как Квин и еще один идиот с
волосатыми, как у гориллы, ногами играют в мяч. Гэриш взобрался
на пятый и пошел через холл. Пиг Пэн уехал два дня тому назад.
Четыре экзамена в три дня, все схвачено, за все заплачено. Пиг
Пэн это умеет. Вещи собрал быстро и аккуратно, оставил лишь
своих красоток на стене, пару грязных носок и керамическую
скульптурку: мужик на унитазе, пародия на "Мыслителя" Родена.
Гэриш повернул ключ в замке.
-- Корт! Эй, Корт! -- через холл приближался Роллинс,
староста этажа, молодой человек с ослиными тупостью и
упрямством, недавно пославший одного приятеля на деканскую
комиссию за пьянку. Роллинс был высок, хорошо сложен и всегда
выглядел лощеным.
-- Корт! Ты все сделал?
-- Да.
-- Не забудь вымыть пол в комнате и заполнить опись.
-- Да.
-- Я в тот четверг забросил бланк тебе под дверь, так?
-- Да.
-- Если меня не будет, тоже кинь под дверь опись и ключ,
договорились?
-- 0'кей.
Роллинс взял его руку и быстро, энергично сжал. Его кожа
была сухая и шероховатая, рукопожатие давало такие ощущения,
как сжимание в ладони пригоршни соли.
-- Хорошо тебе провести лето, парень.
-- Да.
-- Смотри, не перетруждайся.
-- Нет.
-- Как говорится, употребляй -- но не злоупотребляй.
-- Буду. И не буду.
Роллинс секунду-другую выглядел озадаченным, затем
рассмеялся:
-- Ну ладно, пока! Он хлопнул Гэриша по плечу и зашагал
обратно, остановившись по дороге у чьей-то двери с требованием
приглушить музыку. Гэриш отчетливо видел его в могиле,
холодного, белого, с мухами, залепившими глазницы. Безучастного
ко всему. Как эти мухи. Ты будешь жрать мир или мир будет жрать
тебя == в любом случае все о'кей, все идет по плану. Гэриш
долго смотрел в спину уходящему Роллинсу, затем зашел в
комнату.
Без обилия вещей, загромождавших все пространство в
бытность здесь Нэна, комната выглядела стерильной. Ничем не
прикрытые диванные подушки на кровати соседа оказались
потрепанными и грязными. Две девки из журнала "Плейбой"
улыбались застывшими улыбками манекенов, тупо уставившись в
пространство.
Та половина комнаты, где обитал Гэриш, не изменилась --
все тот же военный порядок: бросьте монетку на натянутое по
струночке покрывало, и она отскочит. Это слегка напоминало
барак и сильно действовало на нервы Пигги. Английский мажор с
налетом снобизма и фразерства, он называл Гэриша "человеком в
футляре". На стене == лишь один большой плакат. Хамфрей Богарт.
На нем подтяжки и по пистолету в каждой руке. Когда Гэриш купил
этот плакат в книжной лавке колледжа, Пигги не преминул
заметить, что и пистолеты, и подтяжки символизируют импотенцию.
Гэриш беспокоился, не так ли это, хотя никогда ничего не читал
о Богти. Он подошел к двери сортира, открыл ее и вытащил Магнум
352, который отец, советник министерства, подарил ему на
прошлое Рождество.
Оптический прицел Гэриш купил сам в марте. Конечно,
хранение оружия в комнате едва ли допускается правилами
общежития, даже если оно охотничье. И патроны вам вряд ли дадут
-- но так ли сложно обойти все эти
трудности? На складе колледжа бардак, очевидно,
инвентаризация давно не проводилась. Гэриш прятал свой Магнум в
леске за футбольным полем -- водонепроницаемый чехол исключал
любые неприятности -- и забрал его рано вчерашним утром, когда
все спали.
Гэриш сидел на кровати, сжимая ствол в руках, на лбу его
выступила испарина. Со своего сиденья Мыслитель понимающе
глядел на него. Гэриш встал, медленно пересек комнату и резким
движением смахнул со стола фигурку. Она разлетелась на мелкие
поблескивающие осколки, и тут же раздался стук в дверь. Гэриш
сунул пистолет под кровать: -- Войдите!
Это был Бейли в своих вечных подштанниках. Вокруг пупка --
черная свалявшаяся шерсть. У Бейли не было будущего. Он должен
жениться на тупой квочке и наплодить кучу тупых детей. Затем
умереть -- от рака или, например, от почечной недостаточности.
-- Как твой экзамен, Корт?
-- Все нормально.
-- А у меня завтра. Нельзя ли забрать твои записи?
-- Утром я сжег их с прочим хламом.
-- А-а-а... ну, жаль... О, Боже! Это Пигги сделал?, == он
уставился на останки Мыслителя.
-- Понятия не имею.
-- Но зачем? Зачем ему это было нужно?! Мне нравилась эта
штуковина. Я хотел ее купить у Пигги, и вот пожалуйста...
У Бейли были мелкие и резкие, как у крысы, черты лица.
Потертые неопределенного цвета подштанники сидели косо. Гэриш
отчетливо видел, как он умирает от холецестита. С кислородной
подушкой. И желтым лицом. "Я помогу тебе", -- подумал Гэриш.
-- Слушай, а если я этих баб стащу, Пигги не слишком
обидится?
-- Думаю, не слишком.
-- О'кей.
Бейли прошел через комнату, шлепая по полу босыми ногами,
осторожно обходя керамические осколки, и отколол фотографии.
-- А твой плакат с Богартом тоже неплох. Хоть он и
без сисек, но кое-что висит другое, ха!
Бейли посмотрел на Корта, ожидая, что тот улыбнется. Когда
этого не произошло, он спросил:
-- Надеюсь, ты не собираешься выбрасывать эту картинку?
-- Нет. Я собираюсь всего лишь принять душ.
-- 0'кей. Ну, хорошо тебе провести лето, если больше не
увидимся.
-- Спасибо.
Бейли повернулся, продемонстрировав отвисшую задницу своих
подштанников, и пошел к выходу. В дверях он остановился:
-- Так у тебя еще одна четверка. Корт?
-- Ну да.
-- Молодец. Увидимся в следующем году, пока? Он вышел и
закрыл дверь. Гэриш посидел немного, затем вытащил пистолет,
разобрал его и почистил. Он поднес дуло к глазу и долго смотрел
на маленький кружок света. Ствол был чист. Он собрал оружие.
В третьем ящике бюро лежали три тяжелые коробки с
амуницией. Гэриш открыл окно, подошел к двери, запер ее на
ключ, вернулся к окну и выглянул во двор.
