какое-то механическое сумасшествие, переполнявшее Гарольда ужасом, у него
просто голова пошла кругом. В воздухе висел густой терпкий запах
свежескошенной травы.
Но уж что было действительно отвратительным, так это сам
газонокосильщик.
Газонокосильщик скинул с себя абсолютно всю одежду, всю до последней
ниточки. Она была аккуратно сложена в самом центре заднего дворика.
Совершенно голый, весь в травяной зелени, он полз на четвереньках вслед
неистовствовавшей газонокосилки и ел только что скошенную ей траву.
Зеленый сок стекал по его подбородку на огромный, отвисший почти до самой
земли отвратительный живот. Каждый раз, когда газонокосилка делала
разворот, он поднимался на ноги, как-то бесновато подскакивал, а затем
снова бросался на четвереньки.
- ПРЕКРАТИТЕ! - закричал Гарольд Паркетт. - НЕМЕДЛЕННО ПРЕКРАТИТЕ!
Но газонокосильщик не обратил на него решительно никакого внимания.
То же самое можно было бы сказать и про его красного дьявольского
напарника. Напротив, они стали двигаться еще быстрее. К неописуемому ужасу
Гарольда, ему показалось, что газонокосилка, с ревом пронесясь мимо него,
как бы ухмыльнулась сверкавшей на солнце никелированной решеткой, под
которой с бешенной скоростью вращались остро заточенные ножи.
И тут Гарольд увидел крота. Оглушенный и перепуганный, он выскочил из
травы прямо перед газонокосилкой. Еще одна секунда - и он был бы
перемолочен вместе с травой, в которой только что находился. Этот
маленький коричневый комочек панически метнулся в сторону, намереваясь
спрятаться от рычащего красного монстра под верандой.
Газонокосилка, как живая, резко свернула в сторону от линии своего
движения и устремилась за кротом.
Уже через пару секунд она настигла его, с грохотом и завыванием
подмяла под себя и через мгновение от крота осталось только кровавое
месиво из шерсти и внутренностей, живо напомнив Гарольду об аналогичной
участи соседской кошки год назад. С кротом было покончено и газонокосилка,
сделав резкий поворот, вернулась к линии своего прежнего движения.
Газонокосильщик неотступно следовал за ней на четвереньках в
некотором отдалении. Быстро перебирая руками и ногами, он остервенело
пожирал только что скошенную траву. Гарольд наблюдал за всем этим широко
распахнутыми глазами, совершенно парализованный от ужаса. Огромный
отвратительный живот голого толстяка раздувался прямо на глазах. Он
напрочь забыл обо всех акциях, котировках и "Байснбэгэрах". Он видел
только, как... ГАЗОНОКОСИЛЬЩИК, В ТОЧНОСТИ ПОВТОРИВ ЗИГЗАГ, СДЕЛАННЫЙ
ТОЛЬКО ЧТО ЕГО МЕХАНИЧЕСКИМ НАПАРНИКОМ, ДОБРАЛСЯ ДО КРОТА И ПРОГЛОТИЛ ЕГО,
ПОЧТИ НЕ ЖУЯ.
Чувствуя, как у него темнеет в глазах, Гарольд опустил ветрозащитный
экран на дверь веранды и запер ее. Вдруг его сильно вырвало. Он понял, что
вот-вот упадет в обморок. Это УЖЕ был обморок. Плохо слушающимися ногами
он подошел к кровати на веранде и, опустившись на нее в изнеможении,
закрыл глаза...
Кто-то тряс его за плечи. Это была Карла. Он не вымыл посуду и не
вынес мусор. Карла будет очень недовольна, но это, все же, намного лучше,
чем то, что он пережил. Карла все продолжала трясти его за плечи,
возвращая его из кошмарного сна в нормальный мир. Милая Карла - она была
для него сейчас как спасательный круг в стихии, с которой сам он
справиться был уже не в состоянии. Она ласково улыбалась ему,
очаровательно обнажая при этом свои мелкие передние зубы, которые он так
любил...
Зубы... Но это были не ее зубы!... У Карлы довольно слабые и мелкие
зубы, а эти - крупные, крепкие и... между ними... какие-то...
Волокна.
Между зубами были какие-то зеленые волокна, которые выглядели как...
ТРАВА?
- О, Господи, - прошептал Гарольд.
- Вы что, приятель, сознание потеряли? А?
Над ним стоял, наклонившись, газонокосильщик. Он улыбался и между
зубами у него свисали эти страшные зеленые волокна. Они были у него и на
губах, и на подбородке. Он был в них весь. На дворе было тихо, но повсюду
висел этот ужасный запах травы и выхлопных газов.
Гарольд приподнялся в кровати, опустил ноги на пол и тупо уставился
на замершую газонокосилку. Вся трава была аккуратно подстрижена. Но
собирать ее не было никакой необходимости - травы просто не было. Ее сЦел
газонокосильщик. Гарольд почувствовал, что с его головой творится что-то
невообразимое. Он покосился на толстяка и, вздрогнув, поморщился. Он был
просто ужасен. Из уголков его рта стекали зеленые струйки травяного сока.
- Что это? - взмолился Гарольд.
- Это? - кивнул толстяк в сторону газона. - Это новая методика,
которую решил испробовать наш босс. Довольно неплохо, кстати, получается,
на самом деле, приятель. Убиваем двоих зайцев одним выстрелом - и к
завершающей стадии испытаний приближаемся, и деньги зарабатываем.
Понимаете? Конечно, сплошь и рядом многие клиенты, мягко говоря, очень
удивляются и не могут понять, что это такое они видят собственными
глазами. Но босс всегда согласен на жертвы. Понимаете? Это как хорошая
смазка для колес.
Гарольд молчал. В его голосе зловеще пульсировало только одно слово -
"жертвы". А еще он раз за разом вспоминал одну и ту же картину - как из
ревущей газонокосилки вылетает искромсанная тушка крота, который еще
две-три секунды назад был живым.
- Конечно, - еле вымолвил Гарольд, с трудом поднимаясь на ноги,
совсем как наполовину разбитый параличом трясущийся старец.
Когда ему, наконец, удалось это сделать, он вспомнил вдруг строку из
одной фолк-рок песенки, которые любила слушать Алисия: "Трава,
благословленная Господом нашим".
Газонокосильщик весело шлепнул себя по зеленому как недозревшее
яблоко, бедру:
- Отличная технология, дружище! Просто чертовски хороша! Я вижу, вы
все поняли правильно. Вы не будете против, если я отмечу это в своем
докладе, когда вернусь в офис? Может, какое-нибудь поощрение получу.
- Конечно, - ответил Гарольд, отступая от него в сторону черного хода
и стараясь удержать на лице улыбку. - А теперь вы можете закончить работу
до конца, а мне, я думаю, лучше всего сейчас немного вздремнуть...
- Конечно, приятель. Не буду вам мешать, - сказал газонокосильщик,
грузно поднявшись с корточек на ноги.
В глаза Гарольду бросилась необычайно длинная щель между большими и
остальными пальцами ног, как будто... нога была, подобно копыту,
раздвоена.
- С первого раза это для всех очень необычно, - добавил
газонокосильщик. - Но вы привыкайте. В вас чувствуется добрая закалка.
Он пристально осмотрел полную фигуру Гарольда и задумчиво проговорил:
- У вас хорошие данные, приятель. Может, для вас это будет
неожиданным и странным, но наш босс всегда ищет новые таланты. Вроде вас.
- Босс... - едва слышно пробормотал Гарольд.
Газонокосильщик остановился на нижних ступеньках лестницы и,
обернувшись, пристально посмотрел на Гарольда Паркетта.
- Итак, приятель, мне кажется, что вы уже догадались... Трава,
благословленная Господом нашим... и вообще.
Гарольд осторожно потряс головой и газонокосильщик, увидев это,
громко рассмеялся.
- Пан. Нашего босса зовут Пан.
Сделав шаркающее движение ногой по свежескошенной траве, он
подпрыгнул, завел газонокосилку и она с оглушительным ревом стала
кружиться вокруг дома.
- Соседи!... - начал было Гарольд, но газонокосильщик только весело
взмахнул рукой и исчез за углом.
Газонокосилка кружила вокруг дома с бешеной скоростью, непередаваемо
оглушительным ревом и жуткими завываниями. Вслед за ней носился на
четвереньках не менее жуткий толстяк с отвратительным раздувшимся животом,
весь зеленый от облепившего его сока травы и, самое главное, голый.
Совершенно голый. Гарольд в ужасе схватился за голову и закрыл глаза, как
будто этим он мог остановить это кошмарное гротескное представление,
которое наверняка давно уже наблюдали из своих окон его соседи
Кастонмейеры и Смиты - закоренелые демократы. Наблюдали, наверное, с не
меньшим ужасом и обмениваясь при этом многозначительными взглядами вроде
"Говорил же я вам!..."
Вместо того, чтобы созерцать этот кошмар еще и самому, Гарольд быстро
подошел к телефону, схватил трубку и набрал номер ближайшего полицейского
участка.
- Сержант Холл, - ответил голос на другом конце провода.
Гарольд зажал пальцем свободное ухо и прокричал в трубку:
- Мое имя Гарольд Паркетт. Адрес - 1421 ист Эндикотт Стрит. Я хочу
сообщить вам...
О чем? О чем он хочет сообщить? о том, что какой-то человек, босса
которого зовут Пан, терзает его газон? О том, что у него раздвоение
ступни?
- Я слушаю вас, мистер Паркетт.
Вдруг его осенило:
- Я хочу сообщить вам об акте публичного обнажения.
- Публичного обнажения? - переспросил сержант Холл.
- Да. Здесь один человек подстригает мой газон. Так вот, он хм...
- Вы имеете в виду, что он голый? - вежливо, но недоверчиво подсказал
ему сержант Холл.
- Да-да, именно голый! - подтвердил Гарольд, с трудом контролируя
разбегающиеся мысли. - Совершенно голый! Бегает по моему газону прямо
перед парадной дверью у всех на виду и трясет своим жирным задом, как на
каком-нибудь нудистском пляже! Пожалуйста, немедленно пошлите кого-нибудь
сюда!
- Ваш адрес 1421 Уэст Эндикотт? - уточнил сержант Холл.
- Ист, черт бы вас побрал! - взвыл Гарольд. - Ист, а не Уэст!
- Вы уверены, что он совершенно голый? Вам видны его э-э... гениталии
и так дальше?
Гарольд хотел сказать что-то еще, но успел только прокашляться. Рез
газонокосилки быстро становился все громче и громче, как будто она
стремительно приближалась к нему, заглушая все звуки во Вселенной. Он
почувствовал, как к его горлу подступает огромный шершавый комок.
- Вы можете говорить? - тупо бубнил в трубку сержант Холл. - Очень
плохо слышно. У вас, наверное, что-то с телефоном...
С треском распахнулась входная дверь, и Гарольд с ужасом увидел, как
это механическое чудовище вЦезжает в дом. Вслед за ним, все еще голый, шел
сам газонокосильщик. Чувствуя, что он сейчас на самом деле сойдет с ума,
Гарольд увидел, что теперь толстяк был зеленым совершенно весь - с головы
до пят. Особенно сочного, как сама трава, цвета были его волосы. Он
непринужденно вертел на пальце свою бейсболку.
- А вот это была ваша ошибка, приятель, - укоризненно сказал
газонокосильщик. - Не стоило вам забывать, все-таки, что это - трава,
благословленная Господом нашим...
- Алло? Алло, мистер Паркетт...
Рука Гарольда задрожала и выронила телефонную трубку - газонокосилка
двигалась прямо на него, подстригая ворсистый индейский ковер, недавно
купленный Карлой, и выплевывая сзади клочья коричневой шерсти.
Гарольд оцепенел, как кролик перед удавом, и смотрел на нее с
отвисшей челюстью до тех пор, пока, разделавшись с ковром, она не
добралась до кофейного столика, стоявшего у самых его ног. Когда, наконец,
она отбросила его в сторону, отхватив при этом одну ножку и в мгновение
ока перемолов ее в мелкие опилки, Гарольд перепрыгнул через кресло и,
споткнувшись о стул, опрометью бросился к кухне.
- Не поможет, приятель, - кинул ему вдогонку газонокосильщик. -
Гораздо лучше будет, если вы покажете мне, где у вас лежит самый острый
нож, - ласково добавил он. - Тогда я помогу вам принести себя в жертву
совершенно безболезненно...
Толкнув тяжелое кресло на газонокосилку и рассчитывая, что это
