считают, что затрудненное чтение, синдром Джексона и другие аналогичные
фобии - все это следствие, так сказать... родимого пятна на коре мозга.
Забитых каналов. Неисправного реле. Мерт... - Он прикусил язык.
- Чего? - спросил Чак.
- Мертвой зоны, - выдавил Джонни. - Неважно. Названия не играют роли.
Главное - результат. Никакой хитрости, собственно говоря, тут нет - нуж-
но лишь направить мысли по обходному пути. Это значит - обучить активную
область мозга выполнять работу, с которой не справляется какой-нибудь
маленький участок. Скажем, тебе нужно всякий раз, когда ты напарываешься
на сучок, начинать рассуждать вслух. Тем самым импульс мысли перемещает-
ся в другую точку мозга. Это умение переключаться.
- А я сумею? Вы думаете, сумею?
- Уверен, - сказал Джонни.
- Ну что ж. Значит, научусь. - Чак нырнул в бассейн и по крутой дуге
выплыл на поверхность; он тряхнул своими длинными волосами, и брызги
разлетелись веером. - Прыгайте! Вода отличная!
- Сейчас, - сказал Джонни, но в эту минуту он был рад просто стоять
на кафельном бортике и, глядя, как Чак мощными гребками приближается к
дальнему концу бассейна, наслаждаться одержанной победой. Подобной ра-
дости он не испытывал ни когда ему было видение, что у Эйлин Мэгоун за-
горелись занавески на кухне, ни когда ему открылось имя Фрэнка Додда.
Если господь и наградил его даром, то даром учить людей, а вовсе не вы-
яснять подробности, которые его не касаются. Вот его призвание - он по-
нял это еще тогда, в 1970-м, когда учительствовал в Кливс Милс. И, что
еще важнее, это понимали дети и раскрывались в ответ, как раскрылся Чак
сегодня.
- Так и будете стоять столбом? - донесся голос Чака.
Джонни нырнул в бассейн.
Уоррен Ричардсон вышел из конторы без четверти пять, как всегда. Он
направился к стоянке, втиснул свое грузное тело за руль "шевроле", завел
мотор. Все как обычно. Необычным было только лицо, появившееся внезапно
в зеркале заднего обзора, - небритое смуглое лицо, длинные волосы и неп-
равдоподобно зеленые глаза, такие же зеленые, как у Сары Хэзлит или Чака
Чатстворта. Подобный страх Уоррену Ричардсону доводилось испытывать раз-
ве что в далеком детстве.
- Привет, - сказал Санни Эллиман, перегибаясь через спинку сиденья.
- Кто?.. - только и выжал из себя Ричардсон. Сердце у него колоти-
лось, в глазах заплясали темные блики. Он испугался, как бы с ним не
случился сердечный приступ.
- Тихо, приятель, - сказал человек, прятавшийся на заднем сиденье. -
Тихо. Включите подфарники.
И тут у Ричардсона возникло странное чувство благодарности. Человек,
нагнавший на него страх, не будет больше пугать его. Наверное, это очень
славный человек, наверное...
- Кто вы? - выдавил он на этот раз.
- Ваш друг, - сказал Санни.
Ричардсон хотел повернуться, но в его дряблую шею клещами впились
пальцы. Боль была непереносимая. У Ричардсона перехватило дыхание, и он
судорожно заскулил.
- Не надо оборачиваться, приятель. У вас есть зеркало заднего обзора.
Врубились?
- Да, - задыхался Ричардсон. - Да, да, только отпустите!
Пальцы ослабили хватку, и вновь он испытал это странное чувство
благодарности. Правда, сейчас он уже не сомневался во враждебных
намерениях человека, как не сомневался и в том, что незнакомец
находится в его машине не случайно, хотя не представлял себе, зачем и
кому это могло понадобиться...
И вдруг он сообразил, кому могло, точнее, могло бы это понадобиться;
трудно, конечно, ожидать такого от нормального кандидата, но Грег Стил-
сон не был нормальным, Грег Стилсон сумасшедший, так что... Уоррен Ри-
чардсон начал тихо всхлипывать.
- Мне надо поговорить с вами, приятель, - сказал Санни. В его голосе
сквозило участие и сожаление, однако в глазах поблескивал зеленый огонек
насмешки. - Дядюшка хочет сказать вам пару теплых слов.
- Это связано со Стилсоном? С...
И снова клещи впились ему в шею, и Ричардсон взвизгнул от боли.
- Не надо имен. - Страшный человек за его спиной произнес это с тем
же участием и сожалением. - Можете делать свои выводы, мистер Ричардсон,
но имена оставьте при себе. Мой большой палец упирается сейчас в вашу
сонную артерию, а остальные пальцы - в шейную вену, так что при желании
я могу превратить вас в живой труп.
- Чего вы хотите? - чуть не простонал Ричардсон. Трудно поверить, что
все это происходит на стоянке автомашин, среди бела дня, в двух шагах от
его конторы по делам о недвижимости, в главном городе штата Нью-Гэмпшир.
Ему были видны часы, вделанные в красную кирпичную кладку ратушной баш-
ни. Часы показывали без десяти пять. Сейчас Норма поставит в духовку
свиные отбивные, обильно сдобренные специями. Шон смотрит по телевизору
"Сезам-стрит". А тут за спиной сидит человек, грозящий сделать из него
идиота. Это какой-то ужасный сон. Сон, от которого мечешься на постели.
- Я-то ничего не хочу, - сказал Санни Эллиман. - Вопрос в том, чего
хотите вы.
- Я не понимаю, о чем вы. - Но, к своему ужасу, он, кажется, понимал.
- Эта статейка в "Нью-Гэмпшир джорнэл" по поводу сомнительных опера-
ций с недвижимостью, - сказал Санни. - Не слишком ли вы много знаете,
мистер Ричардсон? Особенно в отношении... некоторых лиц.
- Но я...
- Вся эта болтовня о городском парке, к примеру говоря. С намеками на
сорванный куш, и взятки, и круговую поруку. Вся эта бредятина. - Пальцы
снова впились ему в шею, и на этот раз Ричардсон застонал. Но ведь его
имя в статье не называлось, он был всего-навсего "информированным источ-
ником". Как же они узнали? Как узнал Грег Стилсон?
Незнакомец быстро заговорил ему в самое ухо, щекоча его жарким дыха-
нием.
- Вы понимаете, мистер Ричардсон, что подобной чутью вы можете нав-
лечь неприятности на некоторых лиц. Скажем, на лиц, участвующих в пред-
выборной кампании, баллотироваться на высокий пост - это все равно что
играть в бридж, сечете? Тут нельзя ошибаться. И не дай бог швырнут в те-
бя комом грязи, грязь - штука липкая, особенно в наши дни. Пока ничего
серьезного не случилось. Я рад сообщить вам это, поскольку, случилось
что-нибудь серьезное, вы бы сейчас не вели со мной дружескую беседу, а
пересчитывали остаток зубов.
- Этот молодой человек... это лицо... неужели вы в самом деле надее-
тесь выгородить его? Он же развернулся, как какой-нибудь продавец змеи-
ного жира в провинциальном городке на Юге. Рано или поздно...
Большой палец вонзился ему в ухо и начал проворачиваться. Боль была
адская, немыслимая. Ричардсон вскрикнул и ткнулся головой в боковое
стекло. Руки его ощупью искали звуковой сигнал.
- Только нажми, сукин сын, и я тебя прикончу, - послышался шепот.
Рука Ричардсона безвольно упала. Незнакомец оставил его ухо в покое.
- Не мешало бы вам, приятель, прочистить уши, - донеслось с заднего
сиденья. - Весь палец вымазал. Жуть сколько серы.
Уоррен Ричардсон беззвучно плакал, не в силах совладать с собой. Сле-
зы текли по его одутловатым щекам.
- Прошу вас, не мучайте меня, - проговорил он. - Не мучайте. Прошу
вас.
- Могу лишь повторить, - сказал ему Санни. - Вопрос в том, чего хоти-
те вы. Кто что говорит по поводу... некоторых лиц - не ваше дело. Ваше
дело - врать, да не завираться. Трижды подумайте, прежде чем открывать
рот, когда к вам наведывается парень из "Джорнэл". Подумайте, как просто
бывает узнать, кто этот "информированный источник". И как хреново, когда
твой дом вдруг сгорает дотла. Или когда приходится раскошеливаться на
пластическую операцию, потому что жене плеснули в лицо кислотой.
Незнакомец сопел, как зверь, продирающийся сквозь заросли.
- Может, теперь вы поймете, как просто перехватить вашего мальчугана,
когда он возвращается домой из детского сада.
- Только посмейте! - прохрипел Ричардсон. - Только посмейте, негодяй!
- Я просто говорю, что пора задуматься над тем, чего же вы сами хоти-
те, - заметил Санни. - Выборы... этим живет вся Америка, верно? Тем бо-
лее в год двухсотлетнего юбилея. Вот пусть каждый и поживет в свое удо-
вольствие. А какое уж тут удовольствие, когда всякие кретины начинают
брехать направо и налево. Прыщу на чужой... завидуют.
Тут незнакомец совсем убрал руку. Задняя дверца открылась. Господи,
наконец-то.
- Так что пора задуматься, - повторил Санни Эллиман. - Надеюсь, мы
поняли друг друга.
- Да, - прошептал Ричардсон. - Но если вы рассчитываете, что Гре...
что некое лицо может победить на выборах с помощью подобной тактики, то
сильно ошибаетесь.
- Нет, - сказал Санни. - Это вы ошибаетесь. Не забывайте, что все хо-
тят пожить в свое удовольствие. Так что смотрите, как бы вам не опоздать
к общему пирогу.
Ричардсон молчал. Он сидел за рулем словно изваяние, чувствуя, как
пульсирует шейная артерия, и тупо смотрел на ратушные часы, будто все
остальное в этой жизни потеряло смысл. Часы показывали без пяти пять.
Свиные отбивные наверняка уже в духовке.
Незнакомец кинул напоследок два слова и, не оглядываясь, быстро заша-
гал прочь; его длинные волосы взлетали над воротом рубашки. Он свернул
за угол и скрылся.
Последнее, что он сказал Уоррену Ричардсону, было: "Прочисть уши".
Ричардсона охватила дрожь, и прошло немало времени, прежде чем он
смог вести машину. Первым его осознанным ощущением была ярость, сильней-
шая ярость. Хотелось тут же подъехать к полицейскому управлению (оно на-
ходилось в здании ратуши, как раз под часами) и заявить о случившемся,
об угрозах расправиться с его женой и сыном, о физическом насилии и о
том человеке, от имени которого все это делалось.
...КАК ХРЕНОВО, КОГДА ПРИХОДИТСЯ РАСКОШЕЛИВАТЬСЯ НА ПЛАСТИЧЕСКУЮ ОПЕ-
РАЦИЮ... КАК ПРОСТО ПЕРЕХВАТИТЬ ВАШЕГО МАЛЬЧУГАНА...
Но с какой стати? С какой стати рисковать? Он сказал этому подонку
чистейшую правду. Всякий, кто имел в южном Нью-Гэмпшире дело с недвижи-
мостью, отлично знал, что Стилсон пустился в опасную авантюру. Выгоды,
которые он сейчас извлекает, рано или поздно обернутся крахом, и он очу-
тится за решеткой гораздо раньше, чем кажется. Его избирательная кампа-
ния - верх сумасшествия. А теперь еще тактика выкручивания рук! Б Амери-
ке, тем более в Новой Англии, такое не проходит.
Но пусть кто-нибудь другой скажет об этом во все услышание. Уоррен
Ричардсон поехал домой, где ей лепили свиные отбивные, и ни словом не
обмолвился о случившемся. Кто-нибудь другой наверняка положит этому ко-
нец.
Как-то вечером, вскоре после знаменательного успеха Чака, Джонни Смит
брился в ванной комнате в домике для гостей. В последние дни, стоя перед
зеркалом, он каждый раз испытывал нелепое чувство, будто видит не себя,
а своего старшего брата. Лоб прорезали две глубокие морщины. Еще две за-
легли возле рта. Неожиданно вылезла белая прядка, и вообще волосы вдруг
тронула седина. Казалось, это случилось за одну ночь.
Он выдернул из розетки шнур электробритвы и вышел в кухню, служившую
одновременно столовой. Прямо роскошь, подумал Джонни и чуть заметно
улыбнулся; похоже, он понемногу приходит в себя. Он включил телевизор,
достал из холодильника бутылку пепси и сел смотреть новости. Роджер
Чатсворт вернется поздно, а завтра утром Джонни не без удовольствия со-
общит ему о первом серьезном успехе сына.
Раз в две недели Джонни навещал отца. Новое поприще Джонни пришлось
по душе Герберту, который с неподдельным интересом слушал рассказы о
Чатсвортах, об их доме в Дареме, этом уютном университетском городке и о
делах Чака. В свою очередь, Джонни слушал рассказы отца о том, как он
помогает Чарлине Маккензи, живущей в соседнем Нью-Глостере.
- Ее муж был первоклассным врачом, но мало что умел по дому, - расс-
казывал Герберт. - Чарлина с Верой дружили, пока Вера не погрузилась в
дебри фундаментализма. Это их разобщило. Муж Чарлины умер от инфаркта в
