ЛОТИЛА ТЕБЯ.
Но гигантская рыба его проглотила-таки. И называлась эта рыба не ле-
виафан, а кома. Он провел четыре с половиной года в ее черном брюхе, и
этого было предостаточно.
Показался дорожный знак со стрелкой - и вот он уже позади. Джонни был
так погружен в свои мысли, что проскочил поворот. Эти призраки прошлого
- они не хотят отступать, не хотят оставить его в покое. Ладно, придется
доехать до следующего поворота и сделать крюк.
ТЫ НЕ ГОНЧАР, А ГОНЧАРНАЯ ГЛИНА, ДЖОННИ.
- Ну все, хватит, - пробормотал он. Пора выбросить из головы эту ахи-
нею. Вера Смит, конечно, была фанатичкой - пусть он отзывался о собс-
твенной матери нелестно, зато справедливо. Рай в созвездии Ориона, анге-
лы в летающих тарелках, подземные царства... Ее сумасшествие мало чем
отличалось от сумасшествия Грега Стилсона.
ПОСЛУШАЙ, НЕ СВЯЗЫВАЙСЯ ТЫ, ХРИСТА РАДИ, С ЭТИМ ТИПОМ.
"И КОГДА ВЫ ПОШЛЕТЕ ГРЕГА СТИЛСОНА В ПАЛАТУ ПРЕДСТАВИТЕЛЯ, ВЫ
СМОЖЕТЕ СКАЗАТЬ: ГОРЯЧИЕ СОСИСКИ! НАКОНЕЦ КТО-ТО ПОЗАБОТИЛСЯ ОБ ЭТОМ!"
Он подъезжал к 63-й автостраде. Левый поворот; Копкорд, Берлин, Ри-
дерс Милл, Тримбулл. Джонни повернул, даже не успев сообразить, что де-
лает. Он думал о другом.
Роджер Чатсворт, меньше всего похожий на наивного младенца, потешался
над Грегом Стилсоном так, словно тот в этом году заткнул за пояс Джорджа
Карлина и Чеви Чейса, вместе взятых. ОН КЛОУН, ДЖОННИ.
Если Силсон клоун и ничего больше, какие тогда могут быть страхи? Ми-
лый чудак. Бюллетень, на котором избиратели напишут, обращаясь к другим
кандидатам: РЕБЯТА, ВЫ ТАКИЕ НИЧТОЖЕСТВА, ЧТО МЫ РЕШИЛИ ИЗБРАТЬ НА ДВА
ГОДА ЭТОГО ДУРАЧКА. Может, так оно и есть. Безобидный юродивый, только и
всего. И ни к чему эти сравнения с Фрэнком Доддом, расчетливым мань-
яком-убийцей. А вместе с тем... он почему-то сравнивал.
Шоссе перед ним раздваивалось. Налево - Берлин и Ридерс Милл, направо
- Тримбулл и Конкорд. Джонни повернул направо.
ТЕБЯ ВЕДЬ НЕ УБУДЕТ ОТТОГО, ЧТО ТЫ ПОЖМЕШЬ ЕМУ РУКУ?
Пожалуй, нет. Еще один политик в его коллекции. Кто собирает марки,
кто монеты, а он, Джонни Смит, коллекционирует рукопожатия, и кроме
того -
И, КРОМЕ ТОГО, СОЗНАЙСЯ: ТЫ ДАВНО ИСКАЛ В КОЛОДЕ ТЕМНУЮ КАРТУ.
Эта мысль так потрясла его, что он чуть было не притормозил у обочи-
ны. Он поймал свое отражение в зеркальце и не увидел того умиротворенно-
го, всем и всеми довольного лица, которое представилось ему нынче утром.
Такое лицо у него было во время пресс-конференции, а также когда он пол-
зал в снегу на четвереньках посреди касл-рокского городского парка. Кожа
побелела, под глазами залегли темные круги, морщины прочертились особен-
но резко.
НЕТ. ЭТО НЕПРАВДА.
Увы, правда. Теперь, когда сокровенное вышло наружу, незачем играть с
самим собой в прятки. За первые двадцать три года своей жизни он пожал
руку одному-единственному политику; это случилось в 1966 году, когда Эд
Макси выступал у них в школе. За последние же семь месяцев он пожал руку
доброй дюжине великих мира сего. Разве у него при этом всякий раз не
мелькало в голове: ЧТО ОН ЗА ЧЕЛОВЕК? ЧТО-ТО ОН МНЕ СЕЙЧАС ПОВЕДАЕТ?
Разве не искал он все это время политический аналог Фрэнка Додда?
Да. Именно так.
Но все дело в том, что ни от кого, за исключением Картера, не было
настоящей отдачи, да и то, что он узнал о Картере, не особенно его
встревожило. Рукопожатие Картера не породило в нем того гнетущего чувс-
тва, какое он испытал, увидев Грега Стилсона на экране телевизора. Ему
показалось, что игру в смеющегося тигра - под шкурой зверя человек -
Стилсон вывернул наизнанку.
Здесь под шкурой человека скрываются зверь.
Как он ехал дальше, Джонни не помнил; во всяком случае, завтракал он
не на открытом стадионе в Фенвее, а в тримбуллском парке. Он приехал ту-
да вскоре после полудня и прочел на доске объявлений, что встреча с кан-
дидатом начнется в три часа.
Он отправился в парк, надеясь побыть в одиночестве, но там уже кто-то
расстилал на траве одеяла, другие перебрасывались летающей тарелкой,
третьи раскладывали провизию.
В отдалении несколько человек сооружали помост. Двое обтягивали невы-
сокие перила звездно-полосатой материей. Еще один, стоя на стремянке,
цеплял за круглый козырек разноцветные бумажные ленты. Остальные уста-
навливали звуковую аппаратуру, и, как Джонни догадался во время выпуска
новостей Си-и-эс, это была не какая-нибудь дешевка за четыреста долла-
ров. Динамики были фирмы "Алтек-Лансинг" и расставлялись с таким расче-
том, чтобы звук шел со всех сторон.
Техническая служба (хотя эти парни скорее походили на бродяг, подго-
тавливающих площадку перед концертом группы "Иглз" или "Гейлз") действо-
вала умело и деловито. Все было отработано до автоматизма, и это как-то
не вязалось со Стилсоном, изображавшим из себя симпатягу дикаря с Бор-
нео.
- Проверка, - сказал в микрофоны человек на подмостках. -
Раз-два-три... раз-два-три... - Один динамик громко зафонил, и проверяв-
ший сделал знак, чтобы динамик отнесли подальше.
Толпа состояла в основном из молодежи от пятнадцати до тридцати пяти.
Никто не скучал. Малыши ковыляли, сжимая в ручонках шоколадных принцесс
и собачек. Женщины болтали и заливались смехом. Мужчины пили пиво из
пластиковых стаканов. Несколько собак путалось под ногами, хватая все,
что плохо лежит. Солнце благосклонно дарило всех своими лучами.
ТАК НЕ ГОТОВЯТСЯ К ВСТРЕЧЕ С КАНДИДАТОМ, подумал Джонни. СКОРЕЕ ТАК
ВЕДУТ СЕБЯ ПЕРЕД ДРУЖЕСКОЙ ПИРУШКОЙ... ИЛИ ВЕЧЕРИНКОЙ, ГДЕ МОЖНО СЕБЕ
ПОЗВОЛИТЬ ВСЯКИЕ ВОЛЬНОСТИ.
- Проверка... раз-два-три... раз-два-три...
Тут Джонни увидел, что они привязывают огромные динамики к деревьям.
Не прибивают, а привязывают. Стилсон - ярый защитник окружающей среды, и
кто-то предупредил техническую службу, чтобы, не дай бог, не повредить
ни одно деревце. Он понял: все продумано до мелочей. Здесь ничего не
пускают на самотек.
Два желтых школьных автобуса обогнули слева небольшую и уже забитую
до отказа стоянку. Двери открылись, и из автобуса, оживленно беседуя
друг с другом, начали выходить нарядно одетые мужчины и женщины. Они
резко отличались от остальной публики - мужчины были кто в костюмах, кто
в спортивного покроя пиджаках, женщины в шуршащих юбках и блузках либо в
элегантных платьях. Они озирались восторженно и изумленно, как дети, и
Джонни не сумел сдержать улыбку. Приехал Нго со своим классом.
Джонни направился к автобусу. Нго стоял рядом с высоким мужчиной в
диагоналевом костюме и двумя китаянками.
- Привет, Нго, - сказал Джонни.
- Джонни! - просиял Нго. - Вот так встреча! Сегодня великий день в
Нью-Гэмпшире, правда?
- Должно быть, так, - ответил Джонни.
Нго представил своих спутников. Мужчина в диагоналевом костюме ока-
зался поляком, женщины - сестрами с Тайваня. Одна из них сообщила Джон-
ни, что мечтает пожать руку кандидату после встречи, и, конфузясь, дос-
тала блокнот для автографов, лежавший у нее в сумочке.
- Я так счастлива, что я в Америке, - сказала она. - Но как-то здесь
странно, правда, мистер Смит?
Джонни тоже многое находил странным, поэтому он не мог не согласить-
ся.
Два преподавателя, приехавших с классом, начали собирать группу.
- Мы еще увидимся, Джонни, - сказал Нго. - Мне нельзя сейчас затор-
чать здесь.
- Торчать, - поправил Джонни.
- А, спасибо.
- Надеюсь, Нго, вы получите удовольствие.
- Обязательно получу. - В глазах Нго вспыхнул какой-то огонек. - Я
уверен, это будет здорово весело.
Группа, человек сорок, ушла в южную часть, парка, чтобы перекусить на
траве. Джонни вернулся на свое место и через силу съел бутерброд. Он от-
давал одновременно бумагой и канцелярским клеем.
Джонни чувствовал, как напряжение во всем теле нарастает.
К половине третьего парк был набит битком; люди стояли плотно, почти
плечом к плечу. Городская полиция, усиленная нарядом полиции штата, пе-
рекрыла улицы, ведущие к парку. Это все больше напоминало атмосферу кон-
церта рок-музыки. Из динамиков доносились мелодии в стиле кантри, быст-
рые и живые. Пухлые белые облака скользили в невинно-голубом небе.
Вдруг люди начали привставать на цыпочки и вытягивать шеи. По толпе
словно прошла рябь. Джонни тоже привстал: неужели Стилсон приехал раньше
срока? Он услышал ровное гуденье мотоциклов, звук разрастался по мере их
приближения. Джонни ослепили солнечные блики, отбрасываемые хромирован-
ными поверхностями, и вот уже около десятка мотоциклов показалось из-за
поворота, где стояли школьные автобусы. Машины среди них не было. Джонни
догадался, что это отряд передовой охраны.
Ощущение беспокойства усилилось. Сами мотоциклисты в застиранных,
выцветших джинсах и белых рубашках выглядели достаточно скромно, но вот
их мотоциклы, в основном "харлеи" и БСА, были переделаны до неузнавае-
мости: изогнутые рули, ребристые хромированные накладки, необычные обте-
катели.
Мотоциклисты заглушили моторы, слезли с седел и гуськом двинулись к
помосту. Один из них обернулся и не спеша обвел взглядом огромное скоп-
ление народа; даже с такого расстояния Джонни рассмотрел, что глаза у
него блестящие, зеленые, цвета бутылочного стекла. Казалось, он подсчи-
тывает число собравшихся. Он глянул влево, где стояли четверо или пятеро
полицейских, прислонившись к цепи, служившей заграждением перед местным
стадиончиком, и помахал им рукой. Один из полицейских отвернулся и сплю-
нул. Это было похоже на какой-то ритуал, и Джонни почувствовал новый
прилив беспокойства. Зеленоглазый пошел вразвалочку к помосту.
Помимо беспокойства, заглушавшего в нем все прочие чувства, Джонни
начал испытывать еще и ужас, смешанный с нездоровым возбуждением. Он
словно в забытьи перенесся в мир тех сюрреалистических полотен, где па-
ровозы выезжают из каминов, а цифераблаты часов свисают, как тряпки, с
веток деревьев. Мотоциклисты смахивали на массовку из американского бое-
вика, которая дружно бросила клич: "Ради Джина долой волос длинный".
Из-под чистеньких вытертых джинсов выглядывали тупоносые грубые ботинки
с хромированными цепочками. Металл зловеще поблескивал на солнце. Лица
выражали примерно одно и то же: показное добродушие. Но не скрывалось ли
за ним презрение к молоденьким ткачихам, к слушателям подготовительных
курсов Ныо-Гэмпширского университета в Дареме, к фабричным рабочим,
встретивших их аплодисментами. У каждого было по два политических знач-
ка. На одном - желтая каска строителя-монтажника с зеленой экологической
эмблемой спереди. На другом - надпись: СТИЛСОН ПОЙМАЛ ИХ В ДВОЙНОЙ НЕЛ-
СОН.
Из правого заднего кармана у каждого торчал обрубок бильярдного кия.
Джонни повернулся к молодому человеку, стоявшему рядом вместе с женой
и ребенком.
- Что, эти штуки разрешены? - спросил он.
- Всем до лампочки, - засмеялся тот. - Все равно они скорее для кра-
соты. - И, не переставая аплодировать, выкрикнул: - Ну-ка, Грег, покажи
им!
Почетная охрана из мотоциклистов образовала цепь вокруг подмостков и
стала как по команде "вольно".
Аплодисменты пошли на убыль, зато разговоры оживились. Толпа получила
остренькую закуску перед главным блюдом, и у нее разыгрался аппетит.
ЧЕРНОРУБАШЕЧНИКИ, подумал Джонни, садясь. ЧЕРНОРУБАШЕЧНИКИ, ВОТ КТО
ОНИ ТАКИЕ.
Ну и что? Может, оно и к лучшему. Американцы всегда недолюбливали фа-
шистов - даже такие твердолобые правые, как Рональд Рейган, и те относи-
лись к ним с прохладцей; эта традиция установилась помимо жарких призы-
вов "новых левых" или песен Джоан Баэз. Восемь лет назад фашистская так-
тика чикагской полиции перечеркнула все надежды Хьюберта Хамфри. В конце
концов, думал Джонни, не столь уж важно, как выглядят эти молодцы, дос-
таточно того, что они на службе у человека, баллотирующегося в палату
