кочило. Ты не сразу заметила пропажу, а потом подумала, что оно где-то в
номере. - Он засмеялся, это был высокий, звенящий, ломкий звук - не
обычный смех Джонни, а холодный... холодный. - Да уж, вы вдвоем выверну-
ли ту комнату наизнанку. А ты его упаковала. Оно до сих пор лежит в кар-
машке чемодана. Все это время там пролежало. Поднимись на чердак и пос-
мотри, Сара. Увидишь.
За дверью в коридоре кто-то уронил стакан или что-то еще и удивленно
чертыхнулся. Джонни посмотрел на дверь, и глаза его посветлели. Затем он
перевел взгляд на Сару, увидел ее застывшее лицо с широко раскрытыми
глазами и озабоченно насупился.
- Что? Сара, я сказал что-то не то?
- Откуда ты узнал? - прошептала она. - Откуда ты узнал все это?
- Не знаю, - сказал он. - Сара, извини, если я...
- Мне надо идти, Джонни, у меня ведь Денни оставлен с чужой женщиной.
- Хорошо. Извини, Сара, что я расстроил тебя.
- Откуда ты узнал про мое кольцо, Джонни? Он лишь покачал головой.
Она оставила Денни у миссис Лабелл, так что в доме, когда она верну-
лась, было пусто и тихо. По узкой лестнице она поднялась на чердак и,
повернув выключатель, зажгла две свисавшие с потолка голые лампочки. Их
вещи были сложены в углу, на оранжевых чемоданах - туристские наклейки
из Монреаля. Чемоданов было три. Она открыла первый, прощупала кармашки
на резинке и ничего не нашла. То же было со вторым. То же и с третьим.
Она глубоко втянула воздух и выдохнула, чувствуя себя как-то глупо и
слегка разочарованно, но в основном облегченно. Необыкновенно облегчен-
но. Никакого кольца. Извини, Джонни. Но с другой стороны, нечего изви-
няться. Иначе все выглядело бы страшновато.
Она начала укладывать чемоданы между высокой стопкой старых учебников
Уолта времен колледжа и напольной лампой, которую когда-то уронила соба-
ка и которую Сара не решалась выбросить. И когда она уже отряхивала ру-
ки, собираясь уйти, где-то глубоко внутри еле слышно зашептал голосок:
"А искала-то ты поверхностно, так ведь? На самом деле ты вовсе не хотела
ничего найти, правда, Сара?"
Да. Да, она действительно ничего не хотела найти. И если голосок счи-
тал, что она снова откроет все эти чемоданы, то ошибался. Она опоздала
уже на пятнадцать минут забрать Денни. Уолт должен был привезти к ужину
одного из старших партнеров своей фирмы (очень важное дело), к тому же
она собиралась ответить на письмо Бетти Хэкмен из Корпуса мира в Уганде
- не успев вернуться оттуда, Бетти выскочила замуж за сына невероятно
богатого коневода из Кентукки. К тому же ей нужно еще убраться в обеих
ванных комнатах, уложить волосы и выкупать Денни. У нее действительно
слишком много дел - где там копаться на этом душном, пыльном чердаке.
И тем не менее она вновь открыла все чемоданы и на сей раз тщательно
обыскала боковые кармашки и в самом углу третьего чемодана нашла свое
обручальное кольцо. Она поднесла его к одной из голых лампочек и прочи-
тала выгравированную на внутренней стороне надпись, такую же четкую, ка-
кой она была в тот день, когда Уолт надел кольцо ей на палец: УОЛТЕР И
САРА ХЭЗЛИТ - 9 ИЮЛЯ 1972.
Сара долго смотрела на кольцо.
Потом уложила обратно чемоданы, выключила свет и спустилась по лест-
нице. Сняла пропылившееся льняное платье, надела брюки и легкую кофточ-
ку. Сходила к миссис Лабелл, жившей в том же квартале, и забрала сына.
Когда они вернулись домой, Сара посадила сына в гостиную, где он стал
ползать, а сама принялась готовить мясо и чистить картошку. Поставив мя-
со в духовку, она зашла в гостиную и увидела, что Денни уснул на ковре.
Подняла его и отнесла в кроватку. Затем стала чистить туалеты. И несмот-
ря ни на что, несмотря на приближавшееся время ужина, не переставала ду-
мать о кольце. Джонни знал. Она даже могла определить момент, когда он
узнал: это произошло, когда она поцеловала его перед уходом.
При самой мысли о нем ее охватывала слабость и какое-то странное
чувство, но она не могла бы сказать - какое. Все как-то смешалось. Его
чуть кривая усмешка - такая же, как прежде; его совершенно изменившееся
тело, такое худое и истощенное; его волосы, безжизненно лежавшие на го-
лове, - все так разительно отличалось от того, каким она его помнила. И
ей ведь з а х о т е л о с ь поцеловать его.
"Перестань", - пробормотала она про себя. В зеркале ванной собствен-
ное лицо показалось ей чужим. Возбужденное и разгоряченное и, скажем
честно, - сексуальное.
Ее рука сжала кольцо в кармане брюк, и, почти не осознавая, что дела-
ет, она бросила его в чистую, голубоватую воду в унитазе, настолько
сверкавшем чистотой, что если мистер Тричес из фирмы "Бариболт; Тричес,
Мурхаус и Гендрон" захочет во время ужина сходить в туалет, его не поко-
робит неприглядная грязь на стенках унитаза, а кто знает, что может
стать препятствием на пути молодого человека к тому, чтобы сделать адво-
катом могущественных людей, верно? Кто вообще что-либо знает в этом ми-
ре?
Раздался легкий всплеск, и кольцо, медленно переворачиваясь в проз-
рачной воде, пошло на дно. Ей показалось, что она услышала, как оно
звякнуло, ударившись о фаянс, но, возможно, ей это лишь почудилось. В
голове у нее стучало. Там, на чердаке, было жарко, душно и пыльно. Но
каким сладким был поцелуй Джонни. Каким сладким.
Не раздумывая (и таким образом не давая рассудку взять верх), она
протянула руку и спустила воду. Раздался шум и грохот воды. Возможно, он
показался ей громче, чем на самом деле, так как глаза ее были зажмурены.
Когда она их открыла, кольцо исчезло. Оно однажды потерялось и теперь
потерялось вновь.
Внезапно она почувствовала слабость в ногах и, присев на край ванны,
закрыла лицо руками. Свое разгоряченное лицо. Она больше не пойдет к
Джонни. Не следовало этого делать. Она только расстроилась. Уолт приво-
зит домой старшего партнера, у нее есть бутылка "Мондави" и серьезно
ударившее по семейному бюджету жаркое - вот о чем ей следует думать. Ей
следует думать о том, как она любит Уолта, и о Денни, спящем в своей
кроватке. Ей следует думать о том, что, сделав выбор в этом безумном ми-
ре, ты вынуждена жить с этим выбором. Больше она не будет думать о Джон-
ни Смите и его кривой, такой обаятельной усмешке.
Ужин в тот вечер прошел очень успешно.
Когда Джонни, бледный, но сосредоточенный, появился в дверях вестибю-
ля западного крыла больницы, репортеры вскочили и кинулись к нему. На
нем была белая рубашка с открытым воротом и джинсы, которые явно были
ему велики. На шее отчетливо выделялись рубцы - следы операций. Фотовс-
пышки выстреливали в него теплым огнем и заставляли щуриться. Посыпались
вопросы.
- Стойте! Стойте! - закричал Вейзак. - Он еще не совсем оправился! Он
хочет сделать короткое заявление и ответить на несколько вопросов, но
только если вы будете соблюдать порядок! Отодвиньтесь, а то трудно ды-
шать!
Зажглись два телевизионных юпитера, залив вестибюль неестественно яр-
ким светом. В дверях толпились врачи и сестры. Джонни отшатнулся от юпи-
теров, подумав: наверное, это и есть друммонов свет? У него было ощуще-
ние нереальности всего происходящего.
- А вы кто? - рявкнул один из репортеров на Вейзака.
- Я Сэмюэл Вейзак, врач этого молодого человека. Атмосфера слегка
разрядилась.
- Джонни, как вы себя чувствуете? - спросил Вейзак. Был ранний вечер,
и загоревшаяся кухня Эйлин Мэгоун промелькнула сейчас далеким и незначи-
тельным видением, лишь тенью воспоминания.
- Вполне прилично, - ответил он.
- Так что вы хотите сказать? - крикнул один из репортеров.
- Ну, - сказал Джонни, - в общем, так. Мой физиотерапевт - женщина по
имени Эйлин Мэгоун. Очень милая женщина, она помогла мне восстановить
силы. Видите ли, я попал в аварию... и... - Одна из телекамер надвину-
лась, вперившись прямо в него, и на какое-то мгновение он замялся. - И
здорово ослаб. Мускулы как бы отказали. Сегодня утром мы были в физиоте-
рапевтическом кабинете, процедуры уже заканчивались, и тут я почувство-
вал, что ее дом горит. То есть, если быть более точным... БОЖЕ, ТЫ ГОВО-
РИШЬ КАК КРЕТИН! - Я почувствовал, что она забыла выключить плиту и что
занавески в кухне вот-вот загорятся. Тогда мы пошли и вызвали пожарную
команду, вот и все.
На какое-то мгновение воцарилась тишина, пока репортеры переваривали
сказанное. Я ЧТО-ТО ПОЧУВСТВОВАЛ, ВОТ И ВСЕ, - а затем вновь посыпался
град вопросов, и в шуме голосов уже ничего нельзя было разобрать. Джонни
беспомощно оглянулся, он ощущал себя одиноким и очень уязвимым.
- Давайте по очереди! - закричал Вейзак. - Поднимайте руки!
Вы что, в школе никогда не учились? Поднялись руки, и Джонни указал
на Дэвида Брайта.
- Можете ли вы назвать это экстрасенсорным явлением,
Джонни?
- Я бы назвал это предчувствием, - ответил Джонни. - Я как раз кончил
делать приседания. Мисс Мэгоун подала мне руку, чтобы помочь встать, а я
уже все знал. Он указал на следующего.
- Мел Аллен, портлендская "Санди телеграм", мистер Смит. Это было по-
хоже на картинку? Мысленное изображение?
- Нет, совсем нет, - сказал Джонни, хотя уже не мог вспомнить,
к а к все было на самом деле.
- С вами такое случалось прежде, Джонни? - спросила молодая женщина в
брючном костюме.
- Да, несколько раз.
- Можете рассказать нам о других случаях?
- Нет, пожалуй, нет.
Один из телерепортеров поднял руку, и Джонни кивнул ему.
- Бывали ли у вас подобные прозрения до несчастного случая и последо-
вавшей за ним комой, мистер Смит? Джонни заколебался.
Все вокруг замерло. Телевизионные юпитеры жарко светили ему в лицо,
подобно тропическому солнцу.
- Нет, - сказал он.
Снова посыпался град вопросов, и Джонни беспомощно посмотрел на Вей-
зака.
- Хватит! Хватит! - закричал тот. Когда шум утих, он взглянул на
Джонни. - Вы устали, Джонни?
- Я отвечу еще на два вопроса, - сказал Джонни. - А затем...
На самом деле... у меня был трудный день... да, мадам? Он показал на
полную женщину, которая протиснулась между двумя молодыми репортерами.
- Мистер Смит, - спросила она громким, зычным голосом, будто идущим
из трубы, - кто будет выдвинут в президенты от демократов в будущем го-
ду?
- Этого я вам сказать не могу, - ответил Джонни, искренне удивленный
таким вопросом. - Откуда мне знать? Снова поднялись руки. Джонни указал
на высокого мужчину в темном костюме с лицом трезвенника. Тот сделал шаг
вперед. В его облике было что-то чопорное и змеиное.
- Мистер Смит, я Роджер Дюссо из льюистонской "Сан", и мне бы хоте-
лось знать, представляете ли вы себе, почему именно у вас открывается
такой исключительный дар... если конечно, конечно, он у вас действитель-
но открылся. Почему у вас, мистер Смит?
Джонни откашлялся, прочищая горло.
- Если я правильно понял... вы просите, чтобы я обосновал нечто та-
кое, чего не понимаю сам. Я не могу этого сделать.
- Не обосновать, мистер Смит. Просто объяснить.
ОН ДУМАЕТ, ЧТО Я ИХ ДУРАЧУ. ИЛИ ПЫТАЮСЬ ДУРАЧИТЬ.
Вейзак подошел к Джонни.
- Быть может, я отвечу на ваш вопрос, - сказал он. - Или по крайней
мере объясню, почему на него нельзя ответить.
- А вы что - тоже ясновидящий? - холодно спросил Дюссо.
- Да, как все неврологи. Нам без этого нельзя, - сказал Вейзак. Раз-
дался взрыв смеха, и Дюссо покраснел.
- Леди и джентльмены, представители прессы. Этот человек провел четы-
ре с половиной года в коматозном состоянии. Мы, изучающие человеческий
мозг, не имеем ни малейшего представления о том, почему Джон оказался в
этом состоянии или почему из него вышел, и все по одной причине: мы не
понимаем сути такого явления, как не понимаем и что такое сон или прос-
той акт пробуждения. Леди и джентльмены, мы почти ничего не знаем даже о
мозге лягушки или муравья. Можете меня цитировать... видите, я ничего не
