Вейзак будто очнулся от глубокой задумчивости. Он оглянулся, словно
впервые увидел своего младшего коллегу.
- Да-да, - сказал он. - Конечно. Джону уже хватит на сегодня вопросов
и ответов... хотя, полагаю, он рассказал нам больше, чем мы ему.
- Чепуха, - отрезал Браун, а Джонни подумал: ОН НАПУГАН. НАПУГАН ДО
ЧЕРТИКОВ.
Вейзак улыбнулся Брауну, затем сестре. Она смотрела на Джонни, как на
тигра в плохо запертой клетке.
- Не рассказывайте об этом, сестра. Ни вашему начальству, ни матери,
ни брату, ни любовнику, ни священнику. Понятно?
- Да, доктор, - ответила она. ВСЕ РАВНО ОНА РАЗЗВОНИТ, подумал Джонни
и бросил взгляд на Вейзака. И ОН ЭТО ЗНАЕТ.
Он проспал до четырех часов дня. Потом его повезли по коридору к лиф-
ту, спустили в отделение неврологии и продолжали исследования. Джонни
плакал. Он, видимо, почти не мог контролировать себя, как все здоровые
люди. На обратном пути он обмочился, и ему, словно ребенку, поменяли
белье. На него накатила первая (но далеко не последняя) волна депрессии,
ему захотелось умереть. Джонни стало жалко себя. Как все несправедливо,
думал он. С ним произошло то же, что и с Рипом ван Винклем. Ходить он не
может. Его девушка вышла замуж за другого, а мать - в религиозном экста-
зе. Стоит ли теперь жить?
В палате сестра поинтересовалась, не нужно ли ему чего. Если бы дежу-
рила Мари, Джонни попросил бы воды со льдом. Но она ушла в три часа.
- Нет, - сказал он и повернулся лицом к стене. И вскоре заснул.
В тот вечер отец с матерью пришли на целый час, и Вера оставила пачку
брошюр.
- Мы собираемся пробыть тут до конца недели, - сказал Герберт, - и
если у тебя все пойдет на лад, вернемся ненадолго в Паунал. Но мы будем
приезжать каждый уик-энд.
- Я хочу остаться с моим мальчиком, - громко заявила Вера.
- Лучше, если ты тоже поедешь, мам, - сказал Джонни. Депрессия нес-
колько уменьшилась, но он не забыл, что с ним творилось несколько часов
назад. Если бы в тот момент мать затеяла разговор о чудесном предназна-
чении, которое уготовил для него господь, Джонни вряд ли удержался бы от
взрыва истерического смеха.
- Я нужна тебе, Джон. Я должна объяснить тебе...
- Прежде всего мне нужно поправиться, - сказал Джонни. - Ты все объ-
яснишь потом, когда я начну ходить. Хорошо?
Вера не ответила. На ее лице появилось до смешного упрямое выражение
- хотя ничего смешного вокруг не было. Совсем ничего. ВСЕГО ЛИШЬ ИГРА
СУДЬБЫ. ЕСЛИ БЫ ОН ПРОЕХАЛ ПЯТЬЮ МИНУТАМИ РАНЬШЕ ИЛИ ПОЗЖЕ ПО ТОЙ ДОРО-
ГЕ, ВСЕ МОГЛО БЫТЬ ПО-ДРУГОМУ. А ТЕПЕРЬ ПОСМОТРИТЕ - ВСЕХ НАС ТРЯХНУЛО
ПО ПЕРВОЕ ЧИСЛО. И ОНА СЧИТАЕТ, ЧТО ЭТО БОЖЬЯ ВОЛЯ. А ИНАЧЕ, НАВЕРНОЕ,
МОЖНО СВИХНУТЬСЯ.
Чтобы прервать неловкое молчание, Джонни спросил:
- Что, Никсона переизбрали, отец? Кто выступал против него?
- Никсона переизбрали, - сказал Герберт. - Его соперником был Макго-
верн.
- Кто?
- Макговерн. Джордж Макговерн, сенатор из Южной Дакоты.
- Не Маски?
- Нет. Но Никсон больше не президент. Он ушел в отставку.
- Что?
- Он был лжец, - мрачно изрекла Вера. - Его обуяла гордыня, и господь
отступился от него.
- Никсон ушел в отставку? - Джонни был потрясен. - Никсон?
- Ему нужно было уйти, иначе б его убрали, - сказал Герберт. - Дело
дошло до импичмента.
Неожиданно Джонни понял, что в американской политической жизни прои-
зошли большие и серьезные перемены - почти наверняка итог вьетнамской
войны - и он о них ничего не знает. Впервые он по-настоящему почувство-
вал себя Рипом ван Винклем. Насколько все изменилось? Ему было даже бо-
язно спрашивать. Затем в голову пришла поистине леденящая душу мысль.
- Агню... Агню стал президентом?
- Форд, - ответила Вера. - Хороший, порядочный человек.
- Генри Форд - президент Соединенных Штатов?
- Не Генри, - сказала она, - Джерри.
Он переводил взгляд с матери на отца, почти уверенный в том, что все
это либо сон, либо чудовищная шутка.
- Агню тоже ушел в отставку, - объяснила Вера. Губы ее сжались в по-
лоску и побелели. - Он был вор. Получил взятку прямо у себя в кабинете.
Так все говорят.
- Агню убрали не из-за взятки, - сказал Герберт, - а из-за какой-то
грязной истории у него в Мэриленде. Похоже, он увяз в ней по горло. Ник-
сон назначил вице-президентом Джерри Форда. А потом в прошлом августе и
Никсон ушел в отставку, а Форд занял его место. Форд на пост вице-прези-
дента назначил Нельсона Рокфеллера. Таковы у нас дела.
- Разведенный, - сказала сурово Вера. - Господь не даст ему стать
президентом.
- А что сделал Никсон? - спросил Джонни. - Боже праведный... - Он
взглянул на мать, которая тут же насупилась. - Ничего себе, если дело
дошло до импичмента...
- Не поминай всуе имя спасителя, когда говоришь о шайке бесчестных
политиканов, - сказала Вера. - Виноват Уотергейт.
- Уотергейт? А что это, операция во Вьетнаме? Или чтонибудь в этом
роде?
- Отель "Уотергейт" в Вашингтоне, - сказал Герберт. - Какие-то ку-
бинские иммигранты залезли в находившуюся там штабквартиру демократичес-
кой партии, их поймали. Никсон все знал.
Пытался замять дело.
- Ты шутишь? - еле выдавил Джонни.
- Остались магнитофонные записи, - сказала Вера. - И этот Джон Дин?
Просто крыса, бегущая с тонущего корабля. Обычная история.
- Папа, ты можешь мне это объяснить?
- Попытаюсь, - сказал Герберт, - но не думаю, что эта история раскры-
та до конца. Я принесу тебе книги. Об Уотергейте уже написали миллион
книг, и пока разберутся, что и как там было, я думаю, выйдет еще столько
же. Ну слушай. Перед выборами летом 1972 года...
Половина одиннадцатого, родители уже ушли. В палате горел ночник.
Джонни не спалось. Было тревожно. Голова у него шла кругом от полученной
информации. За такое короткое время мир изменился гораздо больше, чем
Джонни мог предположить. Он отстал от века и новых веяний.
Цены на бензин, как сказал отец, поднялись почти на сто процентов. До
аварии галлон бензина стоил тридцать - тридцать два цента. Теперь он
стоит пятьдесят четыре цента, и при этом у бензоколонок возникают очере-
ди. По всей стране ограничили скорость - пятьдесят пять миль в час, и
шоферы дальних рейсов чуть не взбунтовались.
Но это не самое главное. Позади был Вьетнам. Война там окончилась. В
итоге страна пошла по коммунистическому пути. Герберт сказал, что все
случилось как раз тогда, когда Джонни начал подавать признаки жизни.
Президент Соединенных Штатов побывал в красном Китае. Не Форд, а Ник-
сон. Он отправился туда до того, как вышел в отставку. НИКСОH, подумать
только. Старый охотник за ведьмами. Если б не отец сказал ему об этом,
Джонни ни в жизнь бы не поверил.
Слишком много новостей, слишком много пугающего. Ему вдруг не захоте-
лось Ничего больше знать, а то окончательно можно рехнуться. Вот хотя бы
ручка доктора Брауна, этот фломастер - сколько появилось еще новинок.
Сотни маленьких вещиц, напоминающих снова и снова: ты потерял часть сво-
ей жизни, почти шесть процентов, если верить статистике. Ты отстал от
времени. Ты опоздал.
- Джон? - произнес чей-то мягкий голос. - Вы спите, Джон? Он повер-
нулся. В двери вырисовывался нечеткий силуэт маленького сутулого челове-
ка, это был Вейзак.
- Нет. Не сплю.
- Я так и думал. Можно войти?
- Да. Пожалуйста.
Сегодня Вейзак выглядел старше. Он сел возле койки Джона.
- Я позвонил по телефону, - сказал он. - Вызвал справочную в Кармеле,
в Калифорнии. Спросил о миссис Иоганне Боренц. Как, по-вашему, нашли они
ее номер?
- Разве что он не зарегистрирован, или у нее просто нет телефона, -
сказал Джонни.
- У нее есть телефон. Мне дали номер.
- Ясно, - сказал Джонни. Вейзак ему нравился. Джонни слушал с интере-
сом, но не более того. Он не сомневался в существовании Иоганны Боренц,
он знал, что его сведения верны, - точно так же, как знал, что он не
левша.
- Я долго думал, - продолжал Вейзак. - Я сказал вам, что моя мать
умерла, но это было лишь предположение. Отца убили во время обороны Вар-
шавы. А мать пропала без вести, так? Логично считать, что она погибла
при обстреле... во время немецкого наступления... понимаете? Она пропала
без вести, и мое предположение было вполне логично. Амнезия... как нев-
ролог могу вам сказать, что такая долговременная общая потеря памяти -
явление очень, очень редкое. Возможно, даже более редкое, чем настоящая
шизофрения. Я никогда не слышал, чтобы кто-то зафиксировал случай амне-
зии, длившейся свыше тридцати пяти лет.
- Она давно излечилась от амнезии, - сказал Джонни. - Наверное, прос-
то навсегда забыла свое прошлое. Когда к ней вернулась память, она вновь
вышла замуж и родила двоих... или даже троих детей. Воспоминания, быть
может, стали бы вызывать у нее чувство вины. Но мысль о вас все же воз-
никает у нее. "Мальчик спасен". Вы позвонили ей?
- Да, - сказал Вейзак. - Напрямую, по автомату. Знаете, сейчас это
просто. Очень удобно. Набираешь единицу, код, номер. Одиннадцать цифр -
и можно соединиться с любой точкой страны. Удивительная штука. Даже
страшновато. К телефону подошел мальчик... нет, юноша. Я спросил, дома
ли миссис Боренц. И услышал, как он позвал: "Мам, это тебя". Раздался
стук трубки, положенной на стол... или на что-то твердое. Я находился в
Бангоре, штат Мэн, в каких-то сорока милях от Атлантического океана, и
слышал, как молодой человек положил трубку в городе на побережье Тихого
океана. Сердце у меня... оно стучало так, что я даже испугался. Сколько
я ждал, не помню. Потом она взяла трубку и сказала: "Слушаю... Алло?"
- Ну а вы? Растерялись?
- Я, как вы выражаетесь, растерялся, - ответил Вейзак и криво улыб-
нулся. - Я повесил трубку. Мне захотелось выпить чегонибудь покрепче, но
ничего не нашлось.
- А вы уверены, что это была она?
- Джон, что за наивный вопрос! В тридцать девятом году мне было де-
вять лет. С тех пор я не слышал материнского голоса. Тогда она говорила
только по-польски. Сейчас я говорю только по-английски... Я почти забыл
родной язык, как это ни стыдно. Могу ли я после этого быть уверенным,
что это она?
- И все же вы уверены? Вейзак медленно потер лоб.
- Да, - сказал он. - Это была она. Моя мать.
- И вы не смогли заговорить с ней?
- А зачем? - почти сердито спросил Вейзак. - Ее жизнь - это ее жизнь,
правда? Мальчик спасен. Вы ведь так говорили. Стоит ли расстраивать жен-
щину, которая только-только обретает покой? Неужели я должен навсегда
вывести ее из душевного равновесия? Это чувство вины, о котором вы упо-
минали... стоит ли будить его? Идти на такой риск?
- Не знаю, - сказал Джонни. Трудные были вопросы, и ответить на них
он не мог, но понимал, что, задавая их, Вейзак хочет что-то выяснить для
себя. Вопросы, на которые Джонни не знал ответа.
- Мальчик спасен, мать тоже спасена и живет в Кармеле. Но между нами
- целая страна, и да будет так. А как быть с вами, Джон? Что нам с вами
делать?
- Не понимаю, о чем вы?
- Сейчас объясню, ладно? Доктор Браун злится. Злится на меня, на вас,
подозреваю, и на себя - ведь он чуть было не поверил в то, что считал
полной чепухой всю свою жизнь. Присутствовавшая при сем сестра молчать,
конечно же, не будет. Сегодня в постели она расскажет мужу, и на том бы
все и кончилось, но муж может пересказать это своему боссу, так что, по-
жалуй, уже к завтрашнему вечеру про вас пронюхают газеты: "Больной выхо-
дит из комы со вторым зрением".
- Второе зрение, - сказал Джонни. - Это так называется?
- Не знаю, право, не знаю. Вы медиум? Провидец? Расхожие слова, кото-
рые ничего не объясняют, абсолютно ничего. Вы сказали одной из сестер,
что глазная операция у ее сына пройдет успешно...
- Мари, - пробормотал Джонни. Он слегка улыбнулся. Мари ему нрави-
лась.
- ...и об этом уже знает вся больница. Вы предсказываете будущее? В
