Она, без сомнения, волновалась за Таню. Но почему-то ей стало легче,
когда Сорока, приветливо кивая, пролетела мимо окна.
ЛЕКАРЬ-АПТЕКАРЬ ПРОЩАЕТСЯ СО СВОЕЙ АПТЕКОЙ, А СТАРАЯ ДОБРАЯ ЛОШАДЬ
НАДЕВАЕТ ОЧКИ
Что же значила странная надпись на картоне, висевшем между голубыми
шарами: "Хотите верьте, хотите нет - аптека закрыта"? Не стоит ломать
себе голову над этой загадкой, тем более что нет ничего проще, как раз-
гадать ее. Лекарь-Аптекарь испугался. А когда человек пугается, он бе-
жит.
"Нужно сделать вид, что меня нет, - подумал он, поговорив с Великим
Завистником по телефону. - А когда человека нет, его нельзя уволить, по-
тому что нельзя уволить того, кого нет. Прекрасная мысль! Но ведь очень
трудно сделать вид, что меня нет, когда я тут как тут, в своей ермолке,
в зеленом пиджаке, со своими порошками и микстурами, в которых никто не
может разобраться, кроме меня. Значит, нужно удрать. Куда?"
И он решил удрать к Ученому Садоводу, симпатичнейшему человеку, кото-
рый, как об этом неоднократно сообщали газеты, прекрасно относился к
цветам, вообще растениям и некоторым насекомым. Можно было рассчитывать,
что столь же хорошо он относится к некоторым людям, таким, например, как
Лекарь-Аптекарь. Итак, решено!
Он собрался было вызвать такси, но именно в эту минуту - трах! - пос-
тучалась Старая Лошадь.
- Вот кстати-то! - закричал он. - Здравствуй, Ниночка. Надеюсь, ты не
очень занята и сможешь отвезти меня к Ученому Садоводу?
- Конечно, могу! - с восторгом проржала Лошадь.
Да, это был выезд, на который стоило посмотреть! Отправляясь в доро-
гу, Лекарь-Аптекарь надел пальто, тоже зеленое - у него была слабость к
этому цвету, - и сменил ермолку на широкополую шляпу, и под которой
грустно торчал его озабоченный нос. Через плечо он надел дорожную сумку,
в которой звенели банки и склянки. Он уселся на передке, чтобы за спиной
уютно плескалась вода, и все поглядывал по сторонам - не летит ли Соро-
ка? Петька вскарабкался на бочку. Какой же мальчишка откажется прока-
титься - если не на роллере, так на бочке с водой?
Что касается Лошади... О, это был один из лучших дней ее жизни! Когда
Лекарь-Аптекарь укладывался, она попросила его подарить ей очки. Конеч-
но, если бы у него было время, он подобрал бы для нее очки по глазам. Но
он очень торопился и нечаянно подарил очки, через которые весь мир ка-
жется веселым, счастливым.
Теперь она была в этих очках, выглядевших очень мило на ее бархатном
добром носу. Первые два-три километра она шла осторожно, на цыпочках -
привыкала, но, как только город с его сверкающими автомобильными фарами,
презрительно косившимися на водовозную клячу, остался позади, она пусти-
лась вскачь, приплясывая и напевая.
Как все искренние, простодушные люди, она пела обо всем, что встреча-
лось по дороге. Но встречалось как раз не то, что она видела. Или, вер-
нее сказать, видела она совсем не то, что встречалось. Каменщики в серых
фартуках строили дом, а ей казалось, что они не в серых фартуках, а в
голубых и что кирпичи сами летят им в руки; мальчишки плелись в школу, а
ей казалось, что они бегут со всех ног, чтобы поспеть к началу занятий.
Это было даже опасно, потому что на одной улице рабочие чинили мост, а
ей показалось, что они его уже починили, и водовозная бочка с пассажира-
ми едва не угодила в канаву.
Ленивая Девчонка лежала на берегу этой канавы, подложив под голову
учебник арифметики и выставив на солнце голые ноги.
- Скажите, пожалуйста, как проехать к Ученому Садоводу? - спросил ее
Лекарь-Аптекарь.
- Не скажу.
- Почему?
- Лень.
- Но ведь ты уже сказала целых три слова? - с интересом спросил Ле-
карь-Аптекарь.
- Да. А адрес не скажу. Он длинный.
- Редкий случай, - определил Лекарь-Аптекарь, любивший, как все вра-
чи, редкие случаи и думавший, что, кроме него, никто с ними справиться
не может. - Возьми, девочка.
- Он протянул ей коробочку с порошками.
- Принимай перед школой.
- Не возьму.
- Почему?
- Лень.
- Тебе лень принять лекарство от лени?
- Да.
- Понятно. Держи ее, Петя! - сказал рассердившись Лекарь-Аптекарь. -
Ну-ка. Вот так!
И он всыпал в рот девочке три порошка сразу.
Да, это было сильное средство! Достаточно сказать, что с этого момен-
та никто больше не называл Ленивую Девчонку ленивой. Ее называли как
угодно - злой, невежливой, глупой, неблагодарной, капризной, но ленивой
- нет, никогда! Как встрепанная, вскочила она на ноги и прежде всего от-
барабанила адрес Ученого Садовода:
- Поселок Королей Свежего Воздуха, улица Заячья Капуста, дом семью
девять - шестьдесят три, квартира восемью девять - семьдесят два.
Конечно, она хотела сказать, что дом три, а квартира два, но ей не
терпелось поскорее выучить таблицу умножения.
- Спасибо, - сказал Лекарь-Аптекарь. - А как проехать в поселок Коро-
лей Свежего Воздуха?
- До поворота - прямо, девятью девять - восемьдесят один, - ответила
бывшая Ленивая, а теперь Прилежная Девчонка, - а потом налево, десятью
десять - сто.
И все-таки, если бы не Застенчивый Кролик, они не добрались бы до
Ученого Садовода. Дело в том, что Старая Лошадь побежала к повороту не
прямо, а криво (потому что в Волшебных Очках все кривое казалось ей пря-
мым), а потом повернула не налево, а направо. Теперь понятно, почему они
сбились с дороги?
Вот тогда-то из грядок капустного поля и выглянул Кролик! Он выглянул
и спрятался, а ушки остались торчать. Потом снова выглянул и спрятался,
а ушки остались... Потом выглянул и спрятался в третий раз, а ушки... Но
тут его окликнул ЛекарьАптекарь.
Это был обыкновенный Кролик, отличавшийся от других, еще более обык-
новенных, тем, что никак не мог сказать одной молоденькой, только что
кончившей школу Крольчихе: "Будьте моей женой".
Иногда он говорил: "Будьте...", иногда ему даже удавалось сказать:
"моей", но тут он умолкал, краснея, и девушке оставалось только огорчен-
но шевелить ушами.
"Неизвестно, - думала она. - Может быть, он хочет сказать: "Будьте
моей сестрой"?"
Опустив глазки, Кролик стоял перед ЛекаремАптекарем и от смущения не
мог выговорить ни слова.
- Ага, понятно, - добродушно сказал ЛекарьАптекарь. - Ничего особен-
ного. Сильнейшая застенчивость. Проходит с годами. Две капли на сахар
два-три раза в день. Только не перебарщивать. У меня был случай, когда
один застенчивый юноша, вроде вас, выпил сразу весь пузырек и превратил-
ся в нахала.
И он протянул Кролику пузырек и пипетку. Что же должен был ответить
Кролик? Ну конечно: "Благодарю вас, сахара у меня, к сожалению, нет.
Нельзя ли принимать ваше лекарство с капустой?" А он только открыл и
закрыл рот.
- Дядя Аптекарь, - закричал Петька. - Что вы, честное слово! Откуда у
него сахар? Он же кролик.
- Пожалуй, - согласился Лекарь-Аптекарь. - Но это лекарство можно
принимать и с водой. Сейчас мы это сделаем. Петя, нацеди стаканчик. Ну,
братец Кролик, смелее.
Кролик выпил лекарство.
- Спасибо, - сказал он чуть слышно. - Вы заблудились, - добавил он
немного погромче. - К Ученому Садоводу - не направо, а налево, - сказал
он обыкновенным голосом, как самый обыкновенный незастенчивый кролик. -
Он живет в зеленом домике под черепичной крышей! - заорал он, по-видимо-
му совершенно забыв, что минуту назад от смущения не мог выговорить ни
слова. - Извините, я тороплюсь.
И со всех ног он побежал искать Крольчиху, чтобы сказать ей: "Будьте
моей женой".
И все-таки они с большим трудом нашли дом Ученого Садовода. Дело в
том, что дом был очень маленький и зеленый, а сад - очень большой и тоже
зеленый. А найти зеленое в зеленом трудно, особенно если первое зеленое
- маленькое, а второе - большое.
Но еще труднее оказалось найти в этом большом зеленом самого Ученого
Садовода. Петька обегал все дорожки, пока не наткнулся на худенького
старичка в широкополой шляпе, который сидел на корточках и с озабоченным
лицом прислушивался к разговору между Тюльпаном и Розой.
- Невозможно, невозможно, - говорил Тюльпан. - Подумать только, за
десять дней ни одного дождя! Ты побледнела.
- В конце концов эта жара погубит нас, - отвечала Роза. - Ты просто
не представляешь себе, как мне хочется пить.
- Где же твоя роса?
- Ее выпили пчелы.
Да, стояла сильная жара. Анютины глазки вотвот готовы были закрыться
навсегда, левкои лежали в обмороке, и только канны гордо подставляли
солнцу свои огненно-красные крылья.
Вот почему Ученый Садовод так обрадовался, увидев за калиткой Старую
Лошадь, которая, повидимому, - он подпрыгнул от радости, - привезла це-
лую бочку чистой прохладной воды. На передке сидел старичок в длинном
зеленом пальто и широкополой шляпе.
"Ага, понимаю, - подумал Ученый Садовод. - Это новая водовозная фор-
ма".
- Добро пожаловать, - сказал он. - Вы приехали вовремя. Позвольте
прежде всего поблагодарить вас от имени моего сада, который положительно
умирает от жажды.
ГУСЬ-ОБМАНЩИК
"Нет, Лекарь-Аптекарь не решится приготовить лекарство для Таниного
отца, - думал Великий Завистник. - Как-никак я все-таки часто называю
его то старина, то собака. Бывают, конечно, подлецы! К ним относишься
хорошо, а они возьмут и устроят гадость. Ну, этот-то нет! Полгода до
пенсии. Да и поговорил я с ним как-то ловко: и пригрозил и приласкал. А
что, если все-таки приготовит? Что, если этот Мазилка поправится? Страш-
но подумать!
...Бог с ним, с поясом, - думал он уныло. - Пропал и пропал. Пора мне
уже отвыкать от него. Жизнь научила меня завидовать, а по природе-то я
же добряк! Я готов все отдать первому встречному. Вот сейчас, например:
последнюю рубашку готов снять с себя, только бы Мазилка скончался".
С тех пор, как пояс пропал, он не читал газет. Зачем? Могут напеча-
тать что-нибудь хорошее, а ему вредно волноваться. Могут напечатать, что
награжден кто-нибудь, чего доброго, или что дела вообще идут хорошо. Нет
уж, бог с ними! Но радио он иногда все-таки слушал.
И вот однажды в последних известиях сообщили, что на днях в Большом
Зале Мастеров открывается выставка. Это было бы еще полбеды. Но на этой
выставке все картины принадлежали Таниному отцу. Вот это уже была насто-
ящая подлость! Мало того, на выставке - Великий Завистник почувствовал,
что ему нечем дышать, - будет присутствовать сам художник, выздоровевший
после тяжелой болезни. Так и было сказано: "сам".
Возможно, что Великий Завистник тут же свалился бы в сильнейшем сер-
дечном припадке, если бы не раздался звонок. Кто-то пришел к нему, и,
наскоро проглотив микстуру от зависти, Великий Завистник подошел к две-
ри:
- Кто там?
- Га-га.
Это был Гусь, тот самый, о котором говорили: "Хорош Гусь". Он был об-
манщик, но глупый, и ему удавалось обмануть только тех, кто был еще глу-
пее, чем он. Великий Завистник посылал его разузнать, куда убежал Ле-
карь-Аптекарь.
- Ах, это ты, старина? Как дела?
- Дела га-га.
- Выражайся яснее.
- Я нашел их, - торжественно сказал Гусь. - Они скрываются в поселке
Королей Свежего Воздуха, в доме Ученого Садовода.
- Ах так! Отлично!
- Отлично, да не совсем. Вы их там не найдете.
- Почему?
- Потому что вчера расцвели тополя.
- Ну и что же?
- А то, что он летает, га-га.
- Кто - он?
- Не кто, а что, - сказал Гусь. - Пух от тополей.
- Не понимаю.
- Каждая пушинка немедленно сообщит Лекарю-Аптекарю о вашем приближе-
нии. Так приказал Ученый Садовод, а его даже столетние дубы не смеют ос-
лушаться, не то что какой-то там пух. У меня ведь тоже есть пух, так что
в свое время я интересовался этим вопросом. Но у меня другой, так назы-
ваемый гусиный. Тут нужна интрига, га-га. Например, я надену платочек и
подойду к ним, знаете, вроде баба принесла им грибы. А вы спрячетесь под
