бумаге. У одного из них, с распахнутой настежь дверью, был даже такой
вид, как будто он говорил: "Заходите, пожалуйста, а там посмотрим". Но
именно над этим подъездом горели в окнах большие голубые шары. На одном
было написано: "Добро пожаловать", а на другом: "в нашу аптеку".
Маленький длинноносый седой человек в потертом зеленом пиджаке стоял
за прилавком.
"Аптекарь", - подумала Таня.
- Нет, Лекарь-Аптекарь, - живо возразил человек.
- Извините. Могу я заказать у вас это лекарство?
- Нет, не можете.
- Почему?
- Потому что до первого июня чудесами распоряжается Старший Советник
по лекарственным травам. Если он разрешит, я приготовлю это лекарство.
Он ушел, и Таня осталась одна.
Вот так аптека! На полочках стояли бутылки - большие, маленькие и са-
мые маленькие, в которых едва могла поместиться слеза. Фарфоровые белоч-
ки, присев на задние лапки, притаились между бутылками. Это тоже были
бутылки, но для самых редких лекарств. На матовом стекле вдоль прилавка
вспыхивала и гасла надпись: "Антиподлин". Пока Таня раздумывала, что
значит это странное слово, дверь открылась, и толстый мальчик, пугливо
оглядываясь, вошел в аптеку. Это был Петька, тот самый, с которым она
познакомилась в пионерском лагере в прошлом году. Но Петька был не похож
на себя, вот в чем дело! Воротник его курточки был поднят, а кепка над-
винута до самых ушей.
- Здравствуй, Петя. Вот хорошо, что мы встретились! Теперь мне будет
не так страшно возвращаться домой.
- Если вам страшно, - возразил Петя, - вы можете купить таблетки от
трусости, а мне они не нужны, потому что я ничего не боюсь. Кроме того,
я вовсе не Петя.
Конечно, это был Петя! Конечно, он пришел, чтобы купить таблетки от
трусости. Но ему стало стыдно, когда он увидел Таню, и он притворился,
что он вовсе не Петя.
- Ах ты, глупый мальчишка, - начала было Таня, но в эту минуту вер-
нулся Лекарь-Аптекарь.
- Советник не разрешил, - еще с порога сказал он. - У него сегодня
отвратительное настроение.
- Пожалуйста, верните мне рецепт, - попросила Таня. - Где он живет?
Главный Городской Врач сказал, что моего отца может спасти только чудо.
- Ради бога, замолчи, - болезненно морщась, сказал Лекарь-Аптекарь. -
У меня больное сердце, мне жаль тебя, а это очень вредно. Надо же, в
конце концов, подумать и о себе. Возьми рецепт. Он живет на Козихинской,
три.
ТАНЯ ЗНАКОМИТСЯ С КОСОЛАПЕНЬКОЙ ЛОРОЙ И ПОЛУЧАЕТ КОРОБОЧКУ, НА КОТО-
РОЙ НАРИСОВАНА ПТИЦА
Дом был обыкновенный, давно не крашенный, скучный. Закутавшись в ды-
рявую шаль, лифтерша сидела у подъезда. Она была похожа на бабу-ягу. Но
это была, конечно, не баба-яга, а самая обыкновенная старая бабушка, за-
кутанная в дырявую шаль.
- Девятый этаж, - сказала она сердито.
И Таня не успела опомниться, как лифт взлетел и распахнулся перед
дверью, на которой было написано "Старший Советник". Таня нажала кнопку,
и детский голос спросил:
- Кто там?
- Простите, пожалуйста, не могу ли я видеть...
Дверь распахнулась. Беленькая толстенькая девочка стояла в передней.
- А ты действительно хочешь его видеть?
- Конечно.
- Не удивляйся, пожалуйста, что я спрашиваю. Дело в том, что я никому
не верю. Мой отец говорит, что верить никому нельзя, а уж своему-то отцу
я все-таки должна поверить. Кстати, скажи, пожалуйста, ты обедаешь два
раза в день?
- Нет.
- А я два, - со вздохом сказала девочка. - Отец, видите ли, беспоко-
ится о моем здоровье. Ешь и ешь! И только смеется, когда я говорю, что
это неприлично, когда у девочки нет даже намека на талию. Пойдем, я про-
вожу тебя. Как тебя зовут?
- Таня.
- Ты ему не говори, что я пожаловалась.
- Ну что ты!
...Это был человек высокого роста, худощавый, черноглазый, лет соро-
ка. Глаза у него были беспокойные, и левая ноздря время от времени отв-
ратительно раздувалась. Но ведь и у хороших людей, как известно, бывают
плохие привычки! Добрый доктор Мячик трогал же каждую минуту бородавку
на своем толстом добром носу. Зато Старший Советник улыбался. Да, да! И
можно было назвать эту улыбку добродушной, даже добродушнейшей, если бы
он не потирал свои длинные белые руки и не втягивал маленькую черную го-
лову в плечи.
- Что я вижу? - сказал он, когда девочки вошли в кабинет. - Дочка еще
не спит? И даже привела ко мне свою подругу?
- Не притворяйся, папа! Ты прекрасно знаешь, что у меня нет подруг.
Эта девочка пришла к тебе по делу. Ее зовут Таня.
- Здравствуйте. Извините. Меня направил к вам заведующий аптекой "Го-
лубые Шары". Будьте добры, разрешите ему приготовить это лекарство.
Почему у Старшего Советника так заблестели глаза? Почему он так
страшно вытянул трубочкой губы?
- Боже мой! - закричал он. - Ваш отец заболел! Какое несчастье!
- Разве вы его знаете?
- Еще бы! Я прекрасно знаю его. Много лет тому назад мы жили рядом,
на одном дворе. Каждый день мы купались и очень любили нырять. Интерес-
но, помнит ли он меня? Едва ли.
- Наверное, помнит, - вежливо сказала Таня. - Между прочим, он и те-
перь еще умеет отлично нырять.
- Вот как? - И Старший Советник схватился за сердце. - Лорочка, дру-
жочек, приготовь мне, пожалуйста, прохладную ванну. Кажется, сегодня я
опять не усну.
Можно было подумать, что Лоре не хочется выходить из комнаты, хотя не
было ничего особенного в том, что отец попросил ее приготовить прохлад-
ную ванну.
- Подожди меня, хорошо? - шепнула она Тане и вышла.
- Но скажите, Таня, доктор Мячик предупредил вас, что лекарство долж-
ны принять сперва вы, а потом уже он?
- я?
- Да. Но, если вы не хотите, я не буду настаивать, нет! Лекарство не
нужно заказывать. Оно лежит у меня в столе.
И он протянул Тане коробочку, на которой была нарисована птица.
- Спасибо.
Таня взяла коробочку, поблагодарила и вышла. В коридоре она открыла
ее. Там лежала пилюля, самая простая, даже хорошенькая. Она положила ее
в рот и проглотила.
Вот тут неизвестно - сразу она превратилась в Сороку или прежде услы-
шала, как Лора, выбежав из ванной, с ужасом крикнула:
- Не глотай!
ПЕТЬКА ПРИНИМАЕТ ТАБЛЕТКИ ОТ ТРУСОСТИ И СТАНОВИТСЯ ХРАБРЫМ
Как же поступил Петька, когда Таня ушла из аптеки "Голубые Шары". Он
поскорее купил таблетки от трусости и побежал за ней. Ему стало стыдно,
что девочка попросила проводить ее, а он, мужчина, невежливо отказался.
На Козихинской было темно, район незнакомый. Таню он не догнал, пото-
му что останавливался на каждом шагу и хватался за карман, в котором ле-
жали таблетки.
Дом номер три опасно поблескивал под луной. Тощая кошка с разбой-
ничьей мордой сидела на тумбе. Лифтерша, выглянувшая из подъезда, была
похожа на бабу-ягу. А тут еще какая-то птица вылетела из окна и стала
кружиться над ним так низко, что чуть не задела своим раздвоенным длин-
ным хвостом. Это уж было слишком для Петьки. Дрожащей рукой он достал из
кармана таблетки и проглотил одну, а потом на всякий случай - вторую.
Вот так раз! Все изменилось вокруг него в одно мгновение. Дом номер три
показался ему самым обыкновенным облупившимся домом. Кошке он сказал:
"Брысь!" А от птицы просто отмахнулся и даже погрозил кулаком.
Разумеется, он не знал, что ей хотелось крикнуть: "Помоги мне, я -
Таня!" Увы, теперь она могла только трещать как сорока!
- Ну, тетя, как делишки? - сказал он лифтерше.
- Не беги, не спеши, - сказала лифтерша. - Посидим, поболтаем.
Возможно, что, если бы Петька принял одну таблетку, он подождал бы
Таню у подъезда, но он, как вы знаете, принял две, а ведь две - это сов-
сем не то, что одна.
- Мне некогда болтать с тобой, тетя, - отвечал он лифтерше. - Ну-ка,
заведи свой аппарат. - Ив одно мгновение он взлетел на девятый этаж. -
Тебя-то мне и надо, - сказал он, взглянув на медную дощечку, и забараба-
нил в дверь руками и ногами.
Все люди сердятся, когда их будят, но особенно те, которым с трудом
удается уснуть. Рассердился и Старший Советник. Но чем больше он сердил-
ся, тем становился вежливее. Такая уж у него была натура - опасная, как
полагали его сослуживцы. Он вышел к Петьке, ласково улыбаясь. Можно было
подумать, что ему давно хотелось, чтобы этот толстый мальчик разбудил
его отчаянным стуком в дверь.
- В чем дело, мой милый?
- Здорово, дядя, - нахально сказал Петька. - Тут к тебе пришла дев-
чонка, передай, что я ее жду.
Советник задумчиво посмотрел на него.
- Иди-ка сюда, мой милый, - ласково сказал он и провел Петьку в свой
кабинет.
- Здравствуй, папа, - сказал он Старому Дрозду, который сидел нахох-
лившись в большой позолоченной клетке.
- Шнерр штикс трэнк дикс, - сердито ответил Дрозд.
В кабинете было много книг: двадцать четыре собрания сочинений самых
знаменитых писателей, русских и иностранных. Книги стояли на полках в
красивых переплетах, и у них был укоризненный вид - ведь книги сердятся,
когда их не читают.
- Ты любишь читать, мой милый?
Конечно, Петька любил читать. И не только читать, но и рассказывать.
Старшему Советнику повезло - он давно искал человека, который прочел бы
все двадцать четыре собрания сочинений, а потом рассказал ему вкратце их
содержание. Он усадил Петьку в удобное кресло и подсунул ему "Три мушке-
тера". Петька прочел страницу, другую и забыл обо всем на свете.
- Ну что, девочка, плохи наши дела? - сказала ей Лошадь.
- Откуда вы знаете, что я девочка?
- И ты узнала бы меня, если бы я была без хвоста. Увы, давно ли я жи-
ла с папой и мамой на Восьмеркиной, семь! Меня звали Ниночкой, а теперь
- Аппетит. Что за нелепое имя! Я очень любила читать, особенно сказки. У
меня были синие ленточки в гриве, я хочу сказать - в косах. Каждое утро
я чистила зубы и каждый вечер мыла копыта, я хочу сказать - ноги, в го-
рячей воде. Я уже начинала немного ржать по-английски. Сколько тебе лет?
- Двенадцать.
- А мне было пятнадцать. Для лошади это много. Вот почему я действи-
тельно Старая Лошадь. У меня болят кости, я плохо вижу, а другие лошади
только смеются, когда я говорю, что мне нужны очки. Ежеминутно я ломаю
руки - я хочу сказать, ноги - при одной мысли, что никогда больше не
увижу своего маленького уютного стойла на Восьмеркиной, семь...
- Вы опять запутались, Лошадь, - сказала Таня. - Вы хотите сказать -
своей маленькой уютной комнатки, да?
ВЕЛИКИЙ ЗАВИСТНИК
Мне не хочется, чтобы Старая Лошадь рассказала вам эту историю. Вы,
наверное, заметили, что она все время сбивалась. Один раз она сказала -
лягалась, а между тем речь шла о том, что мама уговаривала ее принять
английскую соль. В другой раз она повторила: "Я ржала", и осталось неяс-
ным - она громко смеялась или действительно ржала. Словом, лучше я сам
расскажу о Великом Завистнике - лучше для меня и для вас.
Это началось давно, когда на свете еще не было ни Петьки, ни Тани, а
были другие мальчики и девочки, хорошие и плохие. Два мальчика жили на
одном дворе. У одного была черная гладкая маленькая голова, которую он
любил втягивать в плечи, а у другого - русая, а на затылке вихор. Каждый
день они купались в реке. Раз купались, значит, ныряли. Вот почему Стар-
ший Советник спросил Таню, помнит ли еще ее папа о том, как они любили
нырять.
Однажды они держали пари, кто дольше просидит под водой. Они глубоко
вдохнули воздух и одновременно опустились на дно. "Раз, два, три, - счи-
тали они, - четыре, пять, шесть". Сердце билось все медленнее. "Семь,
восемь, девять". Больше не было сил. Уф! И они вынырнули на поверхность.
Первой показалась маленькая гладкая черная голова, а уже потом - русая,
с мокрым вихром на затылке. Черный мальчик проиграл пари.
Потом они выросли, и все, что нравилось одному мальчику, не нравилось
другому. Мальчик с русой головой любил бродить по горам. В конце концов
он забрался так высоко, что орлы прислали ему золотую медаль. А мальчик
