себе домой, стал приводить в порядок свои дуэльные пистолеты. И, разря-
жая один из них, нечаянным образом выстрелил и убил себя наповал. Пуля
ударила ему в подбородок и засела в мозгу; смерть была мгновенна и ужас-
на.
Смерть бедного ротмистра весьма нас смутила, но мы не могли не приз-
нать, что поручик был всего менее в этом повинен. И, погоревав о нес-
частном нашем ротмистре, мы стали позабывать об этом глупом и жалком
столкновении, закончившемся столь трагическим образом.
Прошло два месяца. Натянутые наши отношения с новым офицером посте-
пенно перешли если не в дружество, то в добрые и короткие отношения.
Он и в самом деле оказался на редкость славным малым. И, пожалуй, он
из нас сильнее всех жалел о несчастной судьбе погибшего ротмистра. Он
нам сказал, что не может себе простить ту мальчишескую вспыльчивость,
которая не отвратила столкновения.
Эта его сердечность послужила первой причиной нашего сближения. И,
видя его истинное и трогательное огорчение, мы даже стали его однажды
утешать, говоря, что нельзя в нем видеть причину несчастья, что он пос-
тупил так, как на его месте поступил бы всякий воспитанный человек; и,
вероятно, такова уж печальная судьба у нашего бедного ротмистра, если
даже его жизнь не была сбережена талисманом, носимым постоянно им на
груди.
Поручик с благодарностью стал пожимать наши руки и с непонятным для
нас волнением спросил: "Каков, однако, был талисман у него?"
Но мы не много знали об этом предмете. Ротмистр привез талисман из
Персии и, будучи суеверным человеком, никогда с ним не расставался, счи-
тая его средством противу дурного глаза и несчастного случая. Однако ж,
как мы видим, жизнь судила иначе.
- В таком случае, господа, - сказал поручик, - я расскажу вам еще об
одном талисмане, и ваша воля думать об этом как угодно.
И тут мы с величайшим интересом услышали следующий рассказ:
- В начале тысяча восемьсот двенадцатого года, в эпоху, как известно,
столь бурную военными событиями, служил в нашем гвардейском полку сын
отставного генерала и помещика К.
Прекрасно обеспеченный и избалованный с нежною возраста, молодой наш
гусар, очутившись в блестящем гвардейском полку, предался кутежам и ве-
селию. Буйства, картежная игра и шалости наполнили все дни молодого че-
ловека. Нередко он после ночного разгула являлся на ученье прямо во фра-
ке и с цилиндром в руках, чем приводил славного полкового командира в
ужасный гнев и раздражение.
Жалобы со всех сторон усиливали гнев командира, и он не раз обещал
сообщить его родителю о всех невозможных проказах, кои вполне могли за-
кончиться печально. Но молодой наш гусар, как говорится, и в ус подул и
со смехом выслушивал нотации своего полкового командира.
Скорее из шалости и озорства, чем из сердечных побуждений, он вступил
в связь с женой своего полкового командира, еще в достаточной степени
молодой и на редкость красивой женщиной, Варенькой Л., на которой пол-
ковник два года назад женился после осьмилетнего вдовства.
Эта связь нашего гусара с Варенькой Л. была скандальной в высшей сте-
пени, и она вскоре стала известной решительно всем, кроме мужа. Влюблен-
ная дама, забыв всякую осторожность, открыто стала всюду появляться в
сопровождении нашею поручика.
Громадные его проигрыши и скандальные происшествия с тужили неизмен-
ной темой во всех светских гостиных. Но это, казалось, еще более возвы-
шало офицера в ею собственных глазах.
Полковой командир наш, предвидя несчастья, снесся письмами с отцом
шалопая, но это отнюдь не послужило спасением; сей престарелый родитель,
получив достойное письмо, возымел намерение почти всякий день писать
полковому командиру наставительные письма, давая в них по пунктам и па-
раграфам советы и указания, как ладить с молодыми современными людьми,
вступившими в свитский путь.
На всякое письмо бедный наш командир, памятуя славное имя родителя,
считал своей обязанностью исправно ответить; но ежедневная бессмысленная
переписка вызвала обратное действие, и вскоре получатель сей возвышенной
словесности проклинал себя за неосторожное намерение и даже стал прихо-
дить в содрогание от звуков ненавистной ему фамилии.
Нечаянное происшествие изменило все.
Поручик по весьма ничтожному поводу послал вызов молодому, семнадца-
тилетнему графу Р. и тяжко ранил ею пулей в грудь навылет.
Семья графа Р. подала жалобу государю, и впредь до высочайшего пове-
ления поручик был посажен под арест.
Полученные от полка сведения были неблагоприятны для судьбы поручила;
полковой командир не нашел причин сколько-нибудь порядочно аттестовать
его и, полагая, что этот случай избавит его наконец от буяна, дал о нем
самые убийственные сведения.
Но в ту пору начавшаяся война с Наполеоном задержала решение госуда-
ря. Полчища французов быстро подходили к сердцу нашего любезного оте-
чества.
Наше войско было двинуто противу французов, по оно не имело сил сдер-
жать его натиска.
Гвардейские полки стали принимать боевую готовность, и нам вскоре бы-
ло ведено выступить в поход.
Энтузиазм в столице был в ту пору всеобщий. Престарелый родитель по-
ручика К., благороднейшая и возвышенная душа которого пылала ненавистью
к узурпатору, прислал полковому нашему командиру наставление, что сде-
лать с Наполеоном, буде он попадет к нам в плен.
"Наполеонишку, - писал старый воин, - заставь его самого себя съесть.
Посадите в отдельное надежное помещение и, отрезав от злодея одну ногу,
кормите его этим в течение одного месяца, покуда он все не съест. Зас-
тавь то же сделать с остальными членами, и тогда господь бог приберет
его в том виде, какою он вполне заслужил перед лицом всего мира".
Освобожденный из-под ареста поручик отправился в поход вместе со сво-
им полком. Но каково было всех удивление, когда в пути нас нагнал
фельдъегерь с высочайшим приказом разжаловать поручика К. в нижние чины.
Мы все не ожидали подобного жестокого осуждения.
Между тем полковой командир, не скрывая своею удовольствия, запросил
главнокомандующего, куда ему девать разжалованного в солдаты, но главно-
командующий не сосчитал возможным до конца боевой обстановки сделать пе-
ревод в другую часть. И разжалованный поручик К. продолжал совершать по-
ход вместе с нами. Полковой командир был открыто этим раздосадован и не
скрывал своего раздражения противу К., который и теперь не терял распо-
ложения духа и насмешливостью отвечал на все сердитые взгляды командира.
Однако ж события наступали с решительной быстротой; наш полк дважды
уже имел жаркое столкновение с французским войском и выходил из этого с
честью.
Отведенный для пополнения в местечко С***, наш полк собирался вскоре
выступить в поход, как вдруг произошли события, по своей важности исклю-
чительные.
Без меры влюбленная жена полковника, потеряв всякую осторожность,
приехала сюда для свидания с мужем, но все отлично видели в этом желание
встретиться с К., которого, по ее мнению, разжаловали стараниями мужа.
Скандал был страшный и необыкновенный по своим последствиям; Варенька
дважды падала в обморок, объясняясь с мужем, и несчастный наш полковой
командир, устрашившись дальнейшего, пообещал ей похлопотать перед госу-
дарем о восстановлении разжалованного.
Свидание с К. было трогательным и печальным. Варенька, обливаясь сле-
зами, надела на его шею металлическую цепочку с головой дракона, сказав,
что не раз этот талисман сохранял жизнь ее отцу и не раз из несчастия
выводил его на путь радости; и что пусть этот талисман отвратит теперь
от поручика все беды.
Несчастнейший наш командир и муж этой забывшей свой долг женщины
прервал это свидание, явившись сообщить офицерам, что сюда ждут приезда
великого князя Константина Павловича.
Командир, не имея сил разорвать свои отношения с неверной женой, был
бледен и раздражен в высшей степени; была минута, когда мы ждали, что он
ударит хлыстом своего соперника. Но он имел мужество подать руку своей
жене и увел ее, плачущую и дрожащую, к подъехавшей коляске.
Тотчас полк стал готовиться к приезду царственной особы; и не прошло
и часу, как полку было ведено построиться в поле в пешем строю. Прибыв-
ший великий князь обратился к полку с благодарностью, лестно хваля офи-
церов и солдат за доблестное сражение.
- Государь, - сказал он, - по заслугам наградит господ офицеров,
списки коих будут представлены; что же касается нижних чинов, то мы про-
сим полкового командира назвать имена наиболее отличившихся на поле сра-
жения.
Тотчас же к великому князю подошел адъютант, держа на шелковой подуш-
ке некоторое количество георгиевских крестов, недавно введенных для раз-
дачи нижним чинам.
Тут трудно сказать что-нибудь вразумительное, но полковой наш коман-
дир в ответ на слова великого князя, быть может разгоряченный недавним
семейным скандалом и полагая, должно быть, что речь зашла как раз о тех
обидчиках, кои отравляли ему жизнь, назвал ненавистную фамилию своего
разжалованного в солдаты соперника.
Произнеся это имя, полковой командир сделался белее своего платка,
который он судорожно поднес к своему рту.
Мы все в одно мгновение замерли, полагая, что он поуправится в своей
ошибке, хотя это было бы в высшей степени неприлично и чудовищно, но
старый воин, воспитанный на традициях покойного государя, произнеся эту
фамилию, не сосчитал возможным в присутствии царской особы признаться в
совершенной ошибке и, назвав еще четыре фамилии, смолк, безумно глядя на
всех нас.
Тотчас адъютант повторил эти пять фамилий, и из рядов вышли пять ниж-
них чинов, коим великий князь лично к шинелям приколол высокие награды.
Положение было тем более неприлично и скандально, что бедный наш раз-
жалованный офицер не был участником в сражении, находясь в ту пору в
прикрытии к обозу.
Между тем великий князь, попрощавшись с войском, удалился под несмол-
каемые крики "ура"; всем было велено разойтись, и офицеры, оживленно об-
суждая событие, направились к палаткам.
Бедный разжалованный поручик с приколотым крестом смущенно стоял, не
зная, что ему сделать и как поступить. Слезы выступили у него на глазах,
и лицо пылало от стыда и досады. "Так вот оно, немедленное действие та-
лисмана", - подумал поручик и хотел было сорвать с себя амулет, чтобы
счастье не было к нему столь сразу благосклонным и бурным в своем прояв-
лении.
Подошел к офицерам, он сказал, что их улыбки и смех были бы для него
тягостны, но как честный и порядочный человек он признает, что невозмож-
но оставить сей крест, так случайно и ошибочно им полученный. Между тем
нету способа отказаться от него, не поставив себя и командира в ужасное
и комическое положение.
- Но я нашел выход в моем отчаянном положении, - сказал он, - и в са-
мое ближайшее время я непременно постараюсь сделать какой-либо поступок,
который оправдает столь высокую награду, случайно полученную мной.
Офицерам чрезвычайно понравилась его смелая мысль заслужить таким пу-
тем полученное уже награждение.
И вот в течение нескольких дней весь полк с волнением видел, как нес-
частный поручик искал способа заслужить то, что он уже имел; он проявлял
свою храбрость решительно всюду, где это было возможно, он выезжал в
разведки и бешеным аллюром скакал на лошади под градом французских пуль,
однако настоящего дела у него еще не было.
Но вот наконец получен был приказ из штаба нашей армии узнать распо-
ложение врага к югу от местечка И.
Тотчас разжалованный поручик вызвался это сделать и, вскочив на ло-
шадь, отправился на линию наших дозоров. Проехав версты три, он оставил
лошадь в поле и, подойдя к одному селению, стал набрасывать на бумаге
расположение французской пехоты, беря во внимание дым костров и далекое
движение военных частей.
