ехать.
Другому вовсе и не надо ехать - ему всего два шага шагнуть. Ему это
для прогулки очень полезно, а он непременно поедет. Он непременно захо-
чет проявить свою угнетенную амбицию. И он вопрется в самую гущу челове-
ческих тел и поедет, хотя его могут там задавить до смерти. Но это ему
неважно. Ему бы только поехать. А там хоть трава не расти.
И он ведь, заметьте, до конца рейса доедет, хоть это ему и не надо. А
если трамвай круговой, так он, я так думаю, весь круг обернет, а то и
два загнет, прежде чем добровольно слезет на своей остановке. Вот какие
бывают люди. Некоторые по три круга станут загибать. А некоторых вообще
будет не выкурить с трамвая. Они, может, даже спать там лягут. Они до
остервенения дойдут, если объявить, что это даром.
Нет, по-моему, надо менять свои характеры. По-моему, это отблеск бур-
жуазной культуры. И с этим надо энергично бороться и переделывать свою
психику.
Вот давеча я сам, не целиком переделавши свою психику, съел на одном
банкете что-то такое, кажется, кружков десять мороженого. И после недели
две разогнуть тела не мог.
Так что я эти слова заявляю, лично продумавши и все испытавши.
Я как-то такое видел на одной площади бесплатную карусель. Она была
поставлена как раз в аккурат против церкви. Наверно" чтоб верующие могли
развлечься, а безбожники могли бы, не заходя в храм, провести культурно
время.
Так там очень серьезные дела происходили. Многие-то, конечно, не зна-
ли, что карусель даром. И потому стеснялись заходить. А которые знали,
то на тех прямо удержу не было.
Я видел одного парнишку, которого оттягивали, и то он не шел.
Он как сел на деревянную кобылку, так прямо как прилип к ней и мотал-
ся на ней часа три. Только когда он совсем сомлел и стал белый, как гли-
на, он позволил себя снять своим друзьям. И то брыкался и не хотел до-
пустить, чтобы его сняли.
Ну конечно, его положили на землю, он дышал как рыба и смотрел на не-
бо, еле чего понимая. Но потом, оправившись, обратно полез на лошадь и
крутился до тех пор, пока снова не захворал. И то после этого не сразу
слез. А он слез только тогда, когда "в Ригу поехал".
Тут волей-неволей ему пришлось слезть. А то публика стала обижаться,
говоря, что при вращении карусели (то как-то не того получается. А то бы
он не слез. Но тут его сторож стянул и даже, кажется, заехал в морду за
недопустимое безобразие.
После чего парень долго лежал на брюхе, надеясь, отдохнув, еще ма-
лость покрутиться. Но потом, видимо, не совладав с пошатнувшимся здо-
ровьем, попер домой.
Так что, вообще говоря, неизвестно, сколько человеку всего нужно. На-
верное, больше того, чем сколько ему нужно, и не менее того, чем сколько
он хочет.
Так что все в порядке. "Потолок" имеется. Пламенный привет молодым
людям, переделывающим свои характеры.
Что касается престарелых людей, то мы про них не говорим. Они, воспи-
танные на прежних денежных делах, сами понимают в этом меру и чуть что
хватаются всякий фаз за карман. Но зато они не понимают меру в смысле
доставания денег. Вот тут они прямо способны на всякое безобразие. Вот,
извольте, расскажу про одну старушенцию, которая дошла до крайних преде-
лов выдумки и свинства в этом деле. Вот каким мерзким способом она дос-
тавала деньги.
РАССКАЗ ПРО НЯНЮ, ИЛИ ПРИБАВОЧНАЯ ЦЕННОСТЬ У ЭТОЙ ПРОФЕССИИ
Конечно, старый человек не всегда может попасть в ногу с новой
жизнью.
Это особенно почему-то относится к старухам. Вот этот старческий ма-
териал вообще, надо честно сказать, как-то слабо разбирается в современ-
ных течениях. Перед ихними старческими глазами какие-то, что ли, круги
плавают, или мошки, или пес их знает что, но только им как бы не до то-
го. Они не слишком-то задумываются о грядущих судьбах человечества. И
они тем более гимнастикой не могут заниматься, отчего часто подвержены
меланхолии и политической немощности.
Вообще надо сказать, что старухи, воспитанные на прежних капиталисти-
ческих делах, зачастую решительно отказываются перестраиваться и бук-
вально не хотят хотя бы слегка, что ли, изменить свою закостенелую пси-
хику. Они знай себе гнут то, чего было раньше, и не понимают то, чего
есть, и то, чего решительно не может быть.
Особенно если речь идет о деньгах. Если речь идет о деньгах, то это
конченое дело. Тут никакие советы не помогут. Старый человек, он любит
заработать, скопить, и вообще у него при виде денег руки дрожат и ноги
подгибаются.
И не только, скажем, глубоко дряхлые старухи гнут эту прежнюю линию,
но и более молодые, которым, может, там по сорок пять, пятьдесят пять
лет. Эти тоже малодоступны перевоспитанию.
На этой почве на днях произошло одно прямо возмутительное дело у нас
в Ленинграде.
Тут такие супруги Фарфоровы имели няню. Они взяли ее до своего ребен-
ка. Они сами не могли своему ребенку обеспечить уход и ласку. Они
оба-два служили на производстве.
Сам Серега Фарфоров служил. И она служила. Он рублей, может, полто-
раста брал. И она не меньше ста огребала.
И вот при такой ситуации у них происходит рождение ребенка.
Вот родился у них ребенок как таковой, и, конечно, пришлось до него
взять няню. А то бы, конечно, они не взяли.
Тем более у них даже такой привычки не было - брать себе нянек. Они
не понимали такого барства.
Но тут тем более им выгодней было иметь няню, чем самой мадам Фарфо-
ровой покинуть место службы и удалиться с производства.
И вот, конечно, определилась к ним няня.
Не очень такая старая и не очень такая молодая. Одним словом, пожилая
и довольно-таки на вид страхолюдная.
Но за безобразной внешностью Фарфоровы вскоре увидели у нее доброе
сердце. И никак не могли предвидеть, что за гадюку они пригрели на своей
груди.
А они, конечно, нарочно взяли себе такую некрасивую, чтоб она не шля-
лась, и чтобы не имела личного счастья, и чтоб только смотрела на ихнего
младенца.
И тем более они ее взяли по рекомендации. И там им сказали - дескать,
это вполне непьющая, пожилая, некрасивая старуха. И, дескать, она любит
детей и прямо с рук их не спущает. И даром что это старуха, но это такая
старуха, что она вполне достойна войти в новое, бесклассовое общество.
Это им так сказали. Но они еще не имели своего мнения.
И вот они берут эту няню и видят, действительно, золото, а не няня.
Тем более она сразу полюбила ребенка.
Все время с ним ходит, с рук не спущает и прямо гуляет с ним до ночи.
А Фарфоровы, являясь передовыми людьми, не перечили в этом. Они пони-
мали, что воздух и гулянье вполне укрепляют организм ихнему младенцу. И
думают: "Пожалуйста. Пущий гуляет. Тем более мы будем реже видеть ее
зверскую харю".
И вот происходит такая ситуация.
Утром родители на производство, а ихняя няня берет младенца, берет
пузырек с коровьим молоком и идет гулять по улицам Ленинграда. И гуляет
с ним прямо до глубокой ночи.
- Только раз однажды идет по улице член правления Цаплин. Он - с дом-
кома. Он - одна из главных фигур в правлении.
Вот он идет по улице, думает, может, там про свои интимные дела или
там кого бы из вверенных ему жильцов на черную доску занести как злост-
ного неплательщика. И вдруг - смотрит - что такое? Стоит на углу истре-
панная старуха. Держит она на своих руках младенца. И под этого младенца
она просит. Некоторые прохожие при виде этого зрелища отворачиваются, а
некоторые, сочувствуя чужой беде, подают ей монетку или две на пропита-
ние. А та им кланяется. И показывает младенца - дескать, не для себя
прошу, а вот для этого.
Семен Михайлович Цаплин давать ей не хотел, он просто так поглядел на
ее личность. И видит, личность будто знакомая. И глядит - да, действи-
тельно, это суть няня с фарфоровским ребенком. Тем более обознаться
трудно - морда у нее такая, что очень глубоко в душу западает.
Член правления Цаплин ничего ей на это не сказал я вообще ни копья не
подал, но повернулся и пошел обратно домой.
Неизвестно, как он дожил до вечера, но вечером говорит самому Фарфо-
рову:
- Я, говорит, чересчур удивляюсь, уважаемый товарищ, но, говорит, или
вы своей домработнице денег не платите, или, говорит, я не пойму подоб-
ной ситуации.
А если, говорит, вы ее нарочно засылаете под ребенка просить, то вы,
говорит, есть определенно чуждая прослойка в нашем пролетарском доме.
Фарфоров, конечно, говорит:
- Я извиняюсь, об чем речь? Про что вы говорите - я чего-то не пойму.
Тогда член правления говорит про то, чего видел, и про то, чего пере-
чувствовал, наблюдая подобное зрелище.
Тут происходят разные сцены. Происходят крики и улыбки. И все выясня-
ется.
Тогда зовут няню. Ей говорят:
- Как же так можно? Вы что - обалдели? Или вы ненормальная и у вас в
голове не все дома.
Няня говорит:
- В этом пороку нет. Так ли я стою, или мне сердобольные прохожие в
руку дают. Я, говорит, прямо не пойму, об чем разговор. Ребенок через
это не страдает. И, может, ему даже забавно видеть такое вращение людей
вокруг себя.
Фарфоров говорит:
- Да, но я не хочу своему ребенку присваивать такие взгляды с детских
лет. Я не дозволю вам производить такие действия.
Мадам Фарфорова, прижимая своего ребенка к груди, говорит:
- Нам это в высшей степени оскорбительно. Мы вас выгоняем со своего
места.
Цаплин говорит:
- А я как член правления скажу: вы всецело правы выгнать эту бешеную
няньку.
Старуха говорит:
- Ах, подумаешь, до чего испугали! Нянь нынче не очень много - меня,
может, с руками оторвут. А я под вашего щенка едва трешку зарабатывала,
а уж упреков не оберешься. Я от вас сама уйду, поскольку вы какие-то
бесчувственные подлецы, а не хозяева.
После этих слов Фарфоров, рассердившись, накричал на нее и даже хотел
из ее слабого тела вытряхнуть старческую душонку, но член правления ему
не разрешил. После чего ее с позором выгнали. Так она и ушла, и рекомен-
дации не взяла, и неизвестно, куда поступила. Но, наверное, она снова
где-нибудь нянчит младенца и под него подходяще зарабатывает.
Наверное, ей до зарезу нужны деньги, иначе прямо трудно объяснить ее
поведение. А на что ей деньгиэтого я прямо не пойму. Старуха сыта, оде-
та, валенки имеет, жалованье получает, это прямо ее какой-нибудь каприз
и, главное, наверное, прежнее мелкобуржуазное воспитание, бессмысленная
тяга к деньгам и неправильное мировоззрение.
Я еще понимаю, если у нее есть какая-нибудь благородная цель. Вот ес-
ли бывает цель, тогда я могу снисходительно отнестись к подобным фактам
в смысле доставания денег.
И я однажды, как мы сейчас увидим из следующего рассказа, весьма
снисходительно и терпимо отнесся к подобному случаю, о котором мы имеем
намерение вам рассказать сейчас.
МЕЛКИЙ СЛУЧАЙ ИЗ ЛИЧНОЙ ЖИЗНИ
Стою я раз в кино и дожидаюсь одну даму.
Тут, надо сказать, одна особа нам понравилась. Такая довольно инте-
ресная бездетная девица. Служащая.
Ну, конечно, любовь. Встречи. Разные тому подобные слова. И даже со-
чинения стихов на тему, никак не связанную со строительством, чего-то
такое: "Птичка прыгает на ветке, на небе солнышко блестит... Примите,
милая, привет мой... И что-то такое, не помню, - та-та-та-та... бо-
лит..."
Любовь в этом смысле всегда отрицательно отражается на мировоззрении
отдельных граждан. Замечается иной раз нытье и разные гуманные чувства.
Наблюдается какая-то жалость к людям и к рыбам и желание им помочь. И
сердце делается какое-то чувствительное. Что совершенно излишне в наши
дни.
Так вот, раз однажды стою в кино со своим чувствительным сердцем и
дожидаюсь свою даму.
А она, поскольку служащая и не слишком дорожит местом, - она любит
опаздывать. На службе-то, конечно за это строго. Ну, а тут она знает -
