И, в одно мгновенье вспомнив свой брак и свои расчетливые построения,
Володин стал испытующе глядеть на девицу, желая проникнуть в ее мысли и
в ее сердце, чтоб узнать, нет ли у нее таких же мыслей, какие в свое
время были у него.
И Володину показалось, что в глазах девицы горели алчный расчет, вы-
года и желание поскорей устроить свою судьбу.
- И потом, я просто не имею денег, чтобы сейчас жениться, - сказал
он. И вдруг, мгновенно обдумав план действия, он решил выдать себя за
бедняка и безработного.
- Да, - повторил он уже более твердо и даже, как бы сказать, торжест-
венно, - я не имею денег, у меня нету денег, и я, к сожалению, не могу
обеспечить вас своей работой и своими достатками.
Это было, конечно, неправда, он жил хорошо, и работа у него была, но
ему захотелось услышать из уст девушки прелестные и бескорыстные слова -
мол, ну, как-нибудь, что за счеты, и так далее, и зачем, мол, деньги,
когда на сердце такое чувство.
А Оленька Сисяева, как назло, пораженная не столько уверениями,
сколько его топом, зашмыгала носиком и забормотала какие-то несложные
слова, которые можно было скорее всего принять за досаду и сорвавшиеся
мечты.
- Как же, - молвила она наконец, - давеча вы говорили как раз совер-
шенно другие вещи и, напротив того, рисовали разные планы, а сейчас вы-
ходит другое. Ну, как же это так?
- А очень просто, - грубо сказал он, - у меня, знаете, уважаемый то-
варищ, не государственное учреждение, у меня, знаете, положение слишком
шаткое и одинокое. И, может, в настоящее время у меня почти что нету ра-
боты. Я почти что нуждаюсь в работе. И в дальнейшем сам не знаю, как и
чем я буду сводить концы с концами. Возможно даже, что мне придется бо-
сиком ходить по дорогам и просить себе пропитание, уважаемый товарищ.
Барышня глядела на него выпуклыми стеклянными глазами, туго сообра-
жая, что происходит.
А он нес околесицу и закидывал свою даму картинами бедности, неуют-
ности и предстоящей нужды.
После, перед прощанием, они оба старались смягчить эту небольшую гру-
бую сценку и, гуляя минут десять, беседовали о самых посторонних и даже
поэтических вещах. Однако беседа у них не клеилась. И они расстались,
она - удивленная и непонимающая, а он - все более и более уверенный в ее
тонких расчетах и соображениях.
И, вернувшись в свою пустую проходную комнату, Володин лег на диван и
старался разобраться в чувствах и пожеланиях барышни. "Ловко сработано,
- думал он, - поддела карася! Небось удивилась, когда про бедность услы-
шала".
Нет, он еще поглядит, какая такая любовь. Может быть, просто расчет.
И, хотя у него не было точной и полной уверенности в ее расчетах, од-
нако он думал так, желая поскорей услышать ее слова и уверения в обрат-
ном. Настоящая любовь не останавливается при виде бедности и нищеты. И
если она его любит, она возьмет его за руку и скажет ему разные слова, -
мол, об чем речь, об чем беспокойство? Ваша бедность не пугает меня, бу-
дем работать и к чемунибудь стремиться.
Так раздумывая, он лежал в беспокойстве и нерешимости. Как вдруг на
лестнице позвонили. Это звонил брат милосердия Сыпунов, который суровым
тоном попросил его следовать за собой на нейтральное место, во двор,
чтобы там, на свободе, побеседовать о происшедших делах и поступках.
Беспокоясь и не смея отказываться, Володин надел шляпу и спустился во
двор.
Там уже стояла вся семья, оживленно беседуя и горячась.
Не теряя драгоценного времени и слов, брат милосердия Сыпунов подошел
к Володину и ударил его булыжником, весом, вероятно, побольше фунта.
Володин не успел отдернуть голову, он только мотнулся в сторону и тем
самым несколько ослабил удар. Булыжник, скользнув по шляпе, слегка рас-
сек ухо и кожу щеки.
Володин, закрыв руками лицо, бросился назад. И тотчас ему вдогонку
полетело еще два-три камня, пущенных энергичной рукой защитника слабых
женщин. Володин одним духом взмахнул по лестнице и поспешно закрыл за
собой дверь.
Брат милосердия кинулся за ним и некоторое время из хулиганских по-
буждений бил ногами в дверь, приглашая Володина выйти и поговорить еще
раз, но уже более спокойно и без мордобития.
Володин, зажав рукой раненое ухо, стоял за дверью, удерживая дыхание.
Сердце его отчаянно колотилось. Испуг сковал ему ноги.
Брат милосердия, поколотив еще в дверь, сказал, что если так пойдет,
то его, подлеца, схватят всей семьей и обольют серной кислотой. Если,
конечно, он не одумается и не вернется к исполнению своих обязанностей.
Побитый и потрясенный, Володин лежал на диване, думая, что все рухну-
ло и все погибло.
Он не видел никакого утешения. Даже любовь была теперь под сомнением.
Его чувство, было обмануто и оскорблено грубым расчетом и соображением.
И, подумав об этом, Володин снова стал сомневаться, так ли это.
Ну, а если это не так, то он пойдет к ней и целиком убедится.
Да, он пойдет к ней и все скажет. Он скажет, что жизнь обостряется,
что он с опасностью для своей жизни идет к намеченным идеалам, но зато
она должна знать, окончательно и раз навсегда, что он ничего буквально
не имеет. Он нищий, без куска хлеба и без всякой работы. Хочет она - пу-
щай на риск выходит замуж за такого. Не хочет - пожмем друг другу ручки
и разойдемся, как в море корабли.
Он хотел было тотчас побежать к ней, чтоб доложить ей эти последние
слова, но было уже поздно, и он, сняв окровавленный пиджак, промыл под
краном свое разорванное ухо и, обвязав голову полотенцем, лег спать.
Он плохо спал, ворочался и громко мычал во сне, так что фотограф при-
нужден был дважды окликать его, чтоб перебить ему мычание.
Брат милосердия Сыпунов - этот грубый и некультурный субъект -
действительно припер откуда-то бутылку с серной кислотой.
Он поставил ее на окно и прочел обеим сестрицам краткую лекцию о
пользе этой жидкости.
- Маленько плеснуть никогда не мешает, - говорил он сестрам, картинно
изображая в лицах момент обличия. - Особенно, конечно, глаза не надо
вытравлять, по нос и другие предметы, безусловно, можно потревожить. Тем
более, имея после того красную морду, пострадавший не будет слишком
привлекательный господин, и девицы, без всякого сомнения, перестанут на
него кидаться, и он тогда как миленький снова вернется в свое стойло. А
суд, конечно, найдет разные обстоятельства и даст условное покаяние.
Маргарита Гонкие ахала, вздыхала и заламывала свои руки, говоря, что
если это так нужно, то она предпочла бы плеснуть в лицо этой усатой,
черномазой бабенке, которая испортила ее счастье.
Однако, считая, что вернуть его обратно с неиспорченной личностью не-
ту возможности, она, снова ахая, соглашалась, говоря, что надо бы слег-
ка, из гуманных соображений, разбавить эту ядовитую жидкость.
Брат милосердия гремел своим голосом и стучал бутылкой о подоконник,
говоря, что в крайнем случае, если на то пошло, можно, конечно, и двоих
облить к чертовой матери, что оба они два весьма ему примелькались и
беспокоят его характер. И что он еще бы и третьего кого-нибудь облил,
хотя бы для примеру ту же мать этой чернявой девчонки - зачем она нас-
только распускает свою дочку, позволяет трепаться с уже занятым челове-
ком. Что же касается до разбавления жидкости, то это ни к чему не приве-
дет, так как химия есть точная наука и она требует определенный состав.
И не с ихним образованием менять научные формулы.
Всю эту семейную сцену покрывала своим рыданием младшая сестрица Ле-
ля, которая предчувствовала новые крупные потрясения.
Автор спешит успокоить уважаемых читателей, что особенно серьезного
дела не вышло из этого. И все окончилось если и не совсем благополучно,
то приблизительно. Но испуг был громадный. И много горя в связи с этим
потрясением пришлось хлебнуть нашему другу Володину.
На другой день, побрившись и попудрив свое поврежденное ухо, Володин
вышел на улицу, спеша к своей крошке.
Он шел по улице и бурно жестикулировал, беседуя вслух с самим собой.
Он придумывал всякие каверзные вопросы, которые он задаст ей и кото-
рые должны вскрыть подпольную и корыстную игру молодой девушки.
Она находится в бедности, она висит на своей мамаше, она желает уст-
роить свою судьбу. Но она жестоко ошибается. Да, он, пусть она знает,
ничего не имеет. Он весь тут. Вот один галстук и одни штаны. И к тому же
он безработный, без всяких надежд на будущее. А его фотографическое дело
ничего ему не дает. И, кроме непосильных расходов на карандаши и резин-
ки, он ничего не видит. И если он этим занимается, то исключительно из
любезности и дружбы к фотографу Патрикееву, уступившему ему свой диван и
комнату.
Так он ей скажет и посмотрит, в чем дело.
Он шел торопливо, не замечая никого и ничего не слыша.
На углу у пустыря навстречу шла его бывшая супруга Маргариточка Гон-
кие.
Увидев ее, Володин смертельно побледнел и, как зачарованный, не сводя
с нее глаз, медленно пошел к ней.
На расстоянии трех шагов Маргарита, тихо что-то закричав, взмахнула
рукой и снизу вверх плеснула в Володина кислотой.
Было большое расстояние, и пузырек был с узким горлышком, так что
только несколько капель попало Володину на костюм.
Володин побежал в сторону, пронзительно визжа и хлопая себя ладонями
по лицу, желая удостовериться, цела ли его физиономия.
И, уверившись в благополучном исходе, он снова повернулся и бросился
на Маргариту Гопкис, которая, как тень, стояла подле забора. Володин
схватил ее за горло и начал трясти, ударяя ее головой об забор, крича
какието неясные фразы.
Это все происходит на пустынной и глухой улице, по которой Володин
имел обыкновение ходить на свидание к своей крошке.
Но, несмотря на это, народ стал подходить с других улиц, с любо-
пытством всматриваясь, какое зрелище им предстоит увидеть.
Но зрелище подходило к концу. Беспокоясь, что его поволокут в часть,
Володин перестал трясти свою мадам и быстро, не оглядываясь, пошел до-
мой.
Он был потрясен и взволнован. Зубы его били барабанную дробь.
Почти бегом он вернулся домой и заперся в квартире.
Конечно, он не мог теперь, в таком виде, пойти к своей крошке.
Его била лихорадка. Его ноги дрожали, и зубы ляскали.
Володин полежал некоторое время на диване. Потом стал ходить по ком-
нате, с испугом поглядывая в окно и прислушиваясь к шуму.
И он не выходил весь день, боясь, что брат милосердия прикончит его
во дворе или сделает его калекой, переломав ему руки и ребра.
Он провел день в смертельной тоске без всякой пищи. Он только пил во-
ду в неимоверном количестве, охлаждая и заливая внутренний жар.
И целую ночь, не сомкнув глаз, он обдумывал создавшееся положение,
стараясь найти какой-нибудь приличный и неоскорбительный выход. И такой
выход он нашел, придя к мысли, что необходимо заключить перемирие с быв-
шей женой и ее ангелом-хранителем, товарищем Сыпуновым. Он не подаст на
них в суд за покушение на убийство, а за это пусть они его не добивают
до смерти.
Успокоившись на этом, он мысленно перекинулся на другой, не менее
важный фронт и стал думать в сотый раз, как и какие новые решительные
слова он скажет своей малютке для того, чтобы получить настоящего чело-
века с бескорыстным чувством, а не хитрую бабу с ее практическими штуч-
ками. И для достижения этой цели он не остановится ни перед какими труд-
ностями и затратами. Да, он объявит себя безработным человеком и первое
время будет тайком от нее работать у своего фотографа, с тем чтобы окон-
чательно убедиться, что барышня не имеет никаких расчетов и внутренних
соображений.
И Володину уже мысленно рисовались сцены, когда он, подняв воротничок
своего пиджачка и тщательно занавесив окна, тайком работает, не покладая
рук, день и ночь ретушируя фотографические снимки. Он работает так
