занимаюсь запретными делами,-- сказал я.-- Но если Эрику
это не понравится -- когда ты все расскажешь ему -- будь любезен,
объясни, что я всего лишь осуществляю свои права и что скоро он
увидит меня лично.
-- Я это сделаю, милорд,-- сказал он, кланяясь.
-- Иди сюда, присядь на минутку рядом, друг Дик, и я скажу тебе
кое-что еще.
Он сел, и я тоже.
-- Было время,-- начал я, обращаясь к нашему древнему слуге,--
когда считали, что я исчез навсегда и никогда не появлюсь более.
Но раз уж я по-прежнему жив, и раз уж сохранил свои способности,
боюсь, я вынужден буду оспорить требование Эрика на трон Янтаря.
Этот вопрос не решить так просто: но раз он не
перворожденный, то не думаю, что Эрик получит особую
поддержку в народе, если на горизонте вдруг появится другой
претендент. По этим причинам -- среди многих других, и в
большинстве своем личных -- я собираюсь противостоять ему. Я еще
не решил, ни как я это сделаю, ни по какому праву, но клянусь,
он заслуживает того, чтобы с ним боролись! Передай ему это.
Если он пожелает найти меня, скажи, что я живу среди Теней, но
не там, где был раньше. Он поймет, что я хочу сказать. Меня не
так легко будет уничтожить, потому что я приму не меньше мер
предосторожности, чем он здесь. И я буду драться с ним -- от ада
до вечности -- и не остановлюсь, пока один из нас не умрет. Что
ты скажешь на это, старый хранитель?
Он взял мою руку и поцеловал.
-- Приветствую тебя, лорд Янтаря!-- сказал он, и в глазах его
стояли слезы.
Затем дверь за его спиной скрипнула и распахнулась настежь.
Вошел Эрик.
-- Привет,-- сказал я, поднимаясь и придавая голосу наиболее
гадкий гнусавый оттенок.-- Не ожидал увидеть тебя в игре так
скоро. Как идут дела в Янтаре?
Глаза его расширились от изумления, а голос отяжелел от того,
что люди называют сарказмом, и я не могу придумать лучшего слова.
-- Хорошо, когда дела идут, Кэвин. Плохо, как выясняется, в
другом.
-- Жаль,-- сказал я.-- Как же нам это исправить?
-- Я знаю способ,-- он бросил взгляд на Дика, который молча
удалился, закрыв за собой дверь. Я услышал щелчок замка.
Эрик высвободил клинок из ножен.
-- Ты хочешь трон,-- сказал он.
-- Разве только я, а не каждый из нас?-- ответил ему я.
-- Думаю, да,-- заметил он со вздохом.-- Правильно
говорят: "Нелегко лежать на голове". Я не понимаю, почему мы все
так рвемся занять эту нелепую должность. Но ты должен
помнить, что я победил тебя дважды и в последний раз милостиво
подарил тебе жизнь в одном из миров Тени.
-- Не столь уж ты был милостив,-- ответил я.-- Ты знаешь, что
просто оставил меня подыхать от чумы. Ну а в первый раз,
насколько я помню, все решил жребий.
-- Значит, нам предстоит решать между нами двумя, Кэвин. Я --
старше тебя, и я лучше тебя. Если ты желаешь помериться оружием,
то я одет подходяще. Убей меня, и трон, вполне возможно, будет
твоим. Попробуй. Но не думаю, что тебе это удастся. А
мне бы хотелось покончить с твоими притязаниями прямо сейчас.
Нападай. Посмотрим, чему ты научился в Тени Земля.
И его клинок очутился в его руке, а мой -- в моей.
Я обошел вокруг стола.
-- Что за гордыня у тебя,-- сказал я ему.-- Что делает тебя
лучше всех остальных и более подходящим для правления?
-- То, что я могу занять трон,-- ответил он.-- Попробуй,
отбери.
И я попробовал.
Я сделал прямой выпад в голову, который он парировал, и в свою
очередь отпарировал его контратаку в область сердца, нанеся
режущий удар по запястью.
Он сблокировал удар и пнул небольшой стул так, что тот оказался
между нами. Я правой ногой оттолкнул стул вперед, надеясь, что
-- ему в лицо, но промахнулся, и Эрик вновь очутился
передо мной.
Я парировал его атаку, а он -- мою. Затем я сделал выпад, был
отбит, атакован и парировал сам.
Я попытался провести одну очень причудливую атаку, которой
научился во Франции, заключающуюся в ударе, потом финте "in
quarte", финте "in sixte", и кончающуюся выпадом с
атакой на кисть.
Я успел, и потекла кровь.
-- Будь ты проклят, брат!-- сказал он, отступая.-- Мне
донесли, что Рэндом сопровождает тебя.
-- Верно,-- сказал я.-- Нас больше, чем один.
Тогда Эрик кинулся на меня, отбросив назад, и я почувствовал,
что, несмотря на все мое искусство, он все еще был мастером.
Больше учителем, чем противником. Возможно, он был
одним из самых великих мастеров меча, с которыми я встречался.
Внезапно я почувствовал, что не смогу победить его, и я стал
отбиваться как сумасшедший, отступая назад по мере его
наступления, шаг за шагом. Мы оба несколько веков были учениками
самых великих мастеров клинка. Самым великим из живущих, я знал,
был наш брат Бенедикт, но его не было рядом, чтобы помочь --
тому или другому. Я схватил левой рукой со стола какой-то хлам и
бросил его в Эрика. Но он увернулся и продолжал наступать, а я
принялся отступать левее, делая круг, но все это время не мог
убрать острие его клинка от моего левого глаза. Я был испуган.
А он -- великолепен. Если б я не так ненавидел его, то
аплодировал бы его искусству.
Я продолжал отступать, а страх и знание следовали за мной по
пятам: я знал, что не могу пока победить его. Когда дело дошло до
клинков, он вновь был лучше. Я проклинал это, но изменить
не мог. Я провел еще три тщательно подготовленные атаки и каждый
раз был повержен. Он парировал и заставлял меня отступать под
его собственными атаками.
Только не пойми меня неверно. Я чертовски силен. Просто
оказалось, что он -- лучше.
В зале снаружи возник переполох и беготня. Скоро здесь будут
телохранители Эрика, и если он не убьет меня до этого, то я могу
быть уверен, что они завершат работу -- вероятно, стрелой из
арбалета.
С его правой кисти капала кровь. Рука его все еще оставалась
твердой, но у меня внезапно возникло ощущение, что при других
обстоятельствах, все время обороняясь, мне удалось бы его
вымотать, и рана обернулась бы против него, и возможно, я
смог бы прорваться сквозь его защиту в тот момент, когда Эрик
начнет двигаться медленнее.
Я тихо выругался, и Эрик засмеялся.
-- Ты просто дурак, раз явился сюда,-- сказал он.
Он не понял, что я придумал, пока не стало слишком поздно. (Я
отступал, пока дверь не очутилась за моей спиной. Это было
рискованно, так как у меня почти совсем не оставалось места для
отступления, но это было лучше, чем верная смерть).
Левой рукой я ухитрился задвинуть засов. Это была большая
тяжелая дверь, и теперь им придется высадить ее, чтобы войти.
Это дало мне еще несколько минут. Это также дало мне рану в
плечо -- от удара, который я смог отразить лишь частично, пока
закрывал засов. Но это было левое плечо. Мой меч оставался
неповрежденным.
Я улыбнулся, чтобы сотворить хорошую мину.
-- Возможно, это ТЫ -- дурак, раз вошел,-- сказал я.-- Видишь,
ты уже стал фехтовать медленнее.
И тут я попытался провести жесткую, быструю, злую атаку.
Эрик парировал, но отступил при этом на два шага.
-- Эта рана тебя доканает,-- прибавил я.-- Рука твоя
слабеет. Ты чувствуешь, как силы оставляют тебя?..
-- Заткнись!-- сказал он, и я понял, что задел его. Это на
несколько процентов увеличило мои шансы -- решил я, и надавил на
него изо всех сил, на какие только был способен, одновременно
понимая, что не выдержу долго такой скорости.
Но Эрик этого не знал.
Я зародил в нем ростки страха, он позорно отступал перед моей
бешеной атакой.
В дверь заколотили, но об этом я мог пока не беспокоиться.
-- Я сделаю тебя, Эрик,-- сказал я.-- Я упрямее, чем был, и ты
получишь, братец.
Тогда я увидел, что страх появился в его глазах, а потом
растекся на все лицо, и рисунок боя сломался. Теперь он
только защищался и уходил от моих атак. Я уверен, он не
фальшивил. Я чувствовал, что мой блеф удался, потому что он
всегда был лучше, чем я. Но что, если с моей стороны это было
только комплексом? Что, если я просто сам уверил себя в этом
предубеждении, которое Эрик помогал воспитывать? Что, если я все
время блефовал сам с собой? Может, я ничуть не хуже его? Со
странным чувством уверенности я предпринял ту же атаку, что и
раньше, и выиграл, оставив еще один красный след на его руке.
-- Вот это уж совсем глупо, Эрик,-- сказал я.-- Два раза
попасться на одну и ту же удочку.
Тут он отступил за большое широкое кресло. Некоторое время мы
дрались прямо через него.
Колотить в дверь перестали, и голоса, задававшие дурацкие
вопросы, замолкли.
-- Они пошли за топорами,-- пропыхтел Эрик.-- Скоро они
будут здесь.
Я не уронил улыбку. Я удержал ее и сказал:
-- Это займет несколько минут -- более, чем достаточно, чтобы
покончить с нашим делом. Ты едва можешь обороняться, и кровь
течет -- смотри!
-- Заткнись!
-- Когда они прорубятся, здесь будет только один принц Янтаря, и
им будешь не ты!
Тогда левой рукой Эрик смахнул с полок книги. Они полетели в
меня, стуча и падая рядом.
Однако Эрик не воспользовался этой возможностью атаки. Он кинулся
через всю комнату, подобрал небольшой стул и прижал к себе левой
рукой.
Он забился в угол и выставил стул с клинком перед собой.
В холле раздались быстрые шаги, и топоры застучали в дверь.
-- Подходи!-- вскричал Эрик.-- Попробуй-ка взять меня сейчас!
-- Ты струсил,-- сказал я.
Он расхохотался.
-- Вопрос чисто академический. Ты не успеешь убить меня, потому
что у тебя не хватит времени: дверь скоро рухнет. И тогда тебе
-- конец.
Я был вынужден согласиться. Он мог удержать любой клинок в таком
положении, по крайней мере несколько минут.
Я быстро прошел через комнату к противоположной стене.
Левой рукой я открыл панель, через которую сюда вошел.
-- Ладно,-- сказал я.-- Похоже, что ты останешься жив --
временно. Тебе повезло. Но в следующий раз, когда мы встретимся,
тебе уже некому будет помочь.
Он плюнул и обозвал меня несколькими традиционными гнусными
именами, даже опустил стул, чтобы добавить непристойный
жест, пока я нырял сквозь панель и закрывал ее за собой.
Раздался тупой удар, и восемь дюймов стали блеснули из панели
с моей стороны, пока я запирал замок. Он бросил свой клинок.
Рискованно, если я вдруг вернусь. Но он знал, что я не вернусь,
потому что дверь была готова рухнуть.
Я спускался по клиньям так быстро, как только мог, я спешил к той
комнатке, где недавно спал. Спускаясь, я обдумывал мое окрепшее
искусство клинка. Сначала в поединке я был запуган человеком,
который всегда побеждал меня. Теперь же... я задумался. Может
быть, те века в Тени Земля не прошли даром? Может быть, я
действительно стал лучше за это время? Теперь я чувствовал в
оружии равенство Эрику. Это чувство было приятным. Если мы
встретимся снова, а я был уверен, что встретимся, и нам никто не
будет мешать -- кто знает? Я буду ловить шанс. А сегодняшняя
стычка напугала его. Я был уверен. Может быть, это замедлит его
руку, вызовет нерешительность, так необходимую мне при
следующей встрече.
На последних пятнадцати футах я прыгнул, согнув колени для
приземления. Я, как в поговорке, был на пять минут впереди
погони, и был уверен, что смогу воспользоваться этим и
бежать.
Потому что за поясом у меня была колода карт.
Я снова вытащил карту с Блейсом, и вгляделся в нее. Плечо у меня
болело, но я позабыл о нем, когда ударил холод.
Было два способа уйти из Янтаря сразу в Тень...
Одним из них был Образ, редко используемый для этой цели.
Другим способом были Козыри, если, конечно, ты мог довериться
брату.
Я выбрал Блейса. Ему я почти верил. Он БЫЛ моим братом,
но у него были неприятности, и ему бы не помешала моя помощь.
Я смотрел на него, увенчанного пламенем, одетого во все красное и
оранжевое, с мечом в правой руке и бокалом вина в левой. Дьявол
плясал в его голубых глазах, борода пылала, а рисунок на клинке
-- неожиданно сообразил я -- сиял частью Образа. Кольца на его
пальцах сверкали. Казалось, он зашевелился.
Контакт возник как ледяной ветер.
Фигура на карте, казалось, выросла и изменила положение на то, в
