придется уйти. Я предпочел бы подождать, пока наш "снаряд" полностью не
придет в себя, но...
- Разве нет каких-нибудь природных сил, действующих с таким же
энергетическим эффектом, как у твоих машин?
- Есть, и они поблизости, поэтому я и устроил нашу базу здесь - как
будто все исходит от природных источников. Но все-таки я боюсь. Мои шпионы
в деревнях не сообщают пока о необычной активности. Но кто-то сказал, что
в день его возвращения видели, как на гребне грозы пронеслась громадная
колесница, разбрасывающая с неба молнии. Это было далеко отсюда, но я не
уверен в отсутствии связи.
- Но если бы он не вернулся...
- Мы бы не знали об этом. Но я боюсь...
- Тогда давайте уедем сразу же. Я слишком уважаю твои предчувствия. У
тебя больше силы, чем у любого из Изгнанных. Для меня, например, вернуть
свою былую привлекательность хотя бы на несколько минут - громадное
напряжение...
- Силы, которыми я обладаю, - сказал Яма, вновь наполняя чашку, -
остались только потому, что они иного порядка, чем ваши. Он улыбнулся,
показав ряд крупных блестящих зубов. Улыбка захватила край рубца на левой
щеке и потянулась вверх, к уголку глаза. Он поморщился и продолжал: - Мое
могущество во многом зависит от знания, которое у меня не смогли вырвать
даже Боги Кармы. Могущество же большинства богов основано на особой
психологии, которую они частично теряют при переходе в новое тело. Мозг, в
какой-то мере обладающий способностью помнить, через некоторое время может
изменить любое тело в определенном направлении, породить новый
гомеостазис, постепенно возвращающий могущество. Мое вернулось быстро, и
теперь - полностью со мной. Но даже если бы это было не так, у меня - мои
знания. И они, как раз, для того, чтобы пользоваться ими как оружием - а
это и есть могущество.
Ратри прихлебывала чай.
- Что бы ни было источником твоей силы, если она говорит "идти", мы
должны идти. Скоро?
Яма достал кисет с табаком и, пока говорил, свернул самокрутку.
Ратри отметила, что его темные гибкие пальцы - всегда в движении,
напоминающем игру на музыкальном инструменте.
- Я бы сказал, что мы останемся здесь не более, чем на неделю или
дней на десять. Ты должна отлучить Сама от этой местности.
Ратри кивнула.
- И куда?
- В какое-нибудь маленькое южное княжество, где мы сможем жить
спокойно.
Он закурил, глубоко затягиваясь.
- У меня прекрасная идея, - сказала Ратри. - Ведь под смертным именем
я - хозяйка Дворца Камы в Кейпуре.
- Дом свиданий, госпожа?
Ратри нахмурилась.
- Поскольку подобное чаще всего считается пошлым, не присоединяй к
нему "госпожа" - это попахивает грубой насмешкой. Это место отдыха,
удовольствия, праздности и, кроме того, оно для меня очень прибыльно. Там,
думаю, найдется хороший уголок для нашего "снаряда", где он будет
заниматься своим излечением, а мы - своими планами.
Яма хлопнул себя по бедру.
- Ай-яй! Кому придет в голову искать Будду в борделе? Отлично!
Великолепно! Значит, в Кейпур, дорогая богиня, в Кейпур, во Дворец Любви!
Ратри резко встала и топнула ногой.
- Я не желаю, чтобы ты говорил о моем заведении в таком тоне!
Яма потупился и, с трудом сдерживая усмешку, встал и поклонился.
- Примите извинения, дорогая Ратри, но ваше предложение было так
неожиданно...
И поперхнувшись, отвел глаза. А когда снова посмотрел на нее, взгляд
его был полон сдержанности и благопристойности.
- Я был захвачен врасплох кажущимся несоответствием, но теперь
полностью оценил всю мудрость данного предприятия. Это самое идеальное
прикрытие, дающее не только богатство, но и кое-что поважней: источник
тайной информации - от купцов, воинов и жрецов. Это неотъемлемая часть
общества, что дает тебе положение и голос в гражданских делах. Быть богом
- одна из древнейших профессий в мире; так можем ли мы, изгнанные боги
или, как нас называют, падшие, бросать тень на другую древнюю и почетную
профессию? Я преклоняюсь перед твоей мудростью и предусмотрительностью. И
не стану порочить предприятие благодетеля и союзника-заговорщика. Я готов
отправиться во Дворец.
Ратри улыбнулась и снова села.
- Я принимаю твои льстивые извинения, о сын змеи. В любом случае, на
тебя невозможно долго злиться. Налей мне еще немного чаю, пожалуйста.
Они сидели, удобно откинувшись на спинки кресел. Ратри пила чай, Яма
курил. На небе появились грозовые тучи. Над ними все еще сияло солнце, а
холодный воздух уже заполнял галерею.
- Ты видел железное кольцо, которое он носит? - спросила Ратри, жуя
очередную конфету.
- Да.
- Не знаешь, откуда оно у него?
- Не имею понятия.
- И я не знаю. Но чувствую, что в этом надо разобраться.
- Пожалуй.
- Но как за это взяться?
- Я задал работенку Таку. По лесу он ходит гораздо лучше нас. И
сейчас он идет по следу.
Ратри кивнула:
- Хорошо.
- Я слыхал, - сказал Яма, - что боги все еще время от времени
посещают наиболее известные Дворцы Камы, разбросанные по земле. Обычно под
чужой личиной, но иногда и в своем истинном обличье. Это, правда?
- Да. Не далее как в прошлом году в Кейпуре был бог Индра. А года три
назад нанес визит лже-Кришна. Из всего Небесного Отряда один
Кришна-Неутомимый вызвал величайшее потрясение среди персонала. Он целый
месяц предавался разгулу, после чего осталось множество поломанной мебели
и потребовались услуги не одного целителя. Он почти опустошил винный
погреб и кладовую. А однажды ночью заиграл на свирели. Вообще-то,
слышавший игру старого Кришны мог бы простить ему почти все прегрешения,
но то, что мы слышали в эту ночь, не было магией, поскольку истинный
Кришна только один - смуглый и волосатый, с красными горящими глазами. А
этот, учинив страшный бардак, танцевал на столах, и музыкальный
аккомпанемент всему этому соответствовал.
- Надеюсь, он заплатил за ущерб не только своими песнями?
Ратри засмеялась.
- Брось, Яма. К чему нам риторические вопросы?
Яма выпустил кольцо дыма.
- Сурья, солнце, сейчас отклонится от своего обычного пути, - сказала
Ратри, глядя вдаль. - И Индра выпускает дракона. Вот-вот начнутся дожди.
Серая пелена сгустилась над монастырем. Ветер крепчал. По стенам, танцуя,
заструились потоки воды. Дождь сплошным бисерным занавесом затянул и
картину, которую они наблюдали с открытой части галереи. Яма налил себе
чаю. Ратри взяла еще одну конфету.
Так шел по лесу. Он пробирался от дерева к дереву, с ветки на ветку,
не упуская из виду следы внизу. Мех обезьяны был мокрым: листья обрушивали
на него маленькие ливни. За спиной Така поднимались тучи, но утреннее
солнце еще сияло на востоке, и в его красно-золотом свете лес был полон
красок. В перепутанных ветвях, лианах, листьях и травах, стеной стоящих по
обе стороны следов, пели птицы, жужжали насекомые, иногда слышалось
рычание или лай. Ветер играл с листвой. Следы внизу резко свернули к
поляне. Так спрыгнул на землю. Но пройдя поляну, снова пошел по деревьям.
Теперь он заметил, что следы идут параллельно горам, слегка отклоняясь от
них. Далекий раскат грома, и - через некоторое время - новый порыв ветра.
Так двинулся вперед, прорываясь сквозь мокрую паутину и распугивая птиц.
Следы по-прежнему вели к горам, иногда удваиваясь обратными следами.
Временами они встречались с другими, твердыми и расплывчатыми,
расходящимися и пересекающимися, уходящими и возвращающимися. Тогда Так
спускался на землю и изучал размокшую поверхность почвы. Да, Сам повернул
сюда, Сам остановился у этого озера напиться - здесь, где оранжевые грибы
выше человеческого роста и достаточно широки, чтобы сохранить немного
дождевой воды; теперь Сам пошел по этой тропинке, здесь он остановился,
чтобы завязать сандалию, здесь прислонился к дереву, указывающему на
жилище дриад...
Так с полчаса шел за своей дичью. Свет от зарниц озарял горы. Еще
раскат грома. Следы Сама шли вверх, к подножию холмов, где лес редел, и
Так со всех ног побежал по свежевытоптанной тропинке среди высоких трав.
След вел прямиком вверх, и силуэты скал становились все более четкими. Сам
прошел этим путем, и Так неотступно следовал за ним. Пестро окрашенный
Мост Богов над головой исчез, тучи прочно затянули восток. Сверкнула
молния, за ней, не задерживаясь, грянул гром. На открытой местности ветер
подул сильнее, пригибая траву; холод, казалось, начал давить. Так
почувствовал первые капли дождя и поспешил укрыться под каменный гребень,
тянущийся вдоль тропы. Так продолжил путь под гребнем, а дождь уже хлестал
в полную силу, и с исчезновением последнего кусочка голубого неба мир
совсем потерял какие-либо краски.
Над головой появилось море бушующего света, и трижды его потоки
обрушивались в диком крещендо вниз, на каменный клык, взметнувшийся против
ветра чуть поодаль, на четверть мили вверх по склону.
Когда глаза Така привыкли к свету, он увидел, как каждая молния,
падая, оставляла за собой след, и свет этот пульсировал и качался в сером
воздухе, несмотря на потоки воды, падающие на землю.
Потом Так услышал смех - а может, это был отзвук недавнего грома?
Нет, это был смех - громкий, нечеловеческий.
А еще чуть позже послышался полный ярости вопль. Новая вспышка -
новый грохот.
И снова огненная воронка засверкала рядом с каменным клыком.
Так лежал минут пять. Опять вопль, и вновь - очередной раскат грома.
Теперь там было семь огненных столбов.
Рискнуть подойти, обогнуть эти штуковины и посмотреть на зубчатый пик
с другой стороны? А если он это сделает, и если - как он чувствовал - тут
как-то замешан Сам, то что сможет сделать он, Так, если сам Просветленный
не управляет ситуацией?
Он все-таки двинулся вперед, низко пригибаясь к мокрой траве.
Так был уже на полпути, и все повторилось снова, и поднялись десять
столбов; они, красные, желтые, золотые, отплывали и возвращались, как
будто их основания не укоренялись в почве.
Мокрый и дрожащий, Так скорчился, и, оценив свое мужество, нашел, что
его и в самом деле маловато. После чего поспешил вперед, держась подальше
от странного места. Миновав его, он выбрался чуть выше и оказался возле
груды больших камней.
Камни прикрывали его снизу, и он полз, дюйм за дюймом продвигаясь
вперед и не сводя глаз с пика. Теперь он увидел, что у основания клыка -
сухая темная пещера, и в ней - две коленопреклоненные фигуры. "Святые люди
на молитве?" - предположил он. И тут ужасающая вспышка, какой Так еще не
видел, прошла снизу вверх по камням - не сразу, но почти в одно мгновение
- словно страшно рычащий зверь огненным языком облизал камень. Открыв
глаза, Так насчитал уже двадцать пылающих башен.
Один из святых, размахивая руками, наклонился вперед. Другой
захохотал. До Така донеслись слова:
- Глаза змеи. Теперь они - мои.
- Сколько? - спросил второй, и Так узнал голос Сама Великодушного.
- Вдвое или ничего, - проревел второй и тоже наклонился вперед с теми
же, что и у Сама, жестами.
- Нина из Шринагайна! - запел он, наклонился, раскачиваясь, и снова
взмахнул руками.
- Священное семь, - мягко сказал Сам.
Второй завопил.
Так зажмурился и заткнул уши, догадываясь, что может последовать за
этим воем. И он не ошибся.
Когда пламя успокоилось и затих грохот, он взглянул туда, вниз, на
жутко освещенную сцену. Так не трудился считать: было ясно, что теперь там
висело сорок пламенных столбов, отбрасывающих сверхъестественный свет - их
