история.
Кроме книги декана Луаяна, копию которой Луар счел себя в праве
присвоить, в библиотеке обнаружился еще один важный источник - "О
прорицаниях", книга старинного мага с труднопроизносимым именем. На желтых
страницах ее Луар нашел имена большинства известных прорицателей с
описанием их деяний. Все они без исключения были магами - более или менее
великими; это как бы подразумевалось само собой и не требовало
дополнительных объяснений. Луар, как ни старался, так и не смог найти в
перечне прорицателей своего собрата не-мага; сбитый с толку, он покусал
губы и решил отложить эту неясность на потом. Что до Амулета, то автор
тяжелого тома не объяснил его назначение - он просто упомянул несколько
раз, что медальон есть необходимая принадлежность Прорицателя.
Имени последнего прорицателя - Орвина - в старой книге вообще не
было; зато о нем много и тепло писал декан Луаян. Луар пробежал глазами
раздел об Орвине, задержавшись только в одном месте - месте его гибели.
"Свидетелями гибели прорицателя Орвина, - писал декан Луаян, -
оказались два великих мага того времени - Ларт Легиар и Кристобаль Эст.
Впоследствии оба хранили молчание о произошедшем - только по косвенным
оговоркам стало известно, что Орвин пошел на дерзость: он попытался
использовать Амулет для перехода в Преддверие Мира, где происходило в тот
момент событие, названное потом "Отречением Привратника"... Попытка Орвина
окончилась трагически - он погиб, оставив Амулет тому, кто явится на
смену..."
У Луара забегали по спине мурашки. Он невольно ощутил свою связь с
темными, неясными и пугающими вещами и событиями - Преддверие Мира...
Звучит страшновато. Но главное - Орвин "попытался использовать Амулет для
перехода в..." Каким образом "попытался"? В чем его дерзость? Что такое
"Отречение Привратника"?
Привычным уже движением он поймал в ладонь покоившийся на груди
Амулет. Эта вещь пришла из глубины веков, это ниточка, которая тянется от
героев и магов со звучными именами к нему, Луару, который пока что
беспомощный щенок...
Он стиснул зубы. Есть время; посмотрим.
За несколько визитов он перерыл все, что было в библиотеке о магах и
прорицателях (не так уж много, если учесть, что основная "магическая"
литература хранилась в кабинете декана, куда Луару путь был заказан). В
работе Луаяна он просмотрел пока лишь главу об Орвине - потому только, что
в других книгах о нем не было ни слова. Затем, по-хозяйски прихватив
дедово наследство - книгу - отправился домой, дабы запереться в комнате и
без спешки получить ответы на свои вопросы.
По дороге ему встретилась Танталь. Это было весьма неудачно - он
напряженно размышлял и боялся утратить с таким трудом найденную нить; он
нес память о прочитанном, будто полный до краев сосуд, который так легко
расплескать. Конечно, взбалмошная девчонка не желала ничего этого
понимать. Впрочем, она скоро отстала, и Луар ощутил одновременно
облегчение и смутное чувство утраты.
Добравшись до гостиницы, он задвинул до отказа засов на двери, сел
под окном и принялся за чтение.
"О Первом Прорицателе". Следующая глава - "Старец Лаш, великий и
безумный".
Луар почувствовал, как по спине его бродит холодный сквозняк. Жесткая
ткань капюшона... Тайна, трепещущая, как пламя на ветру. Тайна... Лаш...
Фагирра...
Он закрыл глаза. Отдаленное пение, глухое, заунывное, ритуальное...
Терпкий запах ароматического дыма. Пронизывающий звук, тоскливый и мощный,
как вопль древнего чудовища...
Текст давался трудно - мешали постоянные ссылки на книги, которых он
не читал, и воспоминания людей, о которых он не знал ничего. Декан Луаян
кропотливо собирал воедино историю тысячелетней давности - по кусочкам, по
черепкам, то и дело оговаривая возможность ошибки: "такой-то говорил
там-то и там-то на странице такой-то, но, возможно, он был неправ по
таким-то и таким-то причинам".
Правой рукой Луар измерил толщину тома - и только сейчас осознал,
какого труда стоила декану эта книга. Если каждая глава добывалась так же
трудно - тысячи перечитанных фолиантов, чьи-то случайные записи, чьи-то
рассказы...
"...Как видим, Лаш был действительно могучим магом; звезда его сияла
тысячу лет назад - но то была столь мощная звезда, что свет ее жив и
поныне. С достаточной долей вероятности можно утверждать, что он был
близким соратником, возможно, и другом легендарному первому Прорицателю...
Об этом говорят нам столь уважаемые исследователи, как..." - Луар
пропустил долгую и подробную ссылку. "...Во всяком случае, Первый
Прорицатель и Лаш однозначно были современниками и почти ровесниками; во
второй половине их жизни отношения между ними обострились, о чем можно
судить хотя бы по..." - Луар потер глаза. "...События жизни столь
неоднозначной личности, как Старец Лаш..." Луар просмотрел длинную таблицу
с приблизительными датами и новыми бесконечными упоминаниями незнакомых
имен. "Однако основным деянием Старца Лаш стало нечто, послужившее
впоследствии основанию так называемого..." - сердце Луара бешено забилось,
он закрыл страницу ладонью и некоторое время тупо смотрел в окно.
"...основанию так называемого Ордена Лаш, или Ордена Священного
Привидения Лаш. Вероятно, после смерти своей, случившейся при крайне
темных обстоятельствах, Старец, к тому времени, увы, обезумевший, еще
неоднократно являлся кому-то из учеников в виде призрака, привидения;
существует предание, что именно в этом виде он передал последователям
некую тайну, ставшую фундаментом Ордена..."
Луара трясло. Чтобы сдержать дрожь, он крепко обхватил руками плечи;
за окном смеркалось, и он поспешно засветил светильник, боясь почему-то
наступления темноты.
Орден Лаш. Два проклинаемых слова; для него, Луара, это должно
означать нечто большее, нежели просто клеймо на своре фанатиков. Отец его,
Фагирра, ведом был какой-то могучей идеей - не самоубийством же был тот
чудовищный шаг с разорением могилы Черного Мора... Впрочем, насколько Луар
мог понимать, на этот шаг Орден толкнул не Фагирра, второй человек после
Магистра, а именно сам Магистр; возможно, Фагирра был против... Возможно,
озлевшая людская молва напрасно опорочила имя его отца...
Луар поежился. Здесь дозволенные мысли вплотную смыкались с
недозволенными - ведь заточение его матери, обвинение и суд над ней никак
нельзя приписать молве. Сам он - живое тому свидетельство...
Он запретил себе думать дальше, силой возвратив ход своих рассуждений
на прежний путь. Итак, Орден Лаш... Безумный Старец Лаш, тысячу лет назад
водившийся с Первым Прорицателем. Декану Луаяну не всегда удается быть
беспристрастным историком - его личность, его отношение к описываемым
событиям проступает поверх строк. Наверное, для ученого это плохо...
Луар подсел ближе к светильнику.
"...свидетельства этих уважаемых историков позволяют считать, что в
последние годы своей долгой жизни (а Лаш жил долго и вероятно потому
остался в нашей памяти как Старец) он вплотную подошел к чему-то,
преумножившему его величие и затем сведшему его с ума... Спустя сто лет
летописец, чье имя не сохранилось, писал в своей "Книге бесконечных
ночей", что за несколько дней до смерти Лаш побывал в Преддверии
Мироздания, где говорил с кем-то, находящимся вне... Иначе говоря, за
Дверью Мира стоял некто, желающий войти и нуждающийся в помощи
Привратника, открывающего дверь..."
Луар прервался. Потер переносицу, пытаясь собрать воедино клочки
когда-то где-то слышанных рассказов. У него было смутное чувство, что, не
целясь, он угодил прямо в центр некой мишени - а теперь стоит и гадает,
какой ему достанется приз.
Глаза его бежали по строчкам - дальше, дальше; он досадовал на
Луаяна, уделявшего внимание несущественным с точки зрения Луара
подробностям и уводившего читателя от главного...
"...следовательно, последний подвиг великого безумца Лаш не
состоялся; тот, что ожидал у Двери, так и не смог войти... Впрочем,
"подвиг" Старца вернее всего оказался бы неслыханным преступлением, потому
что никто не знает, зачем чуждая этому миру сила желала овладеть им...
Кое-какие не вполне ясные намеки содержались в "Завещании Первого
Прорицателя", самой ценной из известных в мире книг... К сожалению, к
настоящему моменту ни одна копия - а их было не так много - не
сохранилась. Мы лишились неоценимого источника знаний... и теперь можем
полагаться только на слова людей, когда-либо читавших "Завещание"... Так,
со слов Орвина-Прорицателя, а также Ларта Легиара, а также
Орлана-Отшельника известно одно ключевое звено... Одна непоколебимая
закономерность - появление Того, кто стоял за дверью... именуемого также
Третьей силой... вызывает ответ со стороны Амулета Прорицателя. Золотой
Амулет... ржавеет".
Луар неотрывно смотрел на страницу, и четкие, натянутые как струны
строки дрогнули, потом изогнулись, потом заплясали перед его глазами. Как
змеи. Вереница змей...
Рука его давно лежала на медальоне; заранее зная, что он увидит, и
заранее не желая верить этому, он вытащил Амулет из-за ворота и положил на
ладонь.
"...ибо Тот, кто стоял за дверью, именуемый также Третьей силой,
приходил не однажды... И кто знает..."
Луар отодвинул книгу. Открывшееся ему знание было слишком тяжелым;
спрятав Амулет под рубашку, он силой велел себе не думать. Не думать ни о
чем - потому что список запретных тем неслыханно вырос. По крайней мере,
не сейчас. До утра... Он должен отдохнуть. Он должен...
Пошатываясь, он побрел к постели. Походя дунул на свечку; в
наступившей темноте расплылся запах, напомнивший Луару продуваемую ветрами
повозку, мягкие длинные волосы на его плечах, руки, губы, смех... Потом...
Он дернулся и сел на кровати. Неслыханно. Именно сейчас, когда он
узнал такое... Бездна с чудовищами на пороге - и вдруг это постыдное
неутолимое желание. Танталь...
Он ворочался до полуночи. Потом измучился и заснул.
Теперь я была Хааровой марионеткой.
Дни цеплялись один за другой; я будто брела бездумно по грязной
дороге, и все, что было в моей жизни достойного, оставалось далеко за
спиной, а впереди ничего не было вовсе.
Я выходила на подмостки, как кукла; Хаар иногда похваливал меня,
иногда бранил, но я и без него знала, что играю отвратительно, что похожа
на всех его актеров, что посредственна, как мешок с мукой - и что именно
за это новые товарищи перестали меня ненавидеть. Лысый комик - тот вообще
души во мне не чаял, дарил конфетки и, почему-то вообразив себя
неотразимым мужчиной, покровительственно хватал за все места, до которых
мог дотянуться. Я отмахивалась от него, как от мухи; он не замечал моего
презрения и оставался в уверенности, что своим вниманием оказывает мне
честь.
Мне было все равно. Я разучилась бояться, радоваться и злиться.
Слова Флобастера висели надо мной, как рок. "Он оставит тебя и
забудет"; первая часть пророчества сбылась с изумительной быстротой.
Мне следовало ненавидеть предателя-Луара - но сознание, что я
наказана поделом, надломило мою волю и пригасило все сколько-нибудь
сильные чувства; все, кроме стыда и раскаяния. Мне не стоило вмешиваться в
его судьбу. Роковое представление, погубившее целую семью, было целиком на
моей совести - и не только у Луара, но и у Эгерта с Торией тоже достаточно
причин, чтобы возненавидеть меня... Впрочем, думать о Луаре у меня просто
