туалетную комнату, но граф стремительно преградил ей дорогу и схватил за
руку.
- Прошу прощения, ваше величество, - объявил он, - объяснения должны
последовать в вашем присутствии.
- Сударь, - возмущенно сверкая глазами, процедила сквозь зубы Мария
Антуанетта, - мне кажется, вы забыли, что я - королева.
- Вы - неблагодарная подруга, клевещущая на ту, кто была предана вам,
вы - ревнивая женщина, которая оскорбляет другую женщину, жену человека,
десятки раз рисковавшего за последние три дня ради вас жизнью, жену гра-
фа де Шарни! Так пусть же и справедливость будет восстановлена в вашем
присутствии, в присутствии той, кто клеветала и оскорбляла ее. Сядьте и
ждите.
- Что ж, ладно, - промолвила королева и, неловко пытаясь изобразить
смех, обратилась к доктору Жильберу: - Господин Жильбер, вы слышали, че-
го хочет граф?
- Господин Жильбер, - произнес Шарни тоном, полным учтивости и досто-
инства, - вы слышали, что приказала королева?
Жильбер прошел на середину комнаты и печально взглянул на Марию Анту-
анетту.
- Ах, ваше величество, ваше величество! - прошептал он, после чего
повернулся к Шарни: - Граф, то, что я вам расскажу, покрывает мужчину
позором и возвеличивает женщину. Некий презренный человек, крестьянин,
ничтожный червь, любил мадемуазель де Таверне. Однажды он нашел ее в
беспамятстве и подло овладел, не пощадив ни ее юности, ни красоты, ни
невинности. Так эта юная девушка стала женщиной, не имея супруга, и ма-
терью, не будучи женой. Поверьте, мадемуазель де Таверне - ангел, а гос-
пожа де Шарни - мученица!
Шарни стер пот, обильно выступивший у него на лбу.
- Благодарю вас, господин Жильбер, - сказал он и обратился к короле-
ве: - Ваше величество, я не знал, что мадемуазель де Таверне была столь
несчастна и что госпожа де Шарни столь достойна уважения. Прошу вас ве-
рить, что, знай я это, я уже шесть лет назад упал бы к ее ногам и любил
бы ее так, как она того заслуживает.
Поклонившись остолбеневшей королеве, Шарни вышел. Несчастная женщина
даже не пыталась остановить его.
До него лишь донесся жалобный вскрик, который она издала, увидев, как
захлопнулась разделившая их дверь.
Мария Антуанетта осознала: только что рука демона ревности вывела над
этой дверью, точь-в-точь как над вратами в ад, страшную надпись:
"Lasciate ogni speranza!"
XII
DATE LILIA
Расскажем вкратце, что было с графиней де Шарни, когда между короле-
вой и графом происходила сцена, о которой мы только что поведали и кото-
рая так мучительно разорвала долгую цепь страданий.
Во-первых, поскольку нам известно состояние ее души, легко дога-
даться, что после отъезда Изидора она жестоко терзалась.
Она догадывалась, что его отъезд связан с бегством короля, и трепета-
ла как при мысли, что оно удастся, так и при мысли, что оно окончится
неудачей.
Она прекрасно знала, как предан граф королю и королеве, и понимала:
если бегство удастся и они окажутся в изгнании, он не покинет их; если
же бегство не удастся, то, зная бесстрашие Оливье, была уверена, что он
будет до последнего момента сражаться с любыми препятствиями, пока оста-
нется хоть тень надежды и даже когда ее не останется вовсе.
После того как Изидор попрощался с нею, графиня напрягала зрение и
слух, чтобы не пропустить ни малейшего проблеска света, ни малейшего
звука.
На следующий день она вместе со всем парижским населением узнала, что
ночью королевское семейство покинуло столицу.
Их отъезд не сопровождался никакими происшествиями.
Король с королевой уехали, и она не сомневалась: Шарни с ними. Теперь
ей уже не увидеть его!
Она горестно вздохнула, опустилась на колени и стала молиться, чтобы
дорога была удачной.
В течение двух других дней никаких известий, никаких слухов в Париж
не доходило.
Наконец утром третьего дня город потрясло сообщение: король арестован
в Варенне!
И никаких подробностей. Кроме этого взрыва, ничего, кроме этой вспыш-
ки, полнейшая тьма.
Король арестован в Варенне, и все.
Андре ничего не знала про Варенн. Этот городишко, столь прославивший-
ся впоследствии, этот населенный пункт, ставший позже пугалом для всей
Франции, был пока еще сокрыт тьмой безвестности, как, впрочем, и десять
тысяч других ничем не примечательных и никому не ведомых коммун Фран-
цузского королевства.
Андре раскрыла географический словарь и прочла: "Варенн в Аргоне,
главный город кантона, 1607 жителей".
Затем она поискала его на карте и обнаружила, что Варенн стоит на
краю леса, на берегу небольшой речки и как бы располагается в центре
треугольника, образованного Стене, Верденом и Шалоном.
Отныне все ее внимание было приковано к этому доселе неведомому го-
родку. Туда устремлены были все ее надежды, мысли и страхи.
Затем следом за главной новостью стали поступать второстепенные из-
вестия; так после восхода солнца, после того, как из хаоса выйдет вся
совокупность пейзажа, начинают постепенно вырисовываться мелкие подроб-
ности.
Но эти мелкие подробности и были важнее всего для Андре.
Рассказывали, что г-н де Буйе отправился в погоню, напал на эскорт и
после ожесточенной битвы отступил, оставив королевское семейство в руках
победивших патриотов.
Конечно, Шарни принимал участие в этой битве; конечно, отступил он
последним, если только не остался на поле боя.
Потом сообщили, что был убит один из трех телохранителей, сопровож-
давших короля.
Затем стала известна его фамилия. Правда, не могли сказать, виконт он
или граф и как его точно зовут - Изидор или Оливье де Шарни.
Кроме того, что он де Шарни, никто ничего сказать не мог.
И в течение двух дней, пока длилась эта неизвестность, сердце Андре
терзал несказанный страх.
Наконец объявили, что король и королевское семейство возвращаются в
субботу, двадцать шестого.
Августейшие пленники ночевали в Мо.
Сообразуясь с расстоянием и временем, необходимым для его преодоле-
ния, король должен был бы въехать в Париж около полудня; предположив,
что в Тюильри он поедет прямой дорогой, въезжать в город Людовик XVI
должен будет через Сен-Мартенское предместье.
В одиннадцать г-жа де Шарни в самом простом наряде, с лицом, закрытым
вуалью, была у заставы.
Там она ждала до трех часов.
В три часа первые потоки толпы, все сметая перед собой, возвестили,
что король объезжает Париж и въедет в город через заставу Елисейских по-
лей.
Это означало, что Андре придется пройти через весь Париж, причем пеш-
ком. Никто не решался ездить в экипажах по улицам, забитым плотной тол-
пой.
Ни разу после взятия Бастилии на бульваре не было такого столпотворе-
ния.
Ни секунды не колеблясь, Андре отправилась на Елисейские поля и приш-
ла туда одной из первых.
Там она прождала еще три часа, три страшных часа!
Наконец показалась процессия. Мы уже рассказывали, в каком порядке и
в какой обстановке она двигалась.
Андре увидела проезжающую карету и вскрикнула от радости: на козлах
она узнала Шарни.
Ее крику, словно эхо, ответил другой, но то был крик не радости, а
скорби.
Андре повернулась в ту сторону, откуда раздался крик; молодая девушка
билась в руках нескольких человек, милосердно пришедших ей на помощь.
Казалось, она в глубочайшем отчаянии.
Возможно, Андре обратила бы больше внимания на эту девушку, если бы
не слышала вокруг ропот и проклятия трем людям, сидевшим на передке ко-
ролевской кареты.
Это против них обратится ярость народа, они станут козлами отпущения
за страшное предательство короля, и, вне всяких сомнений, когда карета
остановится, толпа разорвет их на части.
Одним из этих трех человек был Шарни!
Андре решила любой ценой пробраться в сад Тюильри.
Но для этого ей нужно будет обойти толпу, пройти вдоль реки по набе-
режной Конферанс и, если удастся, с набережной Тюильри войти в сад.
Андре свернула на улицу Шайо и вышла на набережную.
С большим трудом, раз двадцать рискуя быть раздавленной, ей удалось
пробиться к ограде, но у того места, где должна была остановиться каре-
та, теснилась такая толпа, что нечего было и мечтать пробраться в первые
ряды.
Андре подумала, что с террасы у реки ей будет все видно, она окажется
выше толпы. Правда, расстояние было слишком большое, чтобы удалось в
подробностях все разглядеть и услышать, но лучше видеть и слышать не
все, чем вообще ничего.
И она поднялась на террасу.
Действительно, оттуда ей были видны козлы королевской кареты, на ко-
торых сидели двое гвардейцев и Шарни, даже не подозревавший, что рядом
чье-то сердце лихорадочно бьется в страхе за него, и в этот момент, ве-
роятно, даже не вспоминавший об Андре, думавший лишь о королеве и забыв-
ший о собственной безопасности, лишь бы обеспечить ее безопасность.
Ах, если бы Андре знала, что в это мгновение Шарни прижимает к сердцу
ее письмо и, полагая, что живым ему выбраться не удастся, мысленно пос-
вящает ей свой последний вздох!
Наконец под крики, улюлюканье, ругательства карета остановилась.
Тотчас же вокруг кареты образовался как бы водоворот, началось ка-
кое-то лихорадочное движение, давка.
Штыки, пики, сабли взметнулись ввысь, как если бы под рев бури из
земли вылезли стальные всходы.
Трое мужчин, спрыгнувших с козел, исчезли, словно их поглотила пучи-
на. В толпе происходило какое-то бешеное движение, и последние ее ряды,
отхлынув, были притиснуты к подпорной стенке террасы.
Единственное, что ощущала Андре, был ужас; она уже ничего не видела,
не слышала и, издавая какие-то нечленораздельные звуки, с дрожью протя-
гивала руки к чудовищному водовороту, из которого вырывались вопли,
проклятия и предсмертные крики.
Она уже не понимала, что происходит; земля качнулась у нее под нога-
ми, небо сделалось красным, в ушах раздавался один только рокот, похожий
на рокот морских волн.
Кровь бросилась ей в голову, прилила к мозгу, почти без чувств она
упала на землю, понимая, что все еще жива, поскольку испытывала страда-
ния.
От ощущения прохлады она пришла в себя: какая-то женщина прижимала ей
ко лбу смоченный водою платок, а вторая держала у ее носа флакон с
солью.
Андре припомнила, что видела, как эта женщина билась в отчаянии около
заставы, хотя и не понимала, что существуют какие-то неведомые узы, свя-
зующие ее горе с горем этой женщины.
Первое, что спросила Андре, придя в чувство, было:
- Их убили?
Сочувствие понятливо. Те, кто окружал Андре, поняли, что она спраши-
вает про трех гвардейцев, жизни которых только что грозила смерть.
- Нет, спаслись, - ответили ей.
- Все трое? - не успокаивалась Андре.
- Все трое.
- Слава Богу! Где они?
- Говорят, во дворце.
- Во дворце? Спасибо.
Она встала, встряхнула головой, огляделась и миновала ворота, выходя-
щие на реку, чтобы потом пройти в заднюю калитку Лувра.
Вполне резонно она решила, что с той стороны толпа будет не такая
густая.
Действительно, Орти улица была почти пуста.
Андре пересекла площадь Карусели, вошла во двор Принцев и бросилась к
привратнику.
Этот человек знал графиню: в первые дни после переезда двора из Вер-
саля он раза два-три видел, как она входила во дворец и выходила из не-
го.
И еще он видел, как Андре вышла, чтобы больше уже не вернуться сюда,
в тот день, когда, преследуемая Себастьеном, увезла мальчика в своей ка-
рете.
Привратник согласился сходить узнать, как обстоят дела. По внутренним
коридорам он очень быстро добрался до главных дворцовых помещений.
Все три офицера спаслись. Г-н де Шарни, целый и невредимый, прошел к
себе в комнату.
Через четверть часа он вышел из нее, одетый в мундир флотского офице-
ра, и прошел к королеве, где, вероятно, сейчас и находится.
