пыхавшийся, весь покрытый пылью человек, оставивший у крыльца почтовую
лошадь, которая, доскакав, рухнула на колени. Фельтон и незнакомец одно-
временно обратились к камердинеру Патрику, который пользовался полным
доверием герцога.
Фельтон сказал, что он послан бароном Винтером; незнакомец отказался
сказать, кем он послан, и заявил, что может назвать себя одному только
герцогу. Каждый из них настаивал на том, чтобы пройти первым.
Патрик, знавший, что лорда Винтера связывают с герцогом и служебные
дела, и дружеские отношения, отдал предпочтение тому, кто явился от его
имени. Другому гонцу пришлось дожидаться, и видно было, как он проклина-
ет эту задержку.
Камердинер прошел с Фельтоном через большой зал, в котором ждала при-
ема депутация от жителей Ла-Рошели во главе с принцем Субизом, и подвел
его к дверям комнаты, где Бекингэм, только что принявший ванну, заканчи-
вал свой туалет, уделяя ему, как всегда, очень большое внимание.
- Лейтенант Фельтон, - доложил Патрик. - Явился по поручению лорда
Винтера.
- По поручению лорда Винтера? - повторил Бекингэм. - Впустите его.
Фельтон вошел. Бекингэм в эту минуту швырнул на диван богатый халат,
затканный золотом, и стал надевать камзол синего бархата, весь расшитый
жемчугом.
- Почему барон не приехал сам? - спросил Бекингэм. - Я ждал его се-
годня утром.
- Он поручил мне передать вашей светлости, - ответил Фельтон, - что
он весьма сожалеет, что не может иметь этой чести, так как ему приходит-
ся самому быть на страже в замке.
- Да-да, я знаю. У него есть узница.
- Об этой узнице я и хотел поговорить с вашей светлостью.
- Ну, говорите!
- То, что мне нужно вам сказать, никто не должен слышать, кроме вас,
милорд.
- Оставьте нас, Патрик, - приказал Бекингэм, - но будьте поблизости,
чтобы тотчас явиться на мой звонок. Я сейчас позову вас.
Патрик вышел.
- Мы одни, сударь, - сказал Бекингэм. - Говорите.
- Милорд, барон Винтер писал вам несколько дней назад, прося вас под-
писать приказ о ссылке, касающейся одной молодой женщины, именуемой Шар-
лоттой Баксон.
- Да, сударь, я ему ответил, чтобы он привез сам или прислал мне этот
приказ, и я подпишу его.
- Вот он, милорд.
- Давайте.
Герцог взял из рук Фельтона бумагу и бегло просмотрел ее. Убедившись,
что это тот самый приказ, о котором ему сообщал лорд Винтер, он положил
его на стол и взял перо, собираясь поставить свою подпись.
- Простите, милорд... - сказал Фельтон, удерживая герцога. - Но из-
вестно ли вашей светлости, что Шарлотта Баксон - не настоящее имя этой
молодой женщины?
- Да, сударь, это мне известно, - ответил герцог и обмакнул перо в
чернила.
- Значит, ваша светлость знает ее настоящее имя?
- Я его знаю.
Герцог поднес перо к бумаге. Фельтон побледнел.
- И, зная это настоящее имя, вы все-таки подпишете, ваша светлость?
- Конечно, и нисколько не задумываясь.
- Я не могу поверить, - все более резким и отрывистым голосом продол-
жал Фельтон, - что вашей светлости известно, что дело идет о леди Вин-
тер...
- Мне это отлично известно, но меня удивляет, как вы это можете
знать?
- И вы без угрызения совести подпишете этот приказ, ваша светлость?
Бекингэм надменно посмотрел на молодого человека:
- Однако, сударь, вы предлагаете мне странные вопросы, и я поступаю
очень снисходительно, отвечая вам!
- Отвечайте, ваша светлость! - сказал Фельтон. - Положение гораздо
серьезнее, чем вы, быть может, думаете.
Бекингэм решил, что молодой человек, явившись по поручению лорда Вин-
тера, говорит, конечно, от его имени, и смягчился.
- Без всякого угрызения совести, - подтвердил он. - Барону, как и
мне, известно, что леди Винтер большая преступница и что ограничить ее
наказание ссылкой почти равносильно тому, что помиловать ее.
Герцог пером коснулся бумаги.
- Вы не подпишете этого приказа, милорд! - воскликнул Фельтон, делая
шаг к герцогу.
- Я не подпишу этого приказа? - удивился Бекингэм. - А почему?
- Потому что вы заглянете в свою душу и воздадите миледи справедли-
вость.
- Справедливость требовала бы отправить ее в Тайберн. Миледи - бес-
честная женщина.
- Ваша светлость, миледи - ангел, вы хорошо это знаете, и я прошу вас
дать ей свободу!
- Да вы с ума сошли! Как вы смеете так говорить со мной?
- Извините меня, милорд, я говорю, как умею, я стараюсь сдержи-
ваться... Однако подумайте о том, милорд, что вы намерены сделать, и
опасайтесь превысить меру!
- Что?.. Да простит меня бог! - вскричал Бекингэм. - Он, кажется уг-
рожает мне!
- Нет, милорд, я вас еще прошу и говорю вам: одной капли довольно,
чтобы чаша переполнилась, одна небольшая вина может навлечь кару на го-
лову того, кого щадил еще всевышний, несмотря на все его преступления!
- Господин Фельтон, извольте выйти отсюда и немедленно отправиться
под арест! - приказал Бекингэм.
- Извольте выслушать меня до конца, милорд. Вы соблазнили эту молодую
девушку, вы ее жестоко оскорбили, запятнали ее честь... Загладьте то
зло, какое вы ей причинили, дайте ей беспрепятственно уехать, и я ничего
больше не потребую от вас.
- Ничего не потребуете? - проговорил Бекингэм, с изумлением глядя на
Фельтона и делая ударение на каждом слове.
- Милорд... - продолжал Фельтон, все больше воодушевляясь по мере то-
го, как он говорил. - Берегитесь, милорд, вся Англия устала от ваших
беззаконий! Милорд, вы злоупотребили королевской властью, которую вы
почти узурпировали. Милорд, вы внушаете отвращение и людям ж богу! Бог
накажет вас впоследствии, я же накажу вас сегодня!
- Это уж слишком! - крикнул Бекингэм и сделал шаг к двери.
Фельтон преградил ему дорогу.
- Смиренно прошу вас, - сказал он, - подпишите приказ об освобождении
леди Винтер. Вспомните, это женщина, которую вы обесчестили!
- Ступайте вон, сударь! Или я позову стражу и велю заковать вас в
кандалы!
- Вы никого не позовете, - заявил Фельтон, встав между герцогом и ко-
локольчиком, стоявшим на столике с серебряными инкрустациями. - Береги-
тесь, милорд, вы теперь в руках божьих!
- В руках дьявола, хотите вы сказать! - вскричал Бекингэм, повышая
голос, чтобы привлечь внимание людей в соседней комнате, но еще прямо не
взывая о помощи.
- Подпишите, милорд, подпишите приказ об освобождении леди Винтер! -
настаивал Фельтон, протягивая герцогу бумагу.
- Вы хотите меня принудить? Да вы смеетесь надо мной!.. Эй, Патрик!
- Подпишите, милорд!
- Ни за что!
- Ни за что?
- Ко мне! - крикнул герцог и схватился за шпагу.
Но Фельтон не дал ему времени обнажить ее: на груди он держал нагото-
ве нож, которым ранила себя миледи, и одним прыжком бросился на герцога.
В эту минуту в кабинет вошел Патрик и крикнул:
- Милорд, письмо из Франции!
- Из Франции? - воскликнул Бекингэм, забывая все на свете и думая
только о том, от кого это письмо.
Фельтон воспользовался этим мгновением и всадил ему в бок нож по са-
мую рукоятку.
- А, предатель! - крикнул Бекингэм. - Ты убил меня...
- Убийство!.. - завопил Патрик.
Фельтон, пытаясь скрыться, оглянулся по сторонам и, увидев, что дверь
открыта, ринулся в соседний зал, где, как мы уже говорили, ждала приема
депутация Ла-Рошели, бегом промчался по нему и устремился к лестнице, но
на первой ступеньке столкнулся с лордом Винтером. Увидев мертвенную
бледность Фельтона, его блуждающий взгляд и пятна крови на руках и лице,
лорд Винтер схватил его за горло и закричал:
- Я это знал! Я догадался, но, увы, минутой позже, чем следовало! О,
я несчастный! Несчастный!..
Фельтон не оказал ни малейшего сопротивления. Лорд Винтер передал его
в руки стражи, которая, в ожидании дальнейших распоряжений, отвела его
на небольшую террасу, выходившую на море, а сам поспешил в кабинет Бе-
кингэма.
На крик герцога, на зов Патрика человек, с которым Фельтон встретился
в вестибюле, вбежал в кабинет.
Герцог лежал на диване и рукой судорожно зажимал рану.
- Ла Порт... - произнес герцог угасающим голосом, - Ла Порт, ты от
нее?
- Да, ваша светлость, - ответил верный слуга Анны Австрийской, - но,
кажется, я опоздал...
- Тише, Ла Порт, вас могут услышать... Патрик, не впускайте никого...
Ах, я так и не узнаю, что она велела мне передать! Боже мой, я умираю!
И герцог лишился чувств.
Между тем лорд Винтер, посланцы Ла-Рошели, начальники экспедиционных
войск и офицеры свиты Бекингэма толпой вошли в комнату; повсюду раздава-
лись крики отчаяния. Печальная новость, наполнившая дворец стенаниями и
горестными воплями, вскоре перекинулась за его пределы и разнеслась по
городу.
Пушечный выстрел возвестил, что произошло нечто важное и неожиданное.
Лорд Винтер рвал на себе волосы.
- Минутой позже! - восклицал он. - Одной минутой! О, боже, боже, ка-
кое несчастье!
Действительно, в семь часов утра ему доложили, что у одного из окон
замка висит веревочная лестница. Оп тотчас бросился в комнату миледи и
увидел, что комната пуста, окно открыто, прутья решетки перепилены; он
вспомнил словесное предостережение д'Артаньяна, переданное через его
гонца, затрепетал от страха за герцога, бегом кинулся в конюшню и, не
дожидаясь, пока ему оседлают коня, вскочил на первого попавшегося, во
весь опор примчался в адмиралтейство, спрыгнул во дворе наземь, взбежал
по лестнице и, как мы уже говорили, столкнулся на верхней ступеньке с
Фельтоном.
Однако герцог был еще жив: он пришел в чувство, открыл глаза, и в
сердца всех окружающих вселилась надежда.
- Господа, - сказал он, - оставьте меня одного с Ла Портом и Патри-
ком... А, это вы, Винтер! Вы сегодня утром прислали ко мне какого-то
странного безумца. Посмотрите, что он со мной сделал!
- О милорд, - вскричал барон, - я навсегда останусь неутешным!
- И будешь неправ, милый Винтер, - возразил Бекингэм, протягивая ему
руку. - Я не знаю ни одного человека, который заслуживал бы того, чтобы
другой человек оплакивал его всю свою жизнь... Но оставь нас, прошу те-
бя.
Барон, рыдая, вышел.
В комнате остались только раненый герцог, Ла Порт и Патрик.
Приближенные герцога искали врача и не могли найти его.
- Вы будете жить, милорд, вы будете жить! - твердил, стоя на коленях
перед диваном, верный слуга Анны Австрийской.
- Что она мне пишет? - слабым голосом спросил Бекингэм; истекая
кровью, он пересиливал жестокую боль, чтобы говорить о той, кого любил.
- Что она мне пишет?
Прочитай мне ее письмо.
- Как можно, милорд! - испугался Ла Порт.
- Повинуйся, Ла Порт. Разве ты не видишь, что мне нельзя терять вре-
мя?
Ла Порт сломал печать и поднес пергамент к глазам герцога, но Бекин-
гэм тщетно пытался разобрать написанное.
- Читай же... - приказал он, - читай, я уже не вижу. Читай! Ведь ско-
ро я, быть может, перестану слышать и умру, так и не узнав, что она мне
написала...
Ла Порт не стал больше возражать и прочитал:
"Милорд!
Заклинаю вас всем, что я выстрадала из-за вас и ради вас с тех пор,
как я вас знаю, - если вам дорог мой покой, прекратите ваши обширные во-
оружения против Франции и положите конец войне. Ведь даже вслух все го-
ворят о том, что религия - только видимая ее причина, а втихомолку ут-
верждают, что истинная причина - ваша любовь ко мне. Эта война может
принести не только великие бедствия Франции и Англии, но и несчастья
вам, милорд, что сделает меня неутешной.
Берегите свою жизнь, которой угрожает опасность и которая станет для
меня драгоценной с той минуты, когда я не буду вынуждена видеть в вас
врага.
Благосклонная к вам Анна".
Бекингэм собрал остаток сил, чтобы выслушать все до конца. Затем,
когда письмо было прочитано, он спросил с оттенком горького разочарова-
