лась новая мысль.
- Вы не враг нашей святой веры? - спросила она, запинаясь.
- Я? - вскричала миледи. - Я протестантка?! Нет, призываю в свидетели
господа бога, который слышит нас, что я, напротив, ревностная католичка!
- Если так - успокойтесь, сударыня, - улыбаясь, сказала аббатиса. -
Дом, где вы находитесь, не будет для вас суровой тюрьмой, и мы все сде-
лаем, чтобы вы полюбили ваше заключение. Более того: вы увидите здесь
эту молодую женщину, гонимую, наверное, вследствие какой-нибудь придвор-
ной интриги. Она мила и приветлива.
- Как ее зовут?
- Одна очень высокопоставленная особа поручила ее моему попечению под
именем Кэтти. Я не старалась узнать ее настоящее имя.
- Кэтти? - вскричала миледи. - Как, вы в этом уверены?
- Что она так называет себя? Да, сударыня. А вы ее знаете?
Миледи усмехнулась про себя - ей пришла в голову мысль, что, может
быть, это ее бывшая камеристка. Воспоминание о молодой девушке вызвало в
душе миледи чувство гнева, жажда мести исказила ее черты; впрочем, они
почти тотчас вновь приняли спокойное и доброжелательное выражение, кото-
рое эта столикая женщина на миг позволила себе утратить.
- А когда я смогу увидеть эту молодую даму, к которой я уже чувствую
большую симпатию? - спросила миледи.
- Да сегодня вечером, - ответила аббатиса, - даже, если угодно, днем.
Но вы четыре дня пробыли в дороге, как вы мне сами сказали, сегодня вы
встали в пять часов утра, и вам, наверное, хочется отдохнуть. Ложитесь и
усните. К обеду мы вас разбудим.
Возбужденная новым похождением, от которого трепетало ее падкое на
интриги сердце, миледи отлично могла бы обойтись и без сна, но тем не
менее она последовала совету настоятельницы: за последние две недели она
испытала столько различных треволнений, что, хотя ее железное тело еще
могло выдерживать утомление, душа нуждалась в покое.
Она простилась с аббатисой и легла, убаюкиваемая приятными мыслями о
мщении, на которые невольно навело ее имя Кэтти. Она вспомнила почти бе-
зоговорочное обещание кардинала предоставить ей свободу действий в слу-
чае, если она успешно выполнит свое предприятие. Она добилась успеха, и,
стало быть, д'Артаньян в ее власти!
Одно только приводило миледи в трепет - воспоминание о муже, о графе
де Ла Фер. Она думала, что он умер или покинул Францию, и неожиданно уз-
нала его в Атосе, лучшем друге д'Артаньяна.
Но, если он друг д'Артаньяна, он, наверное, помогал ему во всех про-
исках, с помощью которых королева расстроила замыслы его высокопреосвя-
щенства; если он друг д'Артаньяна, значит, он враг кардинала, и она су-
меет завлечь его в сети мщения, которые она расставит и в которых, надо
надеяться, задушит молодого мушкетера.
Все эти надежды навевали отрадные мысли; убаюканная ими, миледи вско-
ре заснула.
Ее разбудил приятный голос, прозвучавший у ее постели. Она открыла
глаза и увидела аббатису в сопровождении молодой женщины с белокурыми
волосами и нежным цветом лица, которая смотрела на нее с доброжела-
тельным любопытством.
Лицо молодой женщины было ей совершенно незнакомо. Обе они, обменива-
ясь обычными приветствиями, внимательно оглядывали друг друга: обе были
очень красивы, но совсем разной красотой. Однако миледи с улыбкой отме-
тила про себя, что у нее самой гораздо более представительный вид и бо-
лее аристократические манеры, чем у этой молодой женщины. Правда, платье
послушницы, облекавшее ее стан, было не очень-то выгодно для такого рода
состязания.
Аббатиса познакомила их; выполнив эту формальность, она удалилась,
так как обязанности настоятельницы призывали ее в церковь, и молодые
жепщины остались одни.
Послушница, видя, что миледи лежит в постели, хотела уйти вслед за
аббатисой, но миледи удержала ее.
- Как, сударыня, - заговорила она, - едва я вас увидела, вы уже хоти-
те лишить меня вашего общества? Признаюсь вам, я немного рассчитываю на
него, пока мне придется жить здесь.
- Нет, сударыня, - ответила послушница, - я просто испугалась, что не
вовремя пришла: вы спали, вы утомлены...
- Ну так что ж? - возразила миледи. - Чего могут желать те, кто спит?
Хорошего пробуждения! Вы мне его доставили, так позвольте мне вполне им
насладиться.
И, взяв молодую женщину за руку, миледи притянула ее к стоявшему воз-
ле кровати креслу.
Послушница села.
- Боже мой, как мне не везет! - сказала она. - Уже полгода, как я жи-
ву здесь, не имея никаких развлечений. Теперь вы приехали, ваше при-
сутствие сулит мне очаровательное общество, и вот, по всей вероятности,
я с минуты на минуту покину монастырь!
- Как! - удивилась миледи. - Вы скоро выходите из монастыря?
- По крайней мере, я на это надеюсь! - ответила послушница с ра-
достью, которую она ничуть не пыталась скрыть.
- Я кое-что слышала о том, что вы много выстрадали от кардинала. Если
это так, то вот еще одна причина для пашей взаимной симпатии.
- Значит, мать настоятельница сказала правду: вы, так же как и я,
жертва этого злого пастыря?
- Тише! - остановила миледи молодую женщину. - Даже здесь не будем
так говорить о нем. Все мои несчастья проистекают оттого, что я вырази-
лась примерно так, как вы сейчас, при женщине, которую я считала своим
другом и которая предала меня. И вы тоже жертва предательства?
- Нет, - ответила послушница, - я жертва моей преданности, преданнос-
ти женщине, которую я любила, за которую я отдала бы жизнь и готова от-
дать ее и впредь!
- И которая покинула вас в беде? Так всегда бывает!
- Я была настолько несправедлива, что думала так, по два-три дня на-
зад я убедилась в противном и благодарю за это создателя: мне тяжело бы-
ло бы думать, что она меня забыла... Но вы, сударыня... вы, кажется,
свободны, и, если бы вы захотели бежать, это зависит только от вашего
желания.
- А куда я пойду, не имея друзей, не имея денег, в незнакомых мне
краях, в которых я прежде никогда не бывала?
- Ах, что касается друзей, они будут у вас везде, где бы вы ни были!
- воскликнула послушница. - Вы кажетесь такой доброй, и вы такая краса-
вица!
- Что не мешает мне быть одинокой и гонимой, - возразила миледи, при-
давая своей улыбке ангельское выражение.
- Верьте мне, - заговорила послушница, - надо надеяться на провиде-
ние. Всегда наступает такая минута, когда однажды сделанное нами добро
становится нашим ходатаем перед богом. И, быть может, как я ни бес-
сильна, как ни ничтожна, - это ваше счастье, что вы меня встретили. Если
я выйду отсюда, у меня найдутся влиятельные друзья, которые, выступив на
мою защиту, смогут потом выступить и на вашу.
- Если я сказала, что я одинока, это не значит, что у меня нет знако-
мых, занимающих высокое положение, - продолжала миледи в надежде, что,
говоря о себе, она вызовет послушницу на откровенность. - Но эти знако-
мые сами трепещут перед кардиналом, сама королева не осмеливается никого
поддержать против грозного министра. У меня есть доказательства того,
что ее величество, несмотря на доброе сердце, не раз бывала вынуждена
отдавать в жертву гнева его высокопреосвященства тех, кто оказывал ей
услуги.
- Поверьте мне, сударыня, королева может сделать вид, что она от них
отступилась, но нельзя судить по внешнему впечатлению: чем больше они
подвергаются гонениям, тем больше королева о них думает, и часто в ту
минуту, когда они этого меньше всего ожидают, они убеждаются в том, что
не забыты ее милостивым вниманием.
- Увы! - вздохнула миледи. - Я верю этому - ведь королева так добра!
- Ах, значит, вы знаете нашу прекрасную и великодушную королеву, если
вы о ней так отзываетесь! - восторженно произнесла послушница.
- То есть я не имею чести быть лично знакомой с ней, - ответила миле-
ди, спохватившись, что она зашла слишком далеко, - но я знакома со мно-
гими из ее ближайших друзей: я знаю господина де Пютапжа, знала в Англии
господина Дюжара, знакома с господином де Тревилем...
- С господином де Тревилем! - вскричала послушница - Вы знакомы с
господином де Тревилем?
- Да, как же, и даже хорошо знакома.
- С капитаном королевских мушкетеров?
- Да, с капитаном королевских мушкетеров.
- В таком случае вы увидите, что скоро, очень скоро мы с вами станем
близкими знакомыми, почти друзьями! Если вы знакомы с господином де Тре-
вилем, вы, вероятно, бывали у него в доме?
- Да, часто, - подтвердила миледи. Вступив на этот путь и видя, что
она лжет удачно, она решила держаться его до конца.
- Вы, вероятно, встречали у него кое-кого из мушкетеров?
- Всех, кого он обычно у себя принимает, - ответила миледи, уже
по-настоящему заинтересованная этим разговором.
- Назовите мне кого-нибудь из тех, кого вы знаете, и вы увидите - они
окажутся моими друзьями.
- Ну, например... - в замешательстве начала миледи, - я знаю господи-
на де Сувиньи, господина де Куртиврона, господина де Ферюссака...
Послушница выслушала миледи, не перебивая ее, потом, видя, что миледи
умолкла, спросила:
- Не знаете ли вы кавалера по имени Атос?
Миледи побледнела, как полотно простыни, на которой она лежала, и,
как ни велико было ее умение владеть собой, она невольно вскрикнула,
схватив собеседницу за руку и пожирая ее глазами.
- Что такое? Что с вами? - спросила бедняжка. - Ах, боже мой, не ска-
зала ли я чего-нибудь такого, что оскорбило вас?
- Нет, но это имя поразило меня, так как я тоже знала этого кавалера,
и мне показалось странным встретить человека, который, по-видимому, хо-
рошо знаком с ним.
- Да, хорошо, очень хорошо! И не только с ним, но и с его друзьями
господином Портосом и господином Арамисом.
- В самом деле? Их я тоже знаю! - воскликнула миледи, чувствуя, что
вся холодеет от страха.
- Ну, если вы их знаете, вам, конечно, известно, что они славные и
смелые люди. Отчего вы не обратитесь к ним, если вам нужна помощь?
- Дело в том... - запинаясь, ответила миледи, - что я ни с кем из них
не связана дружбой. Я их знаю только по рассказам их друга, господина
д'Артаньяна.
- Вы знаете господина д'Артаньяна? - вскричала послушница, в свою
очередь схватив миледи за руку и впиваясь в нее глазами.
Заметив странное выражение во взгляде миледи, она спросила:
- Простите, сударыня, в каких вы с ним отношениях?
- Он... - смутилась миледи, - он мой друг.
- Вы меня обманываете, сударыня, - сказала послушница. - Вы были его
любовницей!
- Это вы были любовницей д'Артаньяна! - воскликнула в ответ миледи.
- Я? - проговорила послушница.
- Да, вы. Теперь я вас знаю: вы госпожа Бонасье.
Молодая женщина удивленно и испуганно отшатнулась.
- Не отпирайтесь! Отвечайте мне! - продолжала миледи.
- Ну что ж! Да, сударыня! - сказала послушница. - Значит, мы соперни-
цы?
Лицо миледи вспыхнуло таким свирепым огнем, что при всяких иных обс-
тоятельствах г-жа Бонасье со страха обратилась бы в бегство, но в эту
минуту она была во власти ревности.
- Признайтесь же, сударыня, - заговорила она с такой настойчивостью,
какую нельзя было предположить в ней, - вы его любовница? Или, может
быть, вы были его любовницей прежде?
- О нет! - воскликнула миледи голосом, не допускавшим сомнения в ее
правдивости. - Никогда! Никогда!
- Я верю вам, - сказала г-жа Бонасье. - Но отчего же вы так вскрикну-
ли?
- Как, вы не понимаете? - притворно удивилась миледи, уже оправившая-
ся от смущения и вполне овладевшая собой.
- Как я могу понять? Я ничего не знаю.
- Вы не понимаете, что господин д'Артаньян поверял мне, как другу,
свои сердечные тайны?
- В самом деле?
- Вы не понимаете, что мне известно все: ваше похищение из домика в
Сеп-Клу, его отчаяние, отчаяние его Друзей и их безуспешные поиски. И
как же мне не удивляться, когда я вдруг неожиданно встречаюсь с вами?
Ведь мы так часто беседовали с ним о вас! Ведь он вас любит всей душой и
