ДаАртаньян пожал плечами.
- Да, это так, - продолжал Атос. - Если б вы отпустили меня, я бы
добровольно явился в тюрьму. Я хочу доказать этому юнцу, ослепленному
блеском своей короны, я хочу доказать ему, что он может быть первым сре-
ди людей только при том условии, что будет самым великодушным и самым
мудрым из них. Он налагает на меня наказание, отправляет в тюрьму, он
обрекает меня на пытку, ну что ж! Он злоупотребляет своею властью, и я
хочу заставить его у знать, что такое угрызения совести, пока господь не
явит ему, что такое возмездие.
- Друг мой, - ответил на эти слова даАртаньян, - я слишком хорошо
знаю, что если вы произнесли "нет", - значит - нет. Я более не настаи-
ваю. Вы хотите ехать в Бастилию?
- Да, хочу.
- Поедем! В Бастилию! - крикнул даАртаньян кучеру.
И, откинувшись на подушки кареты, он стал яростно кусать ус, что
всегда означало, как было известно Атосу, что он уже принял решение или
оно в нем только рождается. В карете, которая продолжала равномерно ка-
титься, не ускоряя и не замедляя движения, воцарилось молчание. Атос
взял мушкетера за руку и спросил:
- Вы не сердитесь на меня, даАртаньян?
- Я? Чего же мне сердиться? Все, что вы делаете из героизма, я сделал
бы из упрямства.
- Но вы согласны со мной, вы согласны, что бог отомстит за меня, раз-
ве не так, даАртаньян?
- И я знаю людей на земле, которые охотно ему в этом помогут, - доба-
вил капитан мушкетеров.
XXIII
ТРИ СОТРАПЕЗНИКА, КРАЙНЕ ПОРАЖЕННЫЕ ТЕМ ОБСТОЯТЕЛЬСТВОМ, ЧТО СОШЛИСЬ
ВМЕСТЕ ЗА УЖИНОМ
Карета подкатила к первым воротам Бастилии. Часовой велел кучеру ос-
тановить лошадей, но нескольких слов даАртаньяна было достаточно, чтобы
ее пропустили в крепость.
И пока ехали по широкой сводчатой галерее, ведшей во двор коменданта,
даАртаньян, рысьи глаза которого видели решительно все, и даже сквозь
стены, неожиданно вскрикнул:
- Что я вижу, однако!
- Что же вы видите, друг мой? - невозмутимо спросил Атос.
- Посмотрите в том направлении.
- Во двор?
- Да, и поскорее.
- Ну что ж, там карета, и в ней привезли, надо думать, такого же нес-
частного арестанта, как я.
- Это было бы чрезвычайно забавно.
- Вы говорите загадками, дорогой друг.
- Поспешите взглянуть еще раз, чтобы увидеть, кто выйдет из этой ка-
реты.
Именно в это мгновение второй часовой снова остановил даАртаньяна, и,
пока выполнялись формальности, Атос имел возможность разглядеть на расс-
тоянии ста шагов человека, на которого ему указывал капитан мушкетеров.
Этот человек выходил из кареты у самых дверей управления коменданта.
- Ну, - торопил даАртаньян, - вы его видите?
- Да, это человек в сером платье.
- Что же вы скажете по этому поводу?
- То, что я знаю о нем не слишком уж много; повторяю, это человек в
сером платье, покидающий в данную минуту карету, вот и все.
- Я готов биться об заклад! Это - он.
- Кто же?
- Арамис.
- Арамис арестован? Немыслимо!
- Я вовсе не утверждаю, что он арестован; ведь он один, никто не соп-
ровождает его, и к тому же он приехал на своих лошадях.
- В таком случае что он тут делает?
- О, он коротко знаком с господином Безмо, комендантом Бастилии, -
сказал даАртаньян, и в тоне его почувствовалась досада. - Черт подери,
мы приехали в самое время.
- Почему?
- Чтобы встретиться с ним.
- Что до меня, то я весьма сожалею об этом. Вопервых, потому, что
Арамис огорчится, увидав меня при таких обстоятельствах, и, во-вторых,
его огорчит, что мы увидели его здесь.
- Ваше рассуждение безупречно.
- К несчастью, когда встречаешься с кем-нибудь в этой крепости, отс-
тупить невозможно, сколько бы ты ни желал избегнуть свидания.
- Послушайте, Атос, мне пришла в голову мысль: нужно избавить Арамиса
от огорчения, о котором вы только что говорили.
- Но как это сделать?
- Я вам сейчас расскажу... а впрочем, предоставьте мне объяснить ему
наше посещение крепости на мой собственный лад; я отнюдь не побуждаю вас
лгать, для вас это было бы невыполнимо.
- Но что же я должен сделать?
- Знаете что, я буду лгать за двоих; с характером и повадками урожен-
ца Гаскони это не так уж трудно.
Атос рассмеялся. Карета остановилась у того же подъезда, где и каре-
та, доставившая Арамиса, то есть, как мы уже указали, у порога управле-
ния коменданта.
- Итак, решено? - вполголоса спросил даАртаньян, обращаясь к Атосу.
Атос выразил свое согласие кивком головы. Они стали подниматься по
лестнице. Если кого-нибудь удивит, что даАртаньян и Атос с такою лег-
костью проникли в Бастилию, то мы посоветуем такому читателю вспомнить,
что при въезде, то есть у наиболее тщательно охраняемых крепостных во-
рот, даАртаньян сказал часовому, что привез государственного преступни-
ка, тогда как у третьих ворот, то есть уже во внутреннем дворе крепости,
он ограничился тем, что небрежно обронил: "К господину Безмо".
И часовой тотчас же пропустил их к Безмо. Спустя несколько минут они
оказались в комендантской столовой, и первым, кто попался на глаза даАр-
таньяну, был Арамис, сидевший рядом с Безмо и дожидавшийся обеда, лако-
мый запах которого распространялся по всей квартире.
Если даАртаньян притворился, что изумлен этой встречей, то Арамису не
было надобности изображать изумление: оно было искренним. При виде обоих
друзей он вздрогнул и явственно выдал свое волнение.
Атос и даАртаньян между тем принялись как ни в чем не бывало здоро-
ваться с хозяином и Арамисом, и Безмо, удивленный и озадаченный при-
сутствием этих трех гостей, начал всячески обхаживать их.
- По какому случаю? - спросил Арамис.
- С тем же вопросом и мы обращаемся к вам, - ответил ему даАртаньян.
- Уж не садимся ли мы все трое в тюрьму? - воскликнул Арамис нарочито
весело.
- Да, да! - заметил даАртаньян. - От этих стен и в самом деле чер-
товски разит тюрьмой. Господин Безмо, вы, разумеется, помните, что приг-
лашали меня обедать?
- Я?! - вскричал пораженный Безмо.
- Черт возьми! Да вы, никак, с облаков свалились! Неужели вы успели
забыть о своем приглашении?
Безмо побледнел, покраснел, взглянул на Арамиса, который, в свою оче-
редь, смотрел на него в упор, и кончил тем, что пробормотал:
- Конечно, я просто в восторге... но... честное слово... я совершенно
не помню... Ах, до чего же у меня слабая память!
- Но я, кажется, виноват перед вами, - сказал д'Артаньян с притворным
раздражением в голосе.
- Виноваты! Но в чем же?
- В том, что вспомнил о вашем приглашении пообедать. Разве не так?
Безмо бросился к нему и торопливо заговорил:
- Не обижайтесь, дорогой капитан. У меня самая плохая голова во всем
королевстве. Отнимите у меня моих голубей и мою голубятню - и я не стою
самого последнего новобранца.
- Наконец-то вы, кажется, начали вспоминать, - произнес заносчиво да-
Артаньян.
- Да, да, - ответил нерешительно комендант, - вспоминаю.
- Это было у короля. Вы мне рассказали - не знаю уж что - про ваши
счеты с господами Лувьером и Трамбле.
- Да, - да, конечно.
- И про благоволение к вам господина д'Эрбле.
- А! - вскричал Арамис, устремив пристальный взгляд прямо в глаза
несчастного коменданта. - А между тем вы жаловались на свою память, гос-
подин де Безмо.
Безмо перебил мушкетера:
- Ну как же! Конечно, вы правы. Я как сейчас вижу себя вместе с вами
у короля. Тысяча извинений!
Но заметьте, дорогой господин даАртаньян, и в этот час, и в любой
другой, званый или незваный, вы в моем доме - хозяин, вы и господин
д'Эрбле, ваш друг, - сказал он, повернувшись к епископу, - и вы, сударь,
- с поклоном добавил он, обращаясь к Атосу.
- Я так всегда и считал, - ответил даАртаньян. - Вот почему я и прие-
хал. Будучи этим вечером свободен от службы в королевском дворце, я ре-
шил заехать к вам запросто и по дороге встретился с графом.
Атос поклонился.
- Граф, только что посетивший его величество, вручил мне приказ, тре-
бующий срочного исполнения. Мы были совсем близко от вас. Я решил все же
повидаться с вами, хотя бы лишь для того, чтобы пожать вашу руку и
представить вам графа, о котором вы с такой похвалой отзывались у короля
в тот самый вечер, когда...
- Прекрасно, прекрасно! Граф де Ла Фер, не так ли?
- Он самый.
- Добро пожаловать, граф.
- И он останется с вами обедать. А я, бедная гончая, я должен мчаться
по делам службы. Какие же вы счастливые смертные, вы, но не я! - добавил
даАртаньян, вздыхая с такой силою, с какою мог бы вздохнуть разве только
Портос.
- Значит, вы уезжаете? - воскликнули в один голос Арамис и Безмо, ко-
торых обрадовала приятная неожиданность.
Это не ускользнуло от даАртаньяна.
- Я оставляю вместо себя благородного и любезного сотрапезника, - за-
кончил даАртаньян.
И он слегка коснулся плеча Атоса, которого также удивило внезапное
решение даАртаньяна и который не смог скрыть изумления. Это, в свою оче-
редь, было замечено Арамисом, но не Безмо, так как последний не отличал-
ся такой догадливостью, как трое друзей.
- Итак, мы лишаемся вашего общества, - снова заговорил комендант.
- Я отлучусь на час или, самое большее, полтора.
К десерту я снова буду у вас.
- В таком случае мы подождем, - пообещал Безмо.
- Не надо, прошу вас. Вы поставите меня в крайне неловкое положение.
- Но вы все же вернетесь? - спросил Атос с сомнением в голосе.
- Разумеется, - сказал даАртаньян, многозначительно пожимая ему на
прощание руку.
И он едва слышно добавил:
- Ждите меня, Атос, будьте непринужденны. И, бога ради, не говорите о
деле, которое привело нас с вами в Бастилию.
Новое рукопожатие подтвердило графу, что он должен быть молчалив и
непроницаем.
Безмо проводил даАртаньяна до самых дверей.
Арамис, решив заставить Атоса заговорить, осыпал его кучей любезнос-
тей, но всякая добродетель Атоса была добродетелью высшей марки. Если б
потребовалось, он мог бы сравняться в красноречии с лучшими ораторами на
свете; но при случае он предпочел бы скорей умереть, чем произнести хоть
один-единственный слог.
ДаАртаньян уехал. Не прошло и десяти минут, как трое оставшихся сот-
рапезников уселись за стол, ломившийся от самых роскошных яств. Всевоз-
можные жаркие, закуски, соленья, бесконечные вина сменяли друг друга на
этом столе, оплачиваемом королевской казной с такой беспримерной щед-
ростью, что Кольбер мог бы легко урезать две трети расходов, и никто в
Бастилии от этого не отощал бы.
Только Безмо ел и пил в свое удовольствие. Арамис ни от чего не отка-
зывался; он отведывал всего понемножку. Что до Атоса, то после супа и
трех необременительных блюд он больше ни к чему не притрагивался.
Разговор был таким, каким может быть разговор между тремя собеседни-
ками столь различного душевного склада, с такими несхожими мыслями и за-
ботами.
Арамис снова и снова возвращался к вопросу о том, по какой странной
случайности Атос остался у Безмо, когда даАртаньяна там не было, и поче-
му тут не было даАртаньяна, раз оставался Атос. Атос постиг ум Арамиса
до тонкостей; он знал, что тот вечно что-то устраивает и затевает, вечно
плетет сети каких-то интриг; рассмотрев хорошенько своего давнего друга,
он понял, что и на этот раз Арамис увлечен весьма важными планами. Вслед
за ним и Атос углубился в размышления о себе и не раз сам себя спраши-
вал, почему даАртаньян столь неожиданно и поспешно покинул Бастилию, ос-
тавив там привезенного им заключенною, без соблюдения необходимых фор-
мальностей.
Но не на этих действующих лицах повести остановим мы наше внимание.
Мы покинем их за столом, перед остатками каплунов, дичи и рыбы, изуродо-
ванных ножом рачительного Безмо. Мы отправимся по следам д'Артаньяна,
который, вскочив в ту же карету, что привезла его вместе с Атосом, крик-
