значит, едешь?
Бражелон подошел к молодым людям и поздоровался с ними с той мягкой
серьезностью, которая была его отличительной чертой. Его поклон главным
образом относился к незнакомому ему де Варду, лицо которого приняло хо-
лодное выражение при виде Рауля.
- Друг мой, - сказал виконт де Гишу, - я явился за тобой; ведь мы
едем в Гавр вместе!
- Тем лучше. Это будет великолепное путешествие!
Господин Маликорн, господин де Бражелон. Ах, де Вард, я тебя сейчас
познакомлю.
Молодые люди обменялись сдержанными поклонами.
Казалось, эти два характера неминуемо должны были столкнуться. Де
Вард был увертлив, хитер, скрытен. Рауль серьезен, прям, благороден.
- Примири нас с де Вардом, Рауль.
- О чем вы спорили?
- О дворянстве.
- Кто может быть лучшим судьей в этом вопросе, нежели один из Граммо-
нов?
- Я прошу у тебя не комплиментов, а твоего мнения.
- Но мне нужно знать, в чем разногласие.
- Де Вард уверяет, будто титулами злоупотребляют; я же говорю, что
человеку титул не нужен.
- И ты прав, - кивнул головой Рауль.
- А я, виконт, - упрямо возразил де Вард, - считаю, что я прав.
- А что вы говорили, сударь?
- Что во Франции делают все возможное, чтобы унизить дворян.
- Кто же это? - нахмурился Рауль.
- Сам король. Он окружает себя людьми, которые не в состоянии дока-
зать, что их род насчитывает хотя бы четыре поколения благородных пред-
ков.
- Полно, - сказал де Гиш. - Не знаю, где ты это видел, де Вард.
- Могу привести пример.
И де Вард окинул Бражелона быстрым взглядом.
- Говори.
- Знаешь ли ты, кто назначен капитаном мушкетеров, кто получил долж-
ность, которая стоит выше пэрства, должность, которую можно считать выше
звания маршала Франции?
Рауль начал краснеть: он видел, к чему клонилась речь де Варда.
- Нет, а кого назначили? - спросил де Гиш. - Во всяком случае, это
назначение недавнее; еще неделю назад должность была свободна, и король
отказал герцогу Орлеанскому, просившему ее для кого-то из своих.
- Ну, так дна я, мой милый, король отказал герцогу, чтобы отдать эту
должность даАртаньяну, младшему сыну гасконского дворянчика, человеку,
который лет тридцать таскал свою шпагу по передним.
- Простите, сударь, если я вас прерву, - сказал Рауль, бросая строгий
взгляд на де Варда, - но, право, мне кажется, вы не знаете человека, о
котором говорите.
- Я не знаю даАртаньяна? О боже мой! Да кто же его не знает?
- Все знающие его, сударь, - холодно и спокойно возразил Рауль, - го-
ворят, что если он менее знатен, чем король (а это не его вина), то му-
жеством и честностью он стоит вровень со всеми королями мира. Вот мое
мнение, сударь, а я, слава богу, с самого рождения знаю господина даАр-
таньяна.
Де Вард, собирался ответить, но де Гиш остановил его.
XXXIV
ПОРТРЕТ ПРИНЦЕССЫ
Спор готов был обостриться, и де Гиш понял это.
Действительно, в глазах Бражелона загорелась инстинктивная враждеб-
ность. Во взгляде де Варда сквозило намерение больно задеть Рауля.
- Господа, - сказал граф, - нам нужно расстаться. Я должен побывать у
принца. Сговоримся, где встретиться. Де Вард отправится со мной в Лувр,
а ты. Рауль, замени меня в доме. Ведь здесь без твоего совета ничего не
делается. Брось последний взгляд на приготовления к отъезду.
Рауль не избегал, но и не искал сам случаев для столкновений и дуэ-
лей; он кивнул головой в знак согласия и сел на скамейку на солнце.
- Если можно, - попросил де Гиш, - посиди здесь. Пусть тебе покажут
двух лошадей, которых я только что приобрел. Я купил их только с тем ус-
ловием, что ты одобришь мою покупку. Ах да, извини, я не успел узнать,
как поживает граф де Ла Фер?
Произнося эти слова, де Гиш повернулся к де Варду, стараясь увидеть,
какое впечатление произведет на него имя отца Рауля.
- Благодарю, - ответил Бражелон, - граф здоров.
Молния ненависти блеснула в глазах де Варда.
Де Гиш сделал вид, что не заметил этого мрачного блеска, подошел к
Раулю и пожал ему руку:
- Так решено, Бражелон, ты встретишь нас во дворе Пале-Рояля?
Потом движением руки он пригласил с собой де Варда и сказал:
- Мы уходим. Прошу, господин Маликорн.
При этом имени Рауль вздрогнул.
Ему показалось, что он уже слышал его однажды, но он никак не мог
вспомнить где. Пока он, задумавшись, слегка раздраженный разговором с де
Вардом, старался воскресить в памяти, когда ему довелось слышать имя Ма-
ликорна, трое молодых людей направились к Пале-Роялю, где жил Филипп Ор-
леанский.
Маликорн понял, во-первых, что приятелям хотелось поговорить, во-вто-
рых, что он не должен идти рядом с ними.
Он пошел сзади.
- Ну не безумие ли? - спросил де Гиш своего спутника, когда они отош-
ли от дома Граммонов. - Вы нападаете на даАртаньяна, и это при Рауле!
- Разве запрещено нападать на даАртаньяна?
- Да разве вы не знаете, что даАртаньян представляет собой четвертую
часть того славного и грозного целого, которое называлось мушкетерами?
- Знаю, но не вижу, почему это может мешать мне ненавидеть даАр-
таньяна.
- Что же он вам сделал?
- О, мне? Ничего.
- Так за что же вы его ненавидите?
- Спросите об этом у тени моего отца.
- Право, дорогой де Вард, вы меня удивляете.
ДаАртаньян не принадлежит к числу людей, которые, возбудив ненависть
к себе, уклоняются от сведения счетов; ваш отец, как мне говорили, тоже
не любил оставаться в долгу. А ведь не существует таких обид, которые не
смывались бы кровью после честного, хорошего удара шпаги.
- Что делать, мой дорогой? Между моим отцом и даАртаньяном существо-
вала вражда. Мне, еще ребенку, отец говорил об этой ненависти и завещал
ее мне вместе с остальным наследством.
- И эта ненависть относилась только к даАртаньяну?
- О, ДаАртаньян слишком был связан со своими тремя друзьями; поэтому
доля ненависти, конечно, приходится и на них.
Де Гиш, не спускавший глаз с де Варда, внутренне содрогнулся, увидев
улыбку молодого человека. Что-то похожее на предчувствие проникло в его
сознание, и он мысленно сказал себе, что прошло время открытых поединков
между дворянами, но ненависть, гнездясь в глубине души и не выливаясь
наружу, тем не менее остается ненавистью; словом, что после отцов, кото-
рые страстно ненавидели друг друга и сражались на шпагах, явились сы-
новья, тоже ненавидящие друг друга, но избравшие оружием интригу и пре-
дательство.
Не Рауля, конечно, подозревал в предательстве и интригах де Гиш: он
содрогнулся от страха за Рауля. Эти тяжелые мысли омрачили лицо де Гиша,
между тем как де Вард вполне овладел собой.
- Впрочем, - добавил он, - я ничего не имею лично против де Бражело-
на; я его совсем не знаю.
- Во всяком случае, де Вард, - заметил де Гиш довольно суровым тоном,
- не забудьте одного: Рауль - мой лучший друг.
Де Вард поклонился.
Они вскоре очутились у Пале-Рояля, окруженного толпой любопытных.
Приближенные Филиппа Орлеанского дожидались его приказаний, чтобы
сесть на коней и составить свиту послов, которым было поручено привезти
в Париж принцессу.
Де Гиш оставил де Варда и Маликорна около большой лестницы и поднялся
к принцу. Он пользовался такой же благосклонностью принца, как и шевалье
де Лоррен, который терпеть не мог де Гиша, хоть и улыбался ему.
Молодой принц сидел перед зеркалом и румянил щеки. В углу кабинета на
подушках разлегся шевалье де Лоррен; его длинные белокурые волосы только
что завили, и теперь он играл своими локонами.
Принц обернулся на шум и увидел графа.
- А, это ты, Гиш, - сказал он, - пожалуйста, подойди к нам и скажи
мне правду.
- Ваше высочество знает, что это мой недостаток.
- Представь себе, Гиш, противный Лоррен огорчает меня.
Де Лоррен пожал плечами.
- Чем именно? - спросил де Гиш. - Кажется, у шевалье нет такой при-
вычки.
- Он уверяет, - продолжал принц, - что принцесса Генриетта как женщи-
на лучше, чем я как мужчина.
- Берегитесь, ваше высочество, - сказал де Гиш, хмуря брови, - вы
требовали от меня правды.
- Да, - ответил принц с дрожью в голосе.
- Итак, я вам скажу правду.
- Не торопись, Гиш, - вскрикнул принц, - успеешь! Посмотри на меня
хорошенько и припомни ее; впрочем, вот ее портрет, возьми.
И он подал графу миниатюру тонкой работы.
Де Гиш взял портрет и долго смотрел на него.
- По чести, - произнес он, - очаровательное лицо!
- Да посмотри хорошенько на меня, смотри же! - воскликнул принц, ста-
раясь привлечь к себе внимание графа, целиком поглощенного портретом.
- Изумительное, - прошептал де Гиш.
- Право, можно подумать, - продолжал принц, - что ты никогда не видел
этой маленькой девочки.
- Я ее видел, ваше высочество, правда, лет пять тому назад; а между
двенадцатилетним ребенком и семнадцатилетней девушкой - большая разница.
- Ну, говори же свое мнение.
- Я думаю, что портрет приукрашен, ваше высочество.
- О да, это верно, - с торжеством сказал принц. - Художник ей
польстил. Но, предположив даже, что она такая, выскажи свое мнение.
- Ваше высочество очень счастливы, имея такую очаровательную невесту.
- Хорошо, это твое мнение о ней, а обо мне?
- Я считаю, ваше высочество, что для мужчины вы слишком красивы.
Шевалье де Лоррен расхохотался.
Принц понял иронию, которая заключалась в мнении де Гиша о нем, и
нахмурил брови.
- Не очень-то любезные у меня друзья, - проворчал он.
Де Гиш в последний раз взглянул на портрет и неохотно вернул его
принцу.
- Положительно, ваше высочество, я предпочту взглянуть десять раз на
вас, чем еще раз на принцессу. Несомненно, де Лоррен усмотрел тайный
смысл в словах графа, ускользнувший от принца, и потому заметил:
- Женитесь тогда!
Герцог Орлеанский продолжал накладывать румяна на лицо; покончив с
этим, он опять посмотрел на портрет, полюбовался на себя в зеркало и
улыбнулся.
Без сомнения, он остался доволен сравнением.
- С твоей стороны очень мило было прийти, - кивнул он де Гишу, - я
боялся, что ты уедешь, даже не простившись со мной.
- Ваше высочество слишком хорошо знает меня, чтобы считать способным
на подобную неучтивость.
- Ты, вероятно, хочешь попросить меня о чем-нибудь перед отъездом из
Парижа?
- Да, ваше высочество, вы угадали, у меня действительно есть к вам
просьба.
- Хорошо, говори.
Де Лоррен весь превратился в слух; ему казалось, что всякая милость,
оказываемая другому, украдена у него.
Де Гиш колебался.
- Может быть, ты нуждаешься в деньгах? - спросил принц. - Это как
нельзя более кстати, я сейчас очень богат. Суперинтендант финансов прис-
лал мне пятьдесят тысяч пистолей.
- Благодарю, ваше высочество, речь идет не о деньгах.
- Чего же ты просишь? Говори.
- Назначения одной фрейлины.
- Ого, Гиш, каким ты становишься покровителем! - презрительно заметил
принц. - Неужели ты только и будешь говорить мне о разных дурочках?
Де Лоррен улыбнулся: он знал, что принц не любил, когда покрови-
тельствовали женщинам.
- Ваше высочество, - сказал граф, - я не покровительствую особе, о
которой говорю вам; за нее просит один из моих друзей.
- А, это дело другого рода. А как зовут особу, за которую просит твой
друг?
- Мадемуазель де Ла Бом Леблан де Лавальер, фрейлина вдовствующей
герцогини Орлеанской.
- Фи, хромая, - зевнул де Лоррен, полулежа на подушках.
- Хромая? - повторил принц. - И она постоянно будет перед глазами мо-
ей жены? Ну, нет, это слишком опасное зрелище при беременности.
Шевалье де Лоррен расхохотался.
- Господин де Лоррен, - остановил его граф, - вы поступаете невелико-
душно: я прошу, а вы мне вредите.
- Извините, граф, - сказал де Лоррен, встревоженный тоном, каким де
Гиш произнес эти слова. - Я совсем не хотел этого, и, право, мне кажет-
