доставлю вам такого удовольствия.
- Вполне разумно, - сказал Бекингэм, вкладывая шпагу в ножны. - Прос-
тите, виконт де Бражелон, я невольно поддался первому порыву гнева.
Но взбешенный де Вард, высоко подняв свою шпагу, бросился на Рауля,
который едва успел отпарировать Удар.
- Прошу вас, сударь, - спокойно заметил Бражелон, - будьте осторож-
нее. Вы чуть не выкололи мне глаз.
- Значит, вы не хотите драться? - вскричал де Вард.
- В настоящую минуту нет, но вот что я вам обещаю тотчас по приезде в
Париж: я приведу вас к даАртаньяну, и вы выскажете ему неудовольствие,
которое имеете против него. ДаАртаньян попросит у короля позволения на-
нести вам удар шпагой. Король позволит, и, получив этот удар, мой доро-
гой господин де Вард, вы сумеете усвоить предписание Евангелия, которое
велит нам забывать обиды.
- Ах! - воскликнул де Вард, вне себя от хладнокровия Рауля. - Видно,
что вы, господин де Бражелон, незаконный сын.
Рауль стал белее воротника своей рубашки, и глаза его так сверкнули,
что де Вард отступил.
Бекингэм, пораженный этим блеском, кинулся между двумя противниками,
боясь, что они бросятся друг на Друга.
Де Вард приберег это оскорбление напоследок; он теперь судорожно сжи-
мал свою шпагу, ожидая нападения.
- Вы правы, господин де Вард, - сказал Рауль, делая над собой страш-
ное усилие, - мне известно только имя моего отца, но я слишком хорошо
знаю графа де Ла Фер, его возвышенный характер, его незапятнанную честь
и не боюсь, что на моем рождении лежит пятно, как вы намекаете! Незнание
имени моей матери для меня несчастье, но не позор. А вы поступаете не-
корректно и несправедливо, попрекая меня несчастьем. Все равно, слово
сказано, и я считаю себя оскорбленным. Итак, решено: после дуэли с даАр-
таньяном вы, если вам угодно, будете иметь дело со мной.
- Ого, - ответил де Вард с язвительной улыбкой, - я восхищаюсь вашей
осторожностью, виконт. Сию минуту вы обещали мне удар шпаги даАртаньяна,
а после этого удара намерены обнажить свое оружие.
- Не беспокойтесь, - с гневом отвечал Рауль, - господин ДаАртаньян
ловко владеет оружием, и я попрошу у него как милости, чтобы он сделал с
вами то, что сделал с вашим отцом, то есть не убил вас, а предоставил
мне это удовольствие, когда вы поправитесь. У вас злое сердце, господин
де Вард, и, право, все меры предосторожности, принятые против вас, не
излишни.
- Будьте спокойны, виконт, я сам приму меры предосторожности против
вас, - ответил де Вард.
- Позвольте, - сказал Бекингэм, - истолковать ваши слова и дать совет
де Бражелону. Виконт, носите кольчугу.
Де Вард сжал кулаки.
- А, понимаю, - пробормотал он, - вы хотите прежде принять эту пре-
досторожность, а потом уже помериться со мною силами?
- Полно, господин де Вард, - ответил Рауль, - раз вы непременно этого
хотите, покончим дело сейчас.
И, вынимая шпагу, он шагнул по направлению к де Варду.
- Что вы делаете? - спросил Бекингэм.
- Ничего, - успокоил его Рауль, - то не затянется.
Противники стали в позицию, и клинки скрестились.
Де Вард бросился на Рауля с такой стремительностью, что при нервом же
схватке Бекингэм понял, что Рауль щадит своего противника.
Герцог, отступив, смотрел на поединок.
Рауль дрался так спокойно, точно в его руках была рапира, а не шпага.
Он высвободил свою шпагу, зацепившую шпагу противника у самой рукоятки,
и, отступив на шаг, отпарировал три-четыре удара де Барда; потом, угро-
жая ему ударом ниже пояса, который де Вард отразил круговым движением,
Рауль ударил по его шпаге, выбил ее из рук врага и отбросил на двадцать
шагов за ограду.
Де Вард стоял безоружный, ошеломленный; Рауль вложил свою шпагу в
ножны, схватил дрожащего от ярости противника за ворот и за пояс и пе-
ребросил его через изгородь.
- До встречи, до встречи, - пробормотал де Вард, поднимаясь на ноги и
подбирая свою шпагу.
- Черт возьми, - произнес Рауль, - вот уже целый час, как я повторяю
вам то же самое.
Потом, повернувшись к Бекингэму, попросил:
- Умоляю вас, герцог, ни слова об этом. Мне стыдно, что я дошел до
такой крайности, во я не смог сдержать гнев. Прошу вас, извините меня и
забудьте.
- Ах, дорогой виконт, - проговорил герцог, сжимая суровую, честную
руку Рауля, - Позвольте мне, напротив, помнить и думать о вашей безопас-
ности. Этот человек опасен, он убьет вас.
- Моя отец, - ответил Рауль, - жил под угрозой более страшного врага
двадцать лет и уцелел. В моих жилах течет кровь, которой покрови-
тельствует судьба, герцог.
- У вашего отца были хорошие друзья, виконт.
- Да, - вздохнул Рауль, - такие друзья, каких теперь не найдется.
- Прошу вас, не говорите так, когда я предлагаю вам свою дружбу.
И Бекингэм раскрыл объятия Бражелону, который с удовольствием принял
предложенный союз.
- В нашем роде, - прибавил Бекингэм, - умирают за тех, кого любят. Вы
это знаете, виконт.
- Да, герцог, знаю, - ответил Рауль.
XL
ЧТО ДУМАЛ ШЕВАЛЬЕ ДЕ ЛОРРЕН О ПРИНЦЕССЕ
Ничто больше не нарушало спокойствия в пути.
Под каким-то предлогом, не вызвавшим никаких толков, де Вард уехал
вперед. Он увез с собой Маникана, ровный и мечтательный характер которо-
го уравновешивал его раздражительность.
Бэкингэм и Бражелон приняли де Гиша в свой дружеский союз; теперь они
втроем неустанно восхваляли принцессу. Бражелон добился того, что этот
квартет похвал теперь состоял из трио, а не из сольных выступлений, к
которым прежде имело опасное пристрастие де Гиш и его соперник.
Такая гармония очень нравилась королеве-матери. Но она, быть может,
приходилась менее по вкусу молодой принцессе, кокетливой как дешж; не
боясь за себя, она любила опасные движения. Принцесса обладала безрас-
судным и дерзким сердцем, ей нравилось скользить по краю опасности, ее
влекло острое лезвие, словно она жаждала ран.
По пути в Париж принцессу провожало тысячи поклонников, за нею следо-
вали с полдюжины безумцев и два совершенно сумасшедших. Только Рауль,
видевший всю прелесть этой девушки, но хранивший в сердце другую любовь,
рядом с которой не оставалось места для новой, вернулся в столицу холод-
ный и настороженный.
Дорогой он иногда беседовал с королевой об упоительном очаровании,
исходившем от принцессы, и королевамать, которую многому научили перене-
сенные несчастья и пережитые разочарования, ответила ему:
- Генриетта стала бы знаменитой, даже если бы она родилась не в коро-
левской семье, а в полной безвестности: она женщина с яркой фантазией,
своенравным характером и твердой волей.
Де Вард и Маникан, двое разведчиков и курьеры, объявили о приближении
принцессы.
В Нантере поезд принцессы был встречен блестящим эскортом из всадни-
ков и экипажей. Это принц, вместе с де Лорреном и другими своими любим-
цами, в сопровождении части королевской гвардий, выехал навстречу невес-
те.
В Сен-Жермене принцесса и королева перешли из дорожного экипажа, тя-
желоватого и довольно поистрепавшегося от путешествия, в изящную, рос-
кошную карету, запряженную шестеркой лошадей в белой золоченой сбруе. В
этом экипаже прекрасная молодая принцесса сидела, под балдахином из вы-
шитого шелка, с каймой из перьев, словно на троне; на ее сияющее лицо
падали розовые блики, нежно играя на ее матовой, как перламутр, коже.
Подъехав к экипажу, герцог Филипп был поражен красотой Генриетты и
так явно выразил свое восхищение, что де Лоррен, стоявший среди других
придворных, пожал плечами, а граф де Гиш и Бекингэм почувствовали сер-
дечную боль.
После обмена любезностями и выполнения всех правил церемониала про-
цессия медленно двинулась к Парижу.
Членов свиты наскоро представили принцу. На Бекингэма указали только
в числе других знатных англичан.
Принц обратил на них мало внимания. Но, видя по дороге, что Бекингэм
упорно держится подле дверцы кареты, он спросил у неразлучного с ним де
Лоррена:
- Кто этот всадник?
- Вашему высочеству только что представили его, - ответил де Лоррен.
- Это герцог Бекингэм.
- Ах да, правда.
- Кавалер принцессы, - прибавил фаворит особенным тоном, каким только
завистники умеют произносить самые простые фразы.
- Что такое? - спросил принц, не останавливая коня.
- Я сказал: кавалер.
- Разве у принцессы есть назначенный для ее сопровождения кавалер?
- Гм! Мне кажется, вы это так же хорошо видите, как и я; посмотрите
только, как они мило и весело болтают вдвоем.
- Втроем.
- Как втроем?
- Конечно, ты же видишь, что де Гиш участвует в их беседе.
- Да, вижу... Конечно. Но что это доказывает? Только то, что у прин-
цессы не один кавалер, а два.
- Ты все отравляешь, ехидна.
- Вовсе нет. Ах, ваше высочество, какой у вас строптивый характер!
Представители Франции приветствуют вашу будущую супругу, а вы недо-
вольны.
Герцог Орлеанский боялся язвительных замечаний де Лоррена, когда нас-
мешливость фаворита особенно разыгрывалась.
Он оборвал этот разговор.
- Принцесса недурна собой, - небрежно заметил он, точно речь шла о
посторонней ему женщине.
- Да, - тем же тоном ответил де Лоррен.
- Ты произнес это "да" совсем как "нет". А я нахожу, что у нее очень
красивые черные глаза.
- Маленькие.
- Верно, не особенно большие. У нее красивая фигура.
- Ну, фигура не блестящая, ваше высочество.
- Пожалуй. Зато у нее благородная осанка.
- Да, но слишком худое лицо.
- Кажется, восхитительные зубы.
- Их легко видеть. Слава богу, рот достаточно велик. Положительно,
ваше высочество, я ошибался: вы красивее вашей жены.
- А как ты считаешь, я красивее этого Бекингэма?
- О да, и он это чувствует. Посмотрите, он старается с удвоенным жа-
ром ухаживать за принцессой, чтобы вы не затмили его.
У принца вырвалось нетерпеливое движение; однако, увидев торжествую-
щую улыбку на губах де Лоррена, он сдержал лошадь и пустил ее шагом.
- Впрочем, - сказал он - что мне смотреть на кузину! Я же давно знаю
ее. Ведь мы вместе воспитывались. Я достаточно видел ее ребенком в Лув-
ре.
- Извините, ваше высочество, она весьма изменилась, - заметил де Лор-
рен. - В те времена, о которых вы говорите, она была не такой блестящей
и, главное, далеко не такой гордой. Помните тот вечер, ваше высочество,
когда король не пожелал танцевать с ней, найдя, что она некрасива и пло-
хо одета?
Герцог Орлеанский нахмурил брови. Действительно, нелестно для него
было жениться на принцессе, которою король пренебрегал в молодости.
Может быть, он ответил бы своему фавориту, по в это мгновение, оста-
вив карету, к принцу подъехал де Гиш.
Он издали следил за принцем и де Лорреном и напрягал слух, стараясь
уловить фразы, которыми они обменивались.
Из коварства или по неосторожности де Лоррен не счел нужным притво-
ряться.
- Граф, - начал он, - у вас хороший вкус.
- Благодарю за комплимент, - ответил де Гиш. - Но чем я заслужил его?
- Гм! Спросите его высочество.
- Конечно, - подтвердил герцог Орлеанский, - Гиш отлично знает, каким
совершенным кавалером я его считаю.
- Раз мы на этот счет согласны, граф, я продолжаю - сказал де Лоррен.
- Не правда ли, вы уже неделю находитесь подле принцессы?
- Пожалуй, - ответил де Гиш, невольно краснея.
- Так скажите же нам откровенно: как вы находите ее?
- Ее? - с изумлением спросил де Гиш.
- Да, ее внешность, ее ум?
Ошеломленный таким вопросом, де Гиш не сразу нашелся, что ответить.
- Ну, ну, де Гиш, - громко смеялся де Лоррен, - скажи, что ты дума-
ешь, будь откровенен; его высочество приказывает.
- Да, да, приказываю, - сказал принц.
Де Гиш пробормотал несколько невнятных слов.
- Я знаю, что это щекотливый вопрос, - продолжал герцог Орлеанский. -
Но ведь мне можно говорить все. Как ты ее находишь?
Желая скрыть свои чувства, де Гиш прибегнул к единственному средству
