взявшие на караул солдаты, в ожидании пока принцесса сойдет с корабля,
как Бекингэм подбежал к трапу, надеясь занять место в том же катере. Но
королева его остановила.
- Милорд, - сказала она, - моей дочери и мне не приличествует высажи-
ваться на берег раньше, чем для нас будут приготовлены помещения. Итак,
я вас прошу, герцог, отправиться первым в Гавр и позаботиться о том,
чтобы все было готово к нашему прибытию.
Эта просьба была для герцога последним ударом, тем более ужасным, что
он был неожиданным. Он покраснел, прошептал что-то, но ничего не смог
ответить.
До сих пор в нем теплилась надежда, что ему удастся побыть около
принцессы хоть во время переправы и насладиться до конца мгновениями,
которые ему подарила судьба. Но приказание звучало строго.
Адмирал, слышавший распоряжение королевы, тотчас крикнул:
- Спустить маленькую шлюпку!
Команда была исполнена с быстротой, обычной на военных кораблях.
Опечаленный Бекингэм с отчаянием посмотрел на принцессу, бросил умо-
ляющий взгляд на королеву и другой взгляд, полный гнева, на адмирала.
Принцесса сделала вид, что ничего не произошло. Королева отвернулась.
Адмирал улыбнулся.
Заметив это, Бекингэм, казалось, готов был броситься на Норфолка.
Королева-мать поднялась с места.
- Отправляйтесь, сударь, - приказала она.
Хватаясь за последнюю надежду, Бекингэм спросил, задыхаясь от прилива
самых разнообразных чувств:
- А вы, господа де Гиш и де Бражелон, не отправитесь со мной?
Де Гиш поклонился.
- Я и виконт де Бражелон, - ответил он, - находимся в распоряжении
королевы. Мы сделаем все, что нам прикажет ее величество.
И он посмотрел на принцессу. Она опустила глаза.
- Простите, герцог, - сказала королева, - но граф де Гиш представляет
особу принца. Он должен принять нас от лица Франции, как вы, герцог,
провожали нас от лица Англии. Следовательно, граф должен сопровождать
нас. Кроме того, мы не можем не оказать ему этой небольшой милости и в
награду за ту отвагу, которую он проявил, выехав нам навстречу в такую
бурную поводу.
Бекингэм открыл рот, словно собираясь ответить. Однако он или не
знал, что сказать, или не подыскал подходящих слов, но только ни один
звук не слетел с его губ, и, повернувшись, точно в бреду, он прыгнул в
шлюпку прямо с палубы корабля.
Гребцы едва успели подхватить его и удержать равновесие, ибо сильный
толчок чуть не опрокинул лодку.
- Положительно, герцог сошел с ума, - громко заметил адмирал, обраща-
ясь к Раулю.
- Я боюсь за него, - ответил Бражелон.
Высадившись на берег, Бекингэм впал в такое оцепенение, что если бы
не встретил своего курьера, посланного им заранее в Гавр в качестве
квартирьера, он не нашел бы дороги. Войдя в предназначенный для него
дом, он заперся, как Ахилл в своей палатке.
Баркас королевы и молодой принцессы отошел от адмиральского судна
почти в то самое мгновение, как герцог ступил на берег. За первым барка-
сом отплыл второй, со свитой, придворными и близкими друзьями.
Все обитатели Гавра, разместившись в рыбацких шаландах, плоскодонках
или длинных нормандских лодках, двинулись навстречу королевскому барка-
су.
Пушки фортов гремели. Английские корабли отвечали салютами. Огненные
облака вылетали из зияющих жерл, превращались в мягкие клубы дыма, плыли
над поверхностью моря и таяли в небесной лазури.
Принцесса спустилась на набережную. Веселая музыка встретила и сопро-
вождала ее повсюду.
В то время как Генриетта ступала маленькими ножками по роскошным ков-
рам и цветам, граф де Гиш и Рауль, выбравшись из толпы англичан, напра-
вились к зданию, предназначенному для будущей герцогини Орлеанской.
- Поспешим, - сказал Рауль де Гишу. - Судя по характеру Бекингэма, он
устроит какой-нибудь подвох, когда увидит, к чему привело наше вчерашнее
совещание.
- О, - ответил граф, - ведь мы оставили де Варда, это олицетворение
твердости, и Маникана, воплощение кротости.
Тем не менее де Гиш заторопился, и через пять минут они уже были под-
ле ратуши.
Прежде всего их поразила огромная толпа на площади.
- Ага, - заметил де Гиш, - по-видимому, наши помещения готовы.
Действительно, на площади перед ратушей возвышалось восемь чрезвычай-
но красивых палаток с развевающимися над ними флагами Франции и Англии.
Палатки окружили ратушу, точно разноцветный пояс. Десять пажей и двенад-
цать всадников легкой конницы, составлявшие свиту послов, охраняли па-
латки. Это было удивительное, сказочное зрелище.
Импровизированные жилища соорудили в течение ночи.
Убранные внутри и снаружи самыми роскошными тканями, какие только
можно было достать в Гавре, палатки образовали кольцо вокруг ратуши, ре-
зиденции молодой принцессы. Между ними были протянуты шелковые канаты,
охраняемые часовыми. Таким образом, план Бекингэма совершенно рушился,
если он действительно хотел отрезать доступ к ратуше для всех, кроме се-
бя и своих англичан.
Единственный проход, который вел к лестнице здания, не прегражденный
шелковыми канатами, охранялся по бокам двумя одинаковыми палатками с
флагами.
Эти две палатки предназначались для де Гиша и Рауля. Во время их от-
сутствия палатку де Гиша должен был занимать де Вард, а палатку Рауля -
Маникан.
Вокруг этих восьми шатров множество офицеров, дворян и пажей, блистая
шелками и золотом, жужжали, точно пчелы около улья. Все они были при
шпагах и готовы были повиноваться знаку де Гиша или де Бражелона, возг-
лавлявших посольство.
Еще с улицы, которая вела на площадь, де Гиш и. Рауль заметили ще-
гольски одетого молодого дворянина, скакавшего к ратуше. Толпа любопыт-
ных расступалась перед ним. Увидя столь неожиданно появившиеся палатки,
он вскрикнул от гнева и отчаяния. Это был Бекингэм, который уже оправил-
ся от уроков, полученных на корабле, надел ослепительный костюм и решил
дожидаться принцессы и королевы подле ратуши.
Но около палаток герцогу преградили дорогу, и ему пришлось остано-
виться. Потеряв самообладание, Бекингэм поднял хлыст; два офицера схва-
тили его за руки.
Де Варда не было на месте. Он находился в ратуше, где передавал ка-
кие-то приказания де Гиша.
При звуке голоса Бекингэма Маникан, лениво лежавший на подушках в од-
ной из крайних палаток, поднялся со своим обычным беспечным видом и,
слыша, что шум продолжается, выглянул из-за портьеры.
- Что такое? - спросил он кротко. - Кто это так шумит?
Случайно в ту минуту, когда он заговорил, воцарилась тишина, и, хотя
Маникан произносил слова мягко и негромко, все услышали его вопрос.
Бекингэм обернулся и увидел эту высокую, худую фигуру и ленивое лицо.
Должно быть, наружность французского дворянина, одетого, как мы уже ска-
зали, довольно скромно, не внушила герцогу большого уважения, потому что
он презрительно бросил:
- Кто вы такой?
Маникан оперся на руку рослого солдата и ответил тем же спокойным то-
ном:
- А вы?
- Я герцог Бекингэм. Я снял все дома, окружающие ратушу, и раз я их
снял, то они принадлежат мне. А я арендовал их для того, чтобы иметь
свободный доступ к ратуше, и вы не имеете права преграждать мне путь.
- Но, сударь, кто же мешает вам? - поинтересовался Маникан.
- Ваши часовые.
- Потому что вы желаете проехать верхом, а приказано допускать только
пешеходов.
- Никто не имеет права приказывать здесь, кроме меня, - сказал гер-
цог.
- Почему, сударь? - мягко спросил Маникан. - Сделайте милость, объяс-
ните эту загадку.
- Я уже сказал вам: я снял все дома вокруг площади.
- Мы это знаем, потому-то нам осталась только самая площадь.
- Вы ошибаетесь: площадь тоже моя, как и дома.
- Извините, сударь, вы ошибаетесь; у нас говорят: мостовая короля;
следовательно, площадь принадлежит королю, а так как мы посланники коро-
ля, площадь наша.
- Сударь, я уже спросил вас, кто вы такой, - повторил Бекингэм, разд-
раженный хладнокровием своего собеседника.
- Мое имя Маникан, - ответил молодой человек голосом нежным, как эо-
лова арфа.
Герцог пожал плечами.
- Одним словом, - сказал он, - когда я нанимал дома, окружающие рату-
шу, площадь была свободна. Эти бараки портят вид: уберите их!
Глухой, угрожающий ропот пронесся в толпе слушателей.
В это мгновение явился де Гиш; он растолкал солдат, отделявших его от
герцога, и в сопровождении Рауля подошел к Бекингэму, а в то же время с
другой стороны к герцогу приблизился де Вард.
- Простите, милорд, - обратился граф к герцогу, - но если вы чем-ни-
будь недовольны, будьте любезны обращаться ко мне, так как именно я ве-
лел соорудить эти постройки.
- Кроме того, замечу вам, что слово "барак" звучит плохо, - любезным
тоном прибавил Маникан.
- Итак, герцог, вы говорили?.. - продолжал де Гиш.
- Я говорил, граф, - отвечал Бекингэм голосом, в котором все еще зву-
чал гнев, смягченный, однако, присутствием равного ему человека, - я го-
ворил, что невозможно оставить здесь эти палатки.
- Невозможно? - спросил де Гиш. - А почему?
- Они мне мешают.
У де Гиша невольно вырвалось нетерпеливое восклицание, но холодный
взгляд Рауля заставил его сдержаться.
- Они вас все-таки меньше стесняют, чем нас злоупотребление правом
первенства, которое вы себе позволили.
- Злоупотребление?
- Конечно! Вы присылаете сюда человека, который от вашего имени сни-
мает все дома в Гавре, нисколько не думая о французах, которые должны
приехать навстречу принцессе. Это не по-братски, герцог, со стороны
представителя дружественной нации.
- Территория принадлежит первому, занявшему ее, - перебил Бекингэм.
- Не во Франции, сударь.
- Почему не во Франции?
- Потому что Франция - страна вежливости.
- Что вы хотите этим сказать? - вскричал Бекингэм так запальчиво, что
присутствующие отступили, ожидая немедленного поединка.
- Я хочу сказать, герцог, - ответил, побледнев, де Гиш, - что я велел
выстроить эти помещения для себя и своих друзей, чтобы они служили прию-
том послам Франции, так как ваша взыскательность оставила нам одно это
убежище во всем городе. Я хочу сказать, что я и мои друзья будем жить
здесь, если только воля, более могущественная, а главное - более высо-
кая, чем ваша, не отзовет нас отсюда.
- Я знаю силу, граф, которая окажется достаточно могущественной, -
положил Бекингэм руку на эфес своей шпаги.
В ту минуту, когда богиня раздора, воспламенив умы, уже хотела напра-
вить острие шпаг в грудь противников, Рауль тихонько коснулся рукой пле-
ча Бекингэма.
- Одно слово, милорд, - попросил он.
- Мое право, прежде всего мое право! - пылко воскликнул молодой чело-
век.
- Именно об этом я хочу иметь честь поговорить с вами, - сказал Ра-
уль.
- Хорошо, только покороче, сударь.
- Я задам вам только один вопрос; вы видите, что лаконичнее быть
нельзя.
- Говорите, я слушаю.
- Скажите: кто женится на внучке короля Генриха Четвертого - вы или
герцог Филипп Орлеанский?
- Что такое? - спросил Бекингэм, отступая в смущении.
- Прошу вас, ответьте мне, - спокойно настаивал Рауль.
- Вы смеетесь надо мной, сударь? - рассердился Бекингэм.
- Это ответ, герцог, и его для меня достаточно. Итак, вы признаете,
что не вы женитесь на английской принцессе.
- Но мне кажется, вы это хорошо знаете!
- Простите, но, судя по вашему поведению, это было неясно.
- Что вы хотите сказать, виконт?
- Ваша пылкость похожа на ревность, - понизил голос Рауль. - Знаете
ли вы это, милорд? Но такая ревность совершенно неуместна со стороны
всякого другого, кроме возлюбленного или мужа, а в особенности, как вы
сами понимаете, когда речь идет о принцессе крови.
- Сударь, - вскричал Бекингэм, - вы оскорбляете принцессу Генриетту!
- Это вы оскорбляете ее, - холодно ответил де Бражелон. - Будьте ос-
