ся, что я спутал эту девицу с другой особой.
- Без сомнения. Я уверяю вас, что вы ошиблись.
- Но скажи, для тебя это очень важно, Гиш? - поинтересовался принц.
- Очень, ваше высочество.
- Хорошо, решено. Но больше не проси ни за кого: все места заняты.
- Ах, - воскликнул де Лоррен, - уже полдень: этот час был назначен
для отъезда.
- Вы прогоняете меня, сударь? - спросил де Гиш.
- О, вы меня обижаете, граф! - ответил де Лоррен.
- Ради бога, граф; прошу вас, шевалье, не ссорьтесь, - капризно поп-
росил принц. - Разве вы не видите, что это огорчает меня?
- Нужна подпись, - напомнил де Гиш.
- Вынь из этого ящика патент и дай мне.
Одной рукой де Гиш подал принцу бумагу, а другой - перо, которое об-
макнул в чернила.
Принц поставил подпись.
- Бери, - сказал он, подавая графу бумагу, - но с условием: помирись
с Лорреном.
- Охотно, - поклонился де Гиш.
И он протянул руку любимцу герцога с равнодушием, похожим на презре-
ние.
- Идите, граф, - сказал де Лоррен, по-видимому, не заметив его пре-
небрежения, - уезжайте и привезите нам принцессу, которая должна не
слишком отличаться от своего портрета.
- Да, уезжай и возвращайся скорее. Кстати, кого ты с собой берешь?
- Бражелона и Варда.
- Славных спутников, очень храбрых.
- Слишком храбрых, - заметил шевалье. - Постарайтесь привезти назад
обоих, граф.
"Подлая душа, - подумал Гиш. - Он прежде всего и повсюду чует зло".
И, поклонившись принцу, он вышел.
Выйдя во двор, он помахал подписанным патентом.
Маликорн бросился к нему и, дрожа от радости, схватил бумагу. Но ког-
да Маликорн прочел ее, де Гиш понял, что он ждет еще чего-то.
- Терпение, терпение, - засмеялся граф. - Дело в том, что там был де
Лоррен, и я побоялся потерпеть неудачу, попросив слишком многого. Дожди-
тесь моего возвращения. До свидания.
- До свидания, господин граф. Тысяча благодарностей, - сказал Мали-
корн.
- Пошлите ко мне Маникана. Да, правда ли, что де Лавальер хромает?
Когда он произносил эти слова, позади него остановилась лошадь.
Граф обернулся и увидел, как побледнел Бражелон, въехавший в это
мгновение во двор. Бедный влюбленный слышал его слова. Но Маликорн не
слыхал; он отошел уже слишком далеко.
"Почему здесь говорят о Луизе? - спросил себя Рауль. - О, только бы
этот улыбающийся де Вард не вздумал сказать что-нибудь о ней при мне".
- Скорее, господа, в путь! - крикнул де Гиш.
Принц, окончивший свой туалет, подошел к окну. Вся свита приветство-
вала его, и через десять минут знамена, шарфы и перья уже развевались в
такт галопу лошадей.
XXXV
В ГАВРЕ
Все эти придворные, блестящие, веселые, оживленные, приехали в Гавр
через четыре дня после отъезда из Парижа. Было уже около пяти часов ве-
чера; от принцессы не приходило пока никаких известий.
Начались поиски квартир; кое-где вспыхивали споры между господами и
ссоры между лакеями. И вот в разгаре этой суматохи де Гишу показалось,
что он видит Маникана. Действительно, Маникан приехал, но так как Мали-
корн завладел его лучшим костюмом, то он был лишь в фиолетовом вышитом
серебром бархатном платье, которое он успел выкупить.
Посмотрев на печальное лицо Маникана, граф не мог удержаться от сме-
ха.
- О мой бедный Маникан, - заметил он, - какой ты фиолетовый! Ты в
трауре?
- Да, я ношу траур, - ответил тот.
- По ком или по чем?
- По моему исчезнувшему голубому с золотом камзолу. У меня остался
только этот, да и то мне пришлось долго экономить, чтобы выкупить его.
- В самом деле?
- Право, тебя это не может удивить, ты ведь оставил меня без денег.
- Но ты приехал, это главное.
- Да, приехал, и по ужасным дорогам.
- Где ты поместился?
- Нигде!
Де Гиш рассмеялся.
- Ну так где поместишься?
- Там же, где ты.
- Я и сам не знаю.
- Значит, ты или принц не сняли заранее дома?
- Ни он, ни я об этом не подумали. Я полагаю, что Гавр велик и что в
нем найдется конюшня на двенадцать лошадей и порядочный дом в приличном
квартале...
- О, хороших домов здесь много, только не для нас.
- Как не для нас? Для кого же?
- Да для англичан! Все дома сняты герцогом Бекингэмом.
- Что? - спросил де Гиш, которого это имя заставило насторожиться.
- Да, мой дорогой, герцогом Бекингэмом. Его милость прислал заранее
курьера, который здесь уже три дня и снял все хорошие помещения в горо-
де.
- Но ведь не занимает же герцог всего Гавра, черт побери!
- Конечно, не занимает, потому что он еще не высадился, но когда вы-
садится, займет.
- Хорошо! Человек, занявший целый дом, довольствуется им и не снимает
второго.
- Да, но два человека?
- Ну, допустим - два дома... четыре, шесть, десять, если хочешь, но
ведь в Гавре домов сто.
- В таком случае сняты все сто.
- Невозможно.
- Ах, упрямец, говорю я тебе, что Бекингэм снял все дома, окружающие
здание, где должны остановиться вдовствующая королева Англии и принцес-
са, ее дочь.
- Ого, вот это интересно! - сказал де Бард, поглаживая шею своей ло-
шади.
- Но это так.
- Вы уверены, господин де Маникан?
Задавая вопрос, де Вард искоса посмотрел на де Гиша, словно желая уз-
нать, насколько можно доверять его другу.
Тем временем наступила ночь. Факелы, пажи, лакеи, конюхи, лошади и
кареты наводнили порт и площадь. Факелы отражались в канале, который на-
полнялся водой прилива, а по другую сторону мола виднелись тысячи лиц
любопытных матросов и горожан, старавшихся не упустить ни одной подроб-
ности зрелища.
- Но, - вскричал де Гиш, - почему герцог Бекингэм решил так заблагов-
ременно нанять помещения?
- На это у него была причина, - ответил Маникан.
- Ты знаешь ее? Скажи!
- Наклонись.
- Что же? Этого нельзя сказать громко?
- Суди сам.
Де Гиш наклонился.
- Любовь, - прошептал Маникан.
- Я ничего больше не понимаю.
- Скажи лучше: "еще не понимаю".
- Объясни.
- Слушай же: говорят, что его высочество герцог Орлеанский будет са-
мым несчастным из мужей.
- Как? Герцог Бекингэм?..
- Это имя приносит несчастье особам королевского дома Франции.
- Итак, герцог?..
- Уверяют, будто он до безумия влюблен в принцессу и не хочет никого
подпускать к ней.
Де Гиш вспыхнул.
- Хорошо, хорошо, благодарю, - сжал он руку Маникана. Потом он выпря-
мился и добавил: - Ради бога, Маникан, постарайся, чтобы это не дошло до
ушей французов, в противном случае, Маникан, под солнцем нашей страны
засверкают шпаги, которым не страшна английская сталь.
- Впрочем, - продолжал Маникан, - я не знаю, не выдумка ли эта лю-
бовь; может быть, все это басни.
- Нет, - сказал де Гит, стиснув зубы, - это, должно быть, правда.
- В конце концов какое дело тебе да и мне тоже, станет или нет принц
тем, кем был покойный король? Герцог Бекингэм-отец - для королевы; гер-
цог Бекингэмсын - для молодой принцессы; для всех остальных - ничего.
- Маникан, Маникан!
- Черт возьми! Это или факт, или, по крайней мере, общее мнение.
- Замолчи, - остановил его граф.
- А почему нужно молчать? - возразил де Вард, - это очень почетно для
французской нации. Вы не разделяете моего мнения, виконт?
- Какого? - грустно спросил Бражелон.
- Я спрашиваю, не почетно ли, что англичане оказывают честь красоте
наших королев и принцесс?
- Простите, я не знаю, о чем идет речь, и прошу объяснить мне.
- Герцогу Бекингэму-отцу нужно было приехать в Париж, чтобы его вели-
чество король Людовик Тринадцатый заметил, что его жена одна из краси-
вейших женщин французского двора. Теперь нужно, чтобы Бекингэм-сын, в
свою очередь, подтвердил красоту принцессы французской крови своим прек-
лонением перед ней. Отныне дипломом на красоту будет служить любовь,
внушенная нашим заморским соседям.
- Извините, - ответил Бражелон, - я не люблю таких шуток. Мы, дворя-
не, - хранители чести наших королев и принцесс. Если мы будем смеяться
над ними, что же останется делать лакеям?
- Ого, сударь, - возмутился де Вард, уши которого покраснели. - Как я
должен понимать ваши слова?
- Понимайте как угодно, - холодно ответил де Бражелон.
- Рауль, Рауль, - пытался охладить его де Гиш.
- Господин де Вард! - воскликнул Маникан, видя, что тот направил свою
лошадь в сторону Рауля.
- Господа, господа, - сказал де Гиш, - не подавайте дурного примера
на улице. Де Вард, вы не правы.
- Не прав? В каком отношении?
- Не правы в том, что всегда и обо всем говорите дурно, - отрезал Ра-
уль со своим неумолимым хладнокровием.
- Пощади, Рауль, - шепнул де Гиш.
- Не деритесь, пока не отдохнете; не то ваш поединок добром не кон-
чится, - сказал Маникан.
- Вперед, вперед, господа, - вмешался де Гиш, - едемте.
И, оттеснив лошадей и пажей, он проложил себе путь в толпе, увлекая
за собой всю французскую свиту.
Большие ворота какого-то двора были раскрыты... Де Гиш въехал туда;
Бражелон, де Вард, Маникан и четверо других дворян последовали за ним.
Там они устроили нечто вроде военного совета относительно мер, к ко-
торым надлежит прибегнуть, чтобы спасти достоинство посольства.
Бражелон высказался за то, что необходимо уважать право первенства.
Де Вард предложил захватить город силой, что Маникану показалось че-
ресчур смелым. Он посоветовал прежде всего выспаться. По его мнению, это
было самое благоразумное. К несчастью, для того чтобы последовать его
совету, не хватало немногого: кроватей и крыши.
Де Гиш молча думал несколько минут, потом громко сказал:
- Кто меня любит, за мной!
- Свита тоже? - спросил паж, подошедший к группе.
- Все! - крикнул стремительный молодой человек. - Маникан, покажи нам
дом, который должна занимать ее высочество принцесса.
Не понимая намерений графа, его друзья двинулись за ним в сопровожде-
нии веселой и шумной толпы народа.
Со стороны порта, налетая могучими порывами, дул ветер.
XXXVI
В МОРЕ
На следующий день погода была спокойнее, хотя все еще дул ветер.
Солнце поднялось в красном облаке, и его кровавые лучи заискрились на
гребнях черных волн.
С караульных вышек вели непрестанное наблюдение.
К одиннадцати часам утра заметили судно, которое шло на всех парусах;
два других виднелись в полумиле от него. Корабли летели, как стрелы, вы-
пущенные могучим стрелком, но море так волновалось, что быстрота их дви-
жения не уменьшала качки, бросавшей суда то на правый, то на левый борт.
Вскоре форма кораблей и цвет вымпелов показали, что это суда английс-
кого флота. Впереди шел корабль с адмиральским флагом; на нем ехала
принцесса.
Немедленно распространилась весть о ее прибытии.
Вся французская знать устремилась в порт, а народ высыпал на набереж-
ную и на мол.
Через два часа отставшие суда догнали адмиральский корабль, и все
три, видимо, не решаясь войти в узкий вход гавани, бросили якорь между
Гавром и мысом Гев.
Тотчас же адмиральский корабль салютовал двенадцатью пушечными выст-
релами; форт Франциска I ответил тем же.
Немедленно сто шлюпок вышли в море; все они были разукрашены богатыми
тканями и предназначались для того, чтобы доставить французских дворян
на корабли, стоявшие на якоре.
Но стоило посмотреть, как качались эти шлюпки даже в бухте, - а за
молом, точно горы, вздымались и с грохотом разбивались на отмелях волны,
- чтобы всякому стало ясно, что ни одна из них не пройдет и четверти
расстояния до кораблей. Однако, несмотря на ветер и бурю, лоцманская
шлюпка собиралась выйти из порта, чтобы предоставить себя в распоряжение
английского адмирала.
Де Гиш выбирал суденышко поустойчивее, на котором можно было бы доб-
раться до английских кораблей, когда заметил лоцманскую шлюпку.
