- Ваш штаб? Отлично.
- А вы чем пока займетесь?
- Разбужу Портоса и в его обществе стану дожидаться конца ваших сове-
щаний.
Арамис не шевельнулся, не двинул бровью. Ни одного слова, ни одного
жеста.
- Идите, - сказал он.
ДаАртаньян повернулся к дверям.
- Кстати, вы знаете, где помещается Портос?
- Нет, но я спрошу.
- Идите по коридору и откройте вторую дверь налево.
- Благодарю. До свиданья.
И даАртаньян ушел в направлении, указанном епископом.
Через десять минут он вернулся.
Арамис сидел между настоятелем-доминиканцем и главой иезуитской кол-
легии совершенно в таком же положении, в каком мушкетер застал его од-
нажды в гостинице Кревкера.
Их присутствие не смутило мушкетера.
- В чем дело? - неторопливо спросил Арамис. - Вы, кажется, хотите
что-то сообщить мне, дорогой друг?
- Дело в том, - ответил даАртаньян, пристально глядя в лицо Арамису,
- что Портоса нет в комнате.
- Где же он может быть?
- Я спрашиваю вас об этом.
- А вы не узнавали у слуг?
- Спрашивал.
- Что же вам ответили?
- Что Портос часто уходит из дому, не предупредив никого, и что, ве-
роятно, он ушел или уехал.
- Что же вы сделали?
- Я побывал в конюшне, - спокойно произнес мушкетер.
- Зачем?
- Чтобы посмотреть, уехал ли Портос верхом.
- И что же? - спросил епископ.
- В стойле номер пять нет лошади по имени Голиаф.
Мушкетер сильно волновался, между тем как Арамис вел разговор самым
любезным тоном.
- О, я понимаю, - улыбнулся Арамис, подумав с минуту. - Портос уехал,
чтобы сделать нам сюрприз.
- Сюрприз?
- Да. Канал, идущий отсюда к морю, славится своими утками, чирками и
бекасами; это любимая дичь Портоса. Он привезет нам на завтрак дюжину
вкусных птиц.
- Вы думаете? - засомневался даАртаньян.
- Вполне уверен. Куда бы мог он иначе уехать?
Я уверен, что он взял с собой ружье.
- Возможно, - проговорил даАртаньян.
- Знаете что, дорогой друг? Садитесь на коня и догоните его.
- Хорошо, - сказал даАртаньян. - Сейчас поеду.
Арамис позвонил и велел вошедшему лакею распорядиться, чтобы оседлали
лошадь, которую выберет господин даАртаньян.
Подле дверей лакей отошел в сторону, чтобы пропустить вперед мушкете-
ра.
В это время глаза лакея встретились с глазами его господина. Легкое
движение бровей показало умному соглядатаю, что ему надо делать.
ДаАртаньян вскочил в седло. Арамис услышал стук подков о камни.
Через мгновение слуга вернулся.
- Что? - спросил его епископ.
- Монсеньер, он едет вдоль канала к морю, - ответил слуга.
- Хорошо, - отпустил его Арамис.
Действительно, мушкетер, отбросив все подозрения, ехал к океану в на-
дежде увидеть среди дюн или на отмели исполинскую фигуру Портоса.
Два часа даАртаньян отыскивал Портоса; наконец он вернулся домой.
"Мы, верно, разминулись, - думал он, - и сейчас оба мои товарища,
должно быть, ждут моего возвращения".
ДаАртаньян ошибся. Он не нашел Портоса в епископском доме, так же как
и на берегу канала.
На верху лестницы его ждал Арамис с опечаленным лицом.
- Вас не догнали, дорогой даАртаньян? - еще издали крикнул он.
- Нет. А вы за мной посылали?
- Я в отчаянии, дорогой друг, в отчаянии, что заставил вас проехаться
напрасно. В семь часов пришел священник из Сен-Патерна. На дороге он
встретил дю Валлона, который, не желая никого будить, уехал тайком; ему
же Портос поручил сказать, что он боится, как бы Жетар в его отсутствие
не напортил чего-нибудь, а потому решил, воспользовавшись приливом, отп-
равиться в Бель-Иль.
- Но ведь Голиаф не мог проскакать четыре лье по морю?
- Там добрые шесть, - поправил его Арамис.
- Тем более.
- Поэтому-то, милый друг, - с кроткой улыбкой заметил прелат, - Голи-
аф стоит в конюшне и, кажется, очень доволен, что на его спине нет Пор-
тоса.
Действительно, лошадь привели обратно с того места, где исполин сел
на свежего коня. Таково было распоряжение прелата, от внимания которого
не ускользала ни одна мелочь.
Мушкетер сделал вид, что вполне поверил этому объяснению.
Он начал притворяться под влиянием все более и более усиливавшихся в
нем подозрений.
За завтраком он сидел между иезуитом и Арамисом и улыбался сидевшему
напротив него доминиканцу, жирная физиономия которого была ему порядком
противна.
Роскошный завтрак сильно затянулся. Великолепные испанские вина,
прекрасные морбиганские устрицы, отборная рыба из устья Луары, исполинс-
кие пенбефские креветки, нежная полевая дичь украшали стол. ДаАртаньян
много ел и мало пил, Арамис не пил совсем или, по крайней мере, пил
только воду.
После завтрака ДаАртаньян сказал:
- Дайте мне ружье.
- Вы хотите пойти на охоту?
- Я думаю, что в ожидании Портоса мне лучше всего будет этим за-
няться.
- Возьмите любое со стены.
- Вы не отправитесь со мною?
- Ах, дорогой друг, очень бы хотел, но епископам охота запрещена.
- А! - ответил ДаАртаньян. - Я этого не знал.
- Кроме того, - добавил Арамис, - до двенадцати у меня дела.
- Значит, мне придется идти одному? - спросил даАртаньян.
- Да, к сожалению. Но, главное, возвращайтесь к обеду.
- Право, у вас кормят так хорошо, что я не могу не вернуться.
ДаАртаньян встал из-за стола, поклонился своим сотрапезникам, взял
ружье, но вместо того, чтобы отправиться на охоту, быстро направился в
маленький ваннский порт.
Он несколько раз оглядывался, желая узнать, идут ли за ним: никого и
ничего не было видно.
За двадцать пять ливров он нанял маленький рыбачий баркас и в полови-
не двенадцатого отчалил, вполне уверенный, что его не выследили. И прав-
да, за ним никто не ехал. Только иезуит, с утра стоявший на высокой ко-
локольне своей церкви, не пропустил ни одного его шага, следя за ним в
сильную подзорную трубу.
Без четверти двенадцать Арамис узнал, что лодка даАртаньяна направи-
лась к Бель-Илю.
Лодка шла быстро; сильный северо-западный ветер нес ее к острову.
По мере того как ДаАртаньян приближался к цели, он все пристальнее
вглядывался в берег. Он искал глазами в толпе или среди укреплений яркий
костюм Портоса и его массивную фигуру.
Поиски даАртаньяна были напрасны: он высадился, никого не встретив, и
первый же солдат, к которому он обратился, сказал ему, что господин ба-
рон еще не вернулся из Ванна.
Не теряя ни минуты, ДаАртаньян приказал рулевому держать курс на мыс
Сарзо.
Несмотря на быстроту переправы, даАртаньяна мучили нетерпение и доса-
да, о которых могла бы рассказать только палуба баркаса: он без устали
ходил по ней взад и вперед в течение трех часов.
От набережной, к которой пристал его баркас, д'Артаньян мигом добрал-
ся до епископского дворца.
Своим быстрым возвращением он думал смутить Арамиса. Ему хотелось уп-
рекнуть Арамиса в лукавстве, сделав это сдержанно, но достаточно тонко,
чтобы заставить Арамиса почувствовать все последствия такого поведения и
вырвать у него хоть часть тайны. Он, наконец, надеялся словесной атакой,
как штыковым ударом, разрушить таинственность, окружавшую Арамиса, и
заставить его открыть свои карты.
Но в передней он встретил камердинера, который, глупо улыбаясь, прег-
радил ему дорогу.
- К его преосвященству! - крикнул ДаАртаньян, стараясь рукою отстра-
нить камердинера.
- К его преосвященству?
- Ну да, конечно. Разве ты не узнаешь меня, дурак?
- Конечно, вы шевалье ДаАртаньян. Но его преосвященства нет дома.
- Как? Его преосвященства нет дома? Где же он?
- Уехал.
- Куда?
- Не знаю, но, может быть, его преосвященство сообщает это вам в
письме, которое он поручил мне отдать вашей милости.
И камердинер вынул из кармана письмо.
- Давай скорей, чучело! - вскричал ДаАртаньян, вырывая письмо из рук
слуги. - Да, да, - прибавил он, пробежав глазами первые строки, - О, я
понимаю!
И он прочитал вполголоса:
"Дорогой друг!
Крайне неотложное дело призывает меня в один из приходов моей епар-
хии. Я надеялся повидаться с вами перед отъездом, но теперь потерял эту
надежду, так как вы, вероятно, проведете в Бель-Иле два-три дня с нашим
милым Портосом.
Развлекайтесь, но не старайтесь состязаться с ним за столом; я этого
не посоветовал бы даже Атосу в самые лучшие его дни.
До свидания, дорогой друг! Поверьте, я глубоко сожалею, что не мог
лучше и дольше воспользоваться вашим милым обществом".
- Черт возьми, - сказал даАртаньян, - меня провели! Ах я дурак, бол-
ван, трижды идиот! Но посмотрим, чья возьмет в конце концов. О, меня об-
манули, как обезьяну, которой дают пустой орех!
И, отвесив пощечину улыбающемуся камердинеру, мушкетер выбежал из
епископского дворца.
Как ни хорош был Хорек, для такой спешной поездки он не годился. Поэ-
тому даАртаньян выбрал на почтовом дворе лошадь, которая благодаря его
шпорам и твердой руке доказала, что олени совсем не самые быстроногие
создания в мире.
XXVI
Д'АРТАНЬЯН СПЕШИТ, ПОРТОС ХРАПИТ, А АРАМИС ДАЕТ СОВЕТ
Часов через тридцать - тридцать пять после описанных нами событий Фу-
ке, по обыкновению приказав никого не принимать, сидел у себя в кабинете
в знакомом уже нам доме в Сен-Манде и работал. Внезапно во двор влетела
карета, запряженная четверкой взмыленных лошадей. Очевидно, ее ожидали,
потому что четверо лакеев бросились к дверцам экипажа и открыли их.
Фуке поднялся из-за письменного стола и быстро подошел к окну, в то
время как из кареты выходил прибывший гость, который с трудом сошел с
подножки в три ступеньки, опираясь на плечи лакеев. Когда он назвал свое
имя, один из слуг побежал к подъезду и исчез в передней. Слуга торопился
сообщить о приезде гостя своему господину, но ему не пришлось стучаться
в двери кабинета.
Фуке уже стоял на пороге. - Его преосвященство ваннский епископ, -
доложил лакей.
- Хорошо, - ответил Фуке.
Потом, наклонившись над перилами лестницы, по нижним ступеням которой
уже поднимался Арамис, сказал:
- Вы, мой друг? Так рано?
- Да, я. Но истерзанный, разбитый, как видите.
- О, бедный друг! - посочувствовал Фуке, предлагая Арамису руку, на
которую тот оперся.
Все слуги почтительно отступили.
- Ничего! - отозвался Арамис. - Все это не беда, раз я доехал. Это
важнее всего.
- Говорите скорее, - сказал Фуке, запирая двери кабинета.
- Нас никто не подслушает?
- Будьте покойны.
- Дю Валлон приехал?
- Да.
- И вы получили мое письмо?
- Да. Дело, по-видимому, серьезно, раз оно потребовало вашего при-
сутствия в Париже, в то время как вы так нужны в другом месте.
- Да, крайне серьезно.
- Благодарю, благодарю вас. В чем же дело? Но, ради бога, прежде все-
го отдохните, дорогой друг. Вы ужасно бледны.
- Мне действительно нехорошо. Но прошу вас, не обращайте на меня вни-
мания. Дю Валлон ничего не сказал вам, отдавая письмо?
- Нет. Я услышал шум, подошел к окну и увидел нечто вроде мраморного
всадника. Я вышел к нему; он мне протянул письмо, и его лошадь тотчас
пала на месте.
- А он?
- Он тоже упал. Его подняли и отнесли в комнаты.
Прочтя письмо, я зашел к нему, чтобы расспросить о подробностях, но
он так крепко спал, что не было возможности его разбудить. Мне стало его
жаль; я приказал снять с барона сапоги и не тревожить его.
- Хорошо. Дело вот в чем. Вы видели в Париже даАртаньяна?
- Конечно. Это человек умный и даже благородный, хотя по его милости
погибли наши друзья Лиодо и д'Эмери.
- Увы, знаю. В Туре я встретил курьера, который вез мне письмо Гурви-
ля и депеши Пелисона. Вы думали об этом событии?
- Да.
- И вы поняли, что это было нападение на вас?
- Сознаюсь, у меня тоже явилась эта мрачная мысль.
- Не обманывайтесь... Умоляю вас, не обманывайтесь... выслушайте ме-
ня... Вернемся к даАртаньяну. При каких обстоятельствах вы его видели?
