того храбреца и забияку, которого мы видели двадцать лет тому назад? Он
живет теперь как настоящий помещик. Да и на самом деле, сударь, что мо-
жет быть лучше спокойной жизни?
- Лицемер! - воскликнул д'Артаньян. - Сразу видно, что ты подъезжаешь
к Парижу, а в Париже тебя ждут веревка и виселица.
Действительно, они уже подъезжали к заставе. Планше, боясь встретить
знакомых, которых у него на этих улицах было множество, надвинул на гла-
за шляпу, а д'Артаньян закрутил усы, думая о Портосе, поджидавшем его на
Тиктонской улице. Он придумывал, как бы отучить его от гомерических
пьерфонских трапез и немножко сбить с него владетельную спесь.
Обогнув угол Мопмартрской улицы, д'Артаньян увидал в окне гостиницы
"Козочка" Портоса. Разодетый в великолепный, расшитый серебром камзол
небесно-голубого цвета, он зевал во весь рот, так что прохожие останав-
ливались и с почтительным изумлением глядели на красивого, богатого гос-
подина, которому, по-видимому, ужасно наскучило и богатство и величие.
Портос тоже сразу заметил д'Артаньяна и Планше, как только они пока-
зались из-за угла.
- А, д'Артаньян! - воскликнул он. - Слава богу, вот и вы!
- Здравствуйте, любезный друг, - сказал д'Артаньян.
Кучка зевак в одну минуту собралась поглазеть на господ, перекликав-
шихся между собой, пока сбежавшиеся конюхи брали их лошадей под уздцы.
Но д'Артаньян нахмурил брови, а Планше сердито замахнулся, и это быстро
заставило рассеяться толпу, которая становилась тем гуще, чем меньше по-
нимала, ради чего она собралась.
Портос уже стоял на крыльце.
- Ах, милый друг, - сказал он, - как здесь скверно моим лошадям.
- Вот как! - сказал д'Артаньян. - Мне от души жаль этих благородных
животных.
- Да и мне самому пришлось бы плохо, если бы не хозяйка, - продолжал
Портос, самодовольно покачиваясь на своих толстых ногах. - Она очень не-
дурна и умеет понимать шутки. Не будь этого, я, право же, перебрался бы
в другую гостиницу.
Прекрасная Мадлен, вышедшая в это время тоже, отступила и побледнела
как смерть, услыхав слова Портоса. Она думала, что сейчас повторится
сцена, происшедшая когда-то у д'Артаньяна с швейцарцем. Но, к ее вели-
чайшему изумлению, д'Артаньян и ухом не повел при замечании Портоса и,
вместо того чтобы рассердиться, весело засмеялся.
- Я понимаю, любезный друг! - сказал он. - Где же Тиктонской улице
равняться с Пьерфонской долиной! Но успокойтесь, я покажу вам местечко
получше.
- Когда же?
- Черт возьми! Надеюсь, что очень скоро.
- А, прекрасно!
При этом восклицании Портоса за дверью послышался слабый стон, и
д'Артаньян, соскочивший с лошади, увидал рельефно выступающий огромный
живот Мушкетона. Взгляд у него был жалобный, и глухие стенания вырыва-
лись из его груди.
- Должно быть, эта гнусная гостиница оказалась неподходящей и для
вас, любезный Мустон? - спросил д'Артаньян, то ли сочувствуя Мушкетону,
то ли подшучивая над ним.
- Он находит здешний стол отвратительным, - сказал Портос.
- Кто же мешает ему приняться за дело самому, как, бывало, в Шан-
тильи?
- Здесь это невозможно, сударь, - грустно проговорил Мушкетон. -
Здесь нет ни прудов принца, в которых ловятся такие чудесные карпы, и
лесов его высочества, где попадаются нежные куропатки. Что же касается
до здешнего погреба, то я внимательно осмотрел его, и, право, он немно-
гого стоит.
- Я охотно пожалел бы вас, господин Мустон, - сказал д'Артаньян, - не
будь у меня другого, гораздо более неотложного дела... Любезный дю Вал-
лон, - прибавил он, отводя Портоса в сторону, - я очень рад, что вы при
полном параде: мы сию же минуту отправимся к кардиналу.
- Как? Неужели? - воскликнул ошеломленный Портос, широко открыв гла-
за.
- Да, мой друг.
- Вы хотите меня представить?
- Вас это пугает?
- Нет, но волнует.
- Успокойтесь, мои дорогой, это не прежний кардинал. Этот не подавля-
ет своим величием.
- Все равно, д'Артаньян, вы понимаете - двор!
- Полноте, друг мой, теперь пет двора.
- Королева!
- Я чуть было не сказал, что теперь нет королевы. Королева? Не беспо-
койтесь: мы ее не увидим.
- Вы говорите, что мы сейчас же отправимся в ПалеРояль?
- Сейчас же, - сказал д'Артаньян, - по чтобы не было задержки, я поп-
рошу вас одолжить мне одну из ваших лошадей.
- Извольте. Все четыре к вашим услугам.
- О, в этот раз я удовольствуюсь только одной.
- А возьмем мы с собой слуг?
- Да. Возьмите Мушкетона, это не помешает. Что же касается Планше, то
у него есть свои причины не являться ко двору.
- А почему?
- Гм! Он не в ладах с его преосвященством.
- Мустон! - крикнул Портос. - Оседлайте Вулкана и Баярда.
- А мне, сударь, прикажете ехать на Рюсто?
- Нет, возьми хорошую лошадь, Феба или Гордеца. Мы поедем с парадным
визитом.
- А! - с облегчением вздыхая, сказал Мушкетон. - Значит, мы поедем
только в гости?
- Ну да, Мустон, только и всего, - ответил Портос. - Но на всякий
случай положите нам в кобуры пистолеты. Мои уже заряжены и лежат в сумке
у седла.
Мушкетон глубоко вздохнул: что за парадный визит, который надо де-
лать, вооружась до зубов?
- Вы правы, д'Артаньян, - сказал Портос, провожая глазами своего ухо-
дившего дворецкого и любуясь им. - Достаточно взять одного Мустона, - у
него очень представительный вид.
Д'Артаньян улыбнулся.
- А вы разве не будете переодеваться? - спросил Портос.
- Нет, я поеду так, как есть.
- Но ведь вы весь в поту и пыли, и ваши башмаки забрызганы грязью!
- Ничего, этот дорожный костюм только докажет кардиналу, как я спешил
явиться к нему.
В эту минуту Мушкетон вернулся с тремя оседланными лошадьми. Д'Ар-
таньян вскочил в седло легко, точно после недельного отдыха.
- Эй! - крикнул он Планше. - Мою боевую шпагу!
- А я взял придворную, - сказал Портос, показывая свою короткую, с
золоченым эфесом шпагу.
- Возьмите лучше рапиру, любезный друг.
- Зачем?
- Так, на всякий случай. Поверьте мне, возьмите ее.
- Рапиру, Мустон! - сказал Портос.
- Вы словно на войну собираетесь, сударь! - воскликнул Мушкетон. -
Если нам предстоит поход, пожалуйста, не скрывайте этого от меня. Я, по
крайней мере, хоть приготовлюсь.
- Вы знаете, Мустон, - сказал д'Артаньян, - что с нами всегда лучше
быть готовым ко всему. У вас плохая память, вы забыли, что мы не имеем
обыкновения проводить ночи за серенадами и танцами?
- Увы, это истинная правда! - проговорил Мушкетон, вооружаясь с голо-
вы до ног. - Я действительно забыл.
Они поехали крупной рысью и в четверть восьмого были около карди-
нальского дворца. По случаю троицына дня на улицах было очень много на-
роду, и прохожие с удивлением смотрели на двух всадников, из которых
один казался таким чистеньким, точно его только что вынули из коробки, а
другой был весь покрыт пылью и грязью, словно сейчас прискакал с поля
битвы.
Зеваки глазели и на Мушкетона. В те времена роман "Дон-Кихот" был в
большой славе, и прохожие уверяли, что это Санчо, потерявший своего гос-
подина, но нашедший взамен его двух других.
Войдя в приемную, д'Артаньян очутился среди знакомых; во дворце на
карауле стояли как раз мушкетеры его полка. Он показал служителю письмо
Мазарини и попросил немедленно доложить о себе.
Служитель поклонился и прошел к его преосвященству.
Д'Артаньян обернулся к Портосу, и ему показалось, что тот вздрогнул.
Он улыбнулся и шепнул ему:
- Смелее, любезный друг, не смущайтесь! Поверьте, орел уж давно зак-
рыл свои глаза, и мы будем иметь дело с простым ястребом. Советую вам
держаться так прямо, как на бастионе Сен-Жерве, и не особенно низко кла-
няться этому итальянцу, чтобы не уронить себя в его мнении.
- Хорошо, хорошо, - ответил Портос.
Возвратился служитель.
- Пожалуйте, господа, - сказал он. - Его преосвященство ожидает вас.
Мазарини сидел у себя в кабинете, просматривая список лиц, получающих
пенсии и бенефиции, и старался сократить его, вычеркивая побольше имен.
Он искоса взглянул на д'Артаньяна и Портоса. Глаза его радостно блесну-
ли, но он притворился совершенно равнодушным.
- А, это вы, господин лейтенант! - сказал он. - Вы отлично сделали,
что поспешили. Добро пожаловать.
- Благодарю вас, монсеньер. Я весь к вашим услугам, так же как госпо-
дин дю Валлон, мой старый друг, тот самый, который некогда, желая скрыть
свое знатное происхождение, служил под именем Портоса.
Портос поклонился кардиналу.
- Великолепный воин! - сказал Мазарини.
Портос повернул голову направо, потом налево и с большим достоинством
расправил плечи.
- Лучший боец во всем королевстве, монсеньер, - сказал Д'Артаньян. -
Многие подтвердили бы вам это, если бы только они могли еще говорить.
Портос поклонился д'Артаньяну.
Мазарини любил рослых солдат почти так же, как позднее любил их Фрид-
рих, король прусский. Он с восхищением оглядел мускулистые руки, широкие
плечи и внимательные глаза Портоса. Ему казалось, что он видит перед со-
бой во плоти и крови спасение своего поста и умиротворение государства.
Это напомнило ему, что прежде содружество мушкетеров состояло из четырех
человек.
- А что же ваши два других, товарища? - спросил он.
Портос открыл рот, полагая, что пора наконец и ему вставить словечко.
Но Д'Артаньян взглядом остановил его.
- Наши друзья не могли приехать сейчас, - сказал он. - Они присоеди-
нятся к нам позже.
Мазарини слегка кашлянул.
- А господин дю Валлон не так занят, как они, и согласен вернуться на
службу?
- Да, монсеньер, и из одной только преданности к вам, ибо господин де
Брасье богат.
- Богат? - повторил Мазарини. Это было единственное слово, имевшее
привилегию всегда внушать ему уважение.
- Пятьдесят тысяч ливров годового дохода, - сказал Портос.
Это была первая произнесенная им фраза.
- Так, значит, из одной только преданности ко мне? - проговорил Маза-
рини со своей лукавой улыбкой. - Из одной только преданности?
- Ваше преосвященство как будто не совсем верит в это слово? - спро-
сил Д'Артаньян.
- А вы, господин гасконец? - сказал Мазарини, облокотясь на стол и
опершись подбородком на руки.
- Я? Я верю в преданность, ну, например, как верят имени, данному при
святом крещении, которого еще недостаточно одного, без названия по-
местья. Конечно, бывают люди, более или менее преданные, но я предпочи-
таю, чтобы в глубине их преданности скрывалось еще кое-что другое.
- А что хотел бы скрывать в глубине своей преданности ваш друг?
- Мой друг, ваше преосвященство, владеет тремя великолепными по-
местьями: дю Валлон в Корбее, де Брасье в Суассоне и де Пьерфон в Валуа.
Так вот ему бы хотелось, чтобы одному из поместий было присвоено наиме-
нование баронства.
- Только и всего? - сказал Мазарини и весь сощурился от радости, что
можно будет вознаградить преданность Портоса, не развязывая кошелька. -
Ну, мы устроив это.
- И я буду бароном? - воскликнул Портос, делая шаг вперед.
- Я уже говорил, что будете, - сказал д'Артаньян, удерживая его на
месте, - и его преосвященство подтверждает вам это.
- А чего желаете вы, господин д'Артаньян? - спросил Мазарини.
- В будущем сентябре, монсеньер, исполнится двадцать лет с тех пор,
как кардинал Ришелье произвел меня в лейтенанты.
- Да. И вам хочется, чтобы кардинал Мазарини произвел вас в капитаны?
Д'Артаньян поклонился.
- Ну что же, в этом нет ничего невозможного. Посмотрим, посмотрим,
господа! А теперь, какую службу предпочитаете вы, господин дю Валлон? В
городе или в деревне?
Портос раскрыл рот, но д'Артаньян снова перебил его.
- Господин дю Валлон, так же как и я, больше всею любит что-нибудь из
ряду вон выходящее, какие-нибудь предприятия, которые считаются безумны-
ми и невозможными.
Эта хвастливая речь пришлась Мазарини по вкусу. Он задумался.
