вы сделаете мне большое одолжение.
- Этот Атос был очень дружен с тремя молодыми мушкетерами: д'Ар-
таньяном, Портосом и...
Атос остановился.
- И Арамисом, - быстро договорила герцогиня.
- И Арамисом, совершенно верно. Значит, вы еще не забыли этого имени?
- Нет, - ответила она, - нет. Бедный Арамис! Он был такой красивый,
изящный и скромный молодой человек, писавший прелестные стихи. Говорят,
он плохо кончил?
- Совсем плохо. Он сделался аббатом.
- Ах, какая жалость! - сказала герцогиня, небрежно играя своим вее-
ром. - Но я, право, очень благодарна вам, граф.
- За что же?
- За то, что вы вызвали одно из самых приятных воспоминаний моей мо-
лодости.
- А могу я напомнить вам другое?
- Имеющее связь с этим?
- И да и нет.
- Что ж, - сказала г-жа де Шеврез, - говорите. С таким человеком, как
вы, можно ничего не бояться.
Атос поклонился.
- Арамис был в очень близких отношениях с одной молоденькой белошвей-
кой из Тура, - сказал он.
- С белошвейкой из Тура?
- Да. Ее звали Мари Мишон, и она приходилась ему кузиной.
- Ах, я знаю ее! - воскликнула герцогиня. - Это та, которой он писал
во время осады Ла-Рошели, предупреждая ее о заговоре против бедного Бе-
кингэма!
- Она самая. Позвольте мне говорить о ней?
Герцогиня взглянула на него.
- Да, если вы не будете отзываться о пей слишком дурно, - сказала
она.
- Это было бы черной неблагодарностью с моей стороны, - сказал Атос.
- А, по-моему, неблагодарность не недостаток и не грех, а порок, что го-
раздо хуже.
- Неблагодарность по отношению к Мари Мишон? И с вашей стороны, граф?
- воскликнула герцогиня, пристально смотря на Атоса и как бы стараясь
прочесть его тайные мысли. - Но разве это возможно? Ведь вы даже не были
знакомы с ней.
- Кто знает, сударыня? Может быть, и был, - сказал Атос. - Народная
пословица гласит, что только гора с горой не сходится, а народные посло-
вицы иной раз изумительно верны.
- О, продолжайте, продолжайте, - быстро проговорила герцогиня. - Вы
не можете себе представить, с каким любопытством я вас слушаю.
- Вы придаете мне смелости, сударыня, - я буду продолжать. Эта кузина
Арамиса, эта Мари Мишон, эта молоденькая белошвейка, несмотря на свое
низкое общественное положение, была знакома с блестящей знатью. Самые
важные придворные дамы считали ее своим другом, а королева, несмотря на
всю свою гордость - двойную гордость испанки и австриячки, - называла ее
своей сестрою.
- Увы! - проговорила герцогиня с легким вздохом и чуть заметным,
свойственным ей одной, движением бровей. - С тех пор многое изменилось.
- И королева была права, - продолжал Атос. - Мари Мишон была действи-
тельно глубоко предана ей, предана до такой степени, что решилась быть
посредницей между нею и ее братом, испанским королем.
- А теперь это вменяют ей в преступление, - заметила герцогиня.
- Тогда кардинал - настоящий кардинал, не этот - решил в один прек-
расный день арестовать бедную Мари Мишон и отправить ее в замок Лош. К
счастью, об этом замысле узнали вовремя. Его даже предвидели и заранее
условились: королева должна была прислать Мари Мишон молитвенник в зеле-
ном бархатном переплете, если той будет грозить какая-нибудь опасность.
- Да, именно так, вы хорошо осведомлены.
- Однажды утром принц де Марсильяк принес Мари книгу в зеленом переп-
лете. Нельзя было терять ни минуты. К счастью, Мари Мишон и ее служанка
Кэтти отлично умели носить мужской наряд. Принц доставил им платье - до-
рожный костюм для Мари и ливрею для Кэтти, а также двух отличных лоша-
дей. Беглянки поспешно оставили Тур и направились в Испанию. Не решаясь
показываться на больших дорогах, они ехали проселочными, вздрагивая от
страха при малейшем шуме, и часто, когда на пути не встречалось гости-
ниц, пользовались случайным приютом.
- Все это правда, истинная правда! - воскликнула герцогиня, хлопая в
ладоши. - Было бы очень любопытно...
Она остановилась.
- Если б я проследил за путешественницами до самого конца? - спросил
Атос. - Нет, герцогиня, я не позволю себе так злоупотреблять вашим вре-
менем. Мы доберемся с ними только до маленького селения Рош-Лабейль, ле-
жащего между Тюллем и Ангулемом.
Герцогиня вскрикнула и с таким изумлением взглянула на Атоса, что
бывший мушкетер не мог удержаться от улыбки.
- Подождите, сударыня, - сказал он, - теперь мне остается рассказать
вам нечто, еще более необычайное.
- Вы колдун, сударь! - воскликнула герцогиня. - Я ко всему готова,
но, право же... Впрочем, продолжайте.
- В тот день они ехали долго, дорога была трудная. Стояла холодная
погода - ото было одиннадцатого октября. В селенье не было ни гостиницы,
ни замка, одни только жалкие грязные крестьянские домишки. Между тем у
Мари Мишон были самые аристократические привычки: подобно своей сест-
ре-королеве, она привыкла к проветренной спальне и тонкому белью. Она
решилась просить гостеприимства у священника.
Атос остановился.
- Продолжайте, - сказала герцогиня. - Я уже говорила вам, что готова
ко всему.
- Путешественницы постучались в дверь. Было поздно. Священник уже
лег. Он крикнул им: "Войдите! Они вошли, так как дверь была незаперта. В
деревнях люди доверчивы. В спальне священника горела лампа. Мари Мишон,
очаровательная в мужском платье, толкнула дверь, просунула голову в ком-
нату и попросила позволения переночевать. "Пожалуйста, молодой человек,
- сказал священник, - если вы согласны удовольствоваться остатками моего
ужина и половиною моей комнаты". Путешественницы пошептались между со-
бой, и священник слышал, как они громко смеялись. А потом раздался голос
молодого господина или, вернее, госпожи: "Благодарю вас, господин кюре.
Мне это подходит". - "В таком случае ужинайте, но постарайтесь поменьше
шуметь. Я тоже не сходил с седла весь день и не прочь хорошенько выс-
паться".
Удивление герцогини де Шеврез сперва сменилось изумлением, а теперь
она была просто ошеломлена. Лицо ее приобрело выражение, которое невоз-
можно описать никакими словами: видно было, что ей хочется сказать что-
то, но она молчит из опасения пропустить хоть одно слово своего собесед-
ника.
- А дальше? - спросила она.
- Дальше? Вот это действительно самое трудное.
- Говорите, говорите! Мне можно сказать все. К тому же это меня нис-
колько не касается, - это дело Мари Мишон.
- Ах да, совершенно верно! Итак, Мари Мишон поужинала со своей слу-
жанкой, а после ужина, пользуясь данным ей позволением, вошла в спальню
священника. Кэтти уже устроилась на ночь в кресле в передней комнате, то
есть там, где они ужинали.
- Послушайте! - воскликнула герцогиня. - Если только вы не сам сата-
на, то я не могу понять, каким образом узнали вы все эти подробности!
- Мари Мишон была прелестная женщина, - продолжал Атос, - одно из тех
сумасбродных созданий, которым постоянно приходят в голову самые стран-
ные причуды и которые созданы всем нам на погибель. И вот, когда эта ко-
кетка подумала, что ее хозяин - священник, ей пришло на ум, что под ста-
рость забавно будет иметь одно многих веселых воспоминаний еще лишнее
веселое воспоминание о священнике, попавшем по ее милости в ад.
- Честное слово, граф, вы меня приводите в ужас.
- Увы! Бедный священник был не святой Амвросий, а Мари Мишон, повто-
ряю, была очаровательная женщина.
- Сударь, - воскликнула герцогиня, хватая Атоса за руки, - скажите
мне сию же минуту, как вы узнали все это, не то я пошлю в Августинский
монастырь за монахом, чтобы он изгнал из вас беса.
Атос рассмеялся.
- Нет ничего легче, герцогиня. За час до вашего приезда некий всад-
ник, ехавший с важным поручением, обратился к этому же самому священнику
с просьбой о ночлеге. Священника как раз позвали к умирающему, и он со-
бирался ехать на всю ночь не только из дому, но и вообще из деревни.
Тогда служитель божий, вполне доверяя своему гостю, который, мимоходом
заметим, был дворянин, предоставил в его распоряжение свой дом, ужин и
спальню. Таким образом Мари Мишон просила гостеприимства не у самого
священника, а у его гостя.
- И этот гость, этот путешественник, этот дворянин, приехавший до
нее?..
- Был я, граф де Ла Фер, - сказал Атос и, встав, почтительно покло-
нился герцогине де Шеврез.
Герцогиня с минуту молчала в полном изумлении, но вдруг весело расхо-
хоталась.
- Честное слово, это презабавно! - воскликнула она. - Оказывается,
что эта сумасбродная Мари Мишон нашла больше, чем искала. Садитесь, лю-
безный граф, и продолжайте ваш рассказ.
- Теперь мне остается только покаяться, герцогиня. Я уже говорил вам,
что ехал по очень важному делу. На рассвете я тихонько вышел из комнаты,
где еще спал мой прелестный товарищ по ночлегу. В другой комнате спала,
откинув голову на спинку кресла, служанка, вполне достойная своей госпо-
жи. Ее личико меня поразило. Я подошел поближе и узнал маленькую Кэтти,
которую наш друг, Арамис, приставил к ее госпоже. Вот каким образом я
догадался, что прелестная путешественница была...
- Мари Мишон, - живо докончила герцогиня.
- Мари Мишон, - повторил Атос. - После этого я вышел из дому, отпра-
вился на конюшню, где меня ждал мой слуга с оседланной лошадью, и мы уе-
хали.
- И вы больше никогда не бывали в этом селении? - быстро спросила
герцониня.
- Я был там опять через год.
- Мне хотелось еще раз повидать доброго священника. Он был очень оза-
бочен одним совершенно непонятным обстоятельством. За неделю до моего
второго приезда ему подкинули прехорошенького трехмесячного мальчика. В
колыбельке лежал кошелек, набитый золотом, и записка, в которой значи-
лось только: "11 октября 1633 года".
- То самое число, когда случилось это странное приключение! - воск-
ликнула г-жа де Шеврез.
- Да, и священник ничего не понял; ведь он твердо помнил, что провел
эту ночь у умирающего, а Мари Мишон уехала из его дома раньше, чем он
вернулся.
- А знаете ли вы, сударь, - сказала герцогиня, - что Мари Мишон, вер-
нувшись в тысяча шестьсот сорок третьем году во Францию, тотчас же стала
разыскивать ребенка? Она не могла взять его с собой в изгнание, но, вер-
нувшись в Париж, хотела воспитывать его сама.
- Что же ответил ей священник? - спросил, в свою очередь, Атос.
- Что какой-то незнакомый ему, но, по-видимому, знатный человек захо-
тел сам воспитать его, обещал позаботиться о нем и увез с собой.
- Так и было на деле.
- А, теперь я понимаю! Этот человек были вы, его отец!
- Тес! Не говорите так громко, герцогиня: он здесь.
- Здесь! - вскричала герцогиня, поспешно вставая с места. - Он здесь,
мои сын! Сын Мари Мишон здесь! Я хочу видеть его сию же минуту!
- Помните, что он не знает ни кто его отец, ни кто его мать, - заме-
тил Атос.
- Вы сохранили тайну и привезли его сюда, чтобы доставить мне такое
счастье? О, благодарю, благодарю вас, граф! - воскликнула герцогиня,
схватив руку Атоса и пытаясь поднести ее к губам. - Благодарю. У вас
благородное сердце.
- Я привел его к вам, сударыня, - сказал Атос, отнимая руку, - чтобы
и вы, в свою очередь, сделали для него что-нибудь. До сих пор я заботил-
ся о его воспитании, и, надеюсь, из него вышел вполне безупречный дворя-
нин. Но теперь мне снова приходится начать скитальческую, полную опас-
ностей жизнь участника политической партии. С завтрашнего дня я пускаюсь
в рискованное предприятие и могу быть убит. Тогда у него не останется
никого, кроме вас. Только вы имеете возможность ввести его в общество,
где он должен занять принадлежащее ему по праву место.
- Будьте спокойны, - сказала герцогиня, - в настоящее время я, к со-
жалению, не пользуюсь большим влиянием, однако я сделаю для него все,
что в моих силах. Что же касается до состояния и титула...
