- А так как сказанное вами слишком ясно и не требует объяснений, -
ответил д'Артаньян, - я попрошу вас следовать за мной.
- Когда именно? - спросил гвардеец все тем же насмешливым тоном.
- Сию же минуту, прошу вас.
- Вам, надеюсь, известно, кто я такой?
- Мне это совершенно неизвестно и к тому же безразлично.
- Напрасно! Возможно, что, узнав мое имя, вы не так бы спешили.
- Как же вас зовут?
- Бернажу, к вашим услугам.
- Итак, господин Бернажу, - спокойно ответил д'Артаньян - я буду
ждать вас у выхода.
- Идите, сударь. Я следую за вами.
- Не проявляйте излишней поспешности, сударь, чтобы никто не заметил,
что мы вышли вместе. Для того дела, которым мы займемся, нам не нужны
лишние свидетели.
- Хорошо, - согласился гвардеец, удивленный, что его имя не произвело
должного впечатления.
Имя Бернажу в самом деле было известно всем, за исключением разве
только одного д'Артаньяна. Ибо это было имя участника чуть ли не всех
столкновений и схваток, происходивших ежедневно, невзирая на все указы
короля и кардинала.
Портос и Арамис были так увлечены игрой, Атос же так внимательно наб-
людал за ними, что никто из них даже и ее заметил ухода молодого челове-
ка, который, как он обещал гвардейцу кардинала, остановился на пороге.
Через несколько минут гвардеец последовал за ним. Д'Артаньян торопился,
боясь опоздать на прием к королю, назначенный в полдень" Оглянувшись
вокруг, он увидел, что улица пуста.
- Честное слово, - произнес он" обращаясь к своему противнику, - вам
повезло, хоть вы и называетесь Бернажу! Вы наскочили только на - учени-
ка-мушкетера. Впрочем, не беспокойтесь: я сделаю все, что могу. Защищай-
тесь!
- Мне кажется... - сказал гвардеец, которому д'Артаььян бросил вызов,
- мне кажется, что место выбрано неудачно. Нам было бы удобнее где-ни-
будь за Сен-Жерменским аббатством или на Пре-о-Клер.
- Слова ваши вполне благоразумны, - сказал д'Артаньян. - К сожалению,
у меня очень мало времени. Ровно в двенадцать у меня назначено свидание.
Поэтому защищайтесь, сударь, защищайтесь!
Бернажу был не таков, чтобы ему дважды нужно было повторять подобное
приглашение. В тот же миг шпага блеснула в его руке, и он ринулся на
противника, которого он, принимая во внимание его молодость, рассчитывал
припугнуть.
Но д'Артаньян накануне уже прошел хорошую школу. Весь еще трепеща от
сознания победы, гордясь ожидаемой милостью, он был полон решимости ни
на шаг но отступать. Шпаги, зазвенев, скрестились. Д'Артаньян держался
твердо, и противник был вынужден отступить на шаг. Воспользовавшись тем,
что при этом движении шпага Бернажу несколько отклонилась, д'Артаньян,
высвободив свою шпагу, бросился вперед и коснулся острием плеча против-
ника. Д'Артаньян немедленно отступил на шаг, подняв вверх шпагу. Но Бер-
нажу крикнул ему, что это пустяки, и, смело ринувшись вперед, сам наско-
чил на острие шпаги д'Артаньяна. Тем не менее, так как он не падал и не
признавал себя побежденным, а только отступал в сторону особняка г-на де
Ла Тремуля, где служил один из его родственников, д'Артаньян, не имея
понятия, насколько опасна последняя нанесенная им противнику рана, упор-
но его теснил и, возможно, прикончил бы его. Однако шум, доносившийся с
улицы, был услышан в помещении, где играли в мяч. Двое из друзей гвар-
дейца, заметившие, как их друг обменялся несколькими словами с д'Ар-
таньяном, а затем вышел вслед за ним, выхватив шпаги, выбежали из поме-
щения и напали на победителя. Но в то же мгновение Атос, Портос и Ара-
мис, в свою очередь, показались на пороге и, накинувшись на двух гвар-
дейцев, атаковавших их молодого друга, заставили нападавших повернуться
к ним лицом. В этот миг Бернажу упал, и гвардейцы, которых оказалось
двое против четырех, подняли крик:
- На помощь, люди де Ла Тремуля!
На этот призыв из дома де Ла Тремуля высыпали все, кто там находился,
и бросились на четырех мушкетеров.
Но тут и мушкетеры, в свою очередь, издали боевой клич:
- На помощь, мушкетеры!
На этот крик всегда отзывались. Все знали, что мушкетеры - враги его
высокопреосвященства, и они пользовались любовью за эту вражду к карди-
налу. Поэтому гвардейцы других полков, не служившие Красному Герцогу,
как прозвал его Арамис, при таких столкновениях принимали сторону коро-
левских мушкетеров. Мимо как раз проходили трое гвардейцев из полка г-на
Дезэссара, и двое из них ринулись на помощь четырем товарищам, тогда как
третий помчался к дому де Тревиля, громко крича:
- На помощь, мушкетеры! На помощь!
Как и всегда, двор дома г-на де Тревиля был полон солдат его полка,
которые и бросились на поддержку своих товарищей. Получилась всеобщая
свалка, но перевес был на стороне мушкетеров. Гвардейцы кардинала и люди
г-на де Ла Тремуля отступили во двор дома, едва успев захлопнуть за со-
бой ворота, чтобы помешать противнику ворваться вместе с ними. Раненый
Бернажу в тяжелом состоянии был уже до этого унесен в дом.
Возбуждение среди мушкетеров и их союзников дошло до предела, и уже
возникал вопрос, не следует ли поджечь дом в отместку за то, что люди де
Ла Тремуля осмелились напасть на королевских мушкетеров. Брошенное
кем-то, это предложение было принято с восторгом, но, к счастью, пробило
одиннадцать часов. Д'Артаньян и его друзья вспомнили об аудиенции и,
опасаясь, что такую великолепную шутку разыграют без их участия, поста-
рались успокоить эти буйные головы. Несколько камней все же ударилось в
ворота. Но ворота были крепкие. Это немного охладило толпу. Кроме того,
вожаки успели отделиться от толпы и направлялись к дому де Тревиля, ко-
торый ожидал их, уже осведомленный о случившемся.
- Скорее в Лувр! - сказал он. - В Лувр, не теряя ни минуты, и поста-
раемся увидеться с королем раньше, чем его успеет предупредить кардинал.
Мы представим ему это дело как продолжение вчерашнего, и оба сойдут за
одно.
Господин де Тревиль в сопровождении четырех приятелей поспешил к Лув-
ру. Но там, к великому удивлению капитана мушкетеров, ему было сообщено,
что король отправился на охоту за оленем в Сен-Жерменский лес. Г-н де
Тревиль заставил дважды повторить эту новость и с каждым разом все
больше хмурился.
- Его величество еще вчера решил отправиться на охоту? - спросил он.
- Нет, ваше превосходительство, - ответил камердинер. - Сегодня утром
главный егерь доложил ему, что ночью для него окружили оленя. Король
сначала ответил, что не поедет, затем, не в силах отказаться от такого
удовольствия, он все же поехал.
- Король до отъезда виделся с кардиналом? - спросил г-н де Тревиль.
- По всей вероятности, да, - ответил камердинер. - Сегодня утром я
видел у подъезда запряженную карету его преосвященства. Я спросил, куда
он собирается, и мне ответили: в Сен-Жермен.
- Нас опередили, - сказал де Тревиль. - Сегодня вечером, господа, я
увижу короля. Что же касается вас, то я вам не советую показываться ему
на глаза.
Совет был благоразумный, а главное, исходил от человека, так хорошо
знавшего короля, что четыре приятеля и не пытались с ним спорить. Г-н де
Тревиль предложил им разойтись по домам и ждать от него дальнейших из-
вестий.
Вернувшись домой, де Тревиль подумал, что следовало поспешить и пер-
вым подать жалобу. Он послал одного из слуг к г-ну де Ла Тремулю с
письмом, в котором просил его изгнать из своего дома гвардейца, состоя-
щего на службе кардинала, и сделать выговор своим людям за то, что они
осмелились напасть на мушкетеров. Г-н де Ла Тремуль, уже предупрежденный
своим конюшим, родственником которого, как известно, был Бернажу, отве-
тил, что ни г-ну де Тревилю, ни его мушкетерам не подобало жаловаться, а
что, наоборот, жаловаться должен был бы он, ибо мушкетеры атаковали его
слуг и собирались даже поджечь его дом. Спор между этими двумя вельможа-
ми мог затянуться надолго, и каждый из них, разумеется, стоял бы на сво-
ем, но де Тревиль придумал выход, который должен был все уяснить. Он ре-
шил лично отправиться к г-ну де Ла Тремулю.
Подъехав к дому г-на де Ла Тремуля, он приказал доложить о себе.
Вельможи учтиво раскланялись. Хотя и не связанные узами дружбы, они
все же питали взаимное уважение. Оба они были люди чести и большой души.
И так как де Ла Тремуль, будучи протестантом, редко бывал при дворе и
поэтому не принадлежал ни к какой партии, он обычно в свои отношения к
людям не вносил предубеждений. На этот раз все же де Тревиль был принят
хотя и учтиво, но холоднее, чем всегда.
- Сударь, - проговорил капитан мушкетеров, - оба мы считаем себя оби-
женными, и я явился к вам, чтобы вместе с вами выяснить все обстоя-
тельства этого дела. - Пожалуйста, - ответил де Ла Тремуль, - но предуп-
реждаю вас, что я хорошо осведомлен, и вся вина на стороне ваших мушке-
теров.
- Вы, сударь, человек слишком рассудительный и справедливый, чтобы
отказаться от предложения, с которым я прибыл к вам.
- Прошу вас, сударь, я слушаю.
- Как себя чувствует господин Бернажу, родственник вашего конюшего?
- Ему очень плохо, сударь. Кроме раны в предплечье, которая не предс-
тавляет ничего опасного, ему нанесен был и второй удар, задевший легкое.
Лекарь почти не надеется на выздоровление.
- Раненый в сознании?
- Да, в полном сознании.
- Он может говорить?
- С трудом, но говорит.
- Так вот, сударь, пойдемте к нему и именем бога, перед которым ему,
может быть, суждено скоро предстать, будем заклинать его сказать правду.
Пусть он станет судьей в своем собственном деле, сударь, и я поверю все-
му, что он скажет.
Господин де Ла Тремуль на мгновение задумался, но, решив, что трудно
сделать более разумное предложение, сразу же согласился.
Оба они спустились в комнату, где лежал раненый. При виде этих знат-
ных господ, пришедших навестить его, больной попробовал приподняться на
кровати, но был так слаб, что, утомленный сделанным усилием, повалился
назад, почти потеряв сознание.
Господин де Ла Тремуль подошел к нему и поднес к его лицу флакон с
солью, которая и привела его в чувство. Тогда г-н де Тревиль, не желав-
ший, чтобы его обвинили в воздействии на больного, предложил де Ла Тре-
мулю самому расспросить раненого.
Все произошло так, как и предполагал г-н де Тревиль. Находясь между
жизнью и смертью, Бернажу не мог скрыть истину. И он рассказал все так,
как оно произошло на самом деле.
Только к этому и стремился де Тревиль. Он пожелал Бернажу скорейшего
выздоровления, простился с де Ла Тремулем, вернулся к себе домой и не-
медленно же послал сказать четырем друзьям, что ожидает их к обеду.
У г-на де Тревиля собиралось самое лучшее общество, - кстати сказать,
сплошь противники кардинала. Понятно поэтому, что разговор в течение
всего обеда вертелся вокруг двойного поражения, понесенного гвардейцами
его преосвященства. И так как д'Артаньян был героем обоих сражений, то
именно на него посыпались все хвалы, которые Атос, Портос и Арамис рады
были уступить ему не только как добрые товарищи, но и как люди, которых
превозносили настолько часто, что они на этот раз могли отказаться от
своей доли.
Около шести часов де Тревиль объявил, что пора отправляться в Лувр.
Но так как час, назначенный для аудиенции, миновал, он уже не испрашивал
разрешения пройти с малого подъезда, а вместе с четырьмя своими спутни-
ками занял место в приемной. Король еще не возвращался с охоты.
Наши молодые друзья ждали уже около получаса, как вдруг все двери
распахнулись и было возвещено о прибытии его величества. Д'Артаньян зат-
репетал. Следующие минуты, по всей видимости, должны были решить всю его
дальнейшую судьбу. Затаив дыхание, он впился взором в дверь, в которую
должен был войти король.
Людовик XIII показался на пороге. Он опередил своих спутников. Король
