вержимым доказательством пригворства. - Пусть он так и лежит. Ему это
скоро надоест.
- Как вы намерены решить это дело, сэр? - спросил клерк.
- Очень просто! - ответил мистер Фэнг. - Он приговаривается к трехме-
сячному заключению и, разумеется, к тяжелым работам. Очистить зал!
Открыли дверь, и два человека приготовились унести бесчувственного
мальчика в тюремную камеру, как вдруг пожилой человек в поношенном чер-
ном костюме, на вид пристойный, но бедный, ворвался в комнату и напра-
вился к столу судьи.
- Подождите! Не уносите его! Ради бога, подождите минутку! - восклик-
нул вновь прибывший, запыхавшись от быстрой ходьбы.
Хотя духи, председательствующие в подобных местах, пользуются полной
и неограниченной властью над свободой, добрым именем, репутацией, чуть
ли не над жизнью подданных ее величества, в особенности принадлежащих к
беднейшим классам, и хотя в этих стенах ежедневно разыгрываются такие
фантастические сцены, что ангелы могли бы выплакать себе глаза, однако
это скрыто от общества, разве только кое-что проникает в печать.
Вследствие этого мистер Фэнг не на шутку вознегодовал при виде незваного
гостя, столь неучтиво нарушившего порядок.
- Что это? Кто это такой? Выгнать этого человека! Очистить зал! -
вскричал мистер Фэнг.
- Я буду говорить! - крикнул человек. - Я не позволю, чтобы меня выг-
нали! Я все видел. Я владелец книжного ларька. Я требую, чтобы меня при-
вели к присяге! Меня вы не заставите молчать. Мистер Фэнг, вы должны ме-
ня выслушать! Вы не можете мне отказать, сэр.
Этот человек был прав. Вид у него был решительный, а дело принимало
слишком серьезный оборот, чтобы можно было его замять.
- Приведите этого человека к присяге! - весьма недружелюбно проворчал
мистер Фэнг. - Ну, что вы имеете сказать?
- Вот что: я видел, как три мальчика - арестованный и еще двое слоня-
лись по другой стороне улицы, когда этот джентльмен читал книгу. Кражу
совершил другой мальчик. Я видел, как это произошло и видел, что вот
этот мальчик был совершенно ошеломлен и потрясен.
К тому времени достойный владелец книжного ларьки немного отдышался и
уже более связно рассказал, при каких обстоятельствах была совершена
кража.
- Почему вы не явились сюда раньше? - помолчав, спросил Фэнг.
- Мне не на кого было оставить лавку, - ответил тот. - Все, кто мог
бы мне помочь, приняли участие в погоне. Еще пять минут назад я никого
не мог найти, а сюда я бежал всю дорогу.
- Истец читал, не так ли? - осведомился Фэнг, снова помолчав.
- Да, - ответил человек. - Вот эту самую книгу, которая у него в ру-
ке.
- Эту самую, да? - сказал Фэнг. - За нее уплачено?
- Пет, не уплачено, - с улыбкой ответил книгопродавец.
- Ах, боже мои, я об этом совсем забыл! - простодушно воскликнул рас-
сеянный старый джентльмен.
- Что и говорить, достойная особа, а еще возводит обвинения на бедно-
го мальчика! - сказал Фэнг, делая комические усилия казаться сердо-
больным. - Я полагаю, сэр, что вы завладели этой книгой при весьма по-
дозрительных и порочащих вас обстоятельствах. И можете считать себя
счастливым, что владелец ее не намерен преследовать вас по суду. Пусть
это послужит вам уроком, любезнейший, а не то правосудие еще займется
вами... Мальчик оправдан. Очистить зал!
- Черт побери! - вскричал старый джентльмен, не в силах больше сдер-
живать свой гнев. - Черт побери! Я...
- Очистить зал! - сказал судья. - Полисмены, слышите? Очистить зал!
Приказание было исполнено. И негодующего мистера Браунлоу, который
был вне себя от гнева и возмущения, выпроводили вон с книгой в одной ру-
ке и с бамбуковой тростью в другой. Он вышел во двор, и бешенство его
мгновенно улеглось. На мощеном дворе лежал маленький Оливер Твист в
расстегнутой рубашке и со смоченными водой висками; лицо его было смер-
тельно бледно, дрожь пробегала по всему телу.
- Бедный мальчик, бедный мальчик! - сказал мистер Браунлоу, наклонив-
шись к нему. - Карету! Пожалуйста, пусть кто-нибудь наймет карету. Пос-
корее!
Появилась карета, и когда Оливера бережно опустили на одно сиденье,
старый джентльмен занял другое.
- Разрешите поехать с вами? - попросил владелец книжного ларька, заг-
лядывая в карету.
- Ах, боже мой, конечно, дорогой сэр! - быстро ответил мистер Браун-
лоу. - Я забыл о вас. Боже мой, боже мой! У меня все еще эта злополучная
книга! Влезайте поскорее! Бедный мальчуган! Нельзя терять ни минуты.
Владелец книжного ларька сел в карету, и они уехали.
ГЛАВА XII, в которой об Оливере заботятся лучше, чем надо бы то ни,
было, а в которой снова повествуется о веселом старом джентльмене и его
молодых друзьях.
Карета с грохотом катила почти той же дорогой, какой шел Оливер, ког-
да впервые вступил в Лондон, сопутствуемый Плутом, и, доехав до "Ангела"
в Излингтоне, свернула в другую сторону и, наконец, остановилась у чис-
тенького домика в тихой, окаймленной деревьями улице близ Пентонвила.
Здесь Оливеру была немедленно приготовлена постель, и сам мистер Браун-
лоу проследил, чтобы в нее бережно уложили его юного питомца; здесь за
ним ухаживали с бесконечной нежностью и заботливостью.
Но в течение многих дней Оливер оставался нечувствительным к доброте
своих новых друзей. Солнце взошло и зашло, и снова взошло и зашло, и это
повторялось много раз, а мальчик по-прежнему метался на кровати к иссу-
шающем жару лихорадки. Червь совершает свою работу над трупом не с
большей уверенностью, чем этот медленно ползущий огонь над живым телом.
Слабый, худой и бледный, он очнулся, наконец, словно после долгого
тревожного сна.
- Что это за комната? Куда меня привели? - спросил Оливер. - Мне
здесь никогда не случалось спать.
Он был очень истощен и слаб, и эти слова произнес тихим голосом, но
их тотчас же услышали. Полог у изголовья кровати быстро отдернули, и
добродушная старая леди, опрятно и скромно одетая, поднялась с кресла у
самой кровати, в котором она сидела, занимаясь шитьем.
- Тише, дорогой мой, - ласково сказала старая леди. - Ты должен ле-
жать очень спокойно, иначе опять заболеешь. А тебе было очень плохо, так
плохо, что хуже и быть не может. Ложись, будь умником!
С этими словами старая леди осторожно уложила голову Оливера на по-
душку и, откинув ему волосы со лба с такой добротой и любовью посмотрела
на него, что он невольно схватил исхудалой рукой ее руку и обвил се вок-
руг своей шеи.
- Господи помилуй! - со слезами на глазах сказала старая леди. - Ка-
кое благодарное милое дитя! И какой он хорошенький! Что почувствовала бы
его мать, если бы все это время она сидела, как я, в его кровати и могла
поглядеть на него сейчас!
- Может быть, она меня видит, - прошептал Оливер, складывая руки. -
Может быть, она сидела подле меня. Мне казалось, будто она сидела.
- Это тебя от лихорадки, дорогой мой, - ласково сказала старая леди.
- Должно быть, - ответил Оливер, - потому что небо от нас очень дале-
ко, а они там слишком счастливы, чтобы прийти к постели больного мальчи-
ка. Но если она знала, что я болен, она и там должна была пожалеть меня,
ведь она сама перед смертью была очень больна. Впрочем, она ничего не
может обо мне знать, - помолчав, добавил Оливер. - Если бы она видела,
как меня обижали, ее бы это опечалило, но, когда она мне снилась, лицо у
нее всегда было ласковое и счастливое.
Старая леди ничего на это не ответила; вытерев сначала глаза, а потом
лежавшие на одеяле очки, словно они являлись неотъемлемой частью глаз,
она подала Оливеру какое-то прохладительное питье, а затем, погладив его
по щеке, сказала, что он должен лежать очень спокойно, а не то опять за-
болеет.
И Оливер лежал очень спокойно, отчасти потому, что хотел во всем по-
виноваться доброй старой леди, а отчасти, сказать по правде, и потому,
что очень ослабел после этого разговора. Вскоре он задремал, а проснулся
от света свечи, поставленной у его постели, и увидел джентльмена, кото-
рый, держа в руке большие и громко тикающие золотые часы, пощупал ему
пульс и сказал, что ему гораздо лучше.
- Тебе гораздо лучше, не правда ли, милый? - сказал джентльмен.
- Да, благодарю вас, - ответил Оливер.
- Я знаю, что лучше, - сказал джентльмен. - И тебе хочется есть,
правда?
- Нет, сэр, - ответил Оливер.
- Гм! - сказал джентльмен. - Я знаю, что не хочется. Ему не хочется
есть, миссис Бэдуин, - с глубокомысленным видом сказал джентльмен.
Старая леди почтительно наклонила голову, как бы давая понять, что
считает доктора очень умным человеком. По-видимому, и сам доктор был то-
го же мнения.
- Тебя клонит в сон, правда, мой милый? - сказал доктор.
- Нет, сэр, - ответил Оливер.
- Так! - сказал доктор с очень проницательным и довольным видом. -
Тебя не клонит в сон. И пить не хочется, правда?
- Пить хочется, сэр, - ответил Оливер.
- Я так и предполагал, миссис Бэдуин, - сказал доктор. - Очень ес-
тественно, что ему хочется пить. Вы можете дать ему немного чаю, судары-
ня, и гренок без масла. Не укрывай его его слишком тепло, но, будьте
добры, позаботьтесь, чтобы ему не было холодно.
Старая леди сделала реверанс. Доктор, отведав освежающее питье и вы-
разив свое одобрение, поспешно удалился; башмаки его скрипели очень вну-
шительно и чванливо, когда он спускался по лестнице.
Вскоре после этого Оливер снова задремал, а когда он проснулся, было
около полуночи. Старая леди ласково пожелала ему спокойной ночи и оста-
вила его на попечение толстой старухи, которая только что пришла, прине-
ся с собой в узелке маленький молитвенник и большой ночной чепец. Надев
чепец на голову и положив молитвенник на стол, старуха сообщила, что
пришла ухаживать за ним ночью, а затем придвинула стул поближе к камину
и погрузилась в сон, который то и дело прерывался, потому что она клева-
ла носом, охала и сопела. Впрочем, никакой беды от этого не приключи-
лось, только по временам она просыпалась и сильно терла нос, после чего
снова засыпала.
Медленно тянулись ночные часы. Оливер долго не спал, считая светлые
кружочки, которые отбрасывала на потолок тростниковая свеча, заслоненная
экраном, или всматриваясь усталым взором в сложный рисунок на обоях.
Сумрак и тишина в комнате были торжественны. Они навеяли мальчику мысль
о том, что в течение многих дней и ночей здесь витала смерть и, быть мо-
жет, еще теперь в комнате сохранился след ее страшного присутствия; он
уткнулся лицом в подушку и стал горячо молиться.
Наконец, он заснул тем глубоким, спокойным сном, какой приходит
только после недавних страданий, тем безмятежным, тихим сном, который
мучительно нарушит. Если такова смерть, кто захотел бы воскреснуть для
борьбы и треволнений жизни со всеми ее заботами о настоящем, тревогой о
будущем и прежде всего тяжелыми воспоминаниями о прошлом!
Давно уже рассвело, когда Оливер открыл глаза; он почувствовал себя
бодрым и счастливым. Кризис благополучно миновал. Оливер возвратился в
этот мир.
Прошло три дня - и он уже мог сидеть в кресле, со всех сторон обло-
женный подушками; а так как он все еще был очень слаб и не мог ходить,
миссис Бэдуин - Экономка - на руках перенесла его вниз, в маленькую ком-
натку, которую она занимала. Усадив его здесь у камина, добрая старая
леди тоже села и, в восторге оттого, что он чувствует себя гораздо луч-
ше, расплакалась не на тушу.
- Не обращай на меня внимания, дорогой мой, - сказала старая леди. -
Я хочу хорошенько поплакать... Ну вот, все уже прошло, и у меня очень
весело на душе.
- Вы очень, очень добры ко мне, сударыня, - сказал Оливер.
- Полно, не думай об этом, дорогой мой, - сказала старая леди. - Это
никакого отношения не имеет к твоему бульону, а тебе давно уже пора его
покушать, потому что доктор позволил мистеру Браунлоу навестить тебя се-
