до слез. Все время оба мальчика следовали за ним по пятам, а когда он
оборачивался, так ловко скрывались из поля его зрения, что невозможно
было за ними уследить. Наконец, Плут не то наступил ему на ногу, не то
случайно за нее зацепился, а Чарли Бейтс налетел на него сзади, и в одно
мгновение они с удивительным проворством стянули у него табакерку, за-
писную книжку, часы с цепочкой, носовой платок и даже футляр от очков.
Если старый джентльмен ощущал чью-то руку в кармане, он кричал, в ка-
ком кармане рука, и тогда игра начиналась сызнова.
Когда в эту игру сыграли много раз подряд, явились две молодые леди
навестить молодых джентльменов; одну из них звали Бет, а другую Нэнси. У
них были чрезвычайно пышные волосы, не очень аккуратно причесанные, и
грязные чулки и башмаки. Пожалуй, их нельзя было назвать хорошенькими,
но румянец у них был яркий, и они казались здоровыми и жизнерадостными.
Держали они себя очень мило и непринужденно, и Оливер решил, что они
славные девушки. И несомненно так оно и было.
Эти гости пробыли долго. Подали виски, так как одна из молодых леди
пожаловалась, что внутри у нее все застыло. Завязалась беседа, очень
оживленная и поучительная. Наконец. Чарли Бейтс заявил, что пора, по его
мнению, поразмять копыта. Оливер решил, что, по-видимому, это значит
прогуляться, так как немедленно вслед за этим Плут. Чарли и обе молодые
леди ушли все вместе, получив предварительно деньги на расходы от любез-
ного старого еврея.
- Так-то, мой милый, - сказал Феджин. - Приятная жизнь, не правда ли?
Они ушли на целый день.
- Со своей работой они уже покончили, сэр? - спросил Оливер.
- Совершенно верно, - ответил еврей, - разве что им подвернется ка-
кое-нибудь дельце во время прогулки, а уж тогда они им займутся, мой ми-
лый, можешь не сомневаться в этом. Бери с них пример, милый мой. Бери с
них пример, - повторил он, постукивая по очагу лопаткой для угля, чтобы
придать своим словам больше веса. - Делай все, что они тебе прикажут, и
во всем слушайся их советов, в особенности, мой милый, советов Плута. Он
будет великим человеком и тебя сделает таким же, если ты станешь ему
подражать. Кстати, мой милый, не торчит ли у меня из кармана носовой
платок? - спросил вдруг еврей.
- Да, сэр, - ответил Оливер.
- Посмотрим, удастся ли тебе его вытащить так, чтобы я не заметил.
Утром ты видел, как они это делали, когда мы играли.
Оливер одной рукой придержал карман снизу, как это делал на его гла-
зах Плут, а другой осторожно вытащил платок.
- Готово? - воскликнул еврей.
- Вот он, сэр! - сказал Оливер, показывая платок.
- Ты ловкий мальчуган, мой милый, - сказал старый джентльмен, одобри-
тельно погладив Оливера по голове. - Никогда еще я не видывал такого
шустрого мальчика. Вот тебе шиллинг. Если ты будешь продолжать в этом
духе, из тебя выйдет величайший человек в мире. А теперь иди сюда, я те-
бе покажу, как спарывают метки с платков.
Оливер не понимал, почему кража - в шутку - носового платка из карма-
на старого джентльмена имеет отношение к его шансам стать великим чело-
веком. Но полагая, что еврей, который был много старше его, прекрасно об
этом осведомлен, он послушно подошел к столу и вскоре углубился в новую
работу.
ГЛАВА X Оливер ближе знакомится с новыми товарищами и дорогой ценой
приобретает опыт. Короткая, но очень важная глава в этом повествовании
Много дней Оливер не выходил из комнаты еврея, спарывая метки с носо-
вых платков (их приносили в большом количестве), а иной раз принимая
участие в описанной выше игре, которую оба мальчика и еврей затекали
каждое утро. Наконец, он начал тосковать по свежему воздуху и не раз
умолял старого джентльмена разрешить ему пойти на работу вместе с двумя
его товарищами.
Оливеру не терпелось приступить к работе еще и потому, что он узнал
суровый, добродетельный нрав старого джентльмена. Если Плут и Чарли
Бейтс приходили вечером домой с пустыми руками, он с жаром толковал о
гнусной привычке к праздности и безделью и внушал им необходимость вести
трудовую жизнь, отправляя их спать без ужина. Однажды он даже спустил
обоих с лестницы, но, пожалуй, тут он слишком далеко зашел в своих мо-
ральных поучениях.
Наконец, настало утро, когда Оливер получил разрешение, которого так
ревностно добивался. Вот уже два три дня не приносили носовых платков,
ему нечего было делать, и обеды стали довольно скудными. Быть может, по
этой-то причине старый джентльмен дал свое согласие. Как бы там ни было,
он позволил Оливеру идти и поручил его заботам Чарли Бейтса и его прия-
теля Плута.
Мальчики втроем отправились в путь. Плут, по обыкновению, шел с под-
вернутыми рукавами и в заломленной набекрень шляпе; юный Бейтс шество-
вал, заложив руку в карманы, а между ними брел Оливер, недоумевая, куда
они идут и какому ремеслу будет он обучаться в первую очередь.
Брели они лениво, не спеша, и Оливер вскоре начал подумывать, не хо-
тят ли его товарищи обмануть старого джентльмена и вовсе не пойти на ра-
боту. Вдобавок у Плута была дурная привычка сдергивать шапки с ребят и
забрасывать их во дворы, а Чарли Бейтс обнаружил весьма непохвальное по-
нятие о правах собственности, таская яблоки и луковицы с лотков, стоящих
вдоль тротуара, и рассовывая их по карманам, столь поместительным, что
казалось, его костюм весь состоит из них. Это так не нравилось Оливеру,
что он собирался заявить о своем намерении идти назад, как вдруг мысли
его приняли другое направление, так как поведение Плута весьма загадочно
изменилось.
Они только что вышли из узкого двора неподалеку от площади в Клерке-
нуэле, которая неведомо почему называется "Лужайкой", как вдруг Плут ос-
тановился и, приложив палец к губам, с величайшей осторожностью потащил
своих товарищей назад.
- Что случилось? - спросил Оливер.
- Те... - зашептал Плут. - Видишь вон того старикашку у книжного
ларька?
- Видишь джентльмена на гой стороне? - спросил Оливер. - Вижу.
- Годится! - сказал Плут.
- Первый сорт! - заметил юный Чарли Бейтс.
Оливер с величайшим изумлением переводил взгляд с одного на другого,
но задать вопроса не пришлось, так как оба мальчика незаметно перебежали
через дорогу и подкрались сзади к старому джентльмену, которого показали
ему раньше. Оливер сделал несколько шагов, и не зная, идти ли ему за ни-
ми, или пойти назад, остановился и взирал на них с безмолвным удивлени-
ем.
Старый джентльмен с напудренной головой и в очках в золотой оправе
имел вид весьма почтенный. На нем был бучылочного цвета фрак с черным
бархатным воротником и светлые брюки, а под мышкой он держал изящную
бамбуковую трость. Он взял с прилавка книгу и стоя читал ее с таким вни-
манием, как будто сидел в кресле у себя в кабинете. Очень возможно, что
он и в самом деле воображал, будто там сидит: судя по его сосредоточен-
ному виду, было ясно, что он не замечает ни прилавка, ни улицы, ни
мальчиков - короче говоря, ничего, кроме книги, которую усердно читал;
дойдя до конца страницы, он переворачивал лист, начинал с верхней строки
следующей страницы и продолжал читать с величайшим интересом и внимани-
ем.
Каковы же были ужас и смятение Оливера, остановившегося в нескольких
шагах и смотревшего во все глаза, когда он увидел, что Плут засунул руку
в карман старого джентльмена и вытащил оттуда носовой платок, увидел,
как он передал этот платок Чарли Бейтсу и, наконец, как они оба броси-
лись бежать и свернули за угол.
В одно мгновение мальчику открылась тайна носовых платков, и часов, и
драгоценных вещей, и еврея. Секунду он стоял неподвижно, и от ужаса
кровь бурлила у него в жилах так, что ему казалось, будто он в огне; по-
том, растерянный и испуганный, он кинулся прочь и, сам не по ни мая, что
делает, бежал со всех ног.
Все это произошло в одну минуту. В тот самый момент, когда Оливер
бросился бежать, старый джентльмен сунул руку в карман и, не найдя носо-
вого платка, быстро оглянулся. При виде удиравшего мальчика он, разуме-
ется, заключил, что это и есть преступник, и, закричав во все горло:
"Держите вора!" - пустился за ним с книгой в руке.
Но не один только старый джентльмен поднял тревогу. Плут и юный
Бейтс, не желая бежать по улице и тем привлечь к себе всеобщее внимание,
спрятались в первом же подъезде за углом. Услыхав крик и увидев бегущего
Оливера, они сразу угадали, что произошло, поспешили выскочить из
подъезда и с криком: "Держите вора!" - приняли участие в погоне, как по-
добает добрым гражданам.
Хотя Оливер был воспитан философами, он теоретически не был знаком с
превосходной аксиомой, что самосохранение есть первый закон природы.
Будь он с нею знаком, он оказался бы к этому подготовленным. Но он не
был подготовлен и тем сильнее испугался; посему он летел, как вихрь, а
за ним с криком и ревом гнались старый джентльмен и два мальчика.
"Держите вора! Держите вора!" Есть в этих словах магическая сила. Ла-
вочник покидает свой прилавок, а возчик свою подводу, мясник бросает
свой лоток, булочник свою корзину, молочник свое ведро, рассыльный свои
свертки, школьник свои шарики, мостильщик свою кирку, ребенок свой во-
лан. И бегут они как попало, вперемежку, наобум, толкаются, орут, кри-
чат, заворачивая за угол, сбивают с ног прохожих, пугают собак и приво-
дят в изумление кур; а улицы, площади и дворы оглашаются криками.
"Держите вора! Держите вора!" Крик подхвачен сотней голосов, и толпа
увеличивается на каждом углу. И мчатся они, шлепая по грязи и топая по
тротуарам; открываются окна, выбегают из домов люди, вперед летит толпа,
зрители покидают Панча в самый разгар его приключений и, присоединившись
к людскому потоку, подхватывают крики и с новой энергией вопят: "Держите
вора! Держите вора!"
"Держите вора! Держите вора!" Глубоко в человеческом сердце заложена
страсть травить кого-нибудь. Несчастный, измученный ребенок, задыхающий-
ся от усталости, - ужас на его лице, отчаяние в глазах, крупные капли
пота стекают по щекам, - напрягает каждый нерв, чтобы уйти от преследо-
вателей, а они бегут за ним и, с каждой секундой к нему приближаясь, ви-
дят, что силы ему изменяют, и орут еще громче, и гикают, и ревут от ра-
дости. "Держите вора!" О да, ради бога, задержите его хотя бы только из
сострадания!
Наконец, задержали! Ловкий удар. Он лежит на мостовой, а толпа с лю-
бопытством его окружает. Вновь прибывающие толкаются и протискиваются
вперед, чтобы взглянуть на него. "Отойдите в сторону!" - "Дайте ему воз-
духу"! - "Вздор! Он его не заслуживает". - "Где этот джентльмен?" - "Вот
он, идет по улице". - "Пропустите вперед джентльмена!" - "Это тот самый
мальчик, сэр? - "Да".
Оливер лежал, покрытый грязью и пылью, с окровавленным ртом, бросая
обезумевшие взгляды на лица окружавших его людей, когда самые быстроно-
гие его преследователи угодливо привели и втолкнули в круг старого
джентльмена.
- Да, - сказал джентльмен, - боюсь, что это ют самый мальчик.
- Боится! - пробормотали в толпе. - Добряк!
- Бедняжка! - сказал джентльмен. - Он ушибся.
- Это я, сэр! - сказал здоровенный, неуклюжий парень, выступив впе-
ред. - Вот разбил себе кулак о его Зубы. Я его задержал, сэр.
Парень, ухмыльнувшись, притронулся к шляпе, ожидая получить что-ни-
будь за труды, но старый джентльмен, посмотрев на него с неприязнью,
тревожно оглянулся, как будто в свою очередь подумывал о бегстве. Весьма
возможно, что он попытался бы это сделать и началась бы новая погоня,
если бы в эту минуту не пробился сквозь толпу полисмен (который в таких
случаях обычно является последним) и не схватил Оливера за шиворот.
- Ну, вставай! - грубо сказал он.
- Право же, это не я, сэр. Право же, это два других мальчика! - воск-
