сразу же становится вверх дном. Где ваши вещи?
- Тут, - ответила бабушка, приподняв узел из красного платка.
"У неё даже нет ночной рубашки", - подумал Стив. Бабушка прочитала его
мысли. - У меня все ночные рубашки поизносились. Я брала их у сыновей.
Стив провёл её к коляске шерифа и помог усесться. - Мужики! - крикнул
он. - Мы поехали.
Сыновья быстро вышли из сарая. Бабушка улыбалась, когда они протягивали
ей руки.
За щекой у них был жевательный табак, и она это заметила. Она всегда не
терпела табаку в любом виде, но этот табак был первым проявлением
независимости.
- Жаль, что ты уезжаешь, мама, - сказал Чарли, но мы приедем к тебе в
гости.
Может быть, ты чем-нибудь нас угостишь. Мы привезём свежей кукурузной
крупы с водяной мельницы. ты нам испечёшь маисовые лепёшки.
- Да, с жареной свининой и горячей подливкой, - добавил Эд.
Бабушка снова улыбнулась. Это второй пункт заявления. Том попытался
что-то сказать, но просто заплакал.
- Ну что ж, прощайте, ребята. - Стив понукал лошадей, и они уехали.
- Если вы не поостережётесь, г-жа Мак-Брайд, - вам придётся готовить
для всех и каждого. Я не удивлюсь, если сам шериф зайдёт как-нибудь к вам
отведать маисовых лепёшек. А если вы ещё будете печь свои знаменитые
пироги, то тут же возникнут проблемы. Ведь запах, - нет, аромат, -
просочится на улицу, и тогда все сорванцы в городе будут пастись у ваших
дверей.
Стив оказался пророком. Через день после её переезда в новый дом аромат
выпечки просочился на улицу. Тут бабушка уж ничего не могла поделать.
Кухня была так хороша, так прекрасно оборудована, что ей просто необходимо
было её опробовать.
Раздался робкий стук в дверь. Когда она открыла, на неё снизу вверх
смотрел веснушчатый мальчик лет восьми.
- Извините, пожалуйста, мэм. Не дадите ли вы мне пирожок? Ну хотя бы
один?
- Нет, -сказала бабушка. - Я никому не даю один пирожок. Это только
распаляет аппетит. Но если ты пройдешь в ванную и вымоешь руки, то я дам
тебе три. Всё хорошее бывает только тройками. Мальчик бросился в ванную и
вскоре вышел оттуда, протягивая руки для осмотра.
- Ты ведь не сполоснул их, - сказала бабушка. - Я никому не позволю
есть мои пироги с мылом.
- Но вода слишком горячая, - пожаловался мальчик.
- Так включи холодную. - Она отвела его обратно в ванную и включила
кран.
- Вот это да! И горячая, и холодная!
Бабушка принесла миску с пирогами.
- Можно я буду есть их здесь, пожалуйста? У ворот меня караулит Питер.
Он их у меня отнимет.
- А кто такой Питер?
- Это мой друг. Он очень сильный.
- Ну тогда зови его. Он получит три пирога, если вымоет руки.
- Эй, Питер. Заходи. Тебе дадут три пирога.
Питер не стал терять времени даром.
- Здравствуй, Питер. Иди в ванную и вымой руки.
- Послушай, Питер. Там холодная вода и горячая. Очень горячая.
- Садитесь, мальчики, и кушайте пироги не торопясь. А я вам расскажу
сказку. Ну, первый мальчик, как тебя зовут?
- Майк.
- У тебя есть сестра, Майк?
- Угу.
- Если вы ещё придёте сюда за пирогами, приводите и её.
- Она очень уж маленькая и ноет много.
- Всё равно приводи. А если она заноет, то что-нибудь придумаем. А у
тебя есть сестра, Питер?
- Нда. Но больше меня и ужасно дерётся.
- Ничего. Приводи и её. Здесь будут пироги каждый вторник и четверг,
поутру.
Дети могут приходить и брать их. Но я не люблю просто мальчиков и
просто девочек. Я люблю мальчиков и девочек вместе. Мальчикам надо
приходить с сёстрами, а если у них нет своих, то им придётся у кого-нибудь
занять.
Это условие вызвало определённые затруднения, так как мальчики враждовали
с девочками. Когда девочка на улице встречала мальчика, она показывала ему
язык, а он корчил ейрожу. Они щипались и ставили друг другу ножку, страшно
обзывались.
Но аромат пирогов, доносившийся из маленького белого дома, привёл к
перемирию.
По утрам во вторник и четверг можно было видеть, как группы ребят со
всех концов города сходились к этому домику. Для всех места в нём не
хватало, но перед домом была достаточно просторная лужайка. В местной
газете появилась статья о "Пироговой даме-кондитерше".
Но маленькие дети не смогли удержать монополию на бабушку. Однажды два
долговязых подростка с ломающимся голосом пришли к её дверям.
- Г-жа Мак-Брайд, у вас вся лужайка заросла одуванчиками. Мы можем их
выполоть за пару монет. Бабушка посмотрела на них, потом на газон. Затем
подошла к буфету и достала две монеты.
- Хорошо, ребятки. Вот вам две монетки. Я всегда плачу вперёд, так люди
работают лучше.
В одиннадцать часов ребята снова появились у дверей.
- Знаете, г-жа Мак-Брайд, мы не сможем закончить с одуванчиками до
полудня.
Может быть, вы дадите нам что-нибудь поесть. Мы отдадим вам обе монеты.
- За угощение я не беру никакой платы. Но если вы зайдёте и намелете
мне кукурузы, то я сделаю вам маисовые оладьи. Я ведь не делаю ничего про
запас.
Молоть кукурузу на кофейной мельнице не так-то просто. Но ребята
проделали это с упорством, и вскоре бабушка сказала, что в бункере
достаточно крупы.
- Мы намелем ещё, чтобы вы могли испечь оладьи и завтра.
- Нет, завтра будет день и будет пища. Идите поваляйтесь в гамаке под
дубом. Я не люблю, когда рядом толкутся мужчины во время готовки.
Жареная свинина и маисовые лепёшки с горячей подливкой. Пирог. Компот
из абрикосов. Кофе с жирными сливками и вдоволь сахару. Ребята ели
неистово, как для поддержания плоти, так и для роста. Но рано или поздно
даже самый эластичный желудок завопит: "Хватит! Достаточно!"
- Дома мне не дают кофе, - сказал один из пареньков таким низким
голосом, что даже сам того не ожидал.
- Когда у подростка появляется мужской голос, он уже имеет право на
кофе, - сказала бабушка. Парнишка сразу же почувствовал себя выше ростом.
- Послушайте, г-жа Мак Брайд, - сказал другой. - Вода в реке сейчас
поднялась, и зубатка заходит даже в приток Миннекота. Большая. Если мы
поймаем, вы нам её приготовите?
- Да тебе приготовит мама.
- Нет. Она не умеет готовить зубатку. Она у нас с востока и считает,
что кроме трески съедобной рыбы не бывает. Отец говорит, что она не любит
зубатку потому, что не умеет её готовить. Так вот, - говорит он, - если бы
она попробовала зубатку, приготовленную г-жой Мак-Брайд, то сказала бы,
что это лучшая рыба на свете.
- Ну ладно, ловите вашу рыбу. Я приготовлю её, если твоя мать с отцом
придут её есть.
- Мать не придёт.
Но она всё-таки пришла.
Бабушка была счастлива. Жизнь снова вернулась к ней. Дети и кулинария -
в этом была вся её жизнь с тех самых пор, как ей пришлось стать мамой
своим младшим сестрам после смерти их матери.
Д-р Блэйк, приходской священник, как-то зашёл к ней.
- Г-жа Мак-Брайд, двадцать второго у нас будет церковный праздник.
Дамский комитет попросил меня уговорить вас возглавить подготовку обеда.
- Я бы рада помочь, - сказала бабушка. - Но ведь кухарки не командуют.
Надо, чтобы командовал кто-то другой.
- Священник заулыбался. - Благодарю вас, г-жа Мак-Брайд.
Ваше согласие очень обрадует дамский комитет. Несмотря на все отговорки
бабушке пришлось возглавить все приготовления. Дамы из комитета ей очень
помогли, но она их безжалостно эксплуатировала. Она откапывала доселе
неизвестные рецепты из традиционного запаса Мак-Брайдов и из своего
собственного воображения. Каждой помощнице она говорила конкретно, что
надо делать, а когда дело было сложным, следовала такому правилу:
"Расскажи, покажи, а затем сделай сама".
На праздник пришли все, и верующие и язычники. Все троесыновей вместе с
жёнами приехали тоже. Невестки сначала нехотели было ехать. Никто из них
так и не побывал у бабушки вновом доме, и от этого они чувствовали себя
неловко. Они хотели остаться дома и присматривать за детишками.
- Вам надо ехать, - сказал Том. - Ведь это по сути дела мамин праздник.
Как это будет выглядеть, если там не будет её детей? А наших детей можно
будет оставить у Хайтцманов. У них четыре больших дочки, и они будут рады
присмотреть и за нашими.
Том сильно изменился со времени отъезда матери. Он стал главой
хозяйства, и не только своего, но всех трёх. Как сказал Эд: "Когда Том
становится на дыбы, все уступают". Невестки вели себя очень робко в толпе
гостей, расхваливавших бабушку. Но когда бабушка увидела их, она
пробралась к ним сквозь толпу и так тепло поздоровалась с ними, что они
стали оттаивать.
Угощение было на славу. Каким волшебством сумела бабушка превратить
обычный салат из цыплёнка в такое царское блюдо? Как сумела она собрать
такое разнообразие лакомых кусочков, которое местный редактор назвал
"выкусками"?
Бутерброды так и просились в рот, пироги и пирожные были невероятны. В
основе напитков, несомненно, был лимонад, но что это за такие
обворожительные ароматы?
Когда трапеза подходила к концу, поднялся священник.
- Г-жа Мак-Брайд, обед, который вы нам приготовили, - это не пища, это
поэзия. - Затем встал судья Брюер. - Друзья, из всех современных наций
лучше всего понимают искусство французы. Они относят кулинарию к семи
изящным искусствам.
Г-жа Мак-Брайд, вы убедили меня, что французы правы. Кулинария - это
действительно изящное искусство, даже самое изящное из них.
Бабушка зарумянилась. Румянец при седине бывает прекрасен, как утренний
луч солнца из-под облака. Гости стали расходиться. Три жены Мак-Брайд
подошли к бабушке попрощаться. Она тепло пожала им руки. Вдруг Мэри-Джейн
обняла бабушку.
- Мама, мы, невестки, всё-таки сделали вам лучше, когда выжили вас.
- Да. Всё-таки так, как я жила, было неестественно. Старой женщине
нужен свой собственный дом. А теперь я вот что вам скажу по секрету -
можете сказать об этом и мальчикам. Я думала потерпеть до Рождества, но
некоторые вещи лучше всё-таки брать горячими, чем холодными. Я оформила
фермы на мальчиков. Продала их за один доллар наличными. Стив представлял
интересы мальчиков и дал мне три доллара, чтобы всё было по закону. Но я
отдала ему деньги обратно. Ну что ты, доченька моя дорогая, Мэри-Джейн,
тут не о чем плакать. Всё ведь у нас хорошо.
Всё хорошо - но надолго ли? Надолго, и очень. Бабушка была из рода
Мак-Брайдов по материнской линии, а женщины в их роду либо умирали рано,
как мать бабушки, либо жили очень долго. Они довольно быстро старились, но
потом уже больше не становились старше.
ЧЕРЕП АДЕЛЬБРАНДА
Недалеко от датской деревни, где жила семья моей матери, был замок,
известный у крестьян и селян как Башня Адельбранда, хотя он вовсе не был
похож на средневековую крепость под таким же названием. В разные времена
владельцы замка пытались установить ему более подходящее и менее грозное
название, но всё было бесполезно.
Сам замок был очарователен. Он был построен во времена Кристиана IV
Строителя в спокойном элегантном французском стиле семнадцатого века,
популяризировавшимся этим королём. Он стоял на земле, на которой раньше
был мрачный феодальный замок, построенный Адельбрандом в средние века. У
него были необычайно толстые каменные стены с бойницами для лучников.
Высокая каменная стена с парапетом высотой по грудь окружала замок, внутри
которого было достаточно места для конюшен и помещений для слуг. Вокруг
стены был ров, широкий и глубокий, с дубовым подъёмным мостом. До
появления артиллерии замок был непроницаем.
Подкрепляя инженерные сооружения замка, там водились темные невидимые
силы дохристианского мира, таившиеся в пруду в пределах крепостных стен.
Пруд представлял собой почти круглый бассейн тридцати футов в диаметре,
яму, вырытую ледниками как будто гигантским буром. Все считали, что пруд
бездонный, но в действительности он был чуть больше двухсот футов
глубиной. Независимо от погоды, сухой или сырой, вода стояла в нём в
десяти футах от края.
По всей ледниковой Европе такие каровые озёра в первобытных религиях
