людям там в доме.
- Нет. Ты просто возьми её с собой в город за покупками.
Затем заедете в дом, и ты скажешь ей, чтобы она побыла там несколько
дней и посмотрела, как ей там понравится.
- Ей это не понравится. Она подумает, что я нарочно обманываю её.
- Но она скоро отойдёт, как только увидит, как там хорошо, в этом доме.
- Могет быть.
Она знала, что убедила Тома, да не совсем. Опасность была в том, что за
десять миль пути он может передумать, сделает кое-какие покупки и привезёт
бабушку назад. Она могла бы помешать такому ходу событий, поехав с ним, но
это вызовет сильные подозрения у бабушки. И она может устроить сцену в
доме.
И тут ей в голову пришла мысль, которая всё улаживает.
- Том, не стоит нам самим везти её туда. Люди скажут, что мы
избавляемся от неё.
Попроси Барлоу сделать это. Если её туда привезёт официальное лицо,
заведующая подумает, что это важная персона и выделит ей лучшую комнату и
лучшее место за столом.
- Не представляю, как можно просить должностное лицо графства оказать
мне такую личную услугу.
- Ты ведь голосовал за него, и он хочет, чтобы его выбрали снова.
Попроси, он не откажет.
Стив, конечно, поможет. Ведь семья Барлоу давно дружит с Мак-Брайдами.
Но что Стив подумает о нём и обо всей этой грустной затее? Ну что ж,
придётся потерпеть. Всё-таки это лучше, чем отвозить мать в этот дом
самому. Стив Барлоу вырос на ферме. Его отец был готов помочь ему
обзавестись собственной фермой, но Стив терпеть не мог тягомотины
фермерской жизни. Он не был лишён силы или энергии, но энергичность у него
проявлялась лишь порывами, как у первобытного человека. Он мог работать
как вол, запихивая брыкающихся четырёхсотфунтовых боровов в вагон для
перевозки на рынок, мог грузить стодвадцатифунтовые мешки с пшеницей. Но
собирать кукурузу початок за початком, сто початков в бушеле, пятьдесят
бушелей за рабочий день он не мог. Это наводило на него смертную тоску.
Стив хотел заняться извозом и просил отца дать ему упряжку
лошадей-тяжеловозов и хороший студебеккеровский фургон.
Старик же считал извоз ненадёжным занятием, но оказался не прав. Ни у
кого из фермеров не было достаточно тягловой силы при непредвиденных
обстоятельствах.
Допустим, ему надо отправить вагон откормленных боровов. Чтобы привезти
их на станцию, нужно семь-восемь фургонов. Несомненно, один-другой из
соседей поможет фургоном и упряжкой, но единственное надёжное средство -
это профессиональный перевозчик, который живёт в этой же деревне и ждёт
заказов. Жизнь перевозчика устраивала Стива. Штаб-квартирой у него был
магазин смешанного торга, где он сидел на скамейке у дверей летом или на
стуле у печки зимой, болтая с каждым, кто заходил туда. Все в графстве
знали Стива и любили его. Вот так и получилось, что его выбрали шерифом.
Работа у шерифа была почти синекурой. Народ в графстве был на удивление
законопослушным. Была, правда, группа финских поселенцев, которые ходили с
ножами и быстро пускали их в ход, но об этом знали все и далеко обходили
их, когда те были пьяны.
Чиновнику графства не пристало ошиваться в лавке, а Стиву не хватало
общества, к которому он привык. Но у него была также тяга к юриспруденции,
и он сидел в конторе и изучал юридическую литературу, отчёты о заседаниях
Верховного суда штата. Любимым автором у него был Блэкстоун, у которого он
находил массу интересных дел. Например, если убить собаку соседа, то он не
мог привлечь вас к ответственности, так как общее право относило собак к
паразитам, "каковыми, клянусь богом, они и остались" - комментировал Стив.
Он встретил Тома с распростёртыми объятиями, как дорогого старого друга.
Том было засмущался, но в конце концов выложил своё дело. Он хотел, чтобы
Стив отвёз бабушку в Дом. Стив изумился и был шокирован, но постарался не
подать виду.
- Ладно, если она хочет, и вы хотите этого, то я отвезу.
- Но я не могу приехать за ней до субботы. У меня тут одно запутанное
дело в Джоунзтауне.
- Как дела в политике? - спросил Том с жалким видом, стараясь
переменить разговор. - В наших краях, кажется, республиканцам достанется.
Все немцы и шведы переходят на нашу сторону.
- Это всё твоё влияние, Том, и я тебе за это благодарен.
- Ну что ж, мне пора идти. - И Том ретировался.
Стиву трудно было оправиться от такого шока. "Такую милую старушку в
богадельню!
Разве Джон Мак-Брайд не оставил ей ничего в своём завещании? Спрошу-ка
я у судьи Хэмсона. Он ведь был адвокатом у Джона лет двадцать, а то и
больше. Судья Хэмсон сейчас должен быть в суде, ей богу. У него сегодня
слушание дела". Стив перебежал дорогу и по лестнице поднялся в зал суда.
Судья Хэмсон сидел в передней и подрёмывал.
- Послушайте, судья. Я хотел вас спросить вот о чём. Что завещал Джон
Мак-Брайд своей вдове?
- Джон Мак-Брайд так и не составил завещания. Ему никак не удавалось
составить его так, как хотелось. Он хотел передать фермы сыновьям, но
чтобы они платили матери по двести долларов в год до конца её жизни. Он
хотел сделать это условие обязательным для получения ими ферм. Я ему
сказал, что можно заложить фермы и купить ей на эти деньги ежегодное
содержание. Но он и слышать не хотел о закладной. Я предложил ему наложить
сервитут на землю, по которому она получала бы двести долларов с каждой
фермы независимо от того, кто будет хозяином. "Это ещё хуже, чем
закладная", - ответил он. Я предложил ему ещё несколько вариантов, но ни
один из них его не устраивал. Он заводил разговор на эту тему раз десять,
но ничего не вышло.
- Спасибо, судья. Вот это-то мне и нужно было знать.
В субботу сыновья Мак-Брайды с жёнами собрались на прощальную церемонию.
Бабушка сидела в углу в кресле и как обычно молчала. Но Том чувствовал,
что она думает о том, что назревает нечто, что ей не понравится. Раздался
стук, и вошёл Стив. - Здрасьте вам.
- Мама, вы ведь знакомы со Стивом, - сказала Мэри-Джейн.
- Он отвезёт вас в один милый дом, где у вас будет хорошая комната,
теплая зимой и прохладная летом. Вам не будут докучать дети, но зато будет
много старых друзей, с которыми вам будет приятно вспомнить молодость.
Бабушка не вымолвила ни слова. Но она всё поняла. Богадельня! Она была
так возмущена, что это чувствовалось во всей комнате. У Тома всё замерло
внутри.
- Мне придётся объяснить, г-жа Мак-Брайд, - сказал Стив.
- Место там не совсем ещё готово. Там надо кое-что поштукатурить и
покрасить.
Нам с вами надо решить, каким цветом красить и поговорить об
обстановке. Так что вам придётся побыть у меня в доме, - то есть в доме
шерифа, ну... несколько дней.
Мэри-Джейн уставилась на Стива своими круглыми серыми глазами.
- Ребята, - сказал Стив, - я хотел бы поговорить с вами наедине.
Давайте выйдем, извините нас, дамы. Они уселись на скамейке под вязом,
который уже начал отбрасывать тень.
- Ребята, нельзя этого делать. Нельзя отдавать богатую женщину в
богадельню. В нашем графстве такое не годится.
- Богатую? - воскликнул Эд. - Да у неё нет ничего, кроме того, что на
ней надето.
- Вы знаете, мужики, ведь отец ваш так и не составил завещания. Ребята
согласно кивнули.
- По законам штата, когда человек умирает без завещания, всё его
имущество переходит к вдове. И эти три фермы принадлежат ей, а не вам. Вы
просто-напросто арендаторы.
- Черта с два, - сказал Чарли. - Отец оставил эти фермы нам. Он всем
говорил, что собирается это сделать. Да мы можем предоставить десять
свидетелей, которые слышали, как он говорил, что фермы - наши.
- Я это знаю. Но недвижимое имущество так не передаётся.
Надо иметь право собственности. Отец мог продать вам фермы за один
доллар наличными. Но он этого не сделал. Он мог завещать их вам и оформить
это должным образом. Но он и этого не сделал. У вас нет права
собственности на эти фермы.
Они принадлежат вашей матушке.
Мужчины были обескуражены. Они стали размышлять о последствиях.
- Вам, конечно, же придётся платить арендную плату. Отец хотел, чтобы
вы платили ей двести долларов каждый до конца её жизни. Мы будем называть
это рентой, хотя фермы стоят ничуть не меньше трёхсот пятидесяти. С вас
причитается задолженность за семь лет, но матушка этого не потребует. И
вам придётся заплатить ренту за последний год. Ей это понадобится, чтобы
устроить свой дом.
- Но ведь её содержали все эти семь лет, - сказал Чарли.
- Да, вы её кормили. Но она ест как воробышек. И за все эти годы у неё
не было нового платья.
- Да матери и не нужно платье, - сказал Эд. - Она слишком стара.
- Вот тут-то вы и не правы. Женщина, как бы стара она ни была, всегда
мечтает о новом платье. Вы помните бабушку Уилкз? Ей было девяносто пять,
когда женщины стали носить турнюры. Она приобрела себе самый большой и
стала похожа на верблюда. Но она была страшно рада.
- Да уж, всё, что ты говоришь..., - начал было Чарли.
- Это не я говорю. Так гласит закон.
- Ну, что бы там ни гласил закон, я не собираюсь платить ренту за свою
собственную ферму.
- Мы обговорили это дело в суде, - спокойно продолжал Стив. - Мы
подумали было, что вам, пожалуй, стоит покинуть фермы и заняться извозом
или по конторской части в городе. Вы ведь арендаторы по собственной воле и
можете уйти в любое время, безо всякого уведомления. Недавно тут приехала
партия фермеров из штата Нью-Йорк. Они ищут хорошие фермы, чтобы взять в
аренду. Уж они-то возьмут ваши фермы за двойную цену по сравнению с тем,
что платите вы.
- И всё-таки мы останемся здесь, - сказал Том. - Будем платить матери
по двести долларов в год, и даже больше, коль она попросит. Но, Стив,
выполни и ты мою просьбу. Объясни всё это нашим девочкам. Я что-то совсем
сбился с толку. А мы пойдём в амбар.
Мужики подошли к воротам сарая по кормопроизводству и вошли внутрь.
Некоторое время ни один из них не мог вымолвить ни слова. Наконец Чарли
обрёл голос. - Бабы подымут вой. Они ведь думали, что пошли на жертву,
когда выходили замуж за фермеров. Но ведь это не так. Они вышли замуж за
арендаторов, арендаторов по доброй воле.
- Они скажут, что бросят нас и опять пойдут учительствовать, - сказал
Эд. - Но они не смогут сделать этого из-за детишек. Они скажут, что попали
в западню. Они и раньше говорили об этом, когда ссорились.
- Да уж должно было что-то произойти с ними за то, что они так
обходились с бедной старой матушкой, - сказал Чарли.
- Да ведь и с ними должно было что-то случиться, - сказал Том. -
Стыдно. - Он вынул из кармана плитку табака и отрезал изрядный кусок. Они
не жевали табаку с тех пор, как поженились, но Том держал плитку в кармане
"на всякой случай".
- Том протянул кусок Эду. - Бери. Сегодня уж никому из нас не придётся
целоваться.
Эд отрезал себе кусочек. - Вот только жаль ребятишек. Ведь им всем
достанется.
Возвращаясь к женщинам, Стив напустил на себя всё своё очарование.
- Видите ли, дамы, тут возникло нечто новенькое. Мы просматривали в
суде архивы, и выяснилось, что Джон Мак-Брайд не оставил завещания. А в
нашем штате, если мужчина умирает без завещания, то вся его собственность
переходит к вдове. Все эти фермы принадлежат госпоже Мак-Брайд, старшей.
По закону её сыновья являются арендаторами и должны платить ренту. Они
согласились платить ренту по двести долларов в год каждый, - чего и хотел
от них Джон Мак-Брайд. Мы снимем ей небольшой домик рядом с домом шерифа -
прямо напротив здания суда. Да вы знаете.
Это будет чудесный домик, если его покрасить и как следует обставить.
Мэри-Джейн поднялась на ноги. Она совсем побледнела. - Не верю ни
одному слову из всего этого, - сказала она сдавленно и медленно пошла к
двери, ведущей на лестницу. - Ни одному слову. - Она хлопнула за собой
дверью. Руфь и Луиза последовали за ней, не глядя ни влево, ни вправо.
- Ну, бабушка, нам пора ехать. Мне надо в контору. Как интересно
получается:
пока шериф на месте, нет никаких происшествий, как только его нет, всё
