принял!" - отвечал везирь. И царедворец встал, а везирь Дандан поднялся
из уважения к нему и предложил ему подарки, заклиная его их принять.
Тогда эмиры и обладатели должностей тоже поднесли ему подарки и призвали
на него благословение и сказали: "Может быть, ты поговоришь о нашем деле
с султаном Дауаль-Маканом, чтобы он оставил нас пребывать в наших долж-
ностях?" И царедворец согласился на то, о чем его просили. А затем он
велел своим слугам отправляться, и везирь Дандан послал шатры вместе с
царедворцем и приказал постельничим поставить их за городом, на расстоя-
нии одного дня. И они исполнили его приказание. И царедворец сел на ко-
ня, до крайности обрадованный, и говорил про себя: "Сколь благословенно
это путешествие!" И его жена стала великой в его глазах, и Дау-аль-Макан
также. И он поспешал в путь и достиг места, отстоящего от города на один
день, и там он велел сделать привал, чтобы отдохнуть и приготовишь мес-
то, где бы мог сидеть султан Дау-аль-Макан, сын царя Омара ибн ан-Нума-
на.
А сам он расположился поодаль, вместе со своими невольниками, и при-
казал слугам испросить для него у госпожи Нузхат-аз-Заман разрешения
войти к ней. И когда ее спросили об этом, она разрешила. Тогда царедво-
рец вошел к ней и свиделся с нею и ее братом. Он рассказал им о смерти
их отца и о том, что главари государства назначили Дау-аль-Макана над
собою царем вместо его отца, Омара ибн ан-Нумана, и поздравил его с
царской властью. И брат с сестрой заплакали об утрате отца и спросили,
почему он был убит. "Сведения у везиря Дандана, - отвечал царедворец, -
завтра он со всем войском будет здесь. А тебе, о царь, остается только
поступать так, как тебе указали, ибо они все выбрали тебя султаном, и
если ты этого не сделаешь, они поставят султаном другого, и ты не будешь
в безопасности от того, кто станет вместо тебя султаном. Может быть, он
тебя убьет, пли между вами возникнет распря, и власть уйдет из ваших
рук".
И Дау-аль-Макан на некоторое время потупил голову и затем сказал: "Я
согласен, так как от этого дела нельзя быть в стороне". Он убедился, что
царедворец говорил правильно, и сказал ему: "О дядюшка, а как мне посту-
пить с моим братом Шарр-Каном?" - "О дитя мое, - отвечал царедворец, -
твой брат будет султаном Дамаска, а ты султаном Багдада. Укрепи же мою
решимость и приготовься". И Дау-аль-Макан принял его совет.
А затем царедворец принес ему платье из одежд царей, которое привез
везирь Дандан, подал ему кортик и вышел от него. Он приказал постельни-
чим выбрать высокое место и поставить там большую просторную палатку для
султана, чтобы он там сидел, когда явятся к нему эмиры. И велел поварам
приготовить роскошные кушанья и подать их, а водоносам он приказал расс-
тавил" сосуды с водой.
А через час полетела пыль и застлала края неба, а потом эта пыль рас-
сеялась и за нею показалось влачащееся войско, подобное бурному морю..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Семьдесят восьмая ночь
Когда же настала семьдесят восьмая ночь, она сказала: "Дошло до меня,
о счастливый царь, что царедворец приказал постельничим разбить простор-
ную палатку, чтобы люди могли собраться у царя. И они разбили большую
палатку, как обычно делают для царей. И когда они кончили работать,
вдруг налетела пыль и воздух развеял ее, и за нею показалось влачащееся
войско. И стало ясно, что это войско Багдада и Хорасана, и во главе его
везирь Дандан, и все они радуются, что Дауаль-Макан стал султаном. А
Дау-аль-Макан был одет в царские одежды и опоясан мечом торжеств, и ца-
редворец подвел ему коня, и он сел со своими невольниками, и все, кто
был в шатрах, шествовали перед ним.
И он вошел в большую палатку и, сев, приложил кортик к бедру, и ца-
редворец почтительно стоял перед ним, и невольники встали у прохода,
ведшего в шатер, с обнаженными мечами в руках. А потом приблизились
войска, и солдаты попросили разрешения войти. И когда царедворец испро-
сил для них разрешение у султана Дау-аль-Макана, тот позволил и велел им
входить десяток за десятком. Царедворец сообщил войскам об этом, и они
отвечали вниманием и повиновением и встали все в проходе, а десять из
них вошли. И царедворец прошел с ними и ввел их к султану Дау-аль-Мака-
ну. И, увидав его, они почувствовали страх и почтение, но Дау-аль-Макан
встретил их наилучшим образом и обещал им всякое благо.
И они поздравили его с благополучием, призывая на него благословение,
и дали ему верные клятвы, что не ослушаются его приказа. А затем они об-
лобызали перед ним землю и удалились, и вошел другой десяток воинов, и
султан поступил с ними так же, как с первыми.
И они непрестанно входили, десяток за десятком, пока остался только
везирь Дандан, и, войдя, он облобызал землю меж рук Дау-аль-Макана, и
тот поднялся и подошел к нему и сказал: "Добро пожаловать везирю, прес-
тарелому родителю! Поистине, твои деяния - деяния славного советчика, а
устроение дел в руке всемилостивого, пресведущего".
Затем он сказал царедворцу: "Выйди сей же час и вели накрыть столы".
И приказал призвать все войско, и солдаты явились и стали пить и есть. А
потом Дау-альМакан сказал везирю Дандану: "Прикажи войскам стоять десять
дней, чтобы я мог уединиться с тобою и ты мог бы рассказать мне о причи-
не убийства моего отца".
И везирь последовал слову султана и сказал: "Это непременно будет!" А
потом он вышел на середину лагеря и велел войскам стоять десять дней. И
они исполнили его приказанье. И везирь дал им разрешение гулять и велел"
чтобы никто из прислуживающих не входил к царю для услуг в течение трех
дней. И все люди стали молиться и пожелали Дау-аль-Макану вечной славы.
А после того везирь пришел к нему и рассказал о том, что было. И
Дау-аль-Макан подождал до ночи и вошел к своей сестре Нузхат-аз-Заман и
спросил ее: "Знаешь ты, почему убили моего отца, или не знаешь о причине
этого, как это было?" И Нузхат-аз-Заман отвечала: "Я не знаю о причине
этого".
И она велела повесить шелковую занавеску, а Дауаль-Макан сел по дру-
гою сторону от нее и приказал привести везиря Дандана. И когда тот явил-
ся, сказал ему: "Я хочу, чтобы ты подробно рассказал мне о причине
убийства моего отца, царя Омара ибн ан-Нумана".
"Знай, о царь, - сказал везирь Дандан, - что, когда царь Омар ибн
ан-Нуман воротился из своей поездки на охоту и ловлю и прибыл в город,
он спросил о вас, но не нашел вас. И он понял, что вы отправились в па-
ломничество, и огорчился из-за этого, и его гнев увеличился, и грудь
стеснилась, и он провел полгода, расспрашивая о вас всех приходивших и
уходивших, но никто не сказал ему о вас. И вот в один из дней мы были
перед ним (а со дня вашего исчезновения прошел уже целый год), и вдруг
явилась к нам старуха благочестивого вида, и с нею пять девушек, высо-
когрудых девственниц, подобных луне и облагающих красотою и прелестью,
описать которую бессилен язык. И при совершенной своей красоте они чита-
ли Коран и знали философию и рассказы о древних. И эта старуха попросила
разрешения войти к царю. И когда он позволил ей, она вошла и поцеловала
землю меж ею рук (а я сидел рядом с царем).
И когда старуха вошла, царь приблизил ее к себе и увидел на ней слезы
воздержной жизни и благочестия, и, усевшись, она обратилась к нему и
сказала: "Знай, о царь, что со мною пять девушек, равных которым не вла-
дел ни один царь, ибо они разумны, красивы, прелестны и совершенны. Они
читают Коран с его разночтениями и знают науки и рассказы о минувших на-
родах. И вот они стоят перед тобою, служа тебе, о царь времени, а при
испытании возвышается человек либо унижается. И покойный твой отец пос-
мотрел на девушек, и их вид обрадовал ею. "Каждая из вас, - сказал он
им, - пусть расскажет мне, что знает из преданий об ушедших людях (и
прежде бывших народах..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Семьдесят девятая ночь
Когда же настала семьдесят девятая ночь, она сказала: "Дошло до меня,
о счастливый царь, что везирь Дандан говорил царю Дау-аль-Макану: "И по-
койник, твой отец, посмотрел на девушек, и вид их обрадовал его, он ска-
зал им: "Каждая из вас пусть расскажет мне что-нибудь из преданий об
ушедших людях и прежде бывших народах". И одна из них выступила вперед,
поцеловав перед ним землю, и сказала: "Знай, о царь, что воспитанному
надлежит избегать лишних речей и украшаться добродетелями. Он должен ис-
полнять предписания и сторониться великих грехов и быть в этом прилеж-
ным, как прилежен тот, кто погибнет, если будет уклоняться от этого. Ос-
нова вежества - благородные свойства. Знай, что главная основа земной
жизни - стремление к вечной жизни, а цель жизни - поклонение Аллаху. И
надлежит тебе быть добрым с людьми и не уклоняться от этого обычая, ибо
людям величайшего сана больше всего нужна рассудительность. А царь в ней
более нуждается, нежели чернь, так как чернь пускается в дела, не ведая
о последствиях. Тебе следует жертвовать, на пути Аллаха, и твоей душой и
твоим имуществом. И знай, что враг - это соперник, которого ты оспарива-
ешь и можешь убедить при помощи доводов и остерегаешься его. А что до
друга, то между ним и тобою нет судьи, который бы рассудил вас, кроме
доброго права. Выбирай для себя друга после того, Как испытаешь его, и
если он принадлежит к братьям будущей жизни, пусть хранит и соблюдает
внешность закона, зная его внутреннюю сущность по мере возможности. Если
же он из братьев здешней жизни, то пусть будет свободен и правдив, не
невежествен и не злобен. Ибо невежда заслуживает, чтобы от него убежали
его родители. А лжец не будет другом, так как слово "садик" (друг) взято
от "садык" (правда), а правда возникает в глубине сердца. Так как же мо-
жет он изрекать ложь языком? Знай, что следование закону полезно для то-
го, кто так поступает; люби же твоего друга, если он таков, и не порывай
с ним. А если он проявит что-нибудь для тебя неприятное, то ведь он не
жена, с которой можно развестись, а потом снова взять ее обратно, - нет,
сердце его как стекло: если оно треснет, его не соединить. Аллаха досто-
ин сказавший:
Охранять стремись от обид сердца ты друзей своих:
Возвратить их вновь, убегут когда, - затруднительно.
И поистине, коль уйдет любовь, то людей сердца -
Точно стеклышко: раз сломается, уж не слить его.
И девушка сказала в конце своей речи, указывая на пас: "Люди разума
говорили: "Лучшие друзья те, кто сильнее всех в добрых советах; лучшие
из действий те, что прекраснее всех последствиями; и лучшая хвала та,
что исходит из уст мужей". Сказано: не пристало рабу пренебрегать благо-
дарением Аллаху особенно за две милости: здоровье и разум. Сказано так-
же: кто чтит свою душу, для того ничтожны его страсти, а кто возвеличи-
вает мелкие несчастия, того Аллах испытывает великими бедами. Кто пови-
нуется страстям - губит права Аллаха, а кто слушает сплетника - губит
друга. Если кто думает о тебе хорошо - оправдай его мнение. Кто далеко
заходит в споре - грешит, а кто не остерегается несправедливостей, тому
грозит меч". Вот я расскажу тебе кое-что о достоинствах судей. Зиви,
царь, что присудить должное будет полезно только после установления ви-
ны. И надлежит судье ставить людей на должное им место, чтобы благород-
ный не стремился обижать, а слабый не отчаивался в справедливости. И
следует ему также возлагать доказательство на обвиняющего, а клятву - на
отрицающего. Мировая допускается между мусульманами, кроме той мировой,
которая дозволяет запретное или запрещает дозволенное. Если ты сегодня в
чем-либо сомневаешься - обратись к своему разуму и различи в этом верный
путь, чтобы возвратиться к истине. Истина - обязанность, возложенная на
нас, и вернуться к истине лучше, чем упорствовать в ложном. А затем знай
