жин и сказали мне: "О господин наш, клянемся Аллахом, твоя доля счастли-
вая".
И я взял все, что они вытащили, на корабль, и мы поплыли, с благосло-
вения Аллаха великого, и плыли до тех пор, пока не прибыли в Басру. И я
вышел в город и оставался там некоторое время, а потом я отправился от-
туда в город Багдад, и вошел в свой квартал, и пришел к себе домой, и
приветствовал моих родных и друзей, и они поздравляли меня со спасением.
И я сложил в кладовые все товары и вещи, которые были со мной, и одел
сирот и вдов и раздавал милостыню и одарял моих родных, друзей и люби-
мых. И Аллах дал мне взамен в четыре раза больше, чем у меня пропало.
И я забыл обо всем, что со мной случилось, и о перенесенной мной ус-
талости из-за великой прибыли и дохода и вернулся к тому, что делал
раньше, дружа и общаясь с людьми. Вот самое удивительное, что случилось
со мной в пятом путешествии, а теперь ужинайте".
Когда же кончили ужинать, Синдбад-мореход приказал выдать Синдба-
ду-носильщику сто мискалей золота, и тот взял их и ушел, дивясь таким
делам. И Синдбад-носильщик провел ночь в своем доме, а когда наступило
утро, он поднялся и совершил утреннюю молитву и пошел, и пришел в дом
Синдбада-морехода. Войдя к нему, он пожелал ему доброго утра, и Синд-
бад-мореход велел ему сесть, и носильщик сидел возле него и все время с
ним разговаривал, пока не пришли остальные его друзья. И они поговорили
и расставили столы и стали есть, пить и наслаждаться и веселиться, и
Синдбад-мореход начал им рассказывать о шестом путешествии.
РАССКАЗ О ШЕСТОМ ПУТЕШЕСТВИИ
Знайте, о братья, любимые и друзья, - сказал он, - что, вернувшись из
пятого путешествия, я забыл обо всем, что испытал, радуясь, веселясь,
развлекаясь и наслаждаясь, и жил в крайнем счастье и радости.
И я продолжал жить таким образом. И вот в один из дней я сидел очень
довольный, радостный и веселый, и вдруг прошла мимо меня толпа купцов,
на которых были видны следы путешествия. И вспомнил я тогда день возвра-
щения из путешествия и мою радость при встрече с родными, друзьями и лю-
бимыми и радость при вступлении в мою страну, и захотелось моей душе по-
путешествовать и поторговать.
И я решил отправиться в путешествие и купил себе прекрасных и роскош-
ных товаров, пригодных для моря, и, погрузив свои тюки, выехал из Багда-
да в город Басру.
И я увидел большой корабль, на котором были купцы и вельможи с прек-
расными товарами, и сложил свои тюки вместе с ихними на этот корабль, и
мы благополучно выехали из города Басры..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Ночь, дополняющая до пятисот шестидесяти
Когда же настала ночь, дополняющая до пятисот шестидесяти, она сказа-
ла: "Дошло до меня, о счастливый царь, что Синдбадмореход приготовил
свои тюки и сложил их на корабль в городе Басре и уехал. "И мы путешест-
вовали из места в место и из города в город, - говорил Синдбад, - и про-
давали и покупали и смотрели на чужие страны, и счастье в путешествии
благоприятствовало нам, и мы добывали себе средства к жизни.
И однажды мы ехали, и вдруг капитан корабля стал вопить и кричать, и
сбросил с себя тюрбан, и принялся бить себя по лицу, и выщипал себе бо-
роду, и упал в трюм корабля от сильного горя и огорчения. И вокруг него
собрались все купцы и путники и спросили его: "О капитан, в чем дело?" И
он ответил им: "Знайте, о люди, что наш корабль сбился с пути и мы вышли
из моря, в котором были, и вошли в море, где мы не знаем дороги, и если
Аллах не пошлет нам чего-нибудь, что нас освободит из этого моря, мы все
погибнем. Молитесь же Аллаху великому, чтобы он освободил нас из этих
обстоятельств!" Потом капитан поднялся на ноги и влез на мачту и хотел
распустить паруса, и ветер усилился и повернул корабль кормой вперед, и
руль сломался близ высокой горы.
И капитан спустился с мачты и воскликнул: "Нет мощи и силы, кроме как
у Аллаха, высокого, великого, и никто не может отразить предопределен-
ное! Клянусь Аллахом, мы впали в великую беду, и не осталось для нас
спасения и вызволения!"
И все путники стали себя оплакивать и прощаться друг с другом, так
как их жизнь окончилась и надежды их прекратились. И корабль свернул к
этой горе и разбился, и доски его разбросало, и все, что было на кораб-
ле, потонуло, а купцы упали в море, и некоторые из них утонули, а другие
схватились за гору и вышли на нее. И я был в числе тех, кто вышел на го-
ру, и я увидел, что она находится на большом острове, близ которого мно-
го разбитых кораблей, и на острове, у берега моря, много всяких бо-
гатств, выброшенных морем с разбившихся кораблей, ехавшие на которых по-
тонули, и было там много вещей и имущества, выброшенного морем на берег
острова и ошеломлявшего ум и рассудок.
И я вышел на этот остров и стал ходить по нему и увидел посреди него
ручей с пресной водой, который вытекал из-под ближнего склона горы и ис-
чезал в конце ее, на другой стороне; и все путники вышли на эту гору и
на остров и разошлись по нему, и разум их был ошеломлен, и стали они
точно одержимые из-за множества вещей, которые они увидали на острове,
на берегу моря.
И я увидел посреди этого ручья множество разных драгоценных камней,
металлов, яхонтов и больших царственных жемчужин, и они лежали, как ка-
мешки в русле ручья, бежавшего посреди рощи, и все дно ручья сверкало
из-за множества металлов и других драгоценностей.
И увидели мы на этом острове много наилучшего китайского и камарского
алоэ, и бил на острове полноводный ключ из особого вида амбры, которая
из-за сильного жара солнца текла, как воск, по берегам ручья и разлива-
лась по берегу моря.
И выходили из моря звери и глотали ее и погружались с нею в море; и
амбра согревалась у них в брюхе, а потом они извергали ее изо рта в мо-
ре, и амбра застывала на поверхности воды, и ее цвет и вид изменялись.
И волны выбрасывали ее на берег моря и путешественники и купцы, кото-
рые знали, что такое амбра, собирали ее и продавали. Что же касается
чистой, непроглоченной амбры, то она течет по берегам этого ручья и зас-
тывает на дне его, а когда восходит солнце, она начинает течь и оставля-
ет после себя по всей долине запах, как от мускуса. Когда же солнце ухо-
дит, амбра застывает. И к этому месту, в котором находится сырая амбра,
никто не может подойти и не в состоянии туда пробраться, так как горы
окружают этот остров, и никто не в состоянии на них взойти.
И мы ходили по этому острову, глядя на то, что создал на нем Аллах
великий из богатств, и не знали мы, что думать о нашем деле и о том, что
мы видели, и испытывали мы великий страх.
Мы собрали на берегу острова немного пищи и стали копить ее и есть
каждый день один раз или два, боясь, что пятна у нас кончится и мы пом-
рем в тоске от сильного голода и страха. А всякого из нас, кто умирал,
мы обмывали и завертывали в одежды или ткани, которые море выбрасывало
на берег острова, и из нас умерло множество людей, и осталась в живых
только маленькая горсточка. Мы ослабли от боли в животе из-за морской
воды, и когда мы прожили так еще немного времени, все мои товарищи и
друзья умерли один за другим, и всякого, кто умирал, мы хоронили. И, на-
конец, я оказался один на этом острове, и пищи осталось со мной немного,
после того как ее было много; и я стал плакать о самом себе и восклик-
нул: "О, если бы я умер раньше моих товарищей и они обмыли бы меня и по-
хоронили! Нет мощи и силы кроме как у Аллаха, высокого, великого!.."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Пятьсот шестьдесят первая ночь
Когда же настала пятьсот шестьдесят первая ночь, она сказала: "Дошло
до меня, о счастливый царь, что Синдбад-мореход похоронил всех своих то-
варищей и остался на острове один.
"И я провел так еще недолгое время, - говорил он, - а потом я встал и
выкопал себе глубокую яму на берегу острова и подумал про себя: "Когда я
ослабну и буду знать, что ко мне пришла смерть, я лягу в эту могилу и
умру в ней, и ветер будет наносить на меня песок и закроет меня, и ока-
жусь я погребенным в могиле". И я стал упрекать себя за малый разум и за
то, что я вышел из моей страны и моего города и поехал в чужие страны
после того, что я перенес в первый, второй, третий, четвертый и пятый
раз, и не было путешествия, в котором бы я не испытывал ужасов и
бедствий тягостней и тяжелее ужасов, бывших раньше.
И я не верил, что спасусь и останусь цел, и каялся в том, что путе-
шествовал по морю, и снова это делал; я ведь не нуждался в деньгах и
имел их много, и то, что было у меня, я не мог бы извести или истратить
даже наполовину во всю оставшуюся мне жизнь, - того, что было у меня,
мне бы хватило с излишком.
И я подумал про себя и сказал: "Клянусь Аллахом, у этой реки должны
быть начало и конец, и на ней обязательно должно быть место, через кото-
рое можно выйти в населенную страну. Правильное решение будет, если я
сделаю себе маленькую лодку такого размера, чтобы я мог сесть в нее, и я
пойду и спущу ее на реку и поплыву, и если я найду себе освобождение, то
буду свободен и спасусь, по изволению Аллаха великого, а если я не найду
себе освобождения, то лучше мне умереть на этой реке, чем здесь".
И я стал горевать о самом себе; а затем я поднялся на ноги и пошел
собирать на острове бревна и сучья китайского и камарского алоэ и связы-
вал их на берегу моря веревками с кораблей, которые разбились. Я принес
одинаковые доски из корабельных досок, и наложил их на эти бревна, и
сделал лодку шириной в ширину реки, или меньше ее ширины, и хорошо и
крепко связал их.
И я захватил с собой благородных металлов, драгоценных камней, бо-
гатств и больших жемчужин, лежавших как камешки, и прочего из того, что
было на острове, а также взял сырой амбры, чистой и хорошей, сложил все
это в лодку и сложил туда все, что я собрал на острове, и еще захватил
всю оставшуюся пищу, а затем я спустил эту лодку на реку и положил по
обеим сторонам ее две палки вроде весел и сделал так, как сказал кто-то
из поэтов:
Покинь же место, где царит стесненье,
И плачет пусть дом о том, кто его построил.
Ведь землю можешь ты найти другую,
Но не найдешь другой души вовеки.
Случайностями дней не огорчайся:
Придет конец ведь всякому несчастью.
Кто должен умереть в талом-то месте,
Тот умереть в другой земле не может,
Не посылай гонца ты с важным делом -
Сама всегда себе душа советчик.
И я поехал на этой лодке по реке, раздумывая о том, к чему приведет
мое дело, и все ехал, не останавливаясь, к тому месту под горой, в кото-
рое втекала река. И я ввел лодку в этот проход и оказался под горой в
глубоком мраке, и лодка уносила меня по течению в теснину под горой, где
бока лодки стали тереться о берега реки, а я ударялся головой о своды
ущелья и не мог возвратиться назад. И я стал упрекать себя за то, что я
сам с собою сделал, и подумал: "Если это место станет слишком узким для
лодки, она едва ли из него выйдет, а вернуться назад нельзя, и я, несом-
ненно, погибну здесь в тоске".
И я лег в лодке лицом вниз - так было мне на реке тесно - и продолжал
двигаться, не отличая ночи ото дня из-за темноты, окружавшей меня под
горой, и страха и опасения погибнуть. И я продолжал ехать по этой реке,
которая то расширялась, то сужалась, и мрак сильно утомил меня, и меня
взяла дремота от сильного огорчения.
И я заснул, лежа лицом вниз в лодке, и она продолжала меня везти, по-
ка я спал (не знаю, долго или недолго); а затем я проснулся и увидел
вокруг себя свет. И тогда я открыл глаза и увидел обширную местность, и
моя лодка была привязана к берегу острова, и вокруг меня стояла толпа
индийцев и абиссинцев. И, увидав, что я поднялся, они подошли и загово-
