дина нашего Мухаммеда (да благословит его Аллах и да приветствует!); и
сердце светящее - это сердце тех, кто за ним следует. А сердца ученых
троякие: сердце, привязанное к здешнему миру, сердце, привязанное к пос-
ледней жизни, и сердце, привязанное к своему владыке. Сказано также, что
сердец три: сердце привязанное - а это сердце неверного, сердце потерян-
ное - это сердце лицемера, и сердце твердое - это сердце правоверного.
Сказано также, что их три: сердце, развернутое светом и верой, сердце,
пораненное страхом разлуки, и сердце, боящееся быть покинутым". - "Хоро-
шо!" - оказал факих..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Четыреста сорок пятая ночь
Когда же настала четыреста сорок пятая ночь, она сказала: "Дошло до
меня, о счастливый царь, что, когда второй факих задал девушке вопросы и
та ему ответила, он сказал: "Хорошо!" - "О повелитель правоверных, -
сказала тогда девушка, - он опрашивал меня, пока не утомился, а я задам
ему два вопроса, и если он даст мне на них ответ, пусть так, а если нет,
я возьму его одежду, и он уйдет с миром".
"Спрашивай меня о чем хочешь", - сказал факих. И девушка молвила:
"Что ты окажешь о вере?" - "Вера, - ответил факих, - есть подтверждение
языком и признание истины сердцем и действие членами. И сказал он (мо-
литва над ним и привет!): "Не завершить правоверному веры, пока не за-
вершится в нем пять качеств: упование на Аллаха, препоручение себя Алла-
ху, подчинение власти Аллаха, согласие на приговор Аллаха я чтобы были
его дела угодны Аллаху, ибо тот, кто любил ради Аллаха и давал ради Ал-
лаха и отказывал ради Аллаха, тот уверовал вполне".
"Расскажи мне о правиле правил, о правиле в начале всех правил, о
правиле, нужном для всех правил, о правиле, заливающем все правила, об
установлении, входящем в правило, и об установлении, завершающем прави-
ло", - сказала девушка. И факих промолчал и ничего не ответил. И повели-
тель правоверных велел Таваддуд растолковать это и приказал факиху снять
с себя одежду м отдать ее девушке.
И тогда девушка сказала: "О факих, правило правил - это познание Ал-
лаха великого; правило в начале всех правил - это свидетельство, что нет
бога, кроме Аллаха, и что Мухаммед - посланник Аллаха; правило, нужное
для всех правил, - это малое омовение; правило, заливающее все правила,
- это большое омовение от нечистоты. Постановление, входящее в правило,
- это промывание пальцев и промывание густой бороды, а постановление,
завершающее правило, - это обрезанное.
И тут стало ясно бессилие факиха, и он поднялся на ноги и сказал:
"Призываю Аллаха в свидетели, о повелитель правоверных, что эта девушка
более сведуща, чем я, в законоведении и в прочем!" А потом он снял с се-
бя одежду и ушел, удрученный.
Что же касается истории с наставником и чтецом, то девушка обратилась
к остальным ученым, которые присутствовали, и спросила их: "Кто из вас
наставник и чтец, знающий семь чтений и грамматику и лексику?"
И чтец поднялся и сел перед нею и спросил: "Читала ли ты книгу Аллаха
великого и утвердилась ли в знании ее стихов, отменяющих и отмененных,
твердо установленных и сомнительных, мекканских и мединских? Поняла ли
ты ее толкование и узнала ли ты ее передачи и основы ее чтения?" - "Да",
- отвечала девушка.
И факих сказал: "Расскажи мне о числе сур в Коране: сколько там деся-
тых, сколько стихов, сколько букв и сколько падений ниц? Сколько проро-
ков в нем упомянуто, сколько в нем сур мединских и сколько сур мекканс-
ких и сколько в нем упомянуто существ летающих?" - "О господин, - отве-
тила девушка, - что касается до сур в Коране, то их сто четырнадцать, и
мекканских из них - семьдесят сур, а мединских - сорок четыре. Что каса-
ется десятых частей, то их шестьсот десятых и двадцать одна десятая;
стихов в Коране - шесть тысяч двести тридцать шесть, а слов в нем -
семьдесят девять тысяч четыреста тридцать девять, и букв - триста двад-
цать три тысячи шестьсот семьдесят; и читающему Коран за каждую букву
зачтется десять благих дел. А падения ниц - их четырнадцать..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Четыреста сорок шестая ночь
Когда же настала четыреста сорок шестая ночь, она сказала: "Дошло до
меня, о счастливый царь, что, когда чтец спросил девушку про Коран, она
ему ответила и сказала: "Что же до пророков, имена которых упомянуты в
Коране, то их - двадцать пять: Адам, Нух, Ибрахим, Исмаил, Исхак, Якуб,
Юсуф, аль-Яса, Юнус, Лут, Салих, Худ, Шуайб, Дауд, Сулейман,
Зу-яь-Кифль, Идрис, Ильяс, Яхья, Закария, Айюб, Муса, Харун и Мухаммед
(да будет благословение Аллаха и его привет над ними всеми!). Что же ка-
сается летающих существ, то их - девять". - "Как они называются?" -
спросил факих. И девушка отвечала: "Комар, пчела, муха, муравей, удод,
ворон, саранча, Абабиль и птица Исы [457] (мир с ним!), а это - летучая
мышь".
"Хорошо! - сказал факих. - Расскажи мне, какая сура в Коране самая
лучшая?" - "Сура о Корове", - ответила девушка. - "А какой стих самый
великий?" - спросил факих. "Стих о престоле, и в нем пятьдесят слов, и в
каждом слове пятьдесят благословений". - "А какой стих содержит девять
чудес?" - спросил факих. И девушка сказала: "Слово его (велик он!): "По-
истине, в создании небес и земли и в смене дней и ночей, и в кораблях,
которые бегут по морю с тем, что полезно людям..." и до конца стиха". -
"Хорошо! - сказал факих. - Расскажи мне, какой стих самый справедливый".
И девушка отвечала: "Слово его (велик он!): "Аллах приказывает быть
справедливым и милостивым и оделять состоящих в родстве и запрещает мер-
зости, порицаемые дела и несправедливость". - "А в каком стихе больше
всего желания?" - спросил факих. И девушка сказала: "В словах его (велик
он!): "Не желает разве всякий муж из них войти в сад блаженства?" - "А в
каком стихе более всего надежды?" - "В слове его (велик он!): "Скажи: "О
рабы мои, что погрешили против самих себя, не отчаивайтесь в милости Ал-
лаха: поистине Аллах прощает грехи полностью, ибо он всепрощающий, все-
милостивый".
"Хорошо! Расскажи мне, по какому чтению ты читаешь?" - сказал факих.
И девушка ответила: "По чтению обитателей рая, то есть по чтению Нафи".
- "А в каком стихе солгали пророки?" - "В слове его (велик он!): "И они
вымазали его рубашку ложной кровью", - а они - это братья Юсуфа". - "А
скажи мне, в каком стихе неверные сказали правду?" - спросил факих. И
девушка ответила: "В слове его (велик он!): "И сказали евреи: "Христиане
ни на чем не основываются"; и сказали христиане: "Евреи ни на чем не ос-
новываются", а они читают писание - и все они сказали правду", - "А в
каком стихе Аллах говорит о самом себе?" - спросил факих. И девушка от-
ветила: "В слове его (велик он!): "И сотворил я джиннов и людей лишь для
того, чтобы они мне поклонялись". - "А в каком стихе слова ангелов?" -
"В слове его (велик он!): "Мы возглашаем тебе хвалу и восхваляем тебя".
"Расскажи мне о возгласе: "Прибегаю к Аллаху от дьявола, битого кам-
нями!" - и о том, что о нем сказано", - молвил факих. И девушка ответи-
ла: "Охранительный возглас - обязанность, которую Аллах повелел испол-
нять при чтении Корана, и указывает на это слово его (велик он!): "И
когда ты читаешь Коран, прибегай к защите Аллаха от дьявола, битого кам-
нями", - "Расскажи мне, каковы слова охранительного возгласа и в чем
разногласие относительно него?" - спросил факих. И девушка сказала: "Не-
которые произносят его, говоря: "Прибегаю к Аллаху всеслышащему, всезна-
ющему, от дьявола, битого камнями!" А некоторые говорят: "К Аллаху все-
сильнейшему". А лучше всего то, что гласит великий Коран и что дошло в
установлениях. И пророк (да благословит его Аллах и да приветствует!),
начиная читать Коран, говорил: "Прибегаю к Аллаху от дьявола, битого
камнями!" Рассказывают со слов Нафи, ссылавшегося на своего отца, что
тот говорил: "Когда посланник Аллаха (да благословит его Аллах и да при-
ветствует!) поднимался ночью молиться, он говорил: "Аллах превелик в
своем величии, и хвала Аллаху премногая. Слава Аллаху поутру и вечером!"
И говорил он: "Прибегаю к Аллаху от дьявола, битого камнями, и от науще-
ния дьявола и внушений его". Передают про Ибн Аббаса [458] (да будет дово-
лен Аллах им и отцом его!), что он говорил: "Когда был впервые послан
Джибриль пророку (да благословит его Аллах и да приветствует!), он нау-
чил его охранительному возгласу и сказал: "Скажи, о Мухаммед: "Прибегаю
к Аллаху всеслышащему, всезнающему"; потом скажи: "Во имя Аллаха, милос-
тивого, милосердого", затем: "Читай во имя господа твоего, который соз-
дал". А создал он человека из сгустка крови".
И когда чтец Корана услышал речи девушки, он изумился ее словам и
красноречию, уму и достоинствам и оказал ей: "О девушка, что ты скажешь
о слове его (велик он!); "Во имя Аллаха, милостивого, милосердого?" Стих
ли это из стихов Корана?" - "Да, - отвечала девушка, - это стих Корана в
суре "Муравей" и стих между каждыми двумя сурами, и разногласие об этом
среди (ученых велико". - "Хорошо!" - сказал факих..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Четыреста сорок седьмая ночь
Когда же настала четыреста сорок седьмая ночь, она сказала: "Дошло до
меня, о счастливый царь, что, когда девушка ответила чтецу Корана и ска-
зала, что о словах: "Во имя Аллаха, милостивого, милосердого!" - великое
разногласие среди ученых, чтец сказал: "Хорошо! Расскажи мне, почему не
пишут в начале суры "Отречение": "Во имя Аллаха, милостивого, милосердо-
го"?" И девушка ответила: "Когда была ниспослана сура "Отречение" о на-
рушении договора, который был между пророком (да благословит его Аллах и
да приветствует!) и многобожниками, пророк (да благословит его Аллах и
да приветствует!) послал к ним Али ибн Абу-Талиба [459] (да почтит Аллах
его лик!), в день празднества, с сурой "Отречение", и Али прочитал ее
им, но не прочитал: "Во имя Аллаха, милостивого, милосердого! "
"Расскажи мне о преимуществе и благословенности слов: "Во имя Аллаха,
милостивого, милосердого!" - сказал факих. И девушка молвила: "Передают,
что пророк (да благословит его Аллах и да приветствует!) говорил: "Если
прочитают над чем-нибудь: "Во имя Аллаха, милостивого, милосердого!",
всегда будет в этом благословение". И еще передают слова его (да благос-
ловит его Аллах и да приветствует!): "Поклялся господь величия величием
своим, что всякий раз, как произнесут над больным: "Во имя Аллаха, ми-
лостивого, милосердого!", он исцелится от болезни". И говорят, что, ког-
да господь создал свой престол, он задрожал великим дрожанием, и написал
на нем Аллах: "Во имя Аллаха, милостивого, милосердого!", и утихло Дро-
жание его. И когда было ниспослано: "Во имя Аллаха, милостивого, мило-
сердого!" - на посланника Аллаха (да благословит его Аллах и да при-
ветствует!), он сказал: "Мне не угрожают ныне три вещи: провалиться
сквозь землю, быть превращенным и утонуть". Достоинства этих слов велики
и благословенность их многочисленна, так что долго было бы это излагать;
и о посланнике Аллаха (да благословит его Аллах и да приветствует!) пе-
редают, что он сказал: "Приведут человека в день воскресения, и будет
истребован от него отчет, и не найдется у него благого дела, и будет по-
ведено ввергнуть его в огонь, и скажет он: "О боже мой, ты не был спра-
ведлив со мною!" И скажет Аллах (велик он и славен!): "А почему так?" -
и ответит человек: "О господи, потому что ты назвал себя милостивым, ми-
лосердым и хочешь пытать меня огнем". И скажет ему тогда Аллах (да воз-
высится его величие!): "Я назвал себя милостивым, милосердым; отведите
раба моего в рай по моему милосердию, ибо я - милосерднейший из милосер-
