Тотчас меня за страсть бранит горько он.
О господи, нет силы для этого!
Пошли же смерть иль помощь мне скорую".
Когда же Абу-Иса окончил эти стихи, Али ибн Хишам подскочил к его но-
ге и поцеловал ее и сказал: "О господин, внял Аллах твоей молитве и ус-
лышал твои тайные речи, и согласен он на то, чтобы ты взял ее со всем ее
достоянием, редкостями и подарками, если нет у повелителя правоверных до
нее охоты. "Если бы у нас и была до нее охота, - сказал тогда аль-Мамун,
- мы бы, право, дали преимущество перед нами Абу-Исе и помогли бы ему в
его стремлении".
И потом аль-Мамун вышел и сел в Крылатую, а АбуИса остался сзади,
чтобы взять Куррат-аль-Айн. И он взял ее и уехал с нею в свое жилище, и
грудь его расправилась.
Посмотри же, каково благородство Али ибн Хишама!
Рассказ ОБ АЛЬ-АМИНЕ И НЕВОЛЬНИЦЕ
Рассказывают также, что аль-Амин, брат аль-Мамуна, пришел в дом свое-
го дяди Ибрахима ибн АльМахди и увидал там невольницу, игравшую на лют-
не, - а она была из прекраснейших женщин. И склонилось к ней сердце
аль-Амина, и это стало ясно по его виду для дяди его Ибрахима. И когда
это стало ему ясно до его состоянию, он послал к нему эту девушку с рос-
кошными одеждами и дорогими камнями. И, увидев ее, альАмин подумал, что
его дядя Ибрахим познал ее, и сделалось ему уединение с ней из-за этого
ненавистно, и он принял то, что было с нею из подарков, и возвратил ему
девушку.
И Ибрахим узнал об этом от кого-то из евнухов и взял рубашку из выши-
той материи, написал на ее подоле золотом такие два стиха:
Клянусь я тем, перед кем все лбы падают,
Не знаю я, под одеждой что есть у ней.
И уст ее не познал я и мысленно,
И были одни лишь речи и взгляды глаз.
А затем он надел эту рубашку на девушку и дал ей лютню и послал ее к
аль-Амину второй раз, и, войдя к нему, девушка облобызала землю меж рук
халифа и настроила лютню и пропела под нее такие два стиха:
"Завесу ты поднял с души, дар вернув,
И всем ты открыл, что расстался со мной.
Но если не любишь того, что прошло
Отдай халифату минувшее в дар".
А когда она окончила свои стихи, аль-Амин посмотрел на нее и увидеть
то, что было на подоле рубашки, и ее мог он владеть своей душой..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Четыреста девятнадцатая ночь
Когда же настала четыреста девятнадцатая ночь, она сказала: "Дошло до
меня, о счастливый царь, что альАмин посмотрел на девушку и увидел то,
что было на подоле рубашки. И он не мог владеть своей душой, и приблизил
к себе девушку и поцеловал ее, и отвел ей комнату из числа комнат, и
поблагодарил дядю своего Ибрахима, и пожаловал ему управление арРеем.
Рассказ ОБ АЛЬ-МУТЕВАККИЛЕ И ИБН ХАКАНЕ
Рассказывают также, что аль-Мутеваккиль выпил лекарство, и люди стали
подносить ему диковинные подарки и всякие приношения, и аль-Фатх ибн Ха-
кап подарил ему невинную невольницу высокогрудую из числа прекраснейших
женщин своего племени и прислал вместе с нею хрустальный сосуд с красным
питьем и красную чашку, на которой были написаны чернью такие стихи:
Как кончит имам целебное пить лекарство,
Что хворь приведет к здоровью и исцелению,
Лекарством лучшим будет ему выпить
Из этой чаши этой винной влаги,
И сломит пусть печать ему отданной, -
Оно полезно будет вслед лекарству.
А когда невольница вошла с тем, что было с нею, к халифу, у того на-
ходился Юханна, врач [431]. Увидав эти стихи, врач улыбнулся и сказал:
"Клянусь Аллахом, о повелитель правоверных, поистине, аль-Фатх лучше ме-
ня знает искусство врачевания! Пусть же не ослушается его повелитель
правоверных я том, что ев ему провисал".
И халиф согласился с мнением врача, и употребил это лекарство, как
того требовало содержание стихов, и исцелил его Аллах и оправдал ее на-
дежду.
Рассказ ОБ УЧЕНОЙ ЖЕНЩИНЕ
Рассказывают также, что некий достойный человек говорил: "Я не видел
женщины с более острым умом, лучшей сообразительностью, более обильным
знанием, благородной природой и тонкими свойствами, чем одна женщи-
на-увещательнида из жителей Багдада, которую звали Ситт-аль-Машаих.
Случилось, что она пришла в город Хама, в год пятьсот пятьдесят пер-
вый [432] и увещевала людей целительным увещанием, сидя на скамеечке, и
заходили к ней в жилище многие из изучающих фикх [433], обладателей знания
и вежества, и беседовали с ней о предметах законоведения и вступали с
ней в прения о спорных вопросах, и я пошел к ней, и со мною был товарищ
из людей образованных, и когда мы сели подле нее, она поставила перед
нами поднос с плодами, а сама села за занавеску. А у нее был брат, прек-
расный лицом, который стоял рядом с нами, прислуживая. И, поевши, мы на-
чали беседу о законоведении, и я задал ей законоведный вопрос, заключав-
ший разногласия между имамами, и женщина начала говорить в ответ, и я
внимал ей, но мой товарищ смотрел на лицо ее брата и разглядывал его
прелести и не слушал ее. А женщина смотрела на него из-за занавески. И,
окончив говорить, она обратилась к нему и сказала: "Я думаю, что ты из
тех, кто предпочитает мужчин женщинам".
"Так", - отвечал он. И она спросила: "А почему это?" И мой товарищ
отцветил: "Потому что - Аллах поставил мужчину выше женщины..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Четыреста двадцатая ночь
Когда же настала ночь, дополняющая до четырехсот двадцати, она сказа-
ла: "Дошло до меня, о счастливый царь, что шейх ответил ей словами: "По-
тому то Аллах поставил мужчину выше женщины, а я люблю предпочитаемое и
питаю неприязнь к предпочтенному".
И женщина засмеялась, а затем она спросила: "Будешь ли ты справедлив
ко мне в прении, если я вступлю с тобой в спор об этом предмете?" -
"Да", - отвечал шейх. И женщина спросила: "В чем же доказательство пред-
почтения мужчины женщине?" - "В передаваемом и познаваемом, - отвечал
шейх. - Что до передаваемого, то это Книга и Установления [434], а в Книге
слова его - велик он! - мужчины да содержат женщин [435] на то, в чем дал
им Аллах преимущество друг над другом. И слова его - велик он! - и если
не будут двое мужчин, то мужчина и две женщины. И слова его - велик он!
- относительно наследства: и если его братья и сестры, мужчины и женщи-
ны, то мужчине столько же, сколько на долю двух женщин. И Аллах - слава
ему и величие! - поставил мужчину выше женщины в этих местах и поведал,
что женщина - половина мужчины, так как он достойней ее. А в Установле-
ниях - то, что передают о пророке, - да благословит его Аллах и да при-
ветствует! - который назначил виру за женщину в половину виры за мужчи-
ну. Что же касается познаваемого, то мужчина - действующий, а женщина
предмет действия".
И увещательница молвила: "Ты отлично сказал, о господин, но клянусь
Аллахом, ты высказал мои доводы против тебя своим языком и произнес до-
казательства, которые против тебя, а не за тебя. А именно, Аллах - слава
ему и величие! - поставил мужчину выше женщины одними лишь свойствами
мужского пола, и в этом нет спора между мной и тобой. Но по этим
свойствам равны и ребенок, и мальчик, и юноша, и зрелый человек, и ста-
рик, и между ними в этом нет разницы, и если преимущество досталось им
лишь благодаря свойствам мужского пола, твоей природе надлежит питать
такую же склонность, и душе твоей так же отдыхать со старцем, как она
отдыхает с мальчиком, раз между ними нет разницы в отношении мужского
пола. Но между мной и тобой возникло разногласие лишь о желательных ка-
чествах в прекрасной дружбе и наслаждении, и ты не привел доказательства
преимущества в этом юноши над женщиной.
"О госпожа, - сказал ей шейх, - разве ты не знаешь, что юноше присуща
стройность стана, розовые щеки, прекрасная улыбка и нежные речи. Юноши в
этом достойнее женщин. А доказательство этому то, что передают со слов
пророка, - да благословит его Аллах и да приветствует! - который сказал:
"Не смотрите постоянно на безбородых, взгляд на них - взгляд на большег-
лазых гурий". Предпочтение мальчика девушке не скрыто ни от кого из лю-
дей, и как прекрасны слова Абу-Новаса:
Вот меньшее из достоинств, присущих им:
Их кровь тебе не опасна и тягость их.
А вот слова поэта:
Сказал имам Абу-Новас (а ведь за ним
Стезей распутства и веселья следуют):
"Народ, душок их любящий, воспользуйся
Усладою, которой не найти в раю!"
И также, когда описывающий старается, описывая невольницу, и хочет
скорее сбыть ее, упоминая ее прекрасные черты, он сравнивает ее с юно-
шей..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи,
Четыреста двадцать первая ночь
Когда же настала четыреста двадцать первая ночь, она сказала: "Дошло
до меня, о счастливый царь, "то шейх говорил: "И также, когда описываю-
щий старается, описывая невольницу, и хочет скорее сбыть ее, упоминая ее
прекрасные черты, он сравнивает ее с юношей изза его преимуществ, как
сказал поэт:
Их бедра, как у мужчин. Коль любят, дрожат они,
Как ветвь сотрясается под северным ветром.
И если бы юноша не был достойнее и прекраснее, девушку не уподобляли
ты ему. И знай - да хранит тебя Аллах великий! - что юношу легко вести,
он согласен с желаниями, прекрасен в общении и по качествам, и склоняет-
ся от противоречия к согласию, в особенности если у нее пробивается пу-
пок, и зеленеют его усы, и течет алая юность до щеке его, так что стано-
вится он подобен новой луне. Как прекрасны слова Абу-Теммама [436]
Сказали мне сплетники: "Пушек на щеках его!"
Я молвил. "Не говорите много! То не порок,
Коль бедра имеет он, что книзу его влекут,
И вьется на жемчуге ланиты пух молодой,
И роза поклялась нам упорною клятвою,
Что щек его не оставит диво их дивное.
Вот с ним я заговорил безгласными веками,
А то, что ответил он, - словечко его бровей.
Краса его та же все, как прежде я зная ее,
А кудри хранят его от тех, кто преследует.
И слаще, прекраснее черты его той порой,
Когда заблестит пушок и юны его усы"
И все, кто бранит меня теперь за любовь к нему,
Коль речь о нас с ним зайдет: "Он друг его", - говорят.
А вот слова аль-Харири [437] - и он хорошо сказал:
Сказали хулители: "Зачем эта страсть к нему?
Не видишь ли - волосы растут на щеках его!"
Я молвил: "Клянусь Аллахом, если хулящий нас
Увидит в глазах его путь правый - не будет тверд.
Кто жил на такой земле, где вовсе растений нет,
Уедет ли из нее, как время весны придет?"
А вот слова другого:
Сказали хулители: "Утешился!" Лгут они!
К кому прикоснулась страсть, забыть тот не может,
Его не забыл бы я, будь розы одни на нем;
Так как же забуду я рейхан вокруг розы.
И слова другого:
О, как строен он! Глаза его и пушок его?
Заодно друг с другом людей лишают жизни.
Он пролил кровь мечом нарцисса отточенным,
А вожен перевязь его из мирты.
И слова другого:
Не вином его опьянялся я - его локоны
Людей всегда хмельными оставляют.
Его прелести завидуют одна другой,
И все они пушком бы быть желали.
Вот достоинства юношей, которые не дарованы женщинам, и достаточно в
этом у юношей перед ними заслуги и преимущества".
"Да сделает тебя здоровым Аллах великий! - сказала женщина. - Ты сам
себя обязал спорить и говорил, ничего не упуская, и привел те доказа-
тельства, которые упомянул. Но теперь стала явна истина, не отклоняйся
же от пути ее, а если ты не удовлетворен доказательствами в общем, я те-
бе изложу их по отдельности. Заклинаю тебя Аллахом! Куда юноше до девуш-
ки и кто сравнивает ягненка с антилопой! Девушка нежна в речах и прек-
расна станом, она подобна стеблю базилика, с улыбкой как ромашка и воло-
сами как узда. Ее щеки как анемон и лицо как яблоко, губы как вино и
грудь как гранаты; ее члены гибки как ветви, и она обладает стройным
