ню, лежавшему возле него, и взял его, и мы подумали, что он кинет его в
нас, и убежали от него, но бесноватый стал только бить себя камнем в
грудь и говорил: "Не бойтесь? Подойдите ко мне ближе и выслушайте от ме-
ня что-то, и учитесь этому у меня".
И мы приблизились к нему, и он произнес такие стихи:
"Своих светло-рыжих пред зарей привела они,
Ее посадили, и верблюды отправились.
Глава моя из тюрьмы любимую видели"
И в горести я сказал (а слезы текли мои,
Вот сад светло-рыжих! Поверни, чтобы простился я
В разлуке, - в прощанье с ней срок жизяи моей сокрыт.
Обет я блюду, любовь мою не нарушил я,
О, если бы знал я, что с обетом тем сделали!"
А потом он посмотрел на меня и спросил: "Знаете ли вы, что они сдела-
ла?" И я сказал: "Да, они умерли, помилуй их Аллах великий!"
И лицо бесноватого изменилось, и он вскочил на ноги и воскликнул:
"Как ты узнал об их смерти?" - "Будь они живы, они не оставили бы тебя
так, в таком состоянии", - отвечал я. И бесноватый молвил: "Ты сказал
правду, клянусь Аллахом, но мне тоже не мила жизнь после них". И потом у
него задрожали поджилки, и он упал лицом вниз, и мы поспешили к нему и
стали его трясти, и увидели, что он мертв, да будет над ним милость Ал-
лаха великого! И мы удивились и опечалились о бесноватом сильной пе-
чалью, а зачтем мы обрядили его и похоронили..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Четыреста двенадцатая ночь
Когда же настала четыреста двенадцатая ночь, она сказала: "Дошло до
меня, о счастливый царь, что аль-Мубаррад говорил: "Когда этот человек
упал мертвый, мы опечалились о нем, и обрядили его и похоронили. А по
возвращении в Багдад я пришел к аль-Мутаваккилю, и он увидел следы слез
у меня на лице и спросил: "Что это?" И я рассказал ему всю историю, и
ему стало тяжело, и он сказал: "Что побудило тебя к этому? Клянусь Алла-
хом, если бы я знал, что ты о нем не печалишься, я бы взыскал с тебя за
него!"
И потом он горевал об этом весь остаток дня".
Рассказ О МУСУЛЬМАНИНЕ И ХРИСТИАНКЕ
Рассказывают, что АбуБекр ибн Мухаммед ибн аль-Анбари [424] говорил: "Я
выехал из аль-Анбара, в одно из моих путешествий, в Аморию [425] в стране
румов, и остановился по дороге в Монастыре Сияний, в селении поблизости
от Аморви, и ко мне вышел начальник монастыря, глава монахов, которого
звали Абд-аль-Масих [426], и привел меня в монастырь, где я нашел сорок
монахов. И они почтили меня в этот вечер хорошим угощением. А наутро я
уехал от них, и я видел у них великое рвение и благочестие, какого не
видал у других. И я исполнил то, что было мне нужно в Амории, и вернулся
потом в аль-Анбар. А когда настал следующий год, я отправился в паломни-
чество в Мекку и, совершая обход вокруг храма, вдруг увидал Абд-аль-Ма-
сиха, монаха, который тоже совершал обход, и с ним было пять его спод-
вижников-монахов.
И когда я узнал его как следует, я подошел к нему и спросил: "Ты
Абд-аль-Масих-Страшащийся?" И он ответил: "Нет, я Абд-Аллах Стремящийся"
[427]. И я стал целовать его седины и плакать. А потом я взял его руку и,
отойдя в угол священной ограды, сказал ему: "Расскажи мне, почему ты
принял ислам". - "Это дивное диво, - ответил Абд-аль-Масих, - и вот оно.
Несколько мусульман-подвижников проходили через селение, в котором нахо-
дится наш монастырь, и они послали одного юношу купить им еды. И юноша
увидал на рынке девушку-христианку, которая продавала хлеб, - а она была
из прекраснейших женщин по виду. И, увидав эту женщину, он влюбился в
нее и упал ничком без сознания. А очнувшись, он возвратился к своим то-
варищам и рассказал им о том, что его постигло. И он сказал: "Идите к
вашему делу - я не пойду с вами".
И они стали порицать и увещевать его, но юноша не посмотрел на них, и
они ушли. А юноша пришел в деревню и сел у дверей лавки той женщины, и
она спросила его, что ему нужно, и юноша сказал, что он влюблен в нее, и
христианка отвернулась от него. И юноша провел на этом месте три дня, не
вкушая пищи, и смотрел в лицо девушки. И когда та увидала, что он от нее
не уходит, она пошла к своим родным и все рассказала про него. И на юно-
шу натравили детей, и они стали кидать в него камнями и поломали ему
ребра и рассекли голову, но он, при всем этом, не уходил. И тогда жители
селения решили убить юношу; один человек пришел ко мне и рассказал о его
положении, и я вышел к нему и увидел, что он лежит. И я отер кровь с его
лица, и перенес его в монастырь и стал лечить его раны, и он оставался у
меня четырнадцать дней, а оказавшись в состоянии ходить, он ушел из мо-
настыря..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Четыреста тринадцатая ночь
Когда же настала четыреста тринадцатая ночь, она сказала: "Дошло до
меня, о счастливый царь, что монах Абд-Аллах говорил: "И я перенес его в
монастырь и стал лечить раны, и он оставался у меня четырнадцать дней, а
оказавшись в состоянии ходить, он ушел из монастыря, пошел к дверям лав-
ки той девушки и сидел, смотря на нее. И, увидав его, девушка вышла и
сказала: "Клянусь Аллахом, я пожалела тебя! Не хочешь ли принять мою ве-
ру, и я выйду за тебя замуж!" - "Спаси Аллах от того, чтобы я совлек с
себя веру единобожия и принял веру многобожия!" - воскликнул юноша. И
девушка оказала: "Встань, войдя ко мне в дом, удовлетвори свое желание
со мной и уходи прямым путем". Но юноша отвечал: "Нет, я не таков, чтобы
уничтожить двенадцать лет благочестия в одно мгновение страсти". - "Тог-
да уходи от меня", - сказала девушка. "Мое сердце мне не повинуется", -
ответил юноша. И девушка отвернула от него свое лицо. А потом дети дога-
дались, где он, и, подойдя к нему, стали бросать в него камнями, и юноша
упал ничком, говоря: "Поистине, покровитель мой Аллах, который ниспослал
писание, и он покровительствует праведным".
И я вышел из монастыря, и отогнал детей от юноши, и приподнял с земли
его голову, и услышал, что он говорит: "Боже мой, соедини меня с нею в
раю". И я его повес в монастырь, и он умер, прежде чем я дошел с ним до
него, и тогда я вынос его из деревни и выковал ему могилу и похоронил
его. А когда пришла ночь и миновала половина ее, та женщина (а она была
в постели); выпустила крик, и возле нее собрались жители селения и спро-
сили ее, что с ней, и она сказала: "Когда я спала, вдруг вошел ко мне
тот человек" мусульманин, и взял меня за руку и пошел со мной в рай, но,
когда он оказался со мною у ворот рая, сторож помешал мне войти и ска-
зал: "Он запретен для неверных".
И я приняла ислам благодаря юноше и вошла с ним в рай и увидела в раю
дворцы и деревья, которые мне невозможно вам описать. И потом он отвел
меня в один дворец из драгоценного камня и сказала "Этот дворец мой и
твой, и я не войду в него иначе, как с тобою, и через пять ночей ты бу-
дешь в нем подле меня, если захочет Аллах великий".
Потом он протянул руку к дереву, бывшему у ворот этого дворца, сорвал
с него два яблока, дал их мне и сказал: "Съешь эти и спрячь другое, что-
бы его увидели монахи". И я съела одно яблоко - и не видела я яблока
лучше этого..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Четыреста четырнадцатая ночь
Когда же настала четыреста четырнадцатая ночь, она сказала: "Дошло до
меня, о счастливый царь, что девушка говорила: "Когда он сорвал яблоки,
он дал их мне и сказал: "Съешь это и спрячь другое, чтобы его увидели
монахи". И я съела одно яблоко, - и не видела я яблока лучше этого, - a
потом он взял меня за руку и вышел со мною и довел меня до моего дома.
И, пробудившись от сна, - я почувствовала вкус яблока во рту, а второе
яблоко у меня. И она вынула яблоко, и оно засияло во мраке ночи, точно
яркая звезда. И женщину привели в монастырь, и она рассказала нам свой
сон и вынула яблоко, и мы не видали чего-нибудь ему подобного среди всех
плодов мира. И женщина взяла нож и разрезала яблоко на части, по числу
моих товарищей, и мы не знали вкуса слаще и запаха приятнее, чем у него,
и сказали мы: "Быть может, это сатана предстал перед ней, чтобы отвра-
тить ее от веры".
И родные взяли ее и ушли, а потом она отказалась от еды и питья, и,
когда настала пятая ночь, она встала с постели, вышла из дома я отправи-
лась на могилу того мусульманина и бросилась на нее и умерла, и ее род-
ные не знали об этом. А когда наступило время утра, пришли в селение два
старика мусульманина в волосяной одежде, и с ними били две женщины, оде-
тые так же, и старики сказали: "О жители селения, у вас находится святая
Аллаха великого, из числа его святых, и она умерла мусульманкой. Мы о
ней позаботимся, а не вы".
И жители селения стали искать эту женщину и нашли ее на могиле, мерт-
вую, и сказали: "Это наша подруга, она умерла в вашей вере, и мы о ней
позаботимся". А старики сказали: "Нет, она умерла мусульманкой, и мы о
ней позаботимся". И усилились между ними препирательства и споры, и один
из стариков сказал: "Вот признак того, что она мусульманка: пусть собе-
рутся сорок монахов, которые в монастыре, и потянут ее с могилы, и если
они смогут поднять ее с земли, тогда она христианка, а если они не смо-
гут этого сделать, выступит вперед один из нас и потянет ее, и если она
за ним последует, значит она мусульманка".
И жители селения согласились на это, и собрались сорок монахов и,
ободряя друг друга, подошли к девушке, чтобы поднять ее, но не могли
этого сделать. И тогда мы обвязали ей вокруг пояса толстую веревку и по-
тянули ее, но веревка оборвалась, а девушка не шевельнулась. И подошли
жители селения и стали делать то же самое, но девушка не сдвинулась с
места. И когда мы оказались не в силах это сделать никаким способом, мы
сказали одному из старцев: "Подойди ты и подними ее". И один из старцев
подошел к девушке и завернул ее в свой плащ и сказал: "Во имя Аллаха,
милостивого, милосердного, и ради веры посланника Аллаха да благословит
его Аллах и да приветствует!" - и поднял ее на руках. И мусульмане унес-
ли девушку в пещеру, бывшую тут же, и положили ее там, и пришли те две
женщины и обмыли ее и завернули в саван, а потом старцы снесли ее и по-
молились над нею и похоронили ее рядом с могилой мусульманина и ушли, и
мы были свидетелями всего этого.
И, оставшись наедине друг с другом, мы сказали: "Подлинно, истина на-
иболее достойна того, чтобы ей следовать". И стала истина для нас ясна
по свидетельству и лицезрению, и нет для нас более ясного доказательства
правильности ислама, чем то, что мы видели своими глазами. И потом я
принял ислам, и приняли ислам все монахи из монастыря, и жители селения
тоже, и затем мы послали к жителям аль-Джеэиры и призвали законоведа,
чтобы он научил нас законам ислама и правилам веры, и пришел к нам зако-
новед, человек праведный, и научил нас благочестию и правилам ислама, и
теперь обильно наше благо, и Аллаху принадлежит хвала и благодеяние".
Рассказ ОБ АБУ-ИСЕ И КУРРАТ-АЛЬ-АЙН
Рассказывают, что Амр ибн Масада говорил: "АбуИса, сын ар-Рашида,
брат аль-Мамуяа, был влюблен в Куррат-аль-Айн, невольницу Али ибн Хиша-
ма, и она тоже была влюблена в него, но Абу-Иса таил свою страсть и не
открывал ее, никому не жалуясь и никого не осведомляя о своей тайне, и
было это из-за его гордости и мужественности. И он стремился купить Кур-
рат-аль-Айн у ее господина всякими хитростями, но не мог этого сделать.
И когда его терпение было побеждено и усилилась его страсть и он был не
в силах ухитриться в деле этой девушки, Абу-Иса вошел к аль-Мамуну в
день праздника, после ухода от него людей, и сказал: "О повелитель пра-
воверных, если бы ты испытал своих предводителей сегодня, в неожиданное
для них время, ты распознал бы среди них людей благородных меж прочими и
узнал бы место каждого я высоту его помыслов". (А хотел такими словами
